Римские матроны в банях
Вечером, ложась спать, Сабина покрыла свое лицо, по обычаю того времени, тестом из хлеба, вымоченного в молоке ослицы. За ночь эта мазь высохла и при пробуждении голова Сабины казалась сделанной из гипса и покрытой трещинами и щелями. Прибавьте к этому, что, раздеваясь, она сняла свои брови, волосы и зубы. Вот почему Лукиан мог писать: «Если бы кто-нибудь увидел этих дам в момент пробуждения, то принял бы их за павианов или других обезьян».
Вставши, Сабина тотчас же перешла в уборную, где ее ждали служанки. У этих рабынь, хотя некоторые из них родились в какой-нибудь деревушке Лациума, всегда были греческие имена. Одна из них — Скафион, держа в руках таз, полный еще теплого ослиного молока, осторожно снимала губкой кору, которая покрывала лицо ее госпожи и называлась катаплазмом. Когда лицо было очищено, Фиала стала покрывать его румянами и белилами. Но прежде чем
На стр. 184 иллюстрации
приступить к этой операции, она должна была дунуть в металлическое зеркало и передать его Сабине. Эта последняя, понюхавши его, узнавала, была ли слюна рабыни здоровой и благоухающей и жевала ли она все утро ароматические лепешки, как это ей было приказано. Ведь Фиала должна была слюной размочить румяна, которые потом накладывала на щеки своей госпожи. Коробочки с румянами помещались в двух небольших ящиках из слоновой кости и хрусталя, называвшихся греческим именем narthekia и бывших самым драгоценным предметом в уборной матроны. Кроме свинцовых белил, все остальные притирания были продуктом растительного или животного царства. В то время как Фиала была занята разрисовыванием лица, третья рабыня — Стимми — красила брови и веки какой-то жидкостью, похожей на сажу и составленной из свинца, сурьмы и висмута. Мастихея была специально приставлена к зубам. Прежде всего она подала Сабине хиосскую мастику, которую римские дамы жевали каждое утро. У нее был также в золотой чаше пузырек из оникса, наполненный уриной молодого мальчика, в которой была распущена толченая пемза. Этой смеси придавали разнообразную окраску посредством мраморной пыли; она служила для чистки зубов. Искусственные зубы Сабины были вынуты из ларчика, вычищены и вставлены в челюсти из слоновой кости, к которым они прикреплялись посредством золота. Таким образом, Марциал не совсем неправ, говоря: «Галла, ты представляешь собой сплошной обман: в то время как ты живешь в Риме, твои волосы растут на берегах Рейна. Вечером, снимая свои шелковые одежды, ты снимаешь также и зубы; 2/3 твоей особы на ночь запираются в ящики. Твои щеки, твои брови — дело рук твоих рабынь».
Вслед за тем Сабина отдает себя в руки другим рабыням, специальность которых убирать голову. В I веке нашей эры в большой моде были белокурые волосы с огненным отливом. Напрасно Сабина перепробовала всевозможные помады и едкое мыло, чтобы изменить цвет своих волос: ничто не помогало. Она уже почти решилась остричься и напялить на себя парик, как вдруг ее рабыня Напэ открыла у одного галльского парфюмера помаду. Нужно было предварительно вымыть волосы в щелоке, затем намазать их этой помадой и высушить на солнце. Эта новая проба увенчалась блестящим успехом, и волосы Сабины приобрели, наконец, желанный красный цвет. Теперь нужно было постараться убрать их как можно лучше. Каламис при помощи щипцов, нагретых на серебряной лампочке, укладывала их на висках и на лбу прядями и завитками. В то же время Псекас надушила всю прическу нардом и восточными эссенциями, которые она предварительно набирала в рот. «Приблизившись к женщине, — говорил Лукан, — думаешь, что очутился среди благовоний счастливой Аравии». После того как волосы были тщательно расчесаны и несколько пожелтели от благовоний, Кипассис,
ловкая негритянка, заплела их сзади в косу и сделала из нее на лбу род венчика, или, как тогда называли, узел, который устраивался на сто различных ладов; наконец, рабыня воткнула в него великолепную золотую булавку. Во все время причесывания никому
не приходилось исполнять более трудную работу, чем бедной Латрис. Эта рабыня должна была подставлять Сабине зеркало, то справа, то слева. Древние зеркала делались не из стекла, как наши; это были полированные пластинки из металла. Зеркало Сабины было усыпано вокруг драгоценными камнями: задняя сторона его была чеканного золота, а ручка из слоновой кости покрыта изящными украшениями; с обеих сторон его висели губки, которыми оно вытиралось и чистилось. Латрис держала зеркало в правой руке, а в левой футляр, на котором была изображена мифологическая сцена.
От волос перешли к ногтям. Кармиона с необычайной бережностью взяла руку своей госпожи и стала чистить и полировать один за другим ее ногти, употребляя при этом маленькие серебряные щипчики и ножик, который заменял в то время наши ножницы. Правильные, хорошо выровненные, розоватого цвета ногти считались необходимым условием красоты руки. Уход за ногтями тем более был тщателен, что в те времена не носили перчаток. С необычайной заботливостью старались исправить маленькие недостатки ногтя разными водами и порошками из растительных или минеральных веществ. За ногтями на ногах уход был такой же, как и за теми, что на руках. Это объясняется тем, что женщины, даже самые нарядные, никогда не носили чулок, так что ступня у них всегда была открыта: подошва сандалий прикреплялась лишь ремнями.
Гардероб Сабины помещался в красивых ящиках, которые в образцовом порядке стояли вдоль стен, на каждом из них был ярлычок. Сабина выбрала себе костюм, в который она хотела нарядиться в этот день, и рабыни тотчас бросились доставать его. Прежде всего Кармиона обула ее в башмаки из белой кожи. Одежда древних, благодаря своему покрою, одевалась очень легко. Сабина, приступая к своему туалету, надела нижнюю тунику, соответствующую нашей рубашке, которая была сделана из очень тонкой бумажной материи с рукавами, едва покрывавшими верхнюю часть руки. Все время, пока продолжался туалет, туника была подпоясана ниже грудей.
Кипассис развязала этот пояс и надела на грудь своей госпожи узкую повязку из пурпура, заменявшую корсет, затем она поднесла ей верхнюю тунику. Эта одежда была сделана из милетской шерсти и была ослепительной белизны. Рукава ее были короткие с разрезом спереди во всю длину и скреплялись только золотыми застежками.
На вырезе на груди была пурпурная кайма в два пальца шириной; подол туники был такого же цвета. Кипассис стянула ее белым поясом, позаботившись, чтобы туника ниспадала изящными складками и чтобы из-под нее виднелся только кончик ноги. Оставалось только набросить и расположить красивыми складками на левом плече Сабины и на руке большой белый плащ.
Из ларца были вынуты: ожерелье из тройной нитки жемчуга, серьги, золотые браслеты с розетками и чеканными листьями и
шестнадцать колец (по два на каждый палец за исключением двух средних). Надевши на себя все эти драгоценности, Сабина была готова для выхода. Она поместилась в своих носилках, окруженная толпой служанок и рабов, рядом с ней идет Кипассис с веером из африканских перьев. С левой стороны Напэ несет разноцветный зонтик на палке из индийского бамбука, готовая по первому знаку своей госпожи закрывать ее от солнца. Чтобы освежать руки, Сабина захватила с собой круглый кусок горного хрусталя; древние считали этот хрусталь льдом, застывшим от страшного холода и никогда не тающим. Наконец, на груди она поместила маленькую ручную змею из породы тех, которые назывались змеями Эпидавра.[1]
(По Вöttiger, Sabine, ou la matinee d’une dame romaine).
[1] Адельфазия: «Кто хочет взвалить себе на плечи множество забот, пусть только возьмет жену. Нет ничего, что могло бы причинить столько затруднений. И никогда эти затруднения не могут быть устранены и никакая попытка устранить их не удовлетворит жены. Я говорю это потому, что знаю по опыту. С самой зари и до настоящей минуты мы с сестрой только и знали, что мылись, терлись, вытирались, убирались, чистились, снова чистились, румянились, белились и наряжались; и кроме того еще каждой из нас служанки помогали совершать туалет и чиститься, да к тому же двое мужчин утомились до изнеможения, таская для нас воду. И не говорите! Боги, сколько хлопот с одной женщиной! А две, я в этом уверена, могли бы занять собой целый народ, как бы он ни был многочислен. И день и ночь беспрестанно, ежеминутно они наряжаются, моются, вытираются, наводят лоск на кожу. И в конце концов женщина не знает никакой меры и уж раз начнет мыться и притираться, то этому не будет конца. Ведь недостаточно, чтобы женщина держала себя в безукоризненной чистоте: если в ее телосложении есть какая-нибудь неправильность, она не чиста и не может нравиться.
Антерастила: Прибавь еще к этому, сестра, что к нам относятся, как к какой-нибудь соленой рыбе, которая неприятна и противна, пока ее не вымочат хорошенько в воде: иначе у нее неприятный едкий вкус, к ней нельзя притронуться. То же самое и с нами. У женщин уж такое свойство, что если им не наряжаться с большими издержками, то они не будут иметь никакой прелести».
Источник статьи: http://centant.spbu.ru/sno/lib/giro/6-2.htm
Римские матроны в банях
Каковы были стандарты красоты в древнем Риме?
Мужской идеал красоты в Древнем Риме диктовался римскими представлениями о правильном образе жизни. Молодой мужчина — прежде всего воин, сухопарый и выносливый, крепкого телосложения, мускулистый и высокий. Мужчина средних лет — солидный хозяин и политик, величественно выступающий в парадной тоге, с плавными движениями и серьёзным лицом. Принято считать, что римляне выбривали всю растительность на лице. Это не совсем верно, в раннем Риме вообще особых стандартов мужской красоты не существовало, а во времена Империи иногда входила в моду ухоженная короткая бородка или бакенбарды. Во времена Республики не было зазорным носить длинные волосы и бороду, короткая причёска для мужчин стала стандартом де-факто лишь при первых римских императорах.
Женская мода, разумеется, была намного изменчивей. Но во все времена красавицами у римлян считались не слишком худые женщины среднего роста, с широкими бёдрами и выраженной талией. Подтянутость фигуры также ценилась, римлянки не меньше мужчин занимались спортивными упражнениями. У красавицы должно было быть овальное лицо с прямым носом и миндалевидными глазами. Но самое главное — светлая кожа и волосы. Не допускалась растительность на теле, поэтому римлянки использовали пемзу и бритвы для депиляции, которую проводили после бани.
Мода на женские причёски в Древнем Риме постоянно менялась. Во времена Республики преобладали простые и скромные причёски, напоминающие греческие: волосы делили прямым пробором пополам и зачёсывали по бокам назад, собирая в тугой «греческий узел». Ни лоб, ни уши не должны были быть закрыты волосами. К концу республиканского периода причёски усложнились. Стали использовать горячие и холодные завивки, плетение мелких и крупных кос, высокие валики. В императорский период, начиная с первой половины I-го века и до конца III-го в. н.э. женские причёски становятся всё сложнее, претенциозней, выше и объёмнее. Волосы завивали в тугие локоны, укладывали вокруг головы, заплетали в косы, распускали на затылке, располагали валиком надо лбом или укладывали на каркас в виде кокошника.
Сложные объёмные причёски требовали очень густой шевелюры, поэтому римские модницы стали использовать фальшивые волосы, шиньоны и парики. Причёски украшались диадемами, повязками, фигурными шпильками, обручами различной ширины. Часто использовались золотые шпильки с навершием, изображающим богиню Фортуну. Эти фигурки были полыми внутри и использовались для ароматических шариков. Шпильками раздражённые патрицианки кололи зазевавшихся рабов во время одевания или при сооружении причёски. Расправы над домашними парикмахерами были столь часты, что Овидий уговаривал римских матрон в своих стихах не уродовать лица служанок, не колоть и не щипать их.
Жёны римских императоров тратили по несколько часов в день на создание какой-нибудь затейливой причёски. Горячей завивкой волос занимались специально обученные рабы, которых называли «тонсорес». После этого за работу принимались парикмахеры. Сложнейшее высокое сооружение из мелких завитков, уложенных ярусами надо лбом императрицы Юлии Домны, супруги Септимия Севера, мог соорудить только очень опытный парикмахер.
Кроме аристократической бледности лица, обеспечиваемой опасными и вредными для кожи свинцовыми белилами, ценились и светлые волосы. Причём до такой степени, что римский сенат издал специальный закон, запрещающий жителям Рима менять природный цвет волос. Но это, разумеется, не останавливало модниц. Богатые римлянки скупали белокурых рабынь, состригали их волосы и сооружали из них светлые парики. А те, кому это было не по карману, осветляли собственные волосы — к примеру, составом из козьего молока с золой букового дерева. После использования этого состава, волосы следовало высушить на солнце. Такая процедура могла привести к солнечному удару, а при частом применении и к облысению, но модниц это не слишком заботило.
Кроме того, римлянки активно пользовались косметикой, масками для лица и маслами для кожи, подкрашивали губы составами на основе вина или растительной краски. Зубы они чистили порошком из кораллов. У следящих за модой матрон на косметику, сооружение причёски и подбор одежды уходило порой много часов, при этом были задействованы десятки рабов и рабынь разных специальностей. В этом Древний Рим не слишком отличался от нашей современности.
Если вам понравилась эта статья — поставьте лайк. Это сильно поможет развитию нашего канала, а также новые статьи из нашего канала будут чаще показываться в вашей ленте. Также будем рады, если вы подпишетесь на наш канал.
Чем занимались в древнеримских банях
Прежде всего, нужно сразу сказать, чем древние римляне в общественных банях, то есть термах, заведомо не занимались — оргиями. Городские термы в древнем Риме были общественным учреждением, в них пускали всех желающих за чисто символическую плату. Уединиться в них отдельной компанией было невозможно, поскольку именно те помещения, в которых люди мылись, являлись общими. Приватные комнаты в больших термах существовали, но вне здания самих терм. Предназначались такие помещения для дружеских посиделок и совместной выпивки, чем-то иным в них заниматься было не слишком удобно.
Кроме того, большие римские термы обязательно делились на мужскую и женскую половины, совместное мытьё лиц разных полов категорически запрещалось. В малых населённых пунктах, где городские термы имели небольшие размеры, женщины и мужчины мылись в разные дни. Самые яростные обличители упадка нравов в древнем Риме, вроде стоика Сенеки, много писали о роскоши и дороговизне украшений римских терм, а также считали, что частое мытьё способствует изнеженности римской молодёжи, но ни одним словом не упоминают о творящемся в термах разврате.
Чем же в таком случае римляне в термах занимались, кроме самого процесса мытья, разумеется? Нужно сказать, что этот самый процесс был длительным и многоэтапным. Сперва посетитель в аподитерии оставлял свою одежду в специальной нише. Далее он проходил в тепидарий: умеренно нагретое и относительно сухое помещение, готовившее организм древнего римлянина к парной. Парная называлась кальдарий, в ней поддерживалась влажность в 100% и температура около 50 градусов. Следующим помещением был лаконий — сухая парная с температурой до 80 градусов по Цельсию и влажностью 20%.
Наконец, посетитель терм попадал во фригидарий с двумя бассейнами: один с тёплой, второй с прохладной водой. Последним помещением перед выходом из терм был лаврий. Там посетителю предлагали свои услуги многочисленные массажисты, парикмахеры и т.д. Но, кроме вышеперечисленных, в больших термах было много и других помещений. Начиная с террас, где можно было просто подышать свежим воздухом, вплоть до настоящего стадиона с трибунами для зрителей.
Прямо в термах (но, конечно, не в парной, а в отдельных помещениях) оказывались и медицинские услуги, в том числе стоматологические. В римских термах в Керлеоне (современный британский Уэльс) были найдены три удалённых зуба, принадлежавших римским подросткам, и два — взрослым. А в стоке одной из терм археологи обнаружили скальпель. Кроме того, в термах продавались самые разные товары — от косметики и банных принадлежностей до выпивки и закуски.
Кроме того, при раскопках в помещениях терм находили игральные кости. В древнем Риме азартные игры были официально запрещены, но этот запрет, судя по всему, соблюдался не слишком строго. А в столичных термах размещалось всё необходимое и для культурного досуга, в том числе библиотека. Кроме того, как внутренние помещения, так и дорожки вокруг здания терм украшали многочисленные скульптуры, в том числе весьма ценные и дорогие. Императоры Рима не жалели средств на обустройство и украшение терм. К примеру, термы Каракаллы вмещали одновременно до двух тысяч посетителей и отличались роскошью даже по древнеримским меркам.
Термы Траяна были не меньше, общая площадь их помещений порядка 100 тысяч квадратных метров. Причём подобные огромные термы строили многие римские императоры. И все они отнюдь не пустовали. Зачем римлянам нужно было столько бань? Основная причина в том, что термы были ещё и общественным местом. Там можно было собраться компанией практически любой численности, чтобы обсудить новости, поговорить о политике или философии.
В комнатах рядом с библиотекой велись учёные беседы, а в больших залах или на открытых площадках народ дискутировал о разнообразных насущных проблемах, связанных с торговой конъюнктурой или, например, обсуждал последний указ императора. В термах можно было просто посидеть в тиши и прохладе с компанией друзей или соседей. Благодаря упоминавшейся дешевизне терм (их содержание оплачивалось государством), такой досуг в древнем Риме был по карману даже самому последнему бедняку.
Если вам понравилась эта статья — поставьте лайк. Это сильно поможет развитию нашего канала, а также новые статьи из нашего канала будут чаще показываться в вашей ленте. Также будем рады, если вы подпишетесь на наш канал.
Источник статьи: http://dom-srub-banya.ru/rimskie-matrony-v-banyah/
