Любовные романы в бане
Юмористические фантазии на эротические темы
«Нечистых слов нет, есть только нечистые представления».
Который год отдаюсь я любимому делу хлебопашества на необъятных полях родного колхоза «Красный спец». Однако, бороню ли я яровые, или перепахиваю озимые, поднимаю ли зяби, или просеиваю пары, но всегда нахожу неурочное время для пополнения своего носимого багажа знаний через прессу или изустно. А иначе нам, механизаторам широкого профиля, просто нельзя, ибо так давно служим жизненным примером для остального местного жителя и малолеток, что даже выцвели на районных «Досках почёта» и засиделись до мозолей на сценах с краю президиумов. Поэтому и набираемся мы в любых полевых и погодных условиях новостями до краёв, невзирая на аппарат и систему, так что к вечерней дойке всегда готовы поучить уму-разуму любого, будь ты хоть здешний политик, хоть другой какой сват и кум.
Помню, как-то раз в посевную, сразу после начатой нами с партией перестройки недоделок, мы с другом Петькой, тоже механизатором широкой души, разложились около сеялки кой-чем закусить перед началом ударного труда и бдения на родимых просторах. Надо сказать, что всегда уважительно относимся к любому народному обычаю и не можем начать день без бодрого почина, а иногда и призывной песни. Вот тогда-то и сказал мне Петька с горечью в сердце, разглядывая газету под съестными припасами:
– И тут опередила нас с тобой гидра капитализма, дышло ей в рынок!
Читаю я бегло и в охотку, а потому тут же ухватился за печатный лист и, прищурившись для верности восприятия на один глаз, стал рассматривать указанный другом материал. И то, что я вычитал, навсегда запало мне в душу, прокатившись волной возмущения по устойчивости сознания, но с оттенком обиды на нашу нерасторопность.
А напечатано было там, что моральный устой за границей загнил окончательно, и тамошние леди и джентльмены, отбросивши нормы приличия, с целью помывки ходят в общие бани, не разбирая дней половой очерёдности и не таясь друг от друга. Нас так возмутила эта копеечная экономия ресурсов и времени, а ещё более – их наглое безразличие к природному разделению человечества на два лагеря, что мы уже в тот день полновесно трудиться не смогли, а развернулись в бурную дискуссию. Лишь к вечеру, наложив на всё резолюцию, правда, с посильной помощью бригадира, пришли к единому выводу, что совместное это мероприятие, хотя и рискованное для баб, но вполне подошло бы и для наших краёв. Тем более, что ты всякому друг, товарищ и брат, поэтому особо стесняться один другого не приходится. Это был бы для любого члена общества широкий шаг вперёд на правах человека, закрепляющий наши завоевания, как на пути неминуемых побед, так и по дорогам привычных потрясений.
Но как далеки оказались наши светлые мечты от грубой правды жизни родных подворий!
Оказалось, что не все обыватели способны так глубоко проникнуться нуждами народонаселения, как мы, механизаторы. Даже моя супруга и жена, Анна-Роза-Мария, прозванная в деревне так за мою слабую память на женские имена в первые годы нашей счастливой совместной жизни, и та месяц не пускала меня на порог жилища после того, как я в тот же вечер претворил в жизнь свой почин по совместному обмыванию с близлежащей соседкой в её же бане. А наше начинание было разогнано заборной доской и неприличным словом, едва успев зародиться. И я до сенокоса приволакивал правую нижнюю оконечность, хотя и левая действовала слабо, не говоря уже о муках при исполнении сидячих работ.
Так и остались бы эти неиспользованные знания в моей голове мёртвым грузом, да только грянуло время демократических реалий, и народ получил полную свободу в шествиях и волеизлияниях в толпе. Это меня сильно обрадовало, но ещё больше весть, которую привёз Петька из райцентра.
По его словам выходило, что в связи с бережливым отношением к природным богатствам и падением кой-какого производства, в нашем городишке баня стала работать раз в неделю по пятницам, и, кто успевает, моется так без внимания на свой возраст и пол.
Я тут же смекнул, что цивилизация докатилась и до нас, а потому в ближайшую же пятницу, пока слухи не потревожили устои моей Анны-Марии, наладился в райцентр по своим техническим делам, хоть и налегке, но с поллитровкой для храбрости.
Помывочное хозяйство я нашёл сразу, но париться не поспешил, а засел в кустах при дороге с умыслом самоличной проверки Петькиного донесения.
Так как время было обеденное, то примерно с час никакого продвижения на объект не наблюдалось. Затем стали появляться мужики, и лишь к вечеру, с неясной для меня пока целью, в баню стали проникать женщины. Не сказать, что их было густо, но и этих хватило бы надолго. Поэтому я, для большей самоуверенности и успокоения нервов, на скорую руку хватил из бутылки, вылез из кустов и смелой походкой, как будто тут полощусь с пелёнок, направился на этот пункт общего сбора.
Источник статьи: http://www.rulit.me/books/ledi-v-bane-sbornik-read-446452-1.html
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Барышни и крестьянки
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
Барышни и крестьянки
В свою деревню в ту же пору
Помещик новый прискакал
Александр Павлович Иртеньев прибывал в состоянии глубокой меланхолии. Деревня оказалась совсем не таким романтическим местом, как это представлялось из столицы. Смолоду он поступил на военную службу, да не куда-нибудь, а в Семеновский полк старой гвардии. Участвовал в турецкой компании, где получил Георгия третьей степени и Очаковскую медаль. Однако, находясь по ранению в Киеве, попал в историю — выпорол под настроение квартального надзирателя. Дело дошло до Государя Павла Петровича. И нашему героическому прапорщику было высочайше указано: «проживать в его поместье в Тамбовской губернии, отнюдь не покидая своего уезда».
И вот, в двадцать два года оказался Александр Павлович в глуши, в окружении тысячи душ крепостных, многочисленной дворни и старинной дедовской библиотеки. Впрочем, он чтения не любил.
Из соседей буквально никого не было достойного внимания. Обширное поместье на много верст окружали земли бедных дворян однодворцев, каждый из которых имел едва полтора десятка крепостных. Дружба с ними, несомненно, была бы мезальянсом. Потому наш помещик жил затворником и только изредка навещал дальнего соседа генерала Евграфа Арсеньева. Впрочем, генерал был весьма скучной персоной, способной говорить только о славе гусаров, к которым он когда-то принадлежал.
Ближнее окружение Александра Павловича составляли камердинер Прошка, бывший с барином в походе на турок, кучер Миняй и разбитной малый Пахом – на все руки мастер – которого барин называл доезжачим, хотя псарни не держал. Нужно помянуть и отставного солдата, подобранного по пути в имение. Будучи в прошлом военным, господин Иртеньев испытывал сочувствие ко всем «уволенным в чистую» из армии.
Оный солдат из суворовских чудо-богатырей был уволен бессрочно с предписанием «бороду брить и по миру Христовым именем не побираться». Многие отставные солдаты находили себе пропитание становясь будочниками в городских околодках или дворниками. Но наш служилый, будучи хром по ранению, к такой службе был негоден и потому с радостью принял предложение нашего помещика.
Найдя сельское хозяйство делом скучным, новый помещик перевел крестьян на оброк.
Как позднее сказал наш поэт:
Ярем он барщины старинной Оброком легким заменил И раб судьбу благословил.
По этой причине был любим крепостными, которые не противились интересу господина к прелестям многочисленных деревенских девок, весьма сочных телесами. Освободившись от дел хозяйственных наш герой вплотную занялся дворней. Кухарь с помощниками не вызывали нареканий, поскольку барин не был гурманом. Не возникло претензий к дворнику и лакею, а вот девичья его огорчила. Полтора десятка дворовых девок предавались безделью и всяким безобразиям. По этой прискорбной причине, новый барин решил всех девок пороть регулярным образом.
До того провинившихся секли во дворе, но возможная непогода или зимний холод весьма мешали регулярности. Будучи воспитанным на строгих порядках Императора Павла Петровича, молодой барин вознамерился исправить все, относящееся к порке дворовых людей. Прежде всего, было указано ключнице иметь постоянно в достаточном количестве моченых розг – соленых и не соленых. Старосте приказали поднять стены бани на пять венцов, без чего низкий потолок мешал замахнуться розгой. К бане прирубили новый, очень просторный предбанник и на том Александр Павлович счел подготовку завершенной.
В прирубе установили кресло для барина, а потом ключнице приказали сего же дня отвести всех девок на село в баню, поскольку барин не любит запаха мужичьего пота. На утро все пятнадцать девок были готовы к экзекуции. По новому регулярному правилу одна девка должна лежать под розгами, две очередные сидеть на лавочке возле барской бани, а остальным велено ожидать наказания в девичьей. Экзекутором был назначен отставной солдат.
Первой ключница отправила в баню Таньку, дочь многодетного кузнеца. Танька перекрестилась и вошла в предбанник, по середине которого стояла широкая почерневшая скамейка, а в углу две бадейки с розгами. Танька, дрожа от страха, поклонилась барину и замерла у порога.
– Проходи, красна девица, скидай сарафан и приляг на скамеечку – молвил солдат. Перепуганная Танька взялась руками за подол сарафана, стащила его через голову и осталась в натуральном виде . Она пыталась от стыда прикрыться руками, но Александр Павлович тросточкой отвел ее руки и продолжал созерцать крепкие стати девки. Хороша была Танька с крупными титьками, плоским животом и тугими ляжками. Для полного обозрения барин той же тросточкой повернул девку спиной и осмотрел ее полный зад.
– Ложись девица. Время идет, а вас много – торопил солдат.
Танька сразу «заиграла»: подала голос, стала дергать ногами и подкидывать круглый зад.
Танька, которую в детстве много пороли, сразу легла правильно — ноги ровно вытянула, плотно сжала ляжки, чтобы по срамнице не попало, и локти прижала к бокам, дабы по титям не достала гибкая лозина. Солдат не стал привязывать девку к лавке. В русской порке есть некий эстетический момент, когда девка лежит на лавке свободно, ногами дрыгает и задом играет под розгами, но не вскакивает с лавки и руками не прикрывается.
– Сколько прикажите? – спросил солдат у барина.
Александр Павлович уже оценил красоту девичьего тела и имел на него виды. Потому был милостив.
– Четверик несоленых, тремя прутьями.
Столь мягкое наказание было назначено, поскольку Александр Павлович хотел уже сегодня видеть эту девку в своей опочивальне. Несмотря на милостивое наказание, Танька сразу «заиграла»: подала голос, стала дергать ногами и подкидывать круглый зад навстречу розге. Правильней будет сказать, что в этот раз Танька под розгами не страдала, а играла. Будучи высеченной, она встала, поклонилась барину и, подобрав сарафан, голяком вышла из бани, показав в дверном проеме силуэт своего соблазнительного тела.
Вторая девка, торопливо крестясь, поклонилась барину, сдернула сарафан и, не ожидая приглашения, легла под розги. Поскольку ее тело еще не обрело всей прелести девичьих статей, ей было сурово назначено два четверика солеными.
Солдат половчей приноравливался, вскинул к потолку руку с мокрой связкой длинных розг, и с густым свистом опустил их вниз.
– У-у-у. – вскинулась девка, захлебываясь слезами и каменно стискивая просеченный сразу зад.
У-у-у. – вскинулась девка, захлебываясь слезами.
– Так ее, так – говорил барин – а теперь еще раз наискось, а теперь поверху задницы. Капельки крови
Источник статьи: http://booksonline.com.ua/view.php?book=125566
Истории закоренелого банщика 2
Работал и жил ещё в конце восьмидесятых я в одном из небольших (чуть больше 100 тыс. населения) городов Урала. Там мы с женой, пристрастились к бане с парилкой и хотя бы раз в неделю посещали её. Бань там было три. И мы выбрали самую новую и просторную, да ещё поближе к дому.
В мужском отделении работала женщина лет сорока пяти. Она добросовестно выполняла свои обязанности, всегда вовремя мыла полы и шкафы. Была у неё дочь. Звали Рита. Когда я начал ходить в эту баню, она была ещё школьницей и видел я её там иногда. Она заходила к матери, то за ключом, то ещё за чем-то и делала это довольно часто, так как сама рассказывала, ключ у них в квартиру был один и его постоянно передавали друг другу. Она как-то органично вросла в это отделение. Некоторые новички даже маму её стеснялись, когда она мимо проходила, даже со шваброй, а вот Риту нет. Ну когда она была ещё школьницей, понятно. Но потом она поступила в техникум, но продолжала посещать маму на работе. Была у неё какая-то энергетика, которая сразу вызывала к ней доверие. Кроме того она это подтверждала своим поведением. Ни разу я не видел, что бы она пялилась на голых мужиков, ухмылялась или к ней приходили подружки. Вела она себя так, будто вокруг и нет совсем нескольких десятков голых мужиков.
Конечно, изредка, попадались снобы, которые жаловались, что SOS, девчонка в отделении, но время было перестроечное и всё обходилось. Кроме того она здорово помогала маме, особенно в весеннюю и осеннюю распутицу, когда отделение приходилось мыть по нескольку раз в день. Она быстро стала любимицей посетителей. Всегда приветливая и общительная, быстро располагала к себе. Придёт с веником или шваброй и извиняется за неудобства.
Ходила она в коротком платье или юбке и так как в отделении хорошо топили, то естественно, ни колгот, ни лосин она не носила и при уборке или протирании шкафов, всегда демонстрировала аккуратные трусики, Ни стринги, ни просвещающиеся. Обычные, Но ни у кого это не вызывало протеста. Воспринималось всё, как производственный процесс, а не элемент соблазна. Интересно, что с годами, её форма одежды не менялась. В длинном неудобно работать, говорила она. Став повзрослей, Рита не отказалась от мини, просто оно стало более обтягивающим и соответственно картинка показывалась реже. Но не исчезла совсем. Некоторые мужики говорили, что когда Рита трусиками свекнёт, то день удачным будет.
Когда она окончила техникум, ей исполнилось восемнадцать и мама захотела, что бы её взяли на работу в эту баню, но вакансий не было. Помог случай. Тогда как грибы, росли кооперативы. И один из них напросился в бане сделать, что-то вроде небольшого кафе, где после баньки можно было спокойно попить пивка или что покрепче. Отдали под это дело помещение гардеробной. А сам гардероб разделили на две части, в мужское и женское. Ставку соответственно тоже.
Старая гардербщица хотела попасть в мужскую часть гардероба, но мама Риты уговорила руководство, чтобы дочку взяли в её отделение. Рита, с мамой, были на хорошем счету и её приняли. Так, уже официально, в мужском отделении заработала семейная бригада.
Польза от этого была несомненной. Сразу прекратились вояжи в отделение всяких “проверяющих”, “своих” работниц и других непонятных тёток. Раньше мама Риты, не хотела ни с кем ругаться, поэтому и захаживали то билетёрши, то “пожарницы, то ещё бог весть кто. Рита сразу навела порядок и проходной двор окончился.
Вскоре количество посетителей выросло почти наполовину (!?). Один новичок так мне и сказал. Живёт возле одной из бань, но начал ходить сюда, хоть и далековато, потому, что нет здесь экскурсий “психически больных баб” и обслуживание на высоте.
Вскоре мы поменяли место жительства и много позже, от друзей, я узнал как-то, что мама Риты доработала до пенсии, а Рита выкупила баню и сделала водно-развлекательный комплекс, в котором старое здание осталось, но в нём теперь современная отделка и оборудоваение. Интересно, что Рита продолжала работать, несмотря на то, что являлась хозяйкой комплекса. Я спросил у приятеля, а как мол с мини, рассталась небойсь? Приятель засмеялся и ответил, что как же без счастливого мини и белых трусиков, посещаемость ведь резко упадёт и удача от всех отвернётся.
P.S. Меня спросили, как Рита стала хозяйкой бани. Всё просто. Во время кризиса, в 90-х, хозяева кафешки за дёшево, выкупили, еле дышащую баню и Риту поставили директором. Конечно взяв её в долю, что бы лучше работала. Но потом, что-то у кафешников не заладилось. Вроде бы они хотели, продать землю под какое-нибудь строительство, но просчитались. Места, притом практически даром, в уральском городке, хватало с избытком. Рита удачно взяла в банке кредит, под бизнес проект и выкупила их часть бани, оставив партнёрам помещения под кафе. Дело быстро пошло на лад и скоро появилась прибыль. Баня стала комплексом, с бассейном, спотзалом и даже с индивидуальной прачечной, где каждый, мог принести из дома бельё, бросить, в машину, а сам пойти попариться или пивка попить. А можно и в кино, в бассейн, бильярд или небольшой супермаркет. Кстати. Если берёшь билет в один из залов, то стирка бесплатно. Интересно, что много мужиков начали пользоваться этим. А что? Загрузил стирку, на радость жене, а сам пошёл с друзьями пиво посасывать или париться. Приятель мне по телефону говорил, многие семьями ходят, как на праздник.
А Рита, как я уже говорил, так и работает. Только уже не от зари до зари, а несколько часов в день. Её всё спрашивают зачем ей это? А она отвечает, что физическая работа не даёт расслабиться в бизнесе. Но я всё-таки думаю, что она привыкла и уже не может без общения с голыми посетителями. Прирождённая банщица.
Источник статьи: http://istoriipro.ru/istorii-zakorenelogo-banshhika-2/
