БАНЯ деревенские рассказы
Суббота. Каждую субботу Степан Иванович топил баню. Весь день управлялся по хозяйству, помогал жене. Сегодня с утра почистил в клетках у нутрий, навоз аккуратно сложил в кучу. Получился красивый конус.
Зимой темнеет рано, поэтому Степан Иванович затопил баньку пораньше, прибрался в комнате отдыха, пополнил красивую бутылку самогоном, приготовил трёхлитровую банку вина и, конечно же, свои фирменные огурчики.
Погода тоже не подвела, очень кстати пошёл снег, а к вечеру опустился лёгкий морозец.
Придёт завсегдатай и любитель баньки, Петр Иванович – он единственный друг, с кем можно крепко попариться, выпить, да и поговорить по душам.
Ну, вот банька готова. Первой в баню, Степан Иванович отправил свою жену, Любашу, пусть попарится и идёт в дом, отдыхать, а то вечно всю беседу испортит. Ни крепкого слова не скажи при ней, ни выпей, да и вообще — нечего ей делать в мужской компании.
А вот и Петро Иванович пришёл. – Заходи Петя, Любаша моя только что пошла в дом.
— А ты что же с ней не ходишь в парную? Боишься, соблазнит? – улыбнулся Петр Иванович.
— Да шо ты, какой там соблазнит? Была бы девка лет эдак двадцати, тогда другое дело, можно было бы и поволноваться, а так…
— Он слышишь, Собака лает, никак идёт кто-то. Кого — то ждешь?
— Нет, ни кого.
Открылась входная дверь и в комнату отдыха ввалился Ромик. — Оооо! – воскликнул Ромик, — «дидЫ уже тут»! А я иду мимо вижу, банька топится. Дай думаю, зайду. Не прогоните? Интересно с вами поболтать, да послушать.
— Ага, в смысле самогону попить на халяву. — Не сдержался Петр Иванович.
— А те чё жалко?
— Да не, не жалко. Заходи, раздевайся. Париться то, будешь? — Спросил Степан Иванович. – А то может, «писяшку» накатишь да пойдёшь?
— Ну, если не прогоните, буду.
— Да куда ему париться? Он уже поддатый! А доктор Болотов говорит, что алкоголь, а так же секс с парной совмещать нельзя.
Ромик с удивлением окинул быстрым взглядом помещение, — ну секса, я вижу, у вас тут нету, а с парной я, как-нибудь, договорюсь. – Стал раздеваться и вдруг замер, как будь то, что вспомнил, — дед Стёп, а хочешь, я щас девок сюда приведу?
— Та иди ты со своими девками, замахал руками Петр Иванович!
— Ааа, боится! Ну ладно, ладно, я пошутил.
-Ну, ты Ромик пока готвся, а мы Петя пошли в парилку.
-Не, не дед Стёпа, я, я, первый! — возразил Ромик и, сбрасывая с ноги зацепившиеся штаны, бросился в парную.
Хорошо напарившийся вышел из бани на свежий воздух, Ромик с удовольствием наблюдал, как от него исходили клубы пара, как невесомые снежинки таяли, ложась на разгорячённую кожу.
Сделав несколько глубоких вдохов, его взгляд остановился на заснеженной куче. Подумал, — ай да дееед! Какой молодец! Такую снежную кучу нагрёб. Явно сам хотел в снегу изваляться после парной. Но первым, буду я.
Легким движением Ромик сбросил простыню и сделал короткий, но мощный разбег, подпрыгнул, на лету поджал ноги и «бомбочкой» сиганул в конус.
Навозная куча приняла Ромика в свои объятья. Под натиском ста тридцати килограммов живого веса, половина кучи разлетелась брызгами в разные стороны, как будто, её и не было.
Ошалевший от неожиданного поворота событий, Ромик сначала замер, сидя по пояс в навозной куче, потом попытался выбраться из неё. Куча не отпускала. Тогда Ромик проявил смекалку, лёг на спину и, сделав кувырок назад, скатился вниз, с трудом вытаскивая ноги. Ромик встал, в недоумении растопырил руки в стороны и повернулся лицом к бане.
На пороге стояли оба деда, держась за животы от смеха, неудержимо ржали.
Окатив Ромика двумя вёдрами воды, отправили его в душ отмываться, а сами зашли в парную.
Парились молча. Каждый думал, как ему казалось о своём, а на самом деле, думали об одном и том же. О юности, о молодости. Отхлестали друг друга веником, кряхтя и охая от жгучего пара.
Каждый раз при встречах, Петр Иванович пытался признаться Степану, открыть свою не лёгкую тайну всей своей жизни, но никак не получалось, то момент не подходящий, то кто ни будь, мешал своим присутствием. Вот и сегодня хотел открыться, да Ромика чёрт принёс.
После третьего захода в парную, сели за стол.
— Ну, что друг мой старинный, давай по винцу. – Предложил Степан Иванович, как будто, подталкивая Петра Ивановича к откровенности, наливая вино в стаканы.
— «Друг» — еле слышно произнёс Пётр Иванович. – Глянул на Ромика, тот уже едва держал голову от выпитого, на халяву самогона. Хмель качал его со стороны в сторону, отвисла челюсть, и он, иногда открывал ничего не видящие глаза и хлопал ими, потом снова глаза закрывались.
— А знаешь, Стёпа, я ведь в молодости хотел тебя убить! – глянул на Степана, надеясь увидеть в его глазах удивление.
— Знаю Петя. Знаю.
От удивления Пётр Иванович чуть не упал со стула. – Как? Откуда? Я ведь ни кому… никто, ни сном, ни духом…!
— Анютка твоя, царство ей небесное, через пару месяцев после вашей свадьбы говорила со мной. Предупреждала, просила быть осторожнее, умоляла избегать с тобой ссор, скандалов. Да я и сам видел, как ты смотрел на меня, как увидишь, так в глазах бесы скачут. Улыбаешься мне, а глаза горят ненавистью. Так бы и разорвал в клочья. Не знаю, что тебя останавливало.
— Ты же знаешь, очень любил я твою Любашу. Впрочем, как и ты. Но она выбрала тебя. А Анютка любила меня, как она говорила, – «без памяти».
На твоей свадьбе, я заливал горе водкой. Кричал «Горько» громче всех, притворно веселился, не подавал виду, а что творилось в моей душе, только Анютка понимала, не давала шагу ступить, всё висла на мне, не отпускала от себя. А когда я набрался почти до беспамятства, увела меня домой. Там и была наша с ней первая брачная ночь. Ночь была сумасшедшей. Все свои чувства я изливал на Анютку, а грезил, думал, видел и был с Любашей. А когда приходил в себя и понимал, что со мной не Любаша, с остервенением, жестоко насиловал Анютку. Потом снова забывался и, задыхаясь от счастья, любил, ласкал и целовал Любашу.
Через неделю после твоей свадьбы, Анютка серьёзно поговорила со мной, о том, что Любаша замужем и ничего уже не изменить, что надо строить свою жизнь, свою семью. Я, недолго думая, предложил ей выйти за меня замуж, она, тут же не раздумывая, согласилась.
Пока был медовый месяц, как будто, чувства к Любаше притупились, улеглись, а когда отношения с Анюткой стали обыденными, не реализованная любовь к Любаше запылала с новой силой.
На работе забывался, даже шутил иногда, а как идти домой, так душа начинает выть, скулить, нет желания идти домой. Не потому, что там плохо, а потому, что идти надо не к Любаше.
Напивался до полу беспамятства и тогда едва плёлся домой. Когда ложился в постель в пьяном угаре, все ласки, поцелуи и нежности предназначались Любаше, а изливались на Анютку. По утрам не один раз замечал, что подушка её мокрая от слёз. Всё понимал и как побитая собака, не поднимая глаз, шёл на работу.
Вот тогда и пришла мне в голову мысль убить тебя Стёпа. Я сделал финский нож, отшлифовал его, наточил, он был острый как бритва. Я надеялся, что где ни — будь в безлюдном месте я тебя встречу и тогда всё случится.
Но однажды, в доме в присутствии Анюты нож выпал у меня из кармана. Ей хватило одного взгляда, что бы понять, что это за нож и для кого он. А сама робко улыбнулась и спросила – это для меня? Ты хочешь меня убить, Петя?
– Тьфу, на тебя! Типун тебе на язык! — сказал я и зыркнул на неё испепеляющим взглядом.
Она немного помолчала, стала серьёзной и тихо так сказала. — Ты думаешь, если его убьёшь, то она выйдет за тебя замуж? – Сделала паузу, — ты ошибаешься. Она возненавидит тебя. Его похоронят, тебя посадят и останутся одинокими две несчастные женщины. Она говорила не опровержимо правильные слова, она была права. Тогда я не вероятными усилиями запретил себе думать об убийстве, но нож ещё долго носил с собой. Зачем? Сам не знаю.
Но мне всё так, же не хотелось идти домой, я так, же напивался и так, же были жаркие ночи, как мне грезилось с Любашей и всё так, же поутру мокрые подушки от слёз Анюты.
Пётр Иванович умолк уронив голову на грудь, помолчал, что то, вспоминая, снова заговорил.
— Перед смертью Анюта попросила меня сесть рядом и выслушать, не перебивая. Она с трудом говорила, — «я любила тебя Петя всю жизнь, любила без памяти, жила только для тебя и детей. Хорошо, что они уже взрослые. Я не просто любила тебя, я боролась за свою любовь, за своё счастье и тем счастлива. Прости меня если я, что-то не так сделала». — Потом умолкла, как будто, уснула и тихонько умерла.
Только тогда я понял, что счастье моё было со мной рядом, я не видел его, не замечал, или не хотел. О чём я теперь очень горько сожалею, но теперь, то уж поздно.
Иногда она приходит ко мне во снах, такая же статная красивая как в юности, обнимает, ластится, любит меня, взгляд ласковый, нежный. А то вдруг так посмотрит, с таким укором, что жутко становится, и я от этого просыпаюсь. И ни кто мне уже не нужен, ничему я уже не рад. Всё прошло, перегорело, как будто, очнулся я от какого то — наваждения, или от тяжкого сна, а может Анютка освободила меня от этого наказания, унесла его с собой. Остались только воспоминания от тех жарких ночей. Гложет меня мой грех, а рядом со мною ни кого, только горечь, тоска, да печаль.
Вот так я загубил жизнь. Сгорела Анюта в огне безответной любви. Троих детей мне воспитала. Они уже самостоятельные, разъехались кто куда. Вот такая на мне теперь тяжёлая ноша, друг. Хотел тебя убить, а убил своё счастье.
— Давай помянем Анютку. Красивая была, добрая, кроткая и тебя дурака любила. Не знаю только за что? – наливая стаканы, предложил Степан Иванович.
— Давай. – согласился Пётр Иванович и добавил, — «имеем, не храним – потерявши плачем»!
Р.S.
буду благодарен за профессиональные и объективные отзывы.
Источник статьи: http://proza.ru/2020/05/21/1825
Особенности устройства и применения деревенской бани
В деревенском быту баня выступала в роли универсального средства на все случаи жизни. Помимо гигиенической функции, она позиционировалась в роли врачевательницы и повитухи, без нее не обходились ни свадебные, ни похоронные обряды. Баня в деревне помогала увидеть потенциального жениха, предсказывала погоду и пророчила будущий урожай. Впрочем, обо всем по порядку.
Дарующая жизнь
В русской деревне баня была самым чистым местом с санитарной точки зрения. Особенно это касалось помещений отапливаемых по-черному. Фитонциды, содержащиеся в березовом дегте, настолько подавляли патогенную микрофлору, что стерильность тогдашней парилки можно было сравнить с операционной, в какой нибудь нынешней районной больнице.
Деревенская банька в течении трех, а порой и семи дней служила неким обособленным, самодостаточным помещением, в котором содержалась роженица с младенцем. Большой знаток русской старины и славянской мифологии С.В. Максимов писал: «Все твёрдо убеждены, что банник очень любит, когда приходят к нему жить родильницы до третьего дня после родов, а тем паче на неделю». Только после истечения этого периода времени, новорожденного торжественно вносили в дом и отец первый раз мог увидеть свое чадо.
Перед началом родов баню как следует протапливали, причем, в качестве топлива никогда не использовали сосновые, еловые или осиновые дрова. Предпочтение отдавали дубовым, березовым и кленовым. Для родильной дерево для дров нельзя было рубить. Собирали только сухостой, валежник, древесину намытую половодьем или, в идеальном случае, пораженную молнией.
Пол в бане плотно устилали соломой, особенно ценилась в этом деле ржаная и овсяная. Бабка повитуха по приходу в баню разбрасывала маленькие камушки, с приговором: «Камнем, да черту — в лоб», образно изгоняя нечистую силу из помещения. Во время родов помещение запирали изнутри, а роженица просила банника помочь легко разродиться.
Словечко от Бывалого! Знающие люди говорят, что после рождения ребенка деревенская баня должна была «отдохнуть». То есть ее не менее 12 раз должны были использовать по прямому назначению и только после этого принимать очередную роженицу.
Обычай рожать в бане не стоит приписывать исключительно славянской культуре, традиции такого характера сильны у большей части индоевропейских народов.
Соединяющая судьбы
Деревенские мыльни служили особым местом и в делах свадебных. Собственно, бани такого рода условно можно разделить на две большие группы: подвенечная для невесты в отчем доме и совместная для молодоженов на второй день свадьбы.
Подвенечная баня
Для невесты эта баня служила прощальной в родном гнезде. Специально для нее помещение выскабливали набело, украшали цветами и венками, устилали душистыми травами. Торжественную процессию похода возглавлял брат невесты, за неимением такового, в некоторых местах Русского Севера его с успехом заменял деревенский колдун, опоясанный рыболовной сетью. Второй, перед невестой шла близкая подруга, которая «разметала невесте тропку» новым веником, очищая дорожку от дурного и непотребного. Сама невеста ритуально всплакивала и причитала, прощаясь с девичеством.
Важно! Для любителей традиционных обрядов стоит помнить, что невесте не дают самостоятельно переступить порог бани, а вносят в помещение на руках.
Здесь происходило ритуальное расплетение косы, олицетворявший прощание с девичеством.
Баня молодоженов
Является обязательным ритуалом и в старое время игнорирование этой процедуры вызывало активное общественное порицание.
Баню для молодых, в доме жениха натапливала дружка, в некоторых районах, к этой процедуре допускалась сваха.
Естественно, деревенская банька для такого торжественного случая богато украшалась и вычищалась. Гости во время процедуры парения располагались вокруг помещения постукивая в чугунки и сковородки, отпугивая, таким образом нечистых и злых духов. Очень часто, после молодых баньку опробовали и гости, и что важно, так же попарно — мужчина и женщина.
Молодая жена обязательно берет расшитое полотенце, в подарок баннику, чтобы задобрить того и заручиться поддержкой и защитой при будущих родах.
Правила принятия традиционной деревенской бани
Как правило, в русских деревнях традиционным банным днем была суббота. Существовал, а в некоторых местах и сейчас практикуется целый свод неписанных правил, обязательных к исполнению. Некоторую часть из них мы приведем:
- В бане в деревне не принято употреблять спиртные напитки. На пропарку нужно идти на пустой желудок для легкости и хорошего принятия организмом пара. Жажду утоляют квасом, морсом, чистой водой. Обязательное условие, никогда нельзя пить воду, приготовленную для мытья, какой бы чистой ключевой она ни была;
- Придя в мыльню, не стоит сразу направляться в парную. Нужно посидеть в предбаннике, настроиться на хороший лад, дать телу адаптироваться к предстоящей термальной нагрузке;
- Тогда использовалось правило: «в парной не сидят, а лежат». И оно не лишено практического смысла. Перепад температур в зоне ступней и макушки головы может достигать 40 градусов Цельсия, а порой и выше. Это обстоятельство вводит организм, особенно ослабленный и неподготовленный, в состояние температурного шока и ни о каком терапевтическом и общеоздоровительном эффекте речи быть не может. Горизонтальное расположение тела на полке предопределяет равномерное распределение теплового воздействия;
- В деревенской русской бане очень требовательно подходили к выбору веника. Во-первых, никогда нельзя использовать еловый. Именно таким веником парили покойника, подготавливая его к переходу в иной мир. Во-вторых, самостоятельно связывая веники, не использовали нижние ветви древесной кроны и верхние, заготавливая сырье из средней части. Наилучшим временем для такого промысла считали период растущей Луны. Якобы, тогда древесная ветвь обладает наибольшей целительной силой. Если, все таки вспомнить о вениках хвойных пород то стоит, очевидно, упомянуть пихтовый, который незаменим для массажа и растирания при профилактике и лечении суставных хворей и можжевеловый, — именно он чемпион по созданию в парной непередаваемой душистой атмосферы;
- Сельские бани не признавали мыла. Альтернативой ему служил щелок на основе золы из березовых дров, либо обходились скраблением, оригинальной процедурой, при которой распаренное тело обрабатывалось липовой либо ольховой дощечкой рабочая кромка которой была немного «размохначена» ударами твердого предмета. Скрабление тела прекрасно снимало верхний ороговевший эпителий, открывало и очищало поры, улучшало микроциркуляцию крови, как кожных покровов, так и мышц. Мочалка в старое время изготавливалась из липового лыка и ее воздействие на кожные покровы было схожим с процедурой скрабления. В южных регионах вместо щелока использовалась глина и растения с соком определенной консистенции, например мыльнянка или мыльный корень;
- Общая баня в деревнях если сооружалась, то за общественный кошт и всем миром. Такие заведения отличались фундаментальностью и основательностью. К примеру, только печь могла достигать объема 12 — 16 куб. м. а вмурованный в нее котел бал способен вместить порядка 4000 л. воды. Конструкции таких прообразов общественных бань отличались поразительной теплоемкостью. Известны случаи, когда на первый день после протопки в бане парились, на второй она была горячая, на третий — в меру теплая для того, чтобы чесать льняное волокно;
- Баньку в деревне не нужно посещать в одиночестве, как минимум, вдвоем. Так и париться сподручнее, да и в целях безопасности гораздо приемлемей. После посещения бани положено посидеть 20 — 30 минут в тишине, приводя мысли в порядок, а душу в умиротворение. А после этого и пропустить бокальчик пива или рюмочку домашней настойки на березовых почках или листьях смородины не грех.
Заключение
Деревенская баня, есть и будет нерушимой хранительницей традиций и народной мудрости. В течении столетий она аккумулировала знания и опыт целых поколений. В ней рождалась новая жизнь, соединялись судьбы, проходили будни и праздники, лечили хвори, наконец, через ее порог переступали в лучший из миров. Сохранение традиций является важной задачей сбережения аутентичности народа, поэтому на лесной опушке, да на берегу озера будет еще долго радовать русского человека, без званий и сословий.
Источник статьи: http://obane.info/vidy/banja-v-derevne.html
