Маленькие радости солдата — полевая баня
И до чего ж приятно попариться солдату в бане. Смыть с себя сто пудов окопной грязи. Сто пудов забот, лишений, физической и душевной усталости. До чего приятно натянуть на бренное тело чистое бязевое белье. Правда, белье сильно попахивает дезинфекционной камерой, но велика ли в том беда? Запах карболки, смешанный с запахами снега и хвои, воспринимается как райское благорастворение воздухов.
— Ценю баню на передовой, — говорил командир стрелковой дивизии полковник Владимиров, — ценю не меньше полевой кухни. Без них на фронте не обойдешься. Сытый и мытый, ухоженный боец один двоих, а при случае и троих стоит.
Полковник распорядился, чтобы в каждом подразделении была своя, пусть самая примитивная баня. Бойцы при всех обстоятельствах должны выглядеть опрятными, подтянутыми и даже щеголеватыми. Молодцами, а не мокрыми курицами.
— Какой из него воин, — рассуждал командир дивизии, — если он три дня не брился, три дня не умывался и вообще забыл, что на свете мыло есть. А посмотрите на его оружие. Грязь, ржавчина, затвор заедает. Не очень-то много навоюешь таким оружием.
Справедливость слов полковника совершенно бесспорна. Много раз видел я, как бойцы после бани словно заново рождались. Разглаживались морщины на усталых лицах. Веселели глаза. Раздавались шутки-прибаутки. Настроение бойцов подымалось, а вместе с ним и боеспособность их.
Слов нет, баня на передке несколько отличается от московских «Сандунов», например. На это никто и не в претензии. Фронт, он фронт и есть. Комфорта мало. Однако ж в полевой бане дивизии полковника Владимирова устроен даже душ. Есть и каменка, и полок, и березовые веники для любителей попариться. Расторопный начальник АХЧ (административно-хозяйственной части) раздобыл никелированные краны с надписями на фарфоровых шишечках «гор» и «хол». И хотя краны имеют чисто декоративное значение, начальник АХЧ очень гордится своим приобретением.
Рядом с баней походная дезинфекционная камера, землянка-прачечная, землянка-парикмахерская, мастерские по починке обуви и другого обмундирования. Целый комбинат бытового обслуживания. А при нем еще и «красная землянка». Можно отдохнуть в ней, пока ремонтируют твою амуницию. Послушать радио, почитать, написать письмишко домой.
Появилось это не в один день. Сначала же фронтовая баня выглядела довольно оригинально. Чаще всего это была обыкновенная палатка, а то и просто-напросто яма. На дно ее набросано еловых лапок, чтобы ноги не вязли. Сверху для сохранения тепла накрыта она плащ-палаткой или куском брезента.
Торопливо, ежась и посапывая от холода, разоблачаешься прямо на снегу. Проворно ныряешь под брезент, и аки в купели очутишься. Сидишь по-птичьи на поперечной жердочке, самозабвенно плещешься из брезентового ведра. Наслаждаешься. Блаженствуешь. Прикосновение теплых водяных струй — словно прикосновение ласковых материнских рук. Во всем теле легкость. Задубелая кожа очищается, мягчеет. Мягчеет и душа твоя, и ты даже песенку мурлычишь от великого удовольствия:
Пойдем, пойдем, Дуня,
Пойдем, Дуня, во лесок, во лесок.
Рядом с ямой потрескивает дымный костер. Подвешена над костром железная бочка, набитая снегом. Двадцать-тридцать минут, и, пожалуйста, к вашим услугам горячая, мягкая вода. Что может быть лучше! Жаль только, производительность бочки мала. Приходится экономить каждый литр.
— Товарищ боец, — взываешь к распорядителю воды, — будь ласков, спусти еще ведерочко.
Инструкция начальника АХЧ строга:
— Русским языком сказано: не положено!
А ты еще мыла не смыл. Как же быть? И помимо воли голос твой становится заискивающим, льстивым. И ты стараешься подъехать с другого боку.
— Откуда родом, земляк, не вятский ли случайно?
— Не, я горьковский.
— Так сосед, значит. Считай, мы почти родичи.
— И верно, — посмеивается банщик.
Все же в голосе его не слышно прежней непреклонности. И ты продолжаешь атаку:
— Плесни чуток. Войди в положение. Дай хоть мыло смыть.
После некоторого раздумья банщик нисходит к твоей просьбе. Великодушно спускает на поясном ремне полведерка разогретой снеговой воды.
— Больше и не заикайся, — предупреждает он хмуро, — другим тоже надоть. А бочка одна. На всех не напасешься по два ведра.
И ты, как благочестивый Иов, сознавая, что и другим «надоть», смиряешься. Торопливо ополоснувшись, выбираешься на волю. Стараешься не извозиться в растоптанном торфе. После кромешной тьмы под брезентом невольно жмуришься от яркого дневного света, серебряными бликами рассыпанного по белому снегу. Разогретое тело ощущает приятные уколы январского морозца. Хватаешь пригоршни девственно-чистого снега, энергично растираешь грудь. Кряхтишь, взвизгиваешь даже, хохочешь. И, набравшись храбрости, валишься в снеговую перину, катаешься. И уже не смеешься, а дико гогочешь от необыкновенного удовольствия. От веселого ужаса, охватывающего твою очищенную, омытую от всякой скверны душу. Прыгаешь на одной ноге, поспешно натягивая подштанники. Громко славишь фронтовых интендантов.
В общем, как ни рассуждай, а баня на фронте — величайшее благо. Радость неизреченная,
Баня делает солдата поистине счастливым.
Понравилась статья? Поставь лайк и подпишись на канал!
Источник статьи: http://zen.yandex.ru/media/conflict/malenkie-radosti-soldata-polevaia-bania-5abe1ba7c3321bd8d89a0ae4
Как солдат в женскую баню попал
Было это или не было, не мне решать, и, хоть похожа ситуация на сюжет фильма ДМБ, но непосредственный участник всего происходящего уверяет, что все, что стало, правда чистейшей воды.
Так вот, в некоей местности в России матушке есть такая себе военная часть, где служат практически только женщины. Местность на отшибе находится, в отдалении от города, девушки там крепкие, смелые, и от их длительного уединения, немного оголодавшие и одичалые.
Вот в эту самую часть и пригнали роту молодых солдатиков. А пятнадцатью из них и командовал сержантик со звучным прозвищем Дух, за способность свою так бесшумно сбегать в самоволку в начале службы, что поймать его никакой патруль не смог ни разу. Был он статный, да и не такой уже и молодой, как большинство салаг, которых призывают в 18 лет. Да к тому же еще и верткий до такой степени, что поймать его ударом было очень и очень сложно. Но тут их бить никто не собирался. Не успели еще ребятки из грузовичков повыгружаться, как за ними уже следили десятки любопытных глаз, а хитроумные мозги дамочек уже крутили извилинами, выдумывая, как поймать покорить и поработить пару-тройку солдатиков покрепче. Думали дамы, думали и гениальную идейку напридумали. Протопили они баню и пригласили бравых воинов попариться, да отдохнуть с дороги долгой.
Но русский солдат, хоть и не отличается от своей боевой товарки по-степени голода полового, но и обладает еще и природной, ну, или выработанной в родной части подозрительностью. Посовещались солдатики меж собой, поговорили со старшиной, который уже бывал в данной части и не на словах знаком был с поведением здешней боевой фауны, и отказались от заманчивого на первый взгляд предложения. Помылись они в душевых, хоть и осень уже была на дворе, и улеглись на покой. Но вот мысль о баньке горячей, да веничках хлестких впечаталась накрепко в умах хронически уставших от солдатской жизни пареньков.
А солдатки? А бабы они и в Африке бабы, ведь лучше женщины к своей цели может идти только женщина военный. Пару дней солдаты переждали, успокоились, перестали бродить по части группками (толпой ведь отбиваться от нападений легче). Ночи прошли спокойно и без происшествий, и вот решили ребятки натопить-таки для себя баньку, да отдохнуть спокойно.
И вот этот самый Дух, потерял бдительность, когда зашел в натапливаемую баньку, дровишек подкинуть, чтоб жара добавить в парилке, да проверить замоченные венечки. Присел подкинуть дрова и вдруг очнулся от веселого девичьего возгласа: «О, солдатик!» и щелчка закрываемой щеколды. У паренька глаза на лоб полезли от понимания того, что напротив него стояли, скрестив руки на груди девять молодых фурий, немного обозленных, что им пришлось ждать, и все, что он успел сделать, так это на ноги вскочить до того, как схвачен был по рука и ногам. Дух был крепким и сильным, но он никогда не бил женщин, поэтому ему только и оставалось, как отмахиваться от уцепившихся в него баб, да выдергивать из их рук свою одежду. Но, даже крепкий мужик не справится с девятью не намного менее крепких и голодных самок. Порвали бабы на Духе одежду, в прямом смысле слова порвали, да затянули в парилку.
Что случилось дальше, мне не было сказано, так как воспоминание подобное для этого человека не являются самыми приятными, хотя догадаться и не сложно. Хотя, попарили его хорошо, это Дух не отрицал, но вот только предшествующие события затмили все приятные ощущения от мытья. Пока отлеживался сержантик на палатях, в себя приходя после такого нервного и физического потрясения, девчонки вышли из бани, как говорится «напокурить». Парочка из них, конечно, осталась, чтоб не сбежал пленник. Но вот пленник был совершенно другого мнения о всей сложившейся с ним ситуевине.
Он сделал вид, что задремал, но внутри кипел весь от адреналина, разрабатывая план побега. А девчонки-то вернулись, да не одни, а с бравым и еще более диким подкрепление. Для Духа это было последней каплей, ведь он отчетливо понял, что даже со своей физической за ночь, проведенную в такой немалой компании, он него один дух и останется в прямом смысле слова.
Собрав остатки силы в кулак, забыв о всех приличиях, а вспомнив, как с пьяной головы от патруля убегал, да что в своей части чемпионом по бегу был на любые дистанции, рванул Дух и с низкого старта так, что не успели барышни дверь захлопнуть, как были просто ошеломлены таким побегом. В чем мать родила, вылетел сержант из проклятой им трижды бани и скрылся в близлежащих кустах крапивы. Был он хорошим разведчиком и снайпером, не раз уже задания боевые выполнял, но так близко от смерти никогда еще не был. Дождался он, когда уйдут бабы из бани, пересчитал всех, чтоб на засаду не нарваться и, как стемнело, вернулся в баню за остатками вещей. Посмотрел на себя в зеркало, поскулил, разглядывая исцарапанные руки, плечи и грудь (схватить девчонки пытались, когда сбегал, много ногтей поломали) и ближе к отбою вернулся к своим.
И что же?! Узнали солдатики, что ждут их приключения любовные без последующих проблем и взысканий, собрались группкой и, как только все спать полегли, побежали на женскую часть. Только к утру вернулись к своим, таща на плечах самых ослабших.
А Дух? А большую часть времени, что стояли они в женской части, старался он не появляться на глаза девушкам, да и перестали они лезть к нему. Вину свою чувствовали, за вещи его попорченные. Даже новые вещи на следующий день принесли, прощение попросили, за выходку свою грубоватую, намекали на продолжение приятного времяпрепровождения, но дулю под нос получили и ушли ни с чем. Хотя, зачем им был нужен один неуступчивый, если было еще 44 покладистых.
Спросите. А куда начальство смотрело? А все начальство, все то время, пока стояли солдатики на постое в части, бухало беспросветно, им дела не было до того, что с их подчиненными, поэтому слонялись солдатики без дела почти 2 недели по территории, подвластной бесконтрольным девушкам. А может, и специально прислали своим пододичалым барышням для психологической разгрузки молодых и крепких самцов. По себе знаю, женщина без личной жизни слишком много думать начинает, причем о негативе нашей политики, ситуации в стране, а если и того хуже, о коррупции и негативном влиянии своего начальства на подчиненных. Так и до бунта недалеко.
Сидели мы с Духом и еще одним бравым воякой, праздновали день ВДВ, смеялась я над рассказом его, над глазами несчастными, и поняла, так врать нельзя. Да и шрамы. Сколько лет уже прошло, а царапины от ногтей на предплечьях я всегда узнаю.
-Эх ты, вояка бравый, — усмехнулась, потрепала его по плечу, — с девятью девчонками не справился.
-Так они же женщины, — пожал плечами он, — как можно женщину ударить?
Потрогала я шрам от кулака на носу и промолчала, хотела сказать, что можно, но уж лучше попадать, как этот Дух, чем превратиться в нечто неопределенное, как тот, кто оставил эту отметину на мне. Служи солдат, да только в баню в женской части больше не суйся…
Источник статьи: http://proza.ru/2014/02/14/1648
Женская баня в мужском окружении
Ваш ученик —
Саша Зарубин (гость моей странички) (Алма-Ата. 1944 Рассказ бабы Дуси)
Одна из моих бабушек – Евдокия Петровна иногда под настроение рассказывала этот веселый случай, произошедший с ней во время Отечественной войны в Алма-Ате. А поскольку у бабушки настроение было хорошее всегда, то историю эту я неоднократно слышал еще в далеких 1960-х, в детстве не один раз, сидя в углу ее уютной кухни.
Бабушка, простите, двадцатишестилетняя Дуся Худякова была направлена на учебу в Алма-Ату, на партийные курсы при ЦККП(б)К.
Для любителей истории поясняю, ЦККП(б)К — это Центральный Комитет Коммунистической партии (большевиков) Казахстана.
Время было суровое, шла война. Весь город был заполонен ранеными, эвакуированными, а также солдатами, отправляющимися на фронт.
После учебы Дуся с двумя более молодыми подружками решили сходить в баню. Но в бане был мужской день. Девчонки хотели было уйти, но, поговорив со смотрителем бани, узнали, что в бане никого нет.
Смотритель – древний дед-инвалид, полуслепой, полуглухой – заверил их, что сегодня никого не было и не будет.
Тогда Дуся, как самая активная из подружек, уговорила его пустить их. Договорились, что смотритель предупредит, если вдруг какие-то мужики надумают среди недели попариться.
Дальше все просто.
Зашли, разделись, помылись. Пошли в парную. Молодость и веселье прёт из девчонок. Парятся и поют песни во все горло.
В это время в баню строем приходит рота солдат. Что-то около сотни.
Дед-инвалид радостно их встречает и проводит в раздевалку.
Про девок он начисто забыл, что не удивительно для его возраста.
Солдаты разделись и начали заполнять моечное отделение.
Девчонки пели-пели, парились и вдруг обмерли. Услышали стук тазиков и мужской говор. Выглянув украдкой за дверь, они обнаружили полный зал голых мужиков, которые весело мылись и гоготали. Было понятно, что сейчас эта армия помоется и «по-ротно и по-взводно» направится в парную. Девчонки было запаниковали, но тут старшая из них – Дуся решительно направилась к двери. Прикрывшись тазиком и зажав грудь рукой, Дуся пинком открыла дверь и шагнула в моечную…
Вот тут-то всё и началось.
Солдаты думали, что это видение или подарок судьбы!
Молодая голая бабёнка в бане!
Но солдаты есть солдаты. Быстро организовались и выстроились в две шеренги, образовав посередине проход.
Стыдливость тогда не считалась пороком – поэтому они все целомудренно прикрылись тазиками.
Дуся решительно рявкнула командным голосом: «Так. Стоим смир-ррно и держим тазики перед собой. В парную не заходить! Я иду к вашему командиру, и не дай бог кому протянуть руки, глаз выбью вот этим кулаком!»
Вот так она гордо и прошла через весь этот голый «почётный караул». Вид у неё был, видимо, действительно решительный.
Никто не осмелился даже не то что дотронуться, но и что-либо скабрёзное сказать.
В раздевалке Дусю встретил обалдевший командир, который пил чай и тихо-мирно беседовал со стариком-смотрителем. Увидя эту разъярённую Афродиту, командир на мгновение смешался, затем отвернулся от смущения и прикрикнул на смотрителя: «Эт-т-то что за безобррразие! Ты что это творишь, старый! Я же тебя за это ар-р-рестую!»
Смотритель враз прозрел и забыл про свою глухоту. Зато начал за-за-икаться. Кое-как он объяснил, что совсем забыл про этих девчонок. Командир поправил портупею, отдал честь уже успевшей завернуться в простыню Дусе, и заверил её, что сейчас все исправит.
Открыл дверь в моечную и гаркнул: «Ро-о-ота, смирно! Слушай мою команду! Все лицом к стенке шагом-м-м-арш.
Задницы прикрыли тазиками! Стоим смирно! Кто скажет хоть слово, пойдет под трибунал!»
Дуся принесла девчонкам простыни и вывела их из этого вертепа.
На улице они уже оправились от шока и бурно веселились, обсуждая своё приключение.
Я думаю, что там прозвучало много недвусмысленных и веселых шуток. Ведь моя бабушка не всегда была старенькой.
Источник статьи: http://proza.ru/2015/09/01/439
