Малевич мозольный оператор в бане

Малевич мозольный оператор в бане

Цитаты Казимира Малевича о бездарности Репина, вреде труда, ужасах коммунизма, женских окороках и прелестях крестьянской жизни

Казимир Малевич не отличался красноречием. Он бравировал тем, что почти не читает книг, не тратил времени на шлифовку словесных формулировок. И все же он был прирожденным оратором. В его кособоких наждачных высказываниях была какая-то труднообъяснимая магия. Как, впрочем, и во всем, что делал этот человек.

Наша тупоголовая печать напоминает тупых пожарных, гасящих огонь всего нового, неведомого. Во главе этих пожарных стоит бездарный брандмейстер Репин.

Когда исчезнет привычка сознания видеть в картинах изображение уголков природы, мадонн и бесстыжих венер, тогда только увидим чистое живописное произведение. Я преобразился в нуле форм и выловил себя из омута дряни академического искусства. Вещи исчезли как дым, для новой культуры искусства, и искусство идет к самоцели — творчеству, к господству над формами натуры.

Пока будет экран местом, куда будут сваливать обыватели свое бытовое барахло, до тех пор кино не будет самостоятельным искусством, ибо это новый мусорный ящик, изобретенный техническими силами науки, в котором обыватель показывает свою требуху, или верблюд, навьюченный хламом кочующего киргиза.

Кино практическое, удобное, дешевое распространение знаний, в чем его польза и, может быть, и назначение, и губительное явление в смысле воспитания людей в области художественной культуры… За барахлом и поцелуями не видать художественной формы. А если его сравнить с произведениями живописных искусств, то оно не выдержит никакой критики. Это глухонемой ловелас, вечно шатающийся по будуарам.

Коммунизм есть сплошная вражда и нарушение покоя, ибо стремится подчинить себе всякую мысль и уничтожить ее. Еще ни одно рабство не знало того рабства, которое несет коммунизм, ибо жизнь каждого зависит от старейшины его.

Черный крест
Казимир Северинович Малевич

О живописи в супрематизме не может быть и речи, живопись давно изжита, и сам художник — предрассудок прошлого.

Порабощенный идеей практического реализма, человек всю природу хочет сделать для себя идеальной. Таким образом, весь предметный, научно обоснованный, практический реализм и вся его культура принадлежат идеалисту никогда неосуществимых идей… Отсюда вполне ясна для меня буря гнева и война, и проволочные заграждения, удушливые газы, самоубийства, плач, скрежет, печаль и тоска поэтов, художников, техников — материалистов, стремящихся изловить беспредметное и заключить в свои физические объятия.

Три женщины на дороге
Казимир Северинович Малевич

Я подражал всей жизни крестьян. Натирал чесноком корку хлеба, ел сало, держа пальцами, бегал босиком и не признавал ботинок. Крестьяне всегда мне казались чистыми и нарядными. Помнится мне свадьбы, на которых невеста и ее товарки были каким-то цветным узорчатым народом — в костюмах шерстяных цветных тканей, в лентах вплетенных в косы и головные уборы, в сафьяновых сапожках на медных и железных подковках, голенища расшиты узорами. Жених и его товарищи в серых бараньих шапках, в голубых штанах, вернее шароварах, на шитье которых шло не меньше шестнадцати аршин материи, белая вышитая рубашка и широкий красный шерстяной пояс. Вот на этом фоне во мне развивались чувства к искусству, к художеству.

Относительно политики по отношению ко мне, то она выражается в форме очень подлой, конечно, со стороны власти или, вернее, администрации по линии искусства — общее признание, почет, уважение, но ни черта больше, никуда не пускают и ничего не дают… Но я держусь изо всех сил и ожидаю наверняка второго провала Академии художеств. И эта саранча, которая обгладывает молодые силы поколения как колосья хлебные, должна же когда-либо издохнуть.

Да, я подлинный герой, революционер, приведший Искусство буржуазное к тупику, скорее нежели привели его социалисты большевики.

Красная фигура
Казимир Северинович Малевич
1930, 30×23.5 см

«Это уже давно известно, что являюсь пугалом в мире искусства, в особенности в России».

(Из письма Николаю Суетину, 1927.)

Казимир Северинович Малевич
1912, 68×60 см

Труд не является совершенством человеческой жизни, которая по существу ленива. Я хочу сделать лень не матерью пороков, а матерью совершенства.

Казимир Северинович Малевич. НатюрмортВ Київі кажуть еди хоч відбавляй, вишні, черешні та друга ягода, що росте біля самої землі. Ото бы добре було вареників з сметаною та оцієї ягоды з молоком та сахаром.
(В письме к Ирине Жданко в Киев, из Ленинграда, 3 июля 1931 года. Сохранены авторские орфография и пунктуация)

Иллюстрация: Казимир Малевич. Натюрморт, 1911

Художнику разум нужен только для домашнего обихода, а художники употребляют его в картину.

Достоевский по наивности сказал: «На то и ум, чтобы достигнуть, чего хочешь». Поэтому вместо художественных произведений написал умные.

Черный квадрат и красный квадрат (Живописный реализм. Мальчик с ранцем.— Красочные массы в четвертом измерении).
Казимир Северинович Малевич
1915, 71.4×44.4 см

В точке нечего видеть кроме точки, поэтому появляется в супрематизме точка в виде квадрата или круга, вызывающая сильнейшее негодование всего общества. Но в конце придут к точке — себе.

Казимир Малевич преподает студентам группы УНОВИС, Витебск, 1925 год.

Глушь провинций страшно чувствительна, как медный таз, как тихое болото, покрытое водой, покрывается зыбью от маленького ветерка. Как только я приехал, через день уже все в Витебске знали о моем приезде. Разговор не смолкал, всё больше и больше поднималась зыбь, ибо в газете была заметка, гласившая «приехал известный знаменитый художник-футурист, побивший рекорд в искусстве супрематизмом»; только позабыли добавить, что в скором времени будет перегрызать железную кочергу, пить расплавленную медь и глотать лошадиные подковы.

Честь футуристам, которые запретили писать женские окорока, писать портреты и гитары при лунном свете. Они сделали громадный шаг — бросили мясо и прославили машину. Но мясо и машина есть мышцы жизни.

Как Эдисон не может возвратиться к первобытной технике изображения, так и новое искусство не может прийти к Рубенсу, Рембрандту и Сезанну. Придется массам все же разбираться в нем, как астроному с новым явлением в астрономическом пространстве, и учиться оперировать более сложными числами, нежели число пальцев на руках и ногах.

Мозольный оператор в бане
Казимир Северинович Малевич
1912, 77×103 см

Золотые слова Казимира Малевича: художник о бездарности Репина, вреде труда, ужасах коммунизма и прелестях крестьянской жизни

Наша тупоголовая печать напоминает тупых пожарных, гасящих огонь всего нового, неведомого. Во главе этих пожарных стоит бездарный брандмейстер Репин.

Когда исчезнет привычка сознания видеть в картинах изображение уголков природы, мадонн и бесстыжих венер, тогда только увидим чистое живописное произведение. Я преобразился в нуле форм и выловил себя из омута дряни академического искусства. Вещи исчезли как дым, для новой культуры искусства, и искусство идет к самоцели — творчеству, к господству над формами натуры.

Пока будет экран местом, куда будут сваливать обыватели свое бытовое барахло, до тех пор кино не будет самостоятельным искусством, ибо это новый мусорный ящик, изобретенный техническими силами науки, в котором обыватель показывает свою требуху, или верблюд, навьюченный хламом кочующего киргиза.

Кино практическое, удобное, дешевое распространение знаний, в чем его польза и, может быть, и назначение, и губительное явление в смысле воспитания людей в области художественной культуры… За барахлом и поцелуями не видать художественной формы. А если его сравнить с произведениями живописных искусств, то оно не выдержит никакой критики. Это глухонемой ловелас, вечно шатающийся по будуарам.

Коммунизм есть сплошная вражда и нарушение покоя, ибо стремится подчинить себе всякую мысль и уничтожить ее. Еще ни одно рабство не знало того рабства, которое несет коммунизм, ибо жизнь каждого зависит от старейшины его.

О живописи в супрематизме не может быть и речи, живопись давно изжита, и сам художник — предрассудок прошлого.

Порабощенный идеей практического реализма, человек всю природу хочет сделать для себя идеальной. Таким образом, весь предметный, научно обоснованный, практический реализм и вся его культура принадлежат идеалисту никогда неосуществимых идей… Отсюда вполне ясна для меня буря гнева и война, и проволочные заграждения, удушливые газы, самоубийства, плач, скрежет, печаль и тоска поэтов, художников, техников — материалистов, стремящихся изловить беспредметное и заключить в свои физические объятия.

Я подражал всей жизни крестьян. Натирал чесноком корку хлеба, ел сало, держа пальцами, бегал босиком и не признавал ботинок. Крестьяне всегда мне казались чистыми и нарядными. Помнится мне свадьбы, на которых невеста и ее товарки были каким-то цветным узорчатым народом — в костюмах шерстяных цветных тканей, в лентах вплетенных в косы и головные уборы, в сафьяновых сапожках на медных и железных подковках, голенища расшиты узорами. Жених и его товарищи в серых бараньих шапках, в голубых штанах, вернее шароварах, на шитье которых шло не меньше шестнадцати аршин материи, белая вышитая рубашка и широкий красный шерстяной пояс. Вот на этом фоне во мне развивались чувства к искусству, к художеству.

Относительно политики по отношению ко мне, то она выражается в форме очень подлой, конечно, со стороны власти или, вернее, администрации по линии искусства — общее признание, почет, уважение, но ни черта больше, никуда не пускают и ничего не дают… Но я держусь изо всех сил и ожидаю наверняка второго провала Академии художеств. И эта саранча, которая обгладывает молодые силы поколения как колосья хлебные, должна же когда-либо издохнуть.

Да, я подлинный герой, революционер, приведший Искусство буржуазное к тупику, скорее нежели привели его социалисты большевики.

«Это уже давно известно, что являюсь пугалом в мире искусства, в особенности в России».
(Из письма Николаю Суетину, 1927.)

Труд не является совершенством человеческой жизни, которая по существу ленива. Я хочу сделать лень не матерью пороков, а матерью совершенства.

В Київі кажуть еди хоч відбавляй, вишні, черешні та друга ягода, що росте біля самої землі. Ото бы добре було вареників з сметаною та оцієї ягоды з молоком та сахаром.

(В письме к Ирине Жданко в Киев, из Ленинграда, 3 июля 1931 года. Сохранены авторские орфография и пунктуация)

Художнику разум нужен только для домашнего обихода, а художники употребляют его в картину.

Достоевский по наивности сказал: «На то и ум, чтобы достигнуть, чего хочешь». Поэтому вместо художественных произведений написал умные.

В точке нечего видеть кроме точки, поэтому появляется в супрематизме точка в виде квадрата или круга, вызывающая сильнейшее негодование всего общества. Но в конце придут к точке — себе.

Глушь провинций страшно чувствительна, как медный таз, как тихое болото, покрытое водой, покрывается зыбью от маленького ветерка. Как только я приехал, через день уже все в Витебске знали о моем приезде. Разговор не смолкал, всё больше и больше поднималась зыбь, ибо в газете была заметка, гласившая «приехал известный знаменитый художник-футурист, побивший рекорд в искусстве супрематизмом»; только позабыли добавить, что в скором времени будет перегрызать железную кочергу, пить расплавленную медь и глотать лошадиные подковы.

Честь футуристам, которые запретили писать женские окорока, писать портреты и гитары при лунном свете. Они сделали громадный шаг — бросили мясо и прославили машину. Но мясо и машина есть мышцы жизни.

Как Эдисон не может возвратиться к первобытной технике изображения, так и новое искусство не может прийти к Рубенсу, Рембрандту и Сезанну. Придется массам все же разбираться в нем, как астроному с новым явлением в астрономическом пространстве, и учиться оперировать более сложными числами, нежели число пальцев на руках и ногах.

Источники цитат: письма, записки, теоретические труды Казимира Малевича.

Источник статьи: http://dom-srub-banya.ru/malevich-mozolnyy-operator-v-bane/

Казимир Малевич

К азимир Малевич писал картины в разных стилях: неопримитивизме, импрессионизме, алогизме и кубизме. Однако ни один не отражал его взгляд на реальность, поэтому Малевич разработал новое направление — супрематизм. Позже идеи супрематизма стали использоваться не только в живописи, но и в других сферах — дизайне, архитектуре, кинематографе.

Эксперименты молодого художника: кубофутуризм и «картины в примитивном духе»

Казимир Малевич родился в 1878 году (по другим источникам — в 1879-м) в Киеве. Его отец работал на сахароваренных заводах вдали от больших городов, поэтому детство Малевича прошло в украинских деревнях. Живописная природа и колорит сельской жизни вдохновляли мальчика и повлияли в будущем на его творчество. «На плантациях работали крестьяне, от мала до велика, почти все лето и осень, а я, будущий художник, любовался полями и «цветными» работниками», — вспоминал Малевич.

В 1889 году отец взял Казимира Малевича на ежегодную ярмарку сахароваров в Киеве. Здесь мальчик впервые увидел живописные полотна. После поездки Малевич начал рисовать. Однако отец не поддерживал это увлечение: он хотел, чтобы сын продолжил семейное дело, и отдал его в агрономическое училище в селе Пархомовка. Мать же, напротив, поощряла стремление к искусству и даже покупала Казимиру краски. Позже 17-летний Малевич поступил в Киевскую рисовальную школу художника Николая Мурашко, где проучился год.

В 1896 году семья переехала в Курск. Казимир Малевич устроился чертежником в Управление Московско-Курской железной дороги, а в свободное время продолжал рисовать. Однако юноше не хватало академического образования, поэтому он решил переехать в Москву.

Летом 1905 года Малевич подал документы в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, но его не приняли. Из Курска он приезжал поступать в училище еще два раза, в 1906 и 1907 году, — все безрезультатно.

В 1907 году Казимир Малевич окончательно перебрался из Курска в Москву. Он начал посещать школу-студию Федора Рерберга, где изучал историю живописи и пробовал новые художественные техники. В поисках собственного стиля художник подражал манерам рисования известных мастеров. В это время он создал несколько полотен на религиозные темы: «Эскизы фресковой живописи» и «Плащаница» — и картины в стиле импрессионизма «Портрет неизвестной из семьи художника» и «Пейзаж с желтым домом (Зимний пейзаж)». После первой выставки объединения «Бубновый валет» 1910 года Малевич написал свои первые авангардистские картины: «Купальщик», «Садовник», «Мозольный оператор в бане» и «Полотеры».

В этот же период Малевич создал первую крестьянскую серию. Ранние полотна этого цикла — «Жница», «Косарь», «Крестьянка с ведрами и ребенком», «Уборка ржи» — художник выполнил в духе неопримитивизма. Фигуры крестьян были нарочито увеличены, искажены и упрощены. Завершающие крестьянскую серию работы — «Женщина с ведрами», «Утро после вьюги в деревне», «Голова крестьянской девушки» — Малевич написал уже в кубофутуристическом стиле. Силуэты селян в этих композициях образовали многочисленные повторения геометрических фигур.

Квадрат Малевича: супрематические полотна

Через несколько лет Малевич присоединился к петербургскому творческому объединению русских авангардистов «Союз молодежи». Финансовое положение художника в это время было плачевным: денег иногда не хватало даже на холст — тогда он использовал мебель. На трех полках этажерки художник написал полотна «Туалетная шкатулка», «Станция без остановки», «Корова и скрипка». Первые две работы художник написал в духе кубофутуризма, а третью — в стиле, который он назвал «алогизм». Эта картина стала протестом против традиционной логики искусства. Мастер соединил в одном полотне сущности, которые по законам классической живописи были несовместимы: корову и скрипку. Он сделал акцент на цвете, линиях и их взаимодействии друг с другом.

В этом же году Казимир Малевич оформил оперу «Победа над Солнцем». Футуристический спектакль ставил «Союз молодежи». Малевич продумал освещение, создал декорации и эскизы костюмов. Он вспоминал, что во время работы над спектаклем даже придумал новые революционные картины.

В 1915 году на Первой футуристической выставке картин «Трамвай В» Малевич представил 16 работ. Большинство из них были классическими кубофутуристическими полотнами — «Дама у афишного столба», «Дама в трамвае», «Швейная машина». Но на одной из них, «Композиции с Моной Лизой» (название картина получила позже), уже появились черты нового стиля: глубокий белый фон, цветные геометрические фигуры и их особое расположение относительно друг друга.

После этой выставки Казимир Малевич начал готовиться к следующей. Он развивал свой новый стиль абстракций: беспредметные цветовые фигуры на белом фоне. Это художественное направление Казимир Малевич вместе с Велимиром Хлебниковым и Алексеем Крученых назвали супрематизмом, что в переводе означало «превосходство».

Основы супрематизма Малевич описал в брошюре «От кубизма к супрематизму. Новый живописный реализм». В ней он провозглашал переход «к новому живописному реализму, беспредметному творчеству» и подчеркивал господство цвета над остальными аспектами живописи. По мнению Малевича, мастер должен был не копировать натуру, а создавать собственные художественные миры. За основу Малевич брал три фигуры — квадрат, крест и круг. На этих первоформах он и строил все последующие супрематические картины.

Полотна в новом стиле художник представил в 1916 году на Последней футуристической выставке картин «0,10» — вместе со своей брошюрой. В экспозиции были картины «Дама», «Автопортрет в двух измерениях», «Живописный реализм футболиста — Красочные массы в четвертом измерении». Центральной работой стал «Черный четырехугольник» (позднее — «Черный квадрат»).

Участники выставки весьма резко отреагировали на революционные работы Малевича: они запретили художнику объявлять это направление одним из течений футуризма.

Сам автор отвечал приверженцам традиционного искусства так: «Привыкшим греться у милого личика трудно согреться у лица квадрата». О своих картинах он говорил как о «здоровой форме Искусства», которую невозможно оценивать критериями «нравится» или «не нравится». В 1919 году состоялась первая персональная выставка художника «Казимир Малевич. Его путь от импрессионизма к супрематизму». Он выделил в супрематизме три стадии: черную, цветную и белую. На первой стадии художник исследовал соотношение форм, на следующей — цветов, на последней — фактур. «Черный» период представлял триптих «Черный квадрат», «Черный крест» и «Черный круг». «Цветной» период начался с «Красного квадрата», а завершился картинами «Supremus № 56», «Supremus № 57» и «Supremus № 58». «Белый» период супрематизма обозначила серия полотен «белое на белом».

«Утвердители нового искусства» и постсупрематизм

Благодаря живописи Казимир Малевич пришел к собственной философской теории. Теперь художник стремился понять мироздание «уже не кистью, а пером». Он переехал в Витебск и в 1919 году написал первый крупный теоретический труд «О новых системах в искусстве», а через три года — трактат «Супрематизм. Мир как беспредметность».

Вскоре у художника появились последователи. Вместе с ними Малевич создал «новую партию в искусстве» — УНОВИС (Утвердители нового искусства). В объединение вошли Лев Юдин, Лазарь Лисицкий, Николай Суетин, Вера Ермолаева, Нина Коган. Вместе они оформляли городские праздники, проектировали мебель и посуду, рисовали плакаты и вывески — создавали «утилитарный мир вещей» в стиле супрематизм. Однако просуществовало объединение авангардистов недолго — до 1922 года. Вскоре советское искусство взяло антиавангардный курс, и условия работы резко ухудшились. Из Витебска Малевич и некоторые его ученики переехали в Петроград.

В 1927 году художник отправился в Европу — там устраивали выставку его картин. Это была первая и последняя поездка Малевича за границу: вскоре он получил приказ советского правительства вернуться на родину. Когда художник возвратился в СССР, его обвинили в шпионаже и арестовали. Домой отпустили только через три недели. Сразу же после освобождения он начал готовиться к персональной выставке в Третьяковской галерее: для нее художнику пришлось заново писать свои картины, так как большинство осталось за границей.

Со временем гонения на Казимира Малевича только ужесточились: после персональной выставки в Киеве в 1930 году его обвинили в антисоветской пропаганде и арестовали. На этот раз художник провел в тюрьме три месяца. После освобождения Малевич завершил второй, крестьянский цикл картин в постсупрематическом» стиле — сам автор называл его «супрематизм в рамках человеческой фигуры». На полотнах фигуры крестьян были плоскими и располагались фронтально, а вместо лиц была белая или черная пустота. На обороте одной из работ автор написал: «Композиция сложилась из элементов, ощущения пустоты, одиночества, безвыходности жизни».

В 1932 году в творчестве Казимира Малевича наступил переломный момент — он стал писать в основном портреты. В картинах соединялись традиции супрематизма, русской иконы и эпохи Возрождения. К этому периоду относятся полотна «Голова современной девушки», «Работница», «Портрет жены художника: Наталья Андреевна Малевич, урожденная Манченко», «Автопортрет». Вместо подписи мастер рисовал на них черный квадрат.

Казимир Малевич умер в 1935 году. Тело художника кремировали, и прах похоронили в подмосковном селе Немчиновка.

Источник статьи: http://www.culture.ru/persons/8795/kazimir-malevich