Заказали в баню мальчиков

Банька и сестрёнка Анька

Мальчики, которых мамы водят в общественные бани с собой в женское отделение, — это дело обычное и никого таким не удивить. А вот бывает ли такое, чтобы отцы приводили с собой своих дочерей?

Вы знаете, я постоянный посетитель общественной бани. Именно общественной, так как ходим с друзьями в парилку каждую субботу. Ну и 31 декабря разумеется). Так вот, могу вам сказать, что в нынешнее времена, маленькая девочка в мужском отделении, это редкость. Нет сейчас такого, или почти нет! А вот, в советские времена, когда я сам был маленьким, припоминаю случаи. И более того, один раз мы с отцом брали с собой даже мою младшую сестрёнку, которая на пять лет меня младше!

И вот что я думаю по этому поводу. Маленькие девочки в мужском отделении, вызывают меньше внимания, чем маленькие мальчики в женском. Так мне, по крайней мере кажется. Окромя моей маленькой сестрички, и другие отцы тоже тогда в то время, приводили своих дочек. И даже я, будучи в те времена мальчиком, хоть и не подростком, но никакого интереса к тому, а «что там у них» не испытывал! И в самом деле, — а что там «у них» может быть в таком возрасте! Да ничего!

А вот мальчики в женском отделении — это другое дело! Всё-таки хвостик впереди невольно заставляет обращать на себя внимания тех, у кого этого хвостика нет!

Была ещё одна история, когда я жил летом у бабушки. И бабушка, меня и моего двоюродного брата, который был на год меня младше, тоже взяла в женское отделение. Мужчин взрослых в доме не было, поэтому мы и пошли с бабушкой и моей тёткой (мамой брата) в женскую баню.

Ходили там довольные-раздовольные с учётом что я баню не любил тогда и всем улыбались. Почему улыбались? А потому что женщины нам улыбались!

После, с братцем, втихаря обсуждали увиденное. И очень хотели повторения «праздника». Но увы, больше такого не было!

Источник статьи: http://zen.yandex.ru/media/compas7771/banka-i-sestrenka-anka-5dbea58f9c944600aeb22950

Как мы в баню ходили

У меня есть двоюродная бабушка. Ее зовут тетя Галя. Она живет в Ульяновске и пишет нам письма. Самые настоящие, в бумажных конвертах, которые по почте приходят.
А однажды почтальонша принесла, вместо письма, телеграмму. Ее прислал тети Галин сосед. Он сообщал, что тетя Галя не на шутку расхворалась и очень просит нас приехать.
Вечером, на домашнем совете было решено, что поедем мы с мамой. Получалось две недели. Это время мы собирались провести на даче до отъезда всей семьей на море. Но поездка в Ульяновск показалась мне куда круче! И еще я мечтала увидеть реку Волгу, на которой никогда не была.
И вот мы в Ульяновске! Переезжаем мост через Волгу и оказываемся в «Заволжье». Едем в такси по тихим, после московского шума и грохота, зеленым улочкам. Потом сворачиваем в переулок, где все-все дома деревянные и одноэтажные! Ну вот и наш! Дом номер семь.
Открываем скрипучую голубую калитку и оказываемся в самом настоящем . огороде! Потому что весь просторный дворик, примыкающий к длинному одноэтажному деревянному дому, оказался засажен овощами и фруктами. Под резными листиками алела клубника, тянулись, желтея цветами и зеленея пупырчатыми плодами, огуречные плети. На толстых стеблях висели такие огромные поспевающие помидоры, каких я в жизни не видела.
А посередине всего этого разноцветного великолепия стоял седой человек с корзинкой, наполовину наполненной клубникой, и очень внимательно на нас смотрел.
— Здравствуйте, Константин Иванович! — заулыбалась мама. — Гостей ждете?
И тут этот Константин Иванович так обрадовался, что даже лукошко свое из рук выронил и побежал к нам прямо по грядкам!
— Как хорошо, что вы приехали! А мы и не надеялись! Ты уж прости меня, деточка, за обман. Но ведь Галюне нынче семьдесят исполняется.
— Значит она не больна? — расцеловав забавного старикана, спросила мама. — Это самое замечательное известие! Так когда юбилей?
— Сегодня!
— Ох, а мы без подарка!
И мама тут же приняла решение:
— Так, я еду за подарком. А ты, Даша, здесь останешься. Осмотрись, передохни. Радость-то какая! Я уж горевать собралась, а попала на торжество!
Она поставила вещи возле крылечка и немедленно умчалась за покупками. А Константин Иванович взял наши сумки и пошел с ними в дом. Я следом за ним пошла.
Внутри дома было прохладно и вкусно пахло пирогами. После солнечного света я сразу рассмотреть ничего не могла.
— Галя! Галя! — забасил мой спутник. — Смотри, кого я тебе привел!
— Неужели наши москвичи выбрались? — ответил ему певучий и какой-то очень молодой голос. И откуда-то из полутьмы выкатилась кругленькая, как мячик, женщина.
— Ой Дашенька, иди к свету, я на тебя полюбуюсь! А где мама?
Она подхватила меня животом и буквально внесла в просторную комнату с большим окном, на котором висели, вышитые крестиком, занавески. Еще в комнате возвышалась огромная, как батут, кровать. На ней лежала гора подушечек — от большой до совсем крохотной. В углу темнел комод, застеленный вышитой салфеткой,и уставленный множеством всяких фарфоровых статуэток. Такая же скатерть покрывала стол, на котором красовалась хрустальная ваза с ромашками.
Сроду я таких комнат не видела. Я смотрела на батутовую кровать и с трудом сдерживала желание немедленно на ней попрыгать. У меня даже какое-то повышенное слюноотделение началось.
Бабушка Галя истолковала это по-своему.
— Хочешь кушать? — спросила она.
Я машинально кивнула.
Она тут же вручила мне полотенце, велев вымыть руки и придти на кухню.
После этого бабушка схватила в охапку веселого деда Костю и куда-то его помчала.
Стараясь не смотреть на кровать, я достала из сумки мочалку, шампунь, гели и отправилась искать ванную.
В полутемном коридорчике виднелось несколько дверей.
Туалет нашелся сразу. За другой дверью скрывалось помещеньице с краном. В нем стоял тазик с замоченным бельем. За третьей дверью была еще одна комната. Там, завернутая в клетчатый плед, дремала древняя старушка, которая испуганно на меня посмотрела.
— Ты кто?
— Я — Даша. Вы не подскажете, где найти ванну?
— Здравствуй, Дашенька, — успокоилась старушка.- Я — соседка твоей бабушки. Можешь звать меня тетя Наташа. А ванной у нас нет, деточка. Раз в неделю мы все вместе ходим мыться в баню. Ты когда-нибудь была в бане?
— В сауне.
— Сауна — это не баня! — Решительно сказала старушка. — Я тебя про настоящую русскую спрашиваю — с парилкой, с березовым веником! В такой была?
— В такой нет.
— А еще некоторые утверждают, что современного ребенка чем-нибудь удивить трудно. Решено. Идем в баню!
— Когда?
— Прямо сейчас соберемся и пойдем. И бабушку Галю захватим, чтобы она свой юбилей чистенькой встретила.
Бабулька расцвела прямо на глазах! А ведь еще пять минут назад мне казалось, что она глаза с трудом открывает.
— Дашенька! Даша! Ты куда запропастилась? — послышался голос бабушки Гали.
— Я здесь.
— Я ее жду, все разогрела, а она в гости пошла, оказывается!
— Галя! Мы с Дашей уже обо всем договорились. Собирай вещи и айда в баньку, попаримся.
— Но мы ж по вторникам ходим, а нынче четверг.
— Ей с дороги грязь с себя смыть — в самый раз!
— Так готовиться к юбилею надо!
— Юбилей надо чистой встретить. Даю на сборы десять минут!
Я, наконец, отвела глаза от тети-бабушки Наташи и тут же уперлась в ее старую фотографию, висящую на стене. Там она была сфотографирована во весь рост в непонятной форме.
— Так раньше милиционеры выглядели, — пояснила бабушкина соседка — Я двадцать пять лет в медвытрезвителе проработала.
. Баня оказалась совсем недалеко. Мы минут пятнадцать шли по тенистым, зеленым улицам, казавшимся после грохочущей Москвы, тихими и уютными, и остановились перед каменным зданием песочного цвета.
Пока бабушка Галя покупала в окошке билеты, я смотрела по сторонам. В центре, у стойки загорелый дядька в несвежем белом халате и помятом колпаке, под которым угадывалась блестящая лысина, разливал пиво. Видимо, очередной «сеанс» только что закончился, потому что народу тусовалось много. И волосы у всех были мокрые, а лица красные. Почти все что-то говорили друг другу, некоторые спорили из-за мест за столиками. Другие и вовсе пили стоя, предварительно чокнувшись кружками.
Еще я заметила, что мужчины выходили из двери на правой стороне, покрашенной в ярко-голубой цвет, на которой висела табличка с силуэтом полуобнаженного атлета.
А женщины появлялись из двери, расположенной ровно напротив, но выкрашенной уже в ярко-розовый цвет. Вместо дамского силуэта там от руки была намалевана жирная и черная буква «Ж».
— Нам сюда!, — скомандовала тетбаб Наташа. И мы вступили на территорию за розовой дверью. Потом куда-то свернули, отдернули плотные занавески и очутились в унылом помещении плотно заставленном скамейками с одной спинкой и двумя сидениями с разных сторон.
Пока я размышляла, что это может быть такое, бабушка Галя уже сидела на одной половине такой скамейки. А напротив ее раздевалась длинноволосая женщина с мальчиком лет семи.
Она совсем разделась! Догола! И стала торопить мальчика, который постоянно косился в мою сторону и упирался, когда она стаскивала с него трусы.
Я сделала вид, что ничего такого не происходит и тут же попала глазами в нескольких совершенно обнаженных тетенек с вениками в руках.
— Это баня для нудистов?
В ответ тетбаб Наташа возмутилась.
— Каких-таких нудистов? Это ты все стоишь и нудишь, вместо того, чтобы раздеваться.
Я повернулась и увидела, что бабушка Галя и ее соседка уже все с себя сняли и смотрят на меня.
— Раздевайся!
Я подумала и стянула платье. И сказала:
— Все! пойду мыться так!
— Над тобой будут смеяться, — сообщила тетбаб Наташа.
А я стояла и думала о том, что где-то слышала, что в бане все равны. А все были, наоборот, совсем. Ну совсем не равны! и какие-то не такие.
В одежде бабушка Галя выглядела похожей на пончик. А сейчас я увидела, что у нее большой отвислый живот и длинные груди. А еще на ногах — переплетения вен. А тетбаб Наташа, которая мне сначала показалась стройной, выглядела, как огурец на тонких ножках с тонкими ручками. Совсем, как в стишке: «Палки, палки, огуречик — вот и вышел человечек!»
Но тут в зал вошла женщина, при виде которой я обалдела от восторга. Она была в белых брюках и какой-то кофточке, на которой не задерживался взгляд, потому что ноги у нее имелись ноги такой длины, про которые говорят «от шеи». Она села и стала раздеваться, а я глаз от нее отвести не могла! А, когда она осталась обнаженной, я обалдела во второй раз, разглядывая кургузое короткое тело на длинных жилистых ногах. Настоящая женщина-паук! Неужели мужчинам нравятся пауки?
— Перестань пялиться на посторонних людей! Это неприлично! — Зашипела мне в ухо Тебаша (так я про себя уже окрестила тетбаб Наташу).
Я не очень поняла, почему голыми расхаживать прилично, а смотреть — верх невоспитанности, но спорить не стала. Но подумала, что надо у папы поинтересоваться — нравятся ли ему пауки?
Мне дали два веника и шапочку, бывшую мужскую, у которой отрезали поля. И мы вошли в зал, в котором стоял густой белый и горячий туман. Такой густой, что я невольно в нем задохнулась. К тому же пол, по которому текла мыльная вода, оказался ужасно скользким. Я рванула назад. Но бабушка Галя крепко взяла меня за руку, и мы стали искать свободное место и ничейные пустые тазики, которые почему-то назывались шайками.
— Давай, потри мне спинку!, — попросила тетбаб Наташа. — И уперлась двумя руками в каменную скамейку. — Мочалка в шайке!
Я достала ужасно горячую, лохматую мочалку и стала искать глазами гель.
— Ну! Что ты там застряла?
— Гель ищу.
— Гелем дома помоешься. Мылом намыль!
Я намылила эту странную мочалку большим куском мыла и стала старательно мыть тебашину спину.
— Ты что! Не своими руками мылишь?
— Своими.
— Так токо кошку чужую гладют. Шибче три. До красноты! До скрипу!
Я разозлилась ужасно. И стала тереть шибче. Настолько шибче, что уже через минуту ее спина стала красной, как у вареного рака.
Мне казалось, что кожа на этой спине сейчас треснет.
— Ох и хорошо, — закричала хозяйка спины.- От молодчинка! Давай и я тебе потру!
— Нет — завопила я.
— Согласна! Сначала в парилку!
Она напялила мне на голову шапо из шляпы и как-то быстренько втолкнула еще куда-то, где дышать было ну совсем невозможно!
— Поддайте-ка парку! — крикнул кто-то прямо над головой.
В ответ что-зашипело, а дышать стало просто невмоготу.
Сквозь этот горячий туман я с трудом разглядела полки, на которых, свесив босые ноги, как в аттракционе, сидели люди. Только уже не красные. А малиново-бордовые. Некоторые хлопали себя вениками по плечам и спине.
— Лезь сюда! Помогите ребенку!
Но я от них увернулась и поскользнувшись на полу босыми ногами, выплеснулась в обычный зал. Здесь теперь показалось прохладно и приятно. А прямо напротив двери были души! Нормальные человеческие души! И под ними никто не мылся, а все плескались в своих тазиках-шайках!
Возле нашей полки никого не было. Наверно, баба Галя тоже пошла париться. Я взяла свой пакет с гелем и шампунем, и помчалась под теплую струю воды.
День удался! Правда обратно пришлось идти в мокрых трусах. Но солнце припекало изрядно, и я быстро высохла.
Две недели промчались незаметно. Мыться мы с мамой теперь ходили в квартиру к ее подруге, где была ванна. В баню я больше не пошла. И Тебаша по этому поводу сильно огорчалась и даже сделала вывод, «что настоящие русские люди уже повыродились. А в Москве то уж точно».

Источник статьи: http://proza.ru/2010/06/12/937

Несмотря на прогресс, который постоянно меняет нашу жизнь, у многих вещей, придуманных столетия назад, продолжают оставаться ярые поклонники. Взять, к примеру, баню. Любители ванны считают, что подобный способ гигиены не только бесполезен, но даже вреден — якобы можно подхватить множество неприятных болезней, ведь в баню ходят разные люди с теми же грибковыми заболеваниями.

Однако, несмотря ни на что, сторонники парилки продолжают ходить в баню. Ведь это не столько способ помыться, сколько целый ритуал — прийти с друзьями, выпить под задушевную беседу и, разумеется, попариться. Но, как известно, наши люди во всем, а в особенности в развлечениях, редко довольствуются спокойным отдыхом и скорее руководствуются поговоркой «гулять, так гулять».

Один из банщиков с очень приличным стажем рассказал, как любят «отрываться» наши сограждане. По его словам, практически все те, кто сегодня приходит в баню, воспринимают ее как место, где можно отвести душу по полной,— не только попариться и выпить пива, но и заказать девочек (а кому и мальчиков), набить друг другу и сотрудникам заведения физиономию и многое другое…

«МАЛЬЧИКИ У ВАС ЕСТЬ ЛЕТ 14-15-ти?»

Виталию сорок лет. В банном бизнесе он еще с девяностых. За это время объездил пол-Украины, имел собственную баню, причем довольно успешную. Сегодня он снова начал с самого низа.

Казалось бы, после потери своего бизнеса невозможно работать на кого-то, постоянно вспоминая, что сам раньше был начальником. И действительно, первое время Виталий старался избегать подобных заведений, чтобы не бередить старые раны. Однако со временем понял: без бани он просто не может жить.

Внешне Виталий высокий, довольно упитанный, с веселым широким лицом. В разговоре он через слово сыплет отборным матом, блатными словечками. На руках у него несколько татуировок. Правда, сам Виталий сказал, что это не тюремные наколки, а «шалости юности».

— Виталий, расскажите, как вы попали в банный бизнес, с чего все началось.

— Началось все после развала Союза,— голос у моего собеседника громкий и очень низкий.— Мы с товарищами стали думать, чем заняться. Все вокруг что-то затевали, открывали свое дело. Ну и мы скинулись, открыли под городом баньку. Потом гостиницу пристроили на пять номеров.

— А деньги где взяли, если не секрет?

— Лично у меня денег не было. А вот мой приятель (мы с ним до перестройки в одном учреждении работали) деньги имел. В общем с меня была идея и фактическое воплощение ее в жизнь, а с него — бабло. Я со всеми договорился, ездил к бандюкам местным и к более серьезным, чтобы дали нам возможность спокойно работать. Потом начали строительство. Через полгода открылись.

Постепенно в новое заведение стали подтягиваться клиенты. Люди знали, что здесь можно хорошо отдохнуть, выпить редкого в то время импортного виски, поесть красной и черной икры. А кроме того, можно повеселиться с девушками…

— Я сводничеством не занимался,— говорит Виталий.— За эту часть отвечали те самые местные бандюки. Они привозили к нам девушек из окрестных сел, которые не против были подзаработать. Девушки просто сидели в баньке и ждали клиентуру. А мужики, которые приезжали, приглашали их к своему столику. Ну а дальше в процессе общения назывались расценки. Короче, ничего с тех пор не изменилось и новаторств в этом плане никто не придумал. Всяких извращенцев мы не приветствовали.

— В каком смысле извращенцев?

— Сейчас ведь как — приходи кто хочешь и проси что хочешь, главное — деньги давай. Хочешь мальчика — столько-то, хочешь ослика — столько. Любой каприз твой выполнят. А тогда таких просто били и вышвыривали из заведения. Помню, пришли трое клиентов. Как обычно, выпили, поели. Потом двое из них просят по девочке. Третий сидит молча. Его наш тогдашний банщик спрашивает: «А вам девочку не надо?». Он: «Нет, я так посижу, не хочу пока никого». Ну, сиди себе! А потом, когда двое его друзей пошли с девахами в кабинку, этот подзывает банщика и тихонько так: «А мальчики у вас есть? Желательно лет четырнадцати-пятнадцати». Сейчас ему просто расценки назвали бы. А в то время мой банщик в ответ как зарядил ему! Те двое друзей услышали крик, прибежали на подмогу. Поначалу на банщика налетели, но когда им объяснили, в чем дело, то в итоге и сами добавили дружку! Более того! — жестом учителя Виталий поднимает вверх палец.— Была под Харьковом одна банька чисто для извращенцев. Где-то с год она проработала, пока слухи не расползлись.

— А что же там творилось?

— Все что хочешь! Малолетки обоего пола, животные! А с обычными девахами что клиенты вытворяли! И представь, сожгли ту баню, а владельца кто-то застрелил. Расследовали то дело, но тогда много стреляли. Насколько я знаю, ничего так и не выяснилось. Вот она, справедливость!

«ЭТО Я ВЛОЖИЛ ДЕНЬГИ, ЗАБЫЛ? Я И ТАК МНОГО ТЕБЕ ДАЮ!»

— Возвращаясь к вашей деятельности — как получилось, что вы перестали быть компаньоном?

— Очень просто — кинул меня мой приятель,— Виталий семиэтажно ругается.— Такие вещи ведь всегда постепенно происходят. Сначала, когда мы только поднимались, приятель не был против того, что я практически днюю и ночую в бане, следя, чтобы свои не воровали, решаю сотни вопросов и так далее. И перед открытием он сам сказал, что вся прибыль будет пополам. Правда, никаких контрактов мы не подписывали, все на мужском слове держалось. Постепенно я кровью и потом добился того, что дела пошли вверх. И вот когда пошла прибыль, товарищ мой говорит: «Я решил построить себе дом». И, мол, для этого временно будет брать шестьдесят процентов, а мне давать сорок. Я согласился. Потом он стал брать около восьмидесяти процентов — типа проблемы у него: машину разбил — новую надо, ребенка в вуз хороший нужно устроить…

Прошел целый год, когда Виталий наконец спросил своего товарища о том, когда же они снова начнут делить доходы пополам. И тут казалось бы верный друг ответил:

— Вообще-то это я вложил деньги, или ты забыл? Я и так много тебе даю!

Виталий был вне себя от злости. Тот их разговор чуть не закончился убийством.

— Я в тот вечер был маленько под градусом плюс еще и сама ситуация. Понятно, из себя мы вышли. До сих пор помню, как стояли друг против друга, у меня в руке «розочка» из пивной бутылки, он охотничий нож со стены снял. Слава Богу, обошлось без убийства. Не стал я о такую мразь руки марать. Понятно, что после этого я и сам не захотел ту баню держать. Ушел, не дожидаясь, когда меня на зарплату переведут, а то и уволят.

Долгое время Виталий и близко не подходил к баням. Одно лишь упоминание о них вызывало злость и обиду.

— Пытался заняться другими делами. Возил из Турции одежду, потом продуктами питания торговал. Но все это было не мое. Прогорел вчистую,— Виталий рубит рукой воздух.— Было время, когда на сигареты денег не было.

— Какая семья? Я до сих пор не женат, так что семьи нет. Женщины, понятно, были, браки гражданские. Но все не могу найти свою половинку. Только мать осталась. Ну, значит, был я на самом дне. И тут услышал, что во Львове открывают крутую баню. Меня тут ничего не удерживало, я и решил — почему бы и нет? Поехал…

Виталию предложили должность банщика. В его обязанности уже не входило полное управление заведением, он должен был приносить клиентам заказ, а также парить веником и следить за температурным режимом бани и сауны.

«…ЗА ЛИШЕНИЕ НЕВИННОСТИ ТОЙ ДЕВКИ ПАПАША МОГ ВООБЩЕ ПРИРЕЗАТЬ МЕНЯ…»

— Не обидно было после должности управляющего перейти на более низкую ступень?

— Обидно, конечно,— задумчиво говорит Виталий.— Тем более, что владелец того заведения был такой сопляк, вообще ничего в деле не понимал. Но мне на то время очень нужны были деньги. А потом привык.

— В ту баню приходили только мужчины? Или женщины среди клиентов тоже были?

— Конечно, были. Причем часто они приходили без мужиков. Самые приятные клиенты! Парить женщину — это красота!

— Думаю, у вас много романов было?

— Врать не буду, каждая, пожалуй, пятая хотела, чтобы я ее веничком отполировал,— двусмысленно говорит Виталий. При этом он делает руками жесты, которые указывают на то, что именно он имел в виду под словом «отполировал».— Правда, за такие шашни можно было и пострадать. Был как-то случай — пришли попариться три женщины. Веселые такие, хохотушки. По виду каждой лет по тридцать, не меньше. Сперва более-менее спокойно себя вели, о своих делах беседовали. Потом, когда с вина на водку перешли, стали меня к себе звать. Мне в общем-то нельзя было с клиентами выпивать, но мало ли чего нельзя. Одна уж очень хороша была — с восточной примесью.

— Они совсем без ничего были?

— Поначалу в полотенцах, конечно. Это потом уже поснимали. Посидели мы, поговорили. Они попросили их попарить. А это уже часть моей работы. В общем стал я их по очереди веничком березовым охаживать… А потом и все остальное пошло у нас. С двумя из них нормально все прошло, а с той, что приглянулась, вообще было шикарно! И вот на следующий день в баню заваливает какой-то кавказец. Спрашивает, кто тут банщик. Говорю, что я. И тут он без слов мне лбом в лоб как даст! Я упал от неожиданности. Начал он меня ногами лупить. У нас как раз клиенты были, я только в шортах и майке был. А он, гад, в ботинках! В общем сильно мне досталось.

Когда Виталий уже перестал сопротивляться, незнакомец присел рядом с ним на корточки и с еле сдерживаемой злостью сказал:

— Вчера ты трахнул троих девок. Так вот, одна из них — моя дочь. Она замуж должна была выйти, а теперь из-за тебя никто ее в жены не возьмет!

— Во-первых, я ни с кем не спал,— на всякий случай решил все отрицать Виталий.— А во-вторых, вчерашним гостьям было не меньше тридцати!

Сначала Виталий решил, что очередной удар он получил за отрицание факта близости. Однако оказалось, что причина была в другом.

— Моей дочери двадцать лет! Нужно быть слепым, чтобы спутать ее с тридцатилетней! — яростно воскликнул кавказец. После этого он вновь принялся избивать Виталия. Наконец он сам устал. Тяжело дыша, незнакомец направился к выходу, оставив банщика лежать на полу в крови. Несколько недель Виталий пролежал в больнице. Когда хозяин бани узнал, что произошло, то поначалу был настроен решительно.

— Он распускал хвост, кричал, что из-под земли достанет того кавказца, что тот получит за мое избиение. Но потом узнал, кто именно это был, и успокоился.

— И кто же это был?

— Бандит один,— коротко отвечает Виталий.— Мне хозяин потом сказал, что я должен быть благодарен Господу — за лишение невинности той девки ее папаша должен был вообще прирезать меня за то что трахнул малолетку. Хотя самое смешное в том, что ничего я ее не лишал, она не была девственницей.

— Работа банщика предполагает чаевые?

— Разумеется! Это основная часть дохода, по крайне мере у хорошего банщика. Люди всегда оставляют сверх оплаты. И тут все зависит от того, как я выполню свою работу. Если плохо, то и получу мало. Хотя, опять же, бывают исключения из правил. К примеру, если клиенты очень пьяные, могут и ни за что оставить довольно крупную сумму.

— А сколько вам оставляли больше всего?

— Приезжала компания — пятеро мужиков и четыре женщины. Попарились, покушали, потом снова попарились. А потом почти всю ночь бухали. Как я понял из их разговоров, это были бизнес-партнеры, в тот день они подписали какой-то очень важный контракт. Вообще когда люди отмечают деловые успехи, то это самые благодарные клиенты! Когда они уже уходили, то мне оставили денег. Сперва спорили, кто даст чаевые. Но каждый хотел показать свою щедрость. Чуть не подрались! И в итоге денег дали все. Один дал сто баксов, второй заявил: «Разве это деньги?» — и кинул к сотне еще пять. Третий порылся в карманах и, не считая, бросил еще пригоршню (потом я уже подсчитал — тысяча двести долларов). Все трое посмотрели на четвертого, мол, что он. А тот или потрезвее был, или порасчетливее, но сказал: «Пацаны, думаю, банщику хватит!». Те в ответ возмутились. Дал он еще триста баксов.

— В общем получается две тысячи сто долларов?

— Две тысячи двести и еще мелочь. Но случай с такими чаевыми был только один за всю мою работу. Так много никто не давал. Обычно, если компания средняя — человек пять-шесть, то давали гривен пятьдесят, ну двести максимум.

КОГДА ПАРЕНЬ УВИДЕЛ ЭТУ ПАРУ, ТО УДИВЛЕННО ЗАСТЫЛ НЕ МЕСТЕ И ТИХО ПРОИЗНЕС: «МАМА. »

— Работа в бане предполагает постоянное пребывание в высоких температурах. Не трудно?

— Привыкаешь. Ну и сердце должно быть крепкое. Разве что первое время я часто простужался, потому что сидишь полночи в жарком и сыром помещении, а потом на мороз выходишь. А когда освоился, то даже еще крепче стал.

— Кстати о сердце — плохо клиентам не становилось? Все-таки жара, алкоголь плюс девушки в некоторых случаях…

— Как же без этого! Между прочим, все сотрудники должны уметь оказать первую помощь. Что интересно, раньше сердце прихватывало у клиентов не младше пятидесяти. В последние же годы я неоднократно был свидетелем, как двадцатилетние парни чуть на тот свет не отправлялись. И это не после каких-то сверхнагрузок! Всего лишь попарятся, выпьют бокал пива да с подружкой полчасика позажигают! Дохляки! — презрительно говорит Виталий.— Вот был у нас один клиент постоянный, по виду полтинник точно есть. Так он всегда с двумя женщинами приходил. Что они вытворяли! Напивались как лошади, потом парились по нескольку часов! И после всего у мужика хватало сил так ублажить своих боевых подруг, что те потом выползали от нас! — хохочет Виталий.— Вот это я понимаю богатырь!

— Расскажите о случаях, которые вам запомнились.

— Однажды женщина одна спалилась перед сыном собственным. Пришли к нам молодой парень с девушкой. Уединились в отдельном кабинете где-то на часа три. Потом вышли, оделись, подошли расплачиваться. А у нас ведь как было — кабинеты отдельные, а вход один.

Когда парочка расплачивалась, в помещение вошли очередные клиенты — высокий мужчина и симпатичная полноватая женщина, которая громко хихикала над шутками своего кавалера. Когда парень увидел эту пару, то удивленно застыл на месте и тихо произнес: «Мама. ».

Женщина тут же перестала смеяться и в ужасе уставилась на парня.

— В общем вышло так — первыми пришли парень и его невеста. А за ними — мама парня и ее любовник,— рассказывает Виталий.— Как я понял, отец уехал на заработки, а она, чтобы не скучать, начала с этим мужиком встречаться. Пареньку, понятно, обидно за папу своего — тот где-то горбатится, а мать тут с мужиками отрывается. Думала, видать, что в бане не спалится, а оно вон как вышло.

— И чем закончилось?

— Парень мамашу отчитал, обругал, а потом к ее любовнику — выйдем, мол. А тот вроде и здоровый с виду, но выходить не захотел. Ты бы видел эту картину, когда худенький паренек пытается выволочь здорового мужика, а тот уцепился за стойку и орет мне: «Вызови милицию, убивают!».

— Да я не вызвал,— признает Виталий.— Мне хозяин четко сказал: ментов звать только в самых крайних случаях. Нам скандалы не нужны были. Да и те двое без кулаков в итоге разобрались. Мать парня сначала оправдывалась, говорила, что совершенно случайно сюда пришла, что у ее «коллеги» тут дела по работе, но парень же не дурак, чтобы в такую ересь поверить. Когда она увидела, что сын настроен серьезно, чуть на колени не упала, стала просить прощения. Ну, тот плюнул и ушел со своей невестой. А мать с кавалером посидели немного, тот ее пытался утешать, но она руку выдернула и тоже ушла.

«ПОДСЫПАЛИ ИМ В ВОДКУ ДИМЕДРОЛ…»

— Считается, что мужчины, которые не против провести в бане время с девушками, очень рискуют заразиться сифилисом…

— Это смотря какая баня! — назидательно говорит Виталий.— Конечно, если копеечное заведение на окружной, то и сифилис можно подхватить, и ограбить могут! Вот была история в одном таком заведении — пришли двое мужиков, посидели, пивка попили. Потом к ним девушки подсели. Все как обычно. Потом банщик смотрит — девушки одни выходят, говорят, мол, «мальчики отдыхают». А оказалось, один из мужиков засветил очень приличную сумму денег. И девахи решили подсыпать им в водку димедрол. Мужики отрубились, девки деньги забрали и свалили. До сих пор ищут, найти не могут. А если говорить о том, что можно заразиться, то предохраняться надо!

— Что за все время вашей работы было самое необычное?

— Много чего было,— вздыхает Виталий. — Помню, один мужик пришел с большой компанией и дочку с собой взял. Девчушка совсем маленькая, лет трех. Я предупредил, что ребенку в сауне совсем недолго можно быть. А они заявили: «Не учи, мы все сами знаем!». Сами же нажрались, а девочку в сауне забыли почти на час. И та чуть не умерла. Они в сауне были на самой верхней полке, где жарит сильно. Потом вышли еще догнаться водкой. Я подхожу, смотрю — нет девочки. Ну, думаю, может, где-то сидит среди них (там людей много было). Потом снова подошел. И тут как почувствовал что-то — рванул в сауну. А она там на самом верху лежит. Уже без сознания, пена изо рта, глаза закатились. Слава Богу, спасли ребенка, откачали.

— Вас как-то отблагодарили?

— На меня чуть дело не завели! Не знаю, что отец девочки наплел своей жене, но через пару дней она пришла и дикий скандал устроила. Мол, из-за меня чуть ребенок не погиб. И ей было плевать, что я предупреждал отца. Хорошо, что хозяин помог разрулить.

— Вы так и думаете работать в бане? Или планируете что-то менять в своей деятельности?

— Много за эти годы было идей. Но баня — это такое заведение, что если полюбил ее, то уже никуда не отпустит,— с улыбкой говорит Виталий.— Я бы хотел открыть свою баню, только без компаньонов. Тогда это было бы единственное место на земле, где я был бы по-настоящему счастлив…

БАНЯ БЕЗ БАНЩИКА — КАК ВЕЛОСИПЕД СО СПУЩЕННЫМ КОЛЕСОМ!

Попариться без банщика, конечно, можно. Но эффект будет совершенно не тот. Ведь парная с веником — это не просто похлопывание по спине. На самом деле правильная методика, приемы и интенсивность воздействия серьезно влияют на весь организм в целом. Кроме общеизвестного березового веника, существуют веники из дуба, можжевельника, пихты, травяные.

Каждый их них обладает своими целебными свойствами. Но самое важное в профессии банщика — умение оказать первую помощь. Ведь, придя в баню, мало кто задумывается над тем, какие неприятности могут случиться. И в случае чего люди обычно не готовы и не знают, что делать. Поэтому пригласить банщика — это не только способ получить от бани все самое лучшее, но и залог того, что с вами не случится ничего плохого.

Источник статьи: http://zhzh.info/publ/4-1-0-5478