Евгения малахова а зори здесь тихие баня

Евгения Малахова: «Ренат сказал: «Кто за минуту не завяжет портянки, поедет обратно в Москву»

Помогало ли актрисе во время съемок то обстоятельство, что режиссер картины Ренат Давлетьяров — ее муж.

30 апреля выходит в прокат новая экранизация повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие…». Одну из главных женских ролей — Женю Комелькову — сыграла Евгения Малахова. Эта роль стала дебютом экс-певицы и солистки группы Reflex в кино. Мы выяснили, мешало или, наоборот, помогало Евгении во время съемок то обстоятельство, что режиссер картины Ренат Давлетьяров — ее муж, как ей дались обнаженные сцены и почему 9 Мая для ее семьи — особенный день.

— Евгения, вы читали повесть Бориса Васильева «А зори здесь тихие…», видели экранизацию Ростоцкого 1972 года. Помните свои ощущения — чем запомнились произведения?

— Я отношу себя к читающей аудитории, поэтому читала книгу Бориса Васильева и не один раз. Более того, один из отрывков, которые я готовила для вступительных экзаменов в театральный вуз, был как раз из этой повести. Такая вот мистика в хорошем смысле слова. Всем, кто не читал повесть Васильева, советую к ней обратиться: точно не пожалеете! Что касается фильма Станислава Ростоцкого, то, безусловно, это классика. Каждый раз, когда его показывают по телевизору, ловлю себя на том, что остаюсь на канале и досматриваю до конца. И при всей той боли, которая в нем есть, он не душащий: ты понимаешь, что фильм очень светлый, несмотря на трагичность истории. Мне очень нравится, что героини очень разные по характеру и судьбе: мать, молодая девушка, не знавшая любви, и та, которая, наоборот, полюбила в первый раз. Именно поэтому в книге и в фильме каждая женщина найдет что-то, созвучное своим переживаниям.

Евгения Малахова, Агния Кузнецова, Кристина Асмус, Софья Лебедева, Анастасия Микульчина в фильме «А зори здесь тихие…»

— Режиссер новой экранизации повести «А зори здесь тихие…» Ренат Давлетьяров — ваш супруг. Это помогало или мешало во время съемок? И неужели вы проходили кастинг вместе со всеми?

— Я проходила кастинг на общих основаниях. На эту роль были и другие претендентки. В актерской профессии нужно оказаться в нужное время и в нужном месте, чтобы тебе сопутствовала удача. Ренат — профессионал: если бы он не увидел меня в образе Жени Комельковой, то я бы никогда не получила эту роль, кто бы ему что ни говорил. И это факт, это честно и без лести. Кроме того, у фильма были и другие продюсеры, которые вкладывали свои деньги и тоже утверждали весь актерский состав. Знаете, мне очень приятно, что люди, которые уже видели фильм (было несколько закрытых показов. — Прим. ред.) высказывают совершенно разные мнения. Так, мне позвонила один из продюсеров фильма, которая представляла его в Петербурге, и рассказала, что ее папа, когда они ехали на премьеру, был в сомнениях: как он будет относиться к Комельковой в моем исполнении, после того как ее сыграла Ольга Михайловна Остроумова. Во время просмотра фильма у него ни разу не возникла в голове мысль, какая лучше. Мы просто разные.

Читайте также:

— Вы знаете, что одна из актрис, сыгравших главные женские роли в экранизации Ростоцкого, наотрез отказалась смотреть фильм Рената Давлетьярова со словами: «Ремейки — это зло»?

— Я считаю, что каждый вправе поступать так, как считает нужным, и никто не должен его судить. Если кто-то не хочет смотреть фильм, то это только его решение. Что касается ремейков, то в театре и в кино режиссеры брались за «Анну Каренину», «Ромео и Джульетту» и многие другие литературные произведения бесчисленное количество раз. И все постановки и экранизации разные — их нельзя сравнивать. То же самое с повестью «А зори здесь тихие…»: разные режиссеры предлагают разное прочтение одной книги. Мы делали фильм по книге. Мы делали экранизацию. Книга — вот главное звено. Поэтому и Комелькова должна быть похожа на меня, а Гурвич — на Агнию. Другой вопрос — понравится ли это зрителям. И вот за это мы очень сильно переживаем. Мы не пытались самоутвердиться за чей-то счет, и я говорю сейчас за всех, кто имеет отношение к фильму. Наоборот, новая экранизации — это еще одна возможность для современного поколения прикоснуться к классике и не забывать войну.

Анастасия Микульчина, Агния Кузнецова, Петр Федоров, Евгения Малахова, Кристина Асмус в фильме «А зори здесь тихие…»

— Режиссер фильма Ренат Давлетьяров перед началом съемок поставил жесткое условие: не ныть. И любая актриса, которая дала бы слабину, тут же была бы отправлена домой. Как вы согласились на такой ультиматум? Не испугались?

— Как я могла позволить отказать себе в возможности прикоснуться к великой литературе, к Борису Васильеву?! Только сумасшедшая могла бы это сделать! Как говорил мой мастер во ВГИКе Владимир Петрович Фокин: «Единственная причина, по которой вы можете не явиться на репетицию — это смерть». У меня не было ни малейшего сомнения, несмотря на то, что предстояла откровенная сцена в бане и это мой первый опыт подобных съемок.

— Тяжело дались съемки «обнаженных» сцен?

— Это было условием Рената: либо вы снимаетесь в них, либо не играете вообще. Когда это искусство, задумываться не стоит. Другой вопрос, что мне было тяжелее всех, ведь в повести Бориса Васильева мою героиню в бане все рассматривают и сравнивают с русалкой. И было бы смешно, если бы Ренат Давлетьяров отказался от этого эпизода, прописанного в книге. Конечно, мы все переживали, и каждая о своем. Дублерш не было, а практически для всех актрис съемки в откровенных сценах были впервые. Кто-то был настолько шокирован, что не мог говорить, кто-то, наоборот, смеялся. Агния, которая бравировала: «Да, что тут такого!», в самый ответственный момент в итоге прикрылась веничком. Катя Вилкова с каждым подходом к бане бледнела все больше и больше. Что касается меня, то спасибо большое нашему руководству, которое во время съемок этой сцены убрало из бани всех «лишних» — остались только актрисы, режиссер, оператор и женщина с хлопушкой. Получилось такое бабье царство, и так было проще сниматься. Но на премьере в Кремле у меня забилось сердце и пересохло в горле, когда я поняла, что сейчас на экране стою нагишом перед столькими зрителями. Вот это было действительно волнительно!

— Что еще сложного было в съемках, кроме откровенных сцен?

— Даже подготовка к съемкам была сложной. За три месяца до экспедиции в Карелию я начала заниматься с тренером, чтобы выработать выносливость. Кроме того, в этот период я закалялась, потому что понимала: болеть в таком графике съемок будет просто невозможно. А еще мне пришлось поправиться на шест килограммов ради роли. Режиссер сказал, что в то время не было таких худосочных девушек. Я ела любимые пряники в таком количестве, что они уже переставали быть любимыми. Самое интересное, как только я начала есть, чтобы специально набрать килограммы ради съемок, вообще не поправлялась, хотя обычно легко это делаю. Я ела невероятное количество еды. Сейчас, правда, уже вернула себе прежнюю форму, за что, кстати, все ругают. Говорят мне: «Давай, ешь опять, ты летом была такая добрая, хорошая» (смеется). Еще я покрасилась в рыжий цвет для роли. И сейчас он стал настолько родным, что, мне кажется, другого у меня никогда и не было.

Съемочная площадка «А зори здесь тихие…»

— Как вам жилось в экспедиции? Все же городские девчонки, а тут попали в Карелию. Тяжело было?

— Наши продюсеры, конечно, нас любят, поэтому в бытовом плане они старались создать нам максимально комфортные условия, которые там только было возможно создать. Но были обстоятельства, которые ни от кого не зависели. Так, на протяжении месяца мы жили в таком месте, где мобильной связи не было вообще. И, с одной стороны, это прекрасно, потому что мы смогли отдохнуть от социума, но с другой — иногда нужно было срочно позвонить, а никакой возможности не было. Мы жили все в одном домике, поэтому делали все вместе: ели, спали, ходили в баню. Всё это нас очень сплотило. Поэтому, я говорю, что Карелия — это маленькая жизнь. Мне вообще везет на хороших людей, и с командой фильма «А зори здесь тихие…» мне повезло. Мы до сих пор дружим. Анастасия Микульчина живет в Петербурге, но когда она приезжает в Москву, думаю, что одной из первых, кому звонит, — мне.

— Принадлежность к эпохе была соблюдена во время съемок? В сапогах у вас были носки или портянки?

— Это было условие Рената. Он предупредил, что может всех проверить однажды утром, и если кто-то из нас за минуту не завяжет портянки, то поедет обратно в Москву. Вообще на площадке было все, что возможно из той эпохи, о которой мы снимали. В вещь-мешках лежали консервы, на столах стояли металлические кружки и так далее. Весь съемочный день мы ходили в резиновых сапогах, чтобы просто не стереть ноги. И в свою одежду мы не переодевались на площадке: как приезжали и облачались в костюмы героинь, так и не расставались с ними. Таким образом мы настолько вживались в свой образ, что не надо было уже ничего играть. Тяжелые условия играли нам, актрисам, на руку.

Евгения Малахова на съемочной площадке «А зори здесь тихие…»

— Вам было страшно на съемках?

— Это невероятное чувство, когда ты находишься в лесу и понимаешь, что здесь точно такие же девчонки, как мы, могли быть тогда в двух шагах от смерти. Моя сцена купания в озере получилось такой, какой получилась, потому что в какой-то момент мне действительно стало страшно. Не пришлось уговаривать себя, что я актриса и сейчас сыграю страх: я действительно испугалась, потому что сзади стоял Ренат, слева — немцы… И мне в какой-то момент действительно стало страшно за свою жизнь. Подобное животное чувство страха я испытывала только пару раз, и вот один из них как раз был во время съемок сцены купания в озере. У меня началась настоящая истерика, которая в итоге вошла в фильм. Так что мои эмоции в кадре настоящие.

Еще мне было страшно, когда мы снимали сцену расстрела моей семьи. Ты должен играть такое по-честному, без фальши, проживать это. И мне действительно было больно. Когда я ехала на съемки в Карелию, то взяла с собой книгу о моем дедушке по папиной линии — Афанасии. Он воевал, был удостоен многочисленных наград, а после войны стал деканом вечернего отделения Российского химико-технологический университет им. Менделеева. Пять лет назад про него написали книгу. Сам он о войне ничего мне не рассказывал, но в этой книге собраны его архивы и описана его жизнь. В том числе там было письмо с известием о смерти его мамы, папы и сестры, которых расстреляли за связь с партизанами, и его воспоминания о том, что он почувствовал, когда его получил. И я не играла героиню, у которой расстреляли семью, — я проживала это по-настоящему, ведь у моего деда случилась такая же история.

— Значит, 9 Мая для вашей семьи, как и для многих, особенный день?

— У нас очень дружная семья, и мы всегда стараемся собираться вместе как можно чаще, тем более в такой день. У меня воевали деды, и папа — подполковник: он по образованию химик, и через год после катастрофы на Чернобыльской АЭС брал там пробы. Военная тема для нашей семьи очень важна.

Евгения Малахова и Петр Федоров на съемочной площадке «А зори здесь тихие…»

— Вас окружают настоящие мужчины в жизни. И на площадке был такой — Петр Федоров. Расскажите, как вы с ним сработались?

— Петя — это наша любовь. После того, как я увидела, как он работает на площадке, считаю его одним из талантливейших актеров современности. Конечно, у меня не такой уж большой актерский опыт, чтобы делать подобные выводы. Но в Карелии во время съемок была такая переменчивая погода: то дождь, то ураган, то солнце, а Петя безукоризненно выполнял всё из дубля в дубль. Его стопроцентная самоотдача достойна «Оскара», на мой взгляд. За кадром я Петю подкармливала как могла, так как он был вторым человеком в команде после меня, кому нужно было набрать вес для роли. Если не ошибаюсь, он поправился на 15 килограммов для съемок. А в таких условиях, когда непрерывно работаешь в тяжелых погодных условиях, вес, наоборот, быстро сгоняется. В общем, я носила ему печеньки и поддерживала, как могла. А он говорил: «Спасибо тебе, Женёк».

— Ваша героиня жертвует собой ради девчат. Самопожертвование для вас — это что?

— На этот вопрос невозможно ответить однозначно. Только когда ты встречаешься лицом к лицу со смертью, делаешь шаг в ту либо другую сторону, решение принимается на уровне подсознания. Я понимаю тех женщин, которые воевали и жертвовали собой, как моя Женя, ведь война коснулась каждого. Когда вокруг такая всеобщая несправедливость, когда умирают близкие, когда взрываются мины, тогда не встает вопрос самосохранения — тогда чувство мести стоит превыше жизни. Может, это очень громко прозвучит, но в той ситуации я бы поступила так же, как моя Женя. У нее же расстреляли всю семью, а это вообще самое страшное, что может быть!

Евгения Малахова в фильме «А зори здесь тихие…»

— Сейчас выходит много фильмом о женщинах на войне. Как думаете, почему режиссеры обратились к этой теме?

— Мне понравился и «Батальонъ», и «Битва за Севастополь». Возможно, это просто совпадение, что фильмы о женщинах на войне выходят один за другим. Но сейчас такое время, когда нам нужно сплотиться. И через образ женщины эту идею донести проще всего.

— С кем вы ходили на премьеру новой экранизации «А зори здесь тихие…»?

— Со мной рядом в зрительном зале сидела мама, которая держала меня за руку. Пришла моя бабушка, чей дедушка как раз воевал. Она, правда, говорила: «Ой, нет, я не пойду, я старенькая». На что я ей сказала: «Бабушка, ты именно тот человек, который там должен быть просто обязательно!» Это очень важно, чтобы и ветераны знали, что мы о них не забываем. И я очень надеюсь, что молодые люди тоже придут в кино. Мой брат прочитал повесть Бориса Васильева накануне моих съемок в экранизации и посоветовал книгу своим друзьям, а они посоветовали, в свою очередь, своим. Я верю, что это «сарафанное радио» будет работать, и мы будем рассказывать своим детям о войне. О тех днях нельзя забывать!

Инстаграм Евгении Малаховой: @malahovajenia

— Что для вас Великая Победа?

Источник статьи: http://www.vokrug.tv/article/show/evgeniya_malahova_renat_skazal_kto_za_minutu_ne_zavyazhet_portyanki_-_poedet_obratno_v_moskvu_47730/

Евгения Малахова: «У меня был всего один дубль на то, чтобы умереть»

На казанской премьере фильма «А зори здесь тихие…» исполнительница роли Жени Комельковой рассказала о том, какие мистические совпадения связывают её со своей героиней

Ольга Гоголадзе — Казань

В повести Бориса Васильева, и в фильме Станислава Ростоцкого образ Жени Комельковой — один из самых ярких. Она — всенародная любимица на протяжении почти полувека. Поэтому выбор Евгении Малаховой на эту роль в новой экранизации «А зори здесь тихие…» режиссёра Рената Давлетьярова вызывал, пожалуй, самые ожесточённые споры не только среди кинокритиков, но и зрителей. Доверить такую героиню бывшей солистке группы Reflex? Как такое вообще возможно?

Однако такое режиссёрское решение оказалось попаданием точно «в яблочко». Женя Малахова справилась с этой ролью блестяще, сумев передать всю многогранность своего персонажа. Гордая и своенравная, смешливая и дерзкая, наивная и добрая, бесстрашная и весёлая. Она сумела показать не просто красивое личико и «фигуру русалки». Её Комелькова — из тех женщин, что рождаются дочерьми, жёнами и матерями великих мужчин. По-настоящему достойная актёрская работа, которая рушит все стереотипы относительно певиц в кинематографе.

На казанской премьере картины Евгения Малахова рассказала, через какие трудности пришлось пройти на съёмках в Карелии, какая сцена оказалась самой тяжёлой и почему её пришлось «замедлиться» для этой роли.

— Вы читали «А зори здесь тихие…» в школе?
— Конечно! Моя мама из тех людей, кто считает, что лучший подарок — книга. Эта повесть Бориса Васильева в нашей семье одна из любимых. Более того, я читала монолог Жени Комельковой при поступлении в театральный. Такое вот мистическое совпадение.

— Как вам удалось настолько точно передать характер своей героини? С одной стороны — она своенравная генеральская дочка, а с другой — очень добрая и утончённая девушка.
— Наверно, это заслуга режиссёра, который выбрал меня на эту роль. Потому что Женя Комелькова — это Женя Малахова. Я не вижу практически никаких отличий. Если они и существуют, то их очень мало. Знаете, очень легко, когда не приходится ничего играть. Ты проживаешь эту роль. Самым сложным для меня было понять её мир, что творится в душе этой девушки, ведь на её глазах расстреляли всю её семью. Поэтому на съёмки в Карелию я взяла книгу про своего деда. Во время войны немцы убили его отца, маму и сестру за связь с партизанами. В одном из писем дедушка рассказывает, что только что узнал про расстрел своих родных… Когда я это читала, у меня бежали мурашки по спине: в моей семье случилось то же самое, что и в семье Жени Комельковой. Ещё одно мистическое совпадение настолько помогло мне вжиться в образ, что я срослась со своей героиней каждой клеточкой.

— Что Женю сподвигло пойти на фронт? Почему она не предпочла отсидеться в тылу под покровительством своего полковника?
— Ей было нечего терять. Это чувство мести и понимание, что самого дорогого в жизни её уже лишили. Сидеть в тылу — это противоречит её моральным принципам.

— Вы бы сами смогли пойти на войну?
— Сейчас я могу сказать, что да. Но фактически мы никогда в полной мере не можем знать, как поведём себя в такой ситуации.

— Насколько вам было комфортно играть такую сильную женщину?
— В этом году я заканчиваю актёрский факультет ВГИКа. За время учёбы я сталкивалась с различными ролями, от Василисы — «На дне» до характерных героинь в «Мёртвых душах». Но, безусловно, очень высока была степень моральной ответственности. Это великий персонаж из великой книги. Что касается физической нагрузки, режиссёр сразу нас предупредил: «Один писк — и вы едете обратно в Москву». Поэтому до начала съёмок мне приходилось тренировать выносливость, чтобы выдерживать такие тяжёлые условия. Всё равно, я даже не представляла, с чем мне придётся столкнуться.

— Вся экипировка была настоящая?
— Конечно. Например, у меня безумно болела спина от постоянного ношения винтовки. Из-за сложных погодных условий в Карелии приходилось часами находиться в полном обмундировании: солнце то выходило из-за туч, то обратно пряталось, и надо было ловить момент, чтобы успеть снять кадр. На протяжении пяти часов подряд я ходила с двумя винтовками в руках и с двумя рюкзаками за плечами, потому что не было возможности ни на минуту снять их с себя. Но это мелочи по сравнению с уникальной возможностью прикоснуться к великой истории.

— Хлопчатобумажные чулки и прочие мелочи военных лет, которые сейчас можно найти разве что в бабушкиных сундуках, помогали вжиться в образ?
— Да, безумно. У нас были даже портянки в сапогах, которые мы учились завязывать на скорость. В рюкзаках мы носили настоящие банки с тушёнкой и кастрюльки — всё, что нужно для походной жизни. По-актёрски нам это очень помогало.

— Какая сцена для вас была самой трудной психологически?
— Наверно, эпизод в бане. За два дня до съёмок все мы начали переживать, кто-то молча, кто-то истерически, ведь почти для всех из нас это было первое обнажение на экране. Но когда я увидела фильм на премьере, мне показалось, что я просто прикрыла собой всех девушек (смеется).

— Момент, когда убивают Женю Комелькову — один из самых сильных как в книге, так и в фильме. Страшно было играть этот эпизод?
— У меня был всего один дубль на то, чтобы умереть. Садилось солнце, это должно было попасть в кадр. Мне объяснили, как именно я должна замереть и упасть, а ещё надо было сказать определённую фразу, и про винтовку в руках не забыть. Я понимала, какая это дикая ответственность, и так перенервничала, что перед падением не успела замереть. То есть, главную режиссёрскую задачу я не выполнила. Очень переживала по этому поводу! Но кино зависит от монтажа, так что, в итоге всё получилось. Тяжелее всего было на премьере, потому что рядом сидела моя мама. Когда на экране мою героиню убивали, у неё случилась настоящая истерика: со звуком и со слезами.

— Вы умели стрелять из ружья или пришлось постигать эту науку уже в процессе создания фильма?
— К сожалению или к счастью, я никогда не стреляла до этого. Но с нами занимался специалист, который присутствовал на всех съёмках. Оружие хранилось у него, а мы с девочками сделали на винтовках специальные пометки, чтобы не перепутать. У меня была с номером 88, поскольку это год моего рождения. Мне повезло больше всех, поскольку я училась стрелять и из советского оружия, и из немецких автоматов. Очень интересно! То, что мне пришлось проделать за эти полтора месяца, многим не удаётся испытать за всю жизнь. Такая работа — это кладезь для любого артиста. А как человек… я стала больше ценить своих близких.

— Вам помогло общение с ветеранами в работе над ролью? Ведь люди в те годы были более наивными и простыми, без нынешнего налёта цинизма.
— Безусловно! Я жила рядом с военным городком, и мы несколько лет подряд на 9 мая ходили по квартирам ветеранов, раздавали им конфеты и цветы, слушали их рассказы о войне. И, конечно, мы всячески старались прочувствовать то время: читали книги, смотрели фотографии. Сегодня даже пластика и жесты у людей другие! Мне пришлось стать более… медленной, что ли. Я старалась быть плавнее.

— И, наконец, самый злободневный вопрос. Когда вы соглашались на роль, вы понимали, что вас всегда будут сравнивать с Ольгой Остроумовой?
— Знаете, мне кажется, Ольга Михайловна — настолько невероятная женщина, что такие сравнения для меня большая честь.

Источник статьи: http://kazanfirst.ru/articles/160162