Карельская баня
В деревнях на берегу озера или реки карелы ставили бани ( kyly ), топившиеся преимущественно по-черному. Еще в начале XX в. большинство бань имели односкатную крышу и часто строились без предбанника.
Воду нагревали в бочках-колодах, бросая в них раскаленные камни. Голову мыли щелоком, приготовленным из золы или из березового капа; парились вениками. Особенно ценной для изготовления веников считалась береза, лист которой имеет частьщ зазубрины и «дрожит» на длинных ветвях, как лист осины, даже в самую тихую погоду (rauvuskoivu).
Баня в жизни карела, с появления его на свет и до последнего дня, занимала важное место. Все ответственные моменты в жизни крестьян были связаны с баней. Она являлась как бы священным местом. Кроме гигиенических целей, она использовалась и как лечебница, и как помещение для «привораживания» и т. п. В народной памяти сохранилось много заговоров, заклинаний, примет, связанных с баней, особенно ритуальной (свадебной), а также лечебной. Считалось, что в ней живет дух-«баенник» (kylynizanda), который не любит беспорядка, злословья, шума. По праздникам и воскресеньям баню не топили, в ней нельзя было мыться вечером. В прошлом там никогда не стирали, да и сейчас кое-где старушки не разрешают в бане даже замочить грязное белье, считая это грехом.
Еще в предвоенное время в Пряжинском районе имело распространение совместное мытье в бане мужчин и женщин. Иногда в небольшой бане собиралось чуть ли не полдеревни. Видимо, в далеком прошлом этот обычай бытовал значительно шире, но сейчас он прочно забыт.
Любопытные детали о бане фиксируют карельские причитания, особенно свадебные.
Так, «девичью» баню накануне свадьбы следовало топить «легкими» дровами: либо кленовыми (Сегозерье), либо липовыми (Сямозеро, Олонец), либо ольховыми (Крошнозеро); ибо березовые дрова — «жестокосердие, беспокойство», еловые суковатые — «кручину приносящие», сосновые неровные — «печальные», осиновые — будет «заморозками прихваченная жизнь, бранчливая», ивовые — «тоску наводящие». Кроме того, дрова нельзя было рубить, колоть «острыми орудиями», а ломать их «мирскими руками да с веселыми песенками». Свадебные веники тоже следовало «брать с высоких горочек», не рубить «топориками и не резать острым орудием»; а ветки ломать — средние: если взять нижние, «то как бы жизнь не вышла с заморозками», а на верхних — «птицы сидели, не было бы большой тоски в замужестве». Воду надо принести с островов «Царегородских», «Васильевских» или «из синих морей» (они имелись свои в каждой деревне). В севернокарельских причитаниях эти мотивы почти не получили развития, они в них присутствуют, однако не детализируются, как у южных карел. В южнокарельских похоронных причитаниях также упоминается баня, когда покойный прощается со своими «красивыми строеньицами».
Трудно определить, когда карелы стали ставить бани, но если принять во внимание их роль, их универсальность, дохристианские
верования, можно думать, что аналогичные строения известны издавна. В документах XV—XVII вв. имеется немало сведений о «мыльнях», «мовницах», «байнах».
Источник статьи: http://karel.su/222-karelskaya-banya.html
ИЗ ИСТОРИИ БАНИ В КАРЕЛИИ
Архитектурные, культурологические, этнографические и фольклорные аспекты изучения феномена бани у карел, вепсов и русских Карелии затрагивались многими предшественниками автора. О различных сюжетах, связанных с функционированием бани в традиционной обрядности и повседневном быту народов Карелии, писал ранее и автор статьи. Однако вопросы, связанные с возникновением бани как культурного феномена у прибалтийско-финских народов и славян, остались почти не затронутыми. Поэтому тема, освещающая некоторые аспекты зарождения и распространения парной бани среди народов Карелии, вполне актуальна. Раскрыть данный вопрос оказалось возможным лишь на основе материалов, далеко выходящих за пределы Карелии.
По мнению автора, древнейшей культурно-исторической предшественницей традиционной крестьянской бани народов Карелии были сначала «земляная печь», а затем — «земляная баня», бытовавшая в циркумполярной зоне Евразии со времен мезолита. Тогда она была ямой в земле, распаленной жаром костра. В яме, накрывшись сырой шкурой животного, потели (но не мылись) после выгребания горячих углей. У береговых чукчей и эскимосов она сохранялась еще в прошлом веке. Финская баня с сухим паром, скорее всего, восходит к данному культурному феномену. Прогревание тел не в яме, но внутри полуподземного жилища, осуществляемое за счет водяных паров от поливаемых водой раскаленных камней очага, стало историческим этапом на пути возникновения русской парной бани, известной также у поволжских и прибалтийских финнов. Если идея Н. Н. Харузина о происхождении жилища у финнов из простейшей бани верна, то привычка мытья в срубных парных банях не иначе как была заимствована русскими колонистами от автохтонного финноязычного населения в Средние века по мере расселения в центральной и северной России. Генетического же родства между «турецкими» (римскими и греческими) банями, с одной стороны, и «финскими» и «русскими» — с другой, автор статьи не усматривает.
Агапитов 1993 — Агапитов В. А. Колгостров // Ономастика Карелии. Петроза
138 водок, 1993. Вып. 2. С. 80—88.
Георгиевский 1902 — Г еоргиевский А. Народная демонология // Олонецкий сборник.
Вып. 4. Петрозаводск, 1902. С. 53—61.
Гришина, Логинов 2001 — Гришина И. Е.,Логинов К. К. Жилые И хозяйственные постройки // Деревня Юккогуба И ее округа.Петрозаводск, 2001. С. 136—162.
Гришина, Орфинский 1992 — Гришина И. Е., Орфинский В. П. Простейшие деревянные постройки как источник для изучения крестьянского жилища // Народное зодчество. Петрозаводск, 1992. С. 19—31.
Иванов 1998 — Иванов В. В. Русский Мифологион: Учебное пособие. Петрозаводск, 1998.
Крашенинников 1949 — Крашенинников С. П. Описание земли Камчатки. М.; Л.,1949.
Криничная 1991 — Криничная Н. А. Мифологические рассказы И поверья о бане И
баеннике в контексте фольклорной традиции: персонаж в пространственно—времен-
ном измерении // Фольклористика Карелии. Петрозаводск, 1991. С. 4—25.
Криничная 1991а — Криничная Н. А. «Во теплой парной баенке. » // Север. 1991. №9 5.С. 127—138.
Криничная 1993 — Криничная Н. А. Домашний дух и святочные гадания. Петрозаводск, 1993.
Криничная 1995 — Криничная Н. А. Сынове бани. Петрозаводск, 1995.
Криничная 2004 — Криничная Н. А. Русская мифология: мир образов фольклора.
Криничная, Рывкин 1992 — Криничная Н. А., Рывкин Я. Р. и др. Баня, банька, баенка. Петрозаводск, 1992.
Кузнецова 1997 — Кузнецова В. П. Предания И былички: Памятники русского фольклора Водлозерья. Петрозаводск, 1997.
Кузнецова, Логинов 2001 — Кузнецова В. П., Логинов К. К. Русская свадьба Заонежья. Петрозаводск, 2001.
Логинов 1988 — Логинов К. К. Девичья обрядность русских Заонежья // Обряды И
верования народов Карелии. Петрозаводск, 1988. С. 64—77.
Логинов 1993 — Логинов К. К. Материальная культура И производственно—бытовая
магия русских Заонежья (конец Х1Х * начало ХХ века). СПб., 1993.
Логинов 1993а — Логинов К. К. Семейные обряды И верования русских Заонежья. Петрозаводск, 1993.
Логинов 1996 — Логинов К. К. Заонежская дилогия // Наше наследие. Петрозаводск, 1996. С. 22—25.
Логинов 1997 — Логинов К. К. Этнографическое описание села Суйсарь // Село
Суйсарь: история, быт, культура. Петрозаводск, 1997. С. 92—156.
Логинов 2000 — Логинов К. К. Колдуны Заонежья: истинные И мнимые // Мастер И
народно—художественная традиция Русского Севера (Докл. 111 Междунар. науч. конф. «Рябининские чтения — 99»). Петрозаводск, 2000. С. 176—186.
Логинов 2000а — Логинов К. К. «Знак дерева» в русской избе Обонежья // Живая старина. 2000. №9 2. С. 8—9.
Логинов 2009 — Логинов К. К. Материалы по традиционным обрядам и представлениям, связанным с баней // Проблемы духовной культуры народов Европейского Севера и Сибири. Гуманитарные исследования.Вып. 2. Петрозаводск, 2009. С. 302—317.
Логинов 2001 — Логинов К. К. Родильная обрядность // Деревня Юккогуба И ее округа / отв. ред. В. П. Орфинский. Петрозаводск, 2001. С. 237—239.
Мельников 1998 — Мельников И. В. Святилища древней Карелии. Петрозаводск, 1998.
Никольская 1965 — Никольская (Тарвева) Р. Ф. Материальная культура карел. М.; Л., 1965.
Никольская 1983 — Никольская Р. Ф. Традиционно—бытовая культура // Карелы Карельской АССР. Петрозаводск, 1983. С. 103—152.
Никольская, Сурхаско 1992 — Никольская Р. Ф., Сурхаско Ю. Ю. Баня в семейном
быту карел // Обряды И верования народов Карелии. Петрозаводск, 1992. С. 68—85.
Озерецковский 1998 — Озерецковский Н. Я. Путешествия по озерам Ладожскому и Онежскому И вокруг Ильменя. Петрозаводск, 1998.
НВП 1950 — Повесть временных лет /подгот. текста Д. С. Лихачева. М.; Л., 1950. Ч. 1.
Разумова 1992 — Разумоаа И. А. Баня в народных верованиях И сказке // Обряды И
верования народов Карелии. Петрозаводск, 1992. С. 86—108.
Рахимова 2000 — Рахимова Э. Г . Высек пламя Илмаринен. Антология финского фольклора. М., 2000.
Рыбников 1866 — Рыбников П. Н. Этнографические заметки о заонежанах // Памятная книга Олонецкой губернии на 1866 год. Петрозаводск, 1866. Ч. 2. С. 3—34.
Рыбников 1867 — Рыбников П. Н. Народные поверья И суеверия в Олонецкой губернии // Песни, собранные П. Н. Рыбниковым. СПб., 1867. Т. 4. С. 250—257.
Степанова 1988 — Степанова А. С. Карельские свадебные причитания И ритуальная свадебная баня // Обряды И верования народов Карелии. Петрозаводск, 1988.
Суеверия И предрассудки 1885 — Суеверия И предрассудки в простом народе Петро-
заводского уезда // Олонецкие губернские ведомости. 1885. №9 73—78.
Суоминен 2002 — Суоминен Э. Ловчие ямы в свете данных по провинции Кайну в
Финляндии // Вестник Карельского краеведческого музея. 2002. Вып. 4. С. 114—133.
Сурхаско 1979 — Сурхаско Ю. Ю. Функции бани в традиционной обрядности карел
И финнов // Тез. докладов УП Всесоюзной конференции по изучению истории, экономики, языка И литературы. Петрозаводск,1979. Ч. 7. С. 211—213.
Сурхаско 1994 — Сурхаско Ю. Ю. 0 карельской народной медицине: рациональное
И иррациональное в традиционном врачевании // Обряды И верования народов Карелии. Петрозаводск, 1994. С. 103—121.
Филатова 1996 — Филатова В. Ф. Мезолит // Археология Карелии. Петрозаводск,1996. С. 36—61.
Филатова 2004 — Филатова В. Ф. Мезолит бассейна Онежского озера. Петрозаводск, 2004.
Харузин 1894 — Харузин Н. Н. Из материалов, собранных среди крестьян Пудож—
ского уезда Олонецкой губернии // Олонецкий сборник. Вып. 3. Петрозаводск, 1894. С. 302—334.
Харузин 1895 — Харузин Н. Н. Очерки истории жилища у финнов. М., 1895.
Шахнович 1993 — Шахнович М. М. Погребальный комплекс // Вестник Карельского краеведческого музея. Петрозаводск,1993. Вып. 1. С. 60—68.
Источник статьи: http://www.trad-culture.ru/article/iz-istorii-bani-v-karelii
Особенности карельской бани
Как бы ни было странно, но в Карелии до сих пор сохранились бани по-черному.
Устройство такой бани, с одной стороны, примитивно, с другой — продумано веками. Она представляет собой бревенчатую избушку редко – когда сохраняют бани по — черному, устроенные в землянках, но на крайнем севере Карелии можно встретить и такие варианты, в которой совмещены парная и моечная.
Обогрев помещения осуществляется от костра, который горит в очаге, расположенном обычно в центре помещения под кучей камней. Трубы в бане по-черному нет, и дым из топки проходит по помещению, обогревая стены, потолок, и затем уходит через отверстия в крыше и стенах, а также через полуоткрытую дверь. Потолок и стены в такой бане всегда закопченные, отсюда и название бани — по-черному.
Когда баня истоплена, то после полного сгорания дров, оставшиеся головешки и угли выбрасывают во двор. Затем закрывают все отверстия, через которые выходил дым из очага. Баня должна выстояться час-полтора, чтобы вышел угарный газ; после этого стены окатывают водой, моют пол, полок. Топить такую баню – это настоящее искусство, но оно того стоит — ведь баня по-черному полезнее бани по-белому.
Повсеместно распространены нормальные русские бани – бани финские; сауны — не в почете. Слишком сухой и горячий воздух парилки без воды плохо сказывается на легких, на состоянии здоровья, поэтому в Карелии распространение получили бани с каменкой, на которую плещут воду. Камни, как правило, шунгит.
Поэтому баня в Карелии – это всегда особый пар, сруб из карельской сосны, а внутри баня отделывается осиной.
Как правило, бани в Карелии стоят у озера – чтобы далеко не носить воду. Поэтому обязательным и непременным условием такой банной процедуры является купание в водоеме. Зимнее или летнее – но обязательно купание. Для этого в зимнее время вырубаются купальни, сходы к которым делается из дерева, по бортам такой купальни также деревянные опоры, доски, чтобы можно было безопасно входить в воду.
Существуют некоторые правила купания, о которых все, разумеется, осведомлены — плескать на каменку немного, использовать хорошо запаренные веники, не злоупотреблять посещением парной, не пить алкоголя в бане!
Особое внимание следует уделить бане лицам, страдающим сердечно-сосудистыми заболеваниями – с одной стороны баня, это тренировка сосудов, с другой — слишком резкий перепад температур может вызвать спазм. Поэтому лучше в парной лежать, а перед водными процедурами хоть несколько минут остыть и не кидаться в прорубь, в озеро сразу же – это только для здоровых людей!
Ну, и разумеется, баня не терпит выпивки, об этом не стоит напоминать – все равно все идут в баню с пенным напитком и лишают себя всей прелести этой полезной для здоровья процедуры.
А после сеанса — оставьте теплой воды в тазу для «Баенника» — банный хозяин вас не обидит.
Источник статьи: http://www.karjalan.ru/osobennosti-karelskoj-bani.html
Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева
Людмила Иванова, 2016
Первое комплексное исследование, посвященное карельской бане, выполнено на основе материалов, выявленных в архивах Республики Карелии и Финляндии с привлечением большого количества сведений этнографии, фольклористики, лингвистики, архитектуры и других смежных дисциплин. Основное внимание уделено банным ритуалам и верованиям, бытовавшим у карелов в XIX и XX веках. Подробно рассмотрены обряды жизненного цикла, проводимые в бане, и любовная магия. Впервые исследуются мифологические представления, на которых базируется народная медицина, а также банный этикет и верования, связанные с духами-хозяевами бани. Изучение банного локуса, сакрального для карелов, позволило представить еще один аспект архаичного мировосприятия народа, демонстрирующего на обозримом этапе синкретизм языческих и христианских представлений.
Оглавление
- Введение
- Из истории появления бани на территории славян и финно-угров
- Архитектура и внутреннее убранство карельской бани
- Этикет банного ритуала карелов
- Функции карельской бани в обрядах жизненного цикла
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Карельская баня: обряды, верования, народная медицина и духи-хозяева предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Из истории появления бани на территории славян и финно-угров
Согласно последним исследованиям, изначально у народов, проживавших на территории современной России, была своя гигиеническая практика, которая сохранялась на протяжении очень длительного исторического периода [19] . На Руси традиция паренья появилась в глубокой древности. Еще в «Повести временных лет» описывается, как княгиня Ольга в 945 году сожгла древлянских послов, пригласив их помыться в бане [20] . Андрей Первозванный, посетивший земли славян в первом веке нашей эры, так описывал поразивший его обычай в районе озера Ильмень: «Удивительное я видел в Славянской земле… Видел бани деревянные, и разожгут их докрасна, и разденутся, и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя молодые прутья, и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва слезут еле живые, и тогда обольются водою студеной, и только оживут. И делают это всякий день, никем не мучимые, но сами себя мучают, и это совершают омовение себе, а не мучение» [21] . Чешский исследователь А. Миколачек в 1972 году высказал мысль, что Андрей Первозванный описал банный процесс не славян, а одного из финно-угорских племен, живших в ту пору на этой территории [22] . История бань на территории самой Чехии и Словакии начинается «в V–VIII веках с прихода с севера и северо-востока словацких племен, которые уже пользовались баней. Это установлено на основании результатов раскопок, во время которых были обнаружены постройки, относящиеся к старой замковой культуре VII–VII веков, с очагами из камней…Первые письменные сведения о бане на территории Словакии обнаружены в летописи Зоборского аббатства в 1113 году» [23] .
После принятия христианства русская гигиеническая практика встретилась с греко-византийской. Как считает А. А. Желтов, «севернорусская баня появилась не позже IX века, а к X веку была известна во многих районах Новгородской земли… Бани были широко распространены на пути “из варяг в греки”» [24] . Исторические истоки бани он видит в пределах Русского Севера и северо-западных областей, расположенных между Финским заливом и верхним течением Днепра, то есть в ареале проживания как финно-угорских, так и славянских народов. Существуют доводы, говорящие в пользу первого появления бани и у той, и у другой культуры. Проанализировав их, ученый делает вывод, что «областью возникновения традиции русской бани следует считать территории вблизи Балтийского моря — бассейн Западной Двины и район вокруг оз. Ильмень» [25] .
Иной точки зрения о времени и месте возникновения бани придерживается К. К. Логинов. Он связывает происхождение бани у севернорусского населения «с исторически поздним культурным влиянием на восточных славян населения лесной зоны Евразии, а не с влиянием культур Средиземноморья» и отрицает генетическое родство римско-греческих терм и финско-русских бань [26] . Этнограф считает, что «древнейшей культурно-исторической предшественницей традиционной крестьянской бани народов Карелии была сначала “земляная печь”, а затем — “земляная баня”, бытовавшая в циркумполярной зоне Евразии со времен мезолита. Тогда она была ямой в земле, раскаленной жаром костра. В яме, накрывшись сырой шкурой животного, потели (но не мылись) после выгребания горячих углей. У береговых чукчей и эскимосов она сохранялась еще в прошлом веке. Финская баня с сухим паром, скорее всего, восходит к данному феномену. Прогревание тел не в яме, но внутри полуподземного жилища, осуществляемое за счет водяных паров от поливаемых водой раскаленных камней очага, стало историческим этапом на пути возникновения русской парной бани, известной также у поволжских и прибалтийских финнов. Если идея H. Н. Харузина о происхождении жилища у финнов из простейшей бани верна, то привычка мыться в срубных парных банях не иначе как заимствована русскими колонистами от автохтонного финноязычного населения в Средние века по мере расселения в центральной и северной России» [27] .
Здесь следует также отметить, что временем возникновения сауны у древнефинских племен считается начало нашей эры [28] . Это косвенно может свидетельствовать о древности и карельской паровой бани.
Согласно русским летописям, на Руси строительством общественных бань при монастырях занялся переяславский епископ Ефрем, вернувшийся из Константинополя в 1072 году [29] . К одиннадцатому веку М. Фасмер относит проникновение слова «баня» в русский язык из латинского; до этого говорили «мыленка, мыльня, мовня». Латинское balneum — «ванна, купальня, баня», означало «место, где моются и парятся» [30] . Отсюда же истоки слова «бальнеология», то есть лечение водами и грязями.
Но если общественные бани появились на Руси под греко-византийским влиянием, то относительно возникновения приусадебных бань большинство этнологов (H. Н. Харузин, Е. Э. Бломквист, И. Вахрос, Л. Н. Чижикова, А. А. Желтов) придерживаются мнения о самостоятельности их развития в среде славянских племен, основываясь на сходстве конструкции этих построек с жильем и на повторении в них основных типов внутренней планировки избы [31] .
Наличие в хозяйстве собственной бани, ее соответствие современным реалиям являлись показателями зажиточности во все времена. Например, в описи домов при Александровском заводе в г. Петрозаводске, составленной в 1775 году, подробно описывается «дом главного командира» и указывается, что «перед покоями ж сделана баня и с печью длиною и шириною по две сажени, вышиною до крыши две сажени» [32] .
Как считают исследователи, «банные строения имели широкое распространение лишь на северо-западе, севере, в Сибири… На юге России, на территориях, прилегающих к Украине, мылись в деревянных чанах, стоявших в избе, в центральной зоне и южнорусской этнографической группе — в русских печах. Этот обычай встречался также местами и на севере Европейской части страны» [33] .
П. Виртаранта пишет, что даже в середине XX века во многих деревнях тверских карелов (как и у вепсов [34] ) бань тоже не было, наряду с банной им была присуща и печная традиция паренья. Процесс омовения в печи финский исследователь и собиратель описывает следующим образом. Утром печь топили очень жарко. Под вечер, когда хлеб уже испечен, еда приготовлена, застилали дно (под) печи соломой, наливали воду в корыто, брали под мышку веник и заползали по одному в печь. Печь была такая большая, что в ней можно было сидеть. Там парились по полчаса и при желании даже дольше. Выйдя из печи, мылись и обливались, зимой это делали рядом с ней, а летом — в хлеву или в сенях [35] .
Подобный процесс описан и в книге Л. Воронковой «Девочка из города». Действие в ней происходит во время Великой Отечественной войны в вологодской деревне, куда из блокадного Ленинграда была эвакуирована маленькая Валя. Она была поражена, когда приемная мама устроила баню в большой русской печи. Ей казалось, что черное пространство готово поглотить ее навсегда. Не случайно в фольклоре, как карельском, так и русском, баня воспринимается как некий иной мир со своими правилами и уставом. Бегущая от смерти девочка с дочкой хозяйки прекрасно разместились в печи вдвоем. Они отогрелись там, намылись, и Валя вышла из нее не столько физически очищенная (она-то как раз плечом зацепила печную сажу), сколько внутренне обновленная, словно готовая к новой (в данном случае — мирной) жизни. Это же чувствует человек, выходя из бани даже в наши дни, когда баня и процесс омовения в ней уже утратили свою сакральность.
У карелов печи были гораздо меньше по размеру. Они иногда могли использовать печь в лечебных целях (например, согреть поясницу): ложились в ней спиной на постеленную солому, головой наружу. В одном из текстов, включенных в SKVR, рассказывается о знахарке из Бойницы, которая лечила сглаз мужчине, при этом говорится, что «talvella koissa kyly lämmitetäh» — «зимой в доме баню топят» [36] . Видимо, здесь тоже подразумевается печь, хотя возможно, под это отводилось и какое-то небольшое помещение.
В жизни карела издревле огромное место занимала именно баня. Южные карелы (ливвики и людики) называли ее kyly, а карелы, проживавшие в Приладожье и в Северной Карелии, говорили также и sauna. Это был сакральный локус для проведения множества обрядов на протяжении всего жизненного цикла человека. Широко был распространен и культ хозяев бани, активно практиковавшийся вплоть до конца первой половины XX века.
У карелов, как и у русских, баня и традиция паренья имеют многовековые истоки.
Для дальнейшего рассмотрения архитектуры карельской бани дадим краткую историческую справку. Первое упоминание корела как самостоятельного народа в русских летописях встречается в 1143 году [37] . С. И. Кочкуркина отмечает, что «уже в XII в. корела выступает как самостоятельная этническая общность в истории Древней Руси». На основе последних данных археологии, истории, лингвистики и фольклористики она делает вывод, что «племя корела сформировалось на Карельском перешейке в I тысячелетии н. э., и основу его составило прибалтийско-финское население… в XII–XIV вв. Карельский перешеек с северо-западными берегами Ладожского озера до северо-восточных берегов Финского залива с городом Корела являлся племенным центром». Присутствовали древние карелы и на територии Саво [38] . А. Ю. Жуков также считает, что корела возникла «в результате сложного межэтнического синтеза на землях Карельского перешейка северо-западного Приладожья, а также заняла область Саво и северную половину Финляндии» [39] . Начавшаяся «русская колонизация Севера… выражалась, во-первых, в интенсивном заимствовании северными народами хозяйственно-бытовых и культурных достижений русско-славянского мира, а во-вторых, в заселении русскими северных земель. Но приход русских на север не привел к угасанию этногенеза проживавших тут финно-угров» [40] . Одна из особенностей экспансии, способствовавшая развитию самобытности карельского народа, отмечена в «Хрониках Ливонии» (1220 годы): «Есть обычай у королей русских, покорив какой-либо народ, заботиться не об обращении его в христианскую веру, а о сборе дани и денег» [41] . Официальное крещение карелов состоялось в 1227 году, но реальный процесс растянулся на долгие столетия, и синкретизм древних верований (в том числе связанных с баней) и христианских воззрений сохранялся и практиковался вплоть до середины XX века.
В соответствии с данными археологии в конце первой половины второго тысячелетия деревянные четырехугольные срубы домов корелы стояли на фундаментах из мелких плотно пригнанных друг к другу камней. Крыши были односкатными. Печка-каменка располагалась в центре помещения или ближе к выходу. На временных стоянках жилищами служили легкие каркасные постройки с очагом по центру. Срубные дома карелов соседствовали с хозяйственными постройками — гумном с током, овином, амбаром, помещениями для скота и баней. Все эти сооружения обносились одной изгородью. В древности к поселению примыкали могилы с высокими насыпными курганами, “домики мертвых”.
«Неблагоприятный, суровый климат привел к тому, что на Русском Севере, прежде всего на Двине, в конце XVI — начале XVII вв. возник новый тип двора. Он объединил все жилые помещения и животноводческие постройки под одной крышей. В Карелии такие здания-усадьбы появились, видимо, в конце XVII в., прежде всего в смежной с Двинской землей восточной половине края» [42] . Не случайно во время путешествия 1838 года к сегозерским карелам Э. Леннрот избы нового типа называл русскими. Он писал, что в д. Масельга они жили «в настоящих русских избах с русской печью, дымоходом и припечным столбом, от которого шли к стенам широкие воронцы. Но встречались и карельские курные избы». Затем он описывал быт кильдинских лопарей, жилища которых углублены в землю и обложены дерном, очаг находится посередине, а бань у них нет вообще [43] . В. П. Орфинский делает вывод об общности форм домов-комплексов, «сложившихсся к концу XIX века на всей территории расселения собственно карел, включая карельские ареалы в Олонецком и Тверском краях» [44] .
Никаких достоверных сведений о карельских банях в первой половине второго тысячелетия нет. Но если судить по тому, какое влияние оказала русская архитектура жилища на карельскую, можно, в какой-то мере, говорить об аналогичном процессе и в банной архитектуре. В документах XV–XVII вв. уже имеется немало упоминаний о «мыльнях», «мовницах», «байнах» [45] . Трудно определить, когда карелы начали строить бани, но, принимая во внимание их роль, универсальность и широко сохранившиеся дохристианские верования, можно говорить об их древности [46] .
Карельская баня сначала ставилась рядом с избой в одном пространстве, огражденном изгородью. После объединения крестьянской усадьбы под единую крышу баня у карелов сместилась к озеру, что наблюдалось в XIX и XX веке [47] .
Карельская приусадебная парная баня, как и русская, на протяжении столетий прошла долгий путь развития. На ранних этапах это была однокамерная землянка, затем полуземлянка, в которой пар и горячую воду получали, погружая раскаленные на костре камни в чан с водой. Позже появились наземные постройки, топившиеся по-черному, и каменка с открытой топкой. Самые большие и быстрые изменения стали происходить с XX века. Постепенно к однокамерной бане пристроили небольшой предбанничек (в нем сначала не было двери), а на камни поставили чугунный котел. Первые белые бани с трубой и закрытой дверцей в печи стали появляться только с конца шестидесятых годов XX века; закрыли крышкой котел еще позже. На протяжении столетий баня освещалась лучиной päre, керосиновые лампы даже в избах карелов появились только в первой трети XX века.
В последние десятилетия XX века некоторые новые бани карелов становятся многокамерными, парилка отделяется от моечного отделения, появляется просторное третье помещение для отдыха, а иногда и небольшой бассейн. В то же время следует отметить, что в Финляндии с конца XX века возвращается старая традиция, еще не дошедшая до Карелии: некоторые хозяева ради экзотики начинают, наряду с электросауной в доме, ставить во дворе старинную баню по-черному.
Духовная банная культура карелов сохранила большую самобытность и архаику. Со временем, в том числе и под влиянием христианства, происходило снижение сакральности банных построек. После принятия православия существовал даже запрет мыться в бане, особенно после посещения церкви и перед этим [48] . Вследствие того, что крещение карелов происходило позже, чем принятие христианства русскими, и с большими трудностями, баня на карельской территории оставалась сакральным местом гораздо дольше, а почитание банных духов карелами сохранялось вплоть до последних десятилетий ХХ-го века. Причем хозяева бани, согласно менталитету карелов, были скорее покровителями и помощниками человека, но и в то же время строгими хранителями пространственно-временных границ, в отличие, например, от мари, воспринимавших банного хозяина как исключительно злое и жестокое мифологическое существо.
Для того чтобы понять, как карелы традиционно представляли хорошую и плохую баню, можно привести пример из баллады «Приглашение в баню». В ней сначала девушку зовет отец, потом мать, но она не принимает их приглашения, так как:
Источник статьи: http://kartaslov.ru/%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%9B%D1%8E%D0%B4%D0%BC%D0%B8%D0%BB%D0%B0_%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B0_%D0%9A%D0%B0%D1%80%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B1%D0%B0%D0%BD%D1%8F_%D0%BE%D0%B1%D1%80%D1%8F%D0%B4%D1%8B_%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8F_%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%BC%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D1%86%D0%B8%D0%BD%D0%B0_%D0%B8/2
