Золотое кольцо
Ярославская областная газета
Медицина
Роман с падчерицей
19.08.2008 • 0 Комментариев
До этого случая я думала, что такое бывает только в романах и древних историях. Некрасивые, грязные рассказы о сожительстве свекра с невесткой, мачехи с зятем мужа и прочие семейные драмы казались мне какими-то забытыми архаизмами или выдумками больного воображения.
Ну в старину, думала я, в деревнях, когда семьи варятся в собственном соку и, кроме друг друга, месяцами ни с кем почти не общаются, может возникнуть такое. А уж сейчас, в современном мире, когда вокруг каждого из нас столько свободно общающегося народа, что заводить внутрисемейные романы просто глупо, такого вовсе не случается, думала я.
На днях узнала эту историю от своих близких друзей, разумеется, сначала не поверила.
И тем не менее это оказалось
Сергей моложе своей жены на восемь лет. Но она всегда выглядела потрясающе — моложе его. Он очень любил Светлану. Хотя у обоих это был второй брак, он влюбился по-настоящему впервые. На первой жене он женился из-за ее беременности и очень скоро с ней разошелся: не было ни любви, ни общих интересов, ни одинакового интеллектуального развития. Сергей имел высшее образование, хороший круг общения и всегда успешно продвигался по службе. Первая жена его была глуповата и простовата, и когда дочка чуть-чуть подросла, он их оставил.
Дальше были годы беспробудной холостяцкой гульбы, Сергей нравился женщинам, а они нравились ему. И вот сослуживцы, которые его очень любили за приятный характер, веселый нрав и отзывчивость, решили, что парень гибнет и надо пристроить его в хорошие руки. Перебрали много кандидатур, и кто-то через каких-то знакомых нашел Светлану. Нежную, хрупкую, очень скромную, хорошую хозяйку и совершенно не избалованную женщину. У Светланы умер муж, и на руках была маленькая дочка, настоящий ангелочек.
Уговаривать Сергея жениться не было надобности. Он сразу понял, что Светлана — женщина его мечты, этакая хрупкая почти до прозрачности Ундина в ореоле белых легких волос, с тонкой бледной кожей, какими-то умилительно детскими ямочками на щеках и всегда какой-то виноватой улыбкой розовых пухлых губ. Они встречались недолго, и, хотя в современном мире как-то не принято регистрироваться, особенно во втором браке, Сергей потащил Светлану в загс. Какое-то все в ней было правильное и хрупкое, и совсем ей не подходило грубое слово «сожительница».
Тем не менее в семейной жизни Светлана оказалась сильной и выносливой женщиной. Как нарочно их женитьба совпала с ликвидацией предприятия, где работал Сергей, и известный рыбинский научно-исследовательский институт был продан с молотка. Бизнес Сергею долго не удавался. Светлана ни словом, ни намеком не упрекнула его, распределяла свою скромную зарплату воспитательницы как могла, перешивала старые вещи, пекла пироги с картошкой и прошлогодним вареньем, ходила пешком на работу. На руках была еще маленькая Машутка, которая только-только пошла в школу. Она с первого же дня полюбила отчима, но папой почему-то звать не захотела. Он для нее был просто Сережей.
Прошло много лет, прежде чем семья выправилась. Все было пережито вместе: и радости, и невзгоды. Сергей встал на ноги, его маленький бизнес хоть и не позволял шиковать, но приносил стабильный достаток. Потом пошел период крепкого достатка и спокойной семейной жизни. Правда, был один нюанс: Машу отчим очень баловал, а всегда стеснительная и как бы виноватая Светлана совершенно не могла этому воспрепятствовать. Девочка росла капризной и требовательной. Родная дочь Сергея получала жалкие алименты, ведь доход он, как большинство бизнесменов, не показывал, а Маша получала все, что хотела. Квартира была завалена дорогими игрушками, в пятнадцать лет у нее уже был свой компьютер, а что касается одежды и косметики, то она просто брала у Сережи на это денег столько, сколько ей было нужно. Скромная Светлана никогда не имела столько дорогих вещей, сколько было у подростка-дочери. Подруги приходили в восторг.
— Надо же, Светка, как тебе повезло! Он твою дочь любит больше, чем родную, какой удачный брак.
Но примерно через десять лет совместной жизни в браке появились темные пятна. Во-первых, стала тяжело болеть Светлана. Видимо, удары судьбы, перенесенные ею в молодости очень стойко, не прошли даром. Одно заболевание тянуло за собой другое, другое — третье, и вскоре понадобилась операция. Сергей очень переживал. Он делал все, чтобы облегчить участь любимой жены. Покупал самые дорогие лекарства, щедро платил врачам и медсестрам, часами находился в больнице. Операция прошла удачно, но врачи сказали, что надо будет делать еще и еще.
Вскоре Светлана привыкла к своей участи вечно больной жены и смирилась с этим. Выглядеть она стала уже далеко не так привлекательно, как раньше, но для любящих супругов это уже было и не важно.
Вторым темным пятном стала проблемная Машка. В шестнадцать лет она сделала первый аборт, в семнадцать — второй. Учиться толком девочка не хотела, с трудом удалось пристроить ее в техникум на платное отделение. Сергей учил ее с упорством любящего отца. Он говорил:
— Главное — образование. Я тебя выучу, а дальше шагай по жизни сама.
Но и этого не получилось.
В конце концов, Маша выскочила замуж. Парень был вроде бы неплохой, из интеллигентной семьи, но патологически ленивый. Маша влюбилась, он был очень красив и обходителен. Свадьбу сыграли полностью на деньги Сергея, родители жениха прикинулись бедными и не дали ни копейки. Примерно в это же время выходила замуж родная дочь Сергея, он сунул ей пятьсот рублей и даже на свадьбу не пошел.
Нелады с мужем у Маши начались с первых же дней. Она в отличие от своей матери не умела ни готовить, ни вести хозяйство и не то что шить или вязать, но даже носки заштопать. А молодой муж тоже стал преподносить сюрпризы. Зарабатывать он категорически не хотел, работал на временных работах за копейки, лишь бы не перетрудиться, и целыми днями смотрел телевизор и потягивал пиво. Денег, конечно же, не хватало. Но был любящий отчим, который считал, что молодым надо помогать. У молодого супруга была однокомнатная квартира, доставшаяся от каких-то умерших родственников, в которой он даже не потрудился сделать хоть какой-то ремонт. Сергей взял это на себя и отделал квартиру по высшему разряду. Потом купил туда всю мебель, новый телевизор и самую крутую стиральную машину. Ведь должна же Машенька облегчить свою участь домохозяйки! О том, что стоило бы купить такую машинку жене, а падчерице отдать старую, еще очень хорошую, он даже не подумал, как не подумал и о том, что мебель в их со Светланой квартире тоже устарела.
Через год Маша родила девочку. В это же примерно время родная дочь Сергея родила сына, но он даже не пошел поздравить дочку и посмотреть на внука. Зато с маленькой Мариночкой нянчился, как не нянчатся самые лучшие дедушки! Все для маленькой тоже купил он. А через некоторое время заявил:
— Мне надоело содержать твоего мужа. Ты или разводишься с ним, или я перестаю вам помогать.
Расчетливая и жадная Маша тут же смекнула, что выгоднее развестись, и подала заявление о разводе.
А Светлана все это время продолжала болеть, перемежая операции с лечением. И благодарила судьбу за то, что ей достался такой любящий и добрый муж, который любит падчерицу как родную дочь.
Сейчас трудно сказать, когда Сергей понял, что влюбился в Машу до самых кончиков волос. Влюбился ли он по всегдашнему мужскому принципу: седина в бороду — бес в ребро, или же его странная отеческая любовь мутировала в мужскую, непонятно. Он, скорее всего, и сам этого не знает. И когда Маша с крошечной дочкой вернулась к ним, он понял, что вместе им жить нельзя, и подыскал квартиру, которую сам же и стал оплачивать. Все это время он по-прежнему оплачивал Светланины операции и лечение, по-прежнему ласково и нежно обходился с нею и по-прежнему считал, что именно такая женщина — женщина его мечты. Только теперь идеал его женщины вновь обрел молодые формы. Дело в том, что капризная и эгоистичная Маша как две капли воды похожа на свою добрую и нежную мать. Такая же хрупкая и белокурая, с таким же ореолом тонких пушистых волос и с такими же изящными чертами лица. Кажется, дунь на нее — и она взлетит как пушинка.
А может, для Сергея это есть продолжение его единственной настоящей любви, и он всю жизнь любит одну женщину, хрупкую и белокурую, только воплотившуюся в двух телах, одном — уже постаревшем и больном, а в другом — молодом и здоровом. Не исключено, что когда подрастет маленькая дочка Маши, тоже как две капли воды похожая на свою мать, и, соответственно, на бабушку, Сергей влюбится и в нее, если, конечно, останутся силы к тому времени.
Любовниками они стали довольно быстро, практически сразу, как только Маша переехала на съемную квартиру. Собственно, Маша сделал первый шаг сама. Она давно уже все поняла по поводу его чувств к ней и здорово все рассчитала. Больная, постаревшая и наивная мать, которая старше мужа на целых восемь лет, и вот теперь это уже совершенно очевидно: будет только радоваться тому, что отчим так заботится о падчерице.
Их отношения циничны. Об этом знают все, все осуждают, но Светлане не говорит никто. Это ее просто убьет. А Сергей по-прежнему о жене заботится, не жалеет денег на лечение и ни в чем ей не отказывает, тем более что запросы Светланы просто минимальны. Я все время думаю: если бы Светлана не заболела, случилось бы это? Наверное, все-таки случилось. Он полюбил Машу давно, еще тогда, когда полюбил и Светлану. Он не осознавал этой любви до тех пор, пока Маша не стала доступна. Он не видит в ней никаких недостатков и искренне считает, что она несчастная сирота, оставшаяся в семь лет без отца, и что ей достался плохой муж, и все это — досадные случайности в судьбе очень хорошей девушки. И нисколько не сомневается в том, что Маша его очень любит. А если любовь — то и тяжкий грех оправдать можно.
Источник статьи: http://goldring.ru/news/show/90735
Падчерица
Настя сидела на краю деревянной песочницы на детской площадке в соседнем дворе, с которой хорошо просматривался угол её дома.
Ещё совсем недавно, всего несколько часов назад, она имела возможность строить планы и мечтать о будущем, но… в один короткий миг, в её пятнадцатилетней жизни, всё это оборвалось…
Отец Насти, после демобилизации со срочной службы остался в Ленинграде, где устроился на работу сантехником в один из ЖЭКов. Вскоре он женился и получил от работы служебную, крохотную, но двухкомнатную квартирку. Постепенно он стал «прикладываться к бутылке», а впоследствии — уже не мог существовать без «горючего», что и привело его к печальному концу. Когда Насте было восемь лет, отца зарезали собутыльники в пьяной драке.
Мать Насти, с некоторых пор, так же работала дворником в этом ЖЭКе. До этого — она была продавцом в универсаме, но за систематические прогулы и пьянки, была уволена по статье.
Похоронив отца, мать стала пить ещё больше. В их квартире постоянно обитали чужие пьяные люди, слышалась ругань и мат, было вечно накурено, везде валялись пустые бутылки и окурки.
В редкие минуты своего трезвого состояния, мать плакала, лезла к Насте целоваться и просить прощения, порой сама не понимая за что.
Настя редко выходила из своей комнаты, такой же неуютной как и вся квартира. Она привыкла к одиночеству и занимала себя тем, что придумывала разные игры, в которых использовала всё, что имелось под рукой.
Пустые бутылки, могли в её играх быть людьми; пространство под стулом, превращалось в комнату для этих людей; единственная кукла, которую Насте летом подарила бабушка, в этих играх, всегда играла роль самой Насти.
А ещё Настя часами любила смотреть в окно и мечтать.
Несмотря на то, что временами мать беспробудно пила, она никогда не забывала купить для Насти еду.
Старенький холодильник «Саратов» стоял в Настиной комнате, что бы пьяные гости не смогли взять из него продукты.
В холодильнике, как правило, всегда была варёная колбаса, сосиски, сыр, молоко и хлеб.
Мать почти ничего не варила из еды, поэтому рацион Насти состоял из постоянной «сухомятки».
Когда и кем были заведены в их квартире такие правила — трудно вспомнить, но в Настину комнату пьяные гости никогда не заходили. Да и Настя, когда была не в школе, выходила из своей комнаты лишь по нужде: в туалет или набрать в чайник воды из под крана.
Иногда из Чувашии к ним приезжала Настина бабушка, папина мама, которая беспомощно разводила руками глядя на то, как её сын с невесткой скатываются «на дно», но ничего не могла с этим поделать.
На лето она брала Настю к себе в деревню и это были самые счастливые мгновения Настиной жизни.
После смерти отца, бабушка хотела забрать Настю к себе, но мама не позволила — на содержание Насти полагалась пенсия по случаю потери кормильца, которой мама не хотела лишаться. Тем не менее, на летние каникулы мать всегда отпускала её в Чувашию.
Три года назад Настя, приехав от бабушки, неожиданно обнаружила в их квартире преобразования, каких она не помнила с момента своего рождения.
На стенах — новые обои, полы чисто вымыты, на кухонном столе светлая клеёнка, на подоконниках – вазоны с цветами. Вкусно пахло едой…
Мама распахнула дверь в Настину комнату и улыбаясь сказала:
— А вот и твоя комната. Надеюсь, она тебе нравится.
Ещё бы не нравилась! На окне сверкала белизной новая тюлевая занавеска; по бокам – портьеры розового цвета; кровать застелена стёганым шёлковым покрывалом в тон портьерам; у стены стоял шкаф, а напротив – письменный стол над которым были прибиты полки с Настиными книгами. Рядом со столом стоял новый крутящийся стул, давняя мечта Насти.
Настя обратила внимание и на то, что мама выглядела как-то необычно…
Ничего не понимая Настя ходила по своей комнате, заглядывая в ящики стола, в шкаф – не верилось, что всё это ей не снится.
— Доченька, иди умывайся, сейчас обедать будем, – крикнула из кухни мама.
Настя сидела за столом и ела наваристый борщ, а мама стояла напротив и смотрела на дочь.
— Видишь ли… Не знаю как ты к этому отнесёшься, но я решила выйти замуж, — смущаясь начала разговор мама.
– Семён Яковлевич очень хороший человек… Он поверил мне, помог мне справиться с алкогольной зависимостью, устроил на работу в свою фирму… Я только сейчас поняла, как это жить семьёй.
Ты же помнишь, твой отец выпивал и меня пить заставлял…. Что я видела с ним.
— Мамочка. – Настя, положив ложку подошла к маме и обняла её:
— Ты не должна ничего объяснять. Я уже взрослая, всё понимаю. Я рада, что тебе хорошо.
Обнявшись, они то плакали, то смеялись.
Мама, как прежде, просила прощения у Насти. Настя говорила, что не держит зла.
— Ты поешь, Настенька, а то всё остынет.
Из прихожей послышался звук открываемого замка – пришёл Семён Яковлевич.
Мама, несколько растерявшись,с каким-то заискивающим выражением лица, бросилась ухаживать за ним: помогать снимать куртку, подносить ему тапочки и, наконец, подвела его к Насте:
— Это моя Настенька, — произнесла с нежностью.
Семён Яковлевич посмотрел на Настю, скупо улыбнулся и сказал, что очень проголодался и устал. Мама стала хлопотать у стола, а Настя отправилась обживать свою комнату – в данный момент её ничто кроме этого не интересовало.
Начался учебный год. Настя погрузилась в уроки — училась она хорошо и легко.
Семёна Яковлевича она видела редко. Он приходил с работы и они с мамой запирались в своей комнате. С Настей он почти не общался – лишь иногда делал ей какие-нибудь мелкие замечания.
На лето Настя снова уехала к бабушке.
В апреле ей исполнилось тринадцать лет и за лето, как-то вдруг, она повзрослела, похорошела, подросла, у неё оформилась фигурка, грудь. Взгляд стал вдумчивым, изменилась походка. Даже мама не сразу узнала её, встретив с поезда, а на улице — на неё восхищённо оборачивались мальчишки.
Вечером пришёл с работы Семён Яковлевич. Он мельком взглянул на Настю, буркнув что-то в ответ на её «здравствуйте» и вдруг, что-то сообразив, внимательно окинул её долгим оценивающим взглядом, от которого Насте захотелось куда-нибудь спрятаться.
Начался очередной учебный год.
Первого сентября к ним в класс пришёл новый ученик.
Денис приехал с родителями из Мурманска. Отец Дениса раньше ходил в море, но выйдя на пенсию, перевёз семью в Санкт-Петербург куда его пригласили работать преподавателем в мореходном училище.
Денис был высоким, крепко сложённым парнем. Он модно одевался, у него был «крутой» планшет, дорогие часы и много других атрибутов, которые выгодно отличали его от остальных одноклассников.
Все девчонки из их класса влюбились в Дениса с первого взгляда. Да, что там из класса! С ним на переменках заигрывали девчонки и из старших классов.
Не обошла эта участь и Настю. Она тайно вздыхала, глядя как Денис кокетничает с другими девчонками и завидовала им.
Однажды она заметила как из его учебника выпала какая-то бумажка. Настя подняла её – бумажка оказалась фотографией Дениса. Настя оглянулась – никто не смотрит. Она торопливо засунула фотографию в свою сумку и быстро пошла домой. Дома она не расставалась с фотографией. Она любовалась Денисом, делилась с ним самыми сокровенными своими мыслями и мечтами, спала с фотографией и постоянно думала о Денисе.
Настя стала следить за своей внешностью, слегка подкрашивать ресницы и губы, как это делали почти все девчонки.
Она стала учиться ещё лучше, что бы обратить на себя внимание Дениса, так как тот был круглым отличником. В результате, их двоих от класса, а иногда и от всей школы, часто стали посылать на разные олимпиады в другие учебные заведения города.
Подруг у Насти не было. Она не заводила их, так как всегда комплексовала по поводу своих семейных условий. Сначала — ей было неловко за своих неблагополучных родителей, потом — за постоянно пьяную мать, а позже – привыкла обходиться без подружек и не видела в них необходимости.
Её отношения с одноклассницами были чисто деловыми, без доверительных разговоров и взаимных секретов.
Денис относился к Насте по-дружески. Он уважал её как сильную ученицу и интересную собеседницу. Настю это устраивало, она не торопила события, решив, что всё ещё впереди – Денис обязательно влюбится в неё, уж она постарается стать такой, что бы он влюбился.
Многие девочки из их класса уже встречались с парнями и на переменках хвастались друг дружке тем, сколько раз они целовались.
Настя в своих фантазиях часто представляла как они с Денисом гуляют по городу, держась за руки, обнимаются и целуются. От этих мыслей у неё сладко замирало сердце и кружилась голова.
Дома Настя стала замечать, что на неё как-то странно поглядывает отчим. Сначала она не придавала этому значения, но однажды, когда мамы не было дома, отчим зашёл в её комнату.
Настя лежала на кровати и читала учебник по химии. Отчим поинтересовался школьными успехами Насти, но как-то вяло слушал Настин ответ на свой заданный вопрос.
Его взгляд был направлен в вырез Настиной футболки, туда, где её девичьи груди образовывали небольшую ложбинку.
Он подошел к кровати, присел на краешек и положил руку на бедро Насти. Настя невольно съёжилась, предчувствуя недоброе.
Глаза Семёна Яковлевича лихорадочно блеснули, дыхание стало частым, руки его дрожали. Он внезапно вскочил и мгновенно завалился прямо на Настю.
Не успев ничего понять, Настя увидела как её спортивные брючки вместе с трусиками, полетели на середину комнаты.
Отчим одной рукой пытался расстегнуть себе ширинку, а другой – мял Настину грудь. Своей коленкой он раздвигал ноги падчерицы при этом, слюнявым ртом пытался поймать Настины губы.
Какое-то время Настя находилась в оцепенении, она ничего не понимала — до неё не доходил смысл происходящего.
Вдруг она, словно очнувшись, резко оттолкнула насильника, вскочила с кровати и пробежав через прихожую, заскочила в ванную, закрыв дверь на крючок.
Семён Яковлевич, матюгаясь пытался открыть дверь ванной комнаты, но к счастью ему это не удалось.
Настя просидела в ванной до прихода мамы. Отчим из-за двери пригрозил ей, что если она хоть слово скажет матери, то пусть пеняет на себя.
Настя и сама не понимала, как ТАКОЕ можно рассказать маме – стыдно же! Поэтому всё случившееся осталось в тайне, которая тяготила Настю и заставляла всё время быть «начеку».
Единственным хранилищем её тайн, был её Дневник, который она вела с тех пор, как влюбилась в Дениса.
Отчим вёл себя так, будто ничего не случилось. Он делал вид, что не замечает Настю, но иногда Настя видела, что он похотливо на неё поглядывает и всегда боялась последствий.
Она старалась не оставаться наедине с отчимом, придумывая какие-нибудь предлоги, что бы не находиться в квартире, когда мамы не было дома.
Так прошла зима и учебный год близился к концу. Настя мечтала о предстоящем лете, которое по обыкновению должна была провести у бабушки. Лишь одно её тревожило – она не представляла, как она будет жить долго не видя Дениса.
Девятого мая, представители от их школы (это были отличники, в число которых входила Настя) должны были возлагать венок к монументу на Пискарёвском кладбище. День выдался тёплый и солнечный. Зеленела трава, распускались листья на деревьях, пели, радуясь весне прилетевшие с юга птицы.
Автобус с учениками должен был отходить от школы в десять часов утра. Все уже сидели в автобусе и ждали водителя, как вдруг увидели бегущую прямо по газону Настину маму, которая что-то кричала и махала руками.
. Настя стояла уткнувшись в мамино плечо и рыдала. Оказывается, вчера вечером, в Чувашии умерла её любимая бабушка.
На похороны они поехали вместе с мамой – мама должна была помочь Насте заявить у нотариуса право на оставленное бабушкой наследство.
— Милая, добрая, самая родная бабушка. — внутри Насти всё болело и стонало, но плакать уже было нечем – все её слёзы были выплаканы.
Вместе с бабушкой Настя похоронила и своё детство. Она понимала, что ни для кого на свете она уже не будет маленькой девочкой, какой она была для бабушки.
В Питер они вернулись после того, как в школах отзвенел последний звонок, известивший об окончании учебного года.
Настя не представляла куда ей девать себя летом – предполагалось, что она как обычно поедет к бабушке. А что теперь.
Решив сходить в школу что бы забрать свой табель, она рассчитывала узнать у своей классной руководительницы Тамары Петровны школьные новости – больше всего её интересовал Денис.
Как же она обрадовалась, когда в открытую дверь спортзала увидела самогО Дениса! Он тоже обрадовался увидев Настю и улыбаясь вышел ей навстречу.
Они разговаривали, стоя на лестнице. Настя рассказала о своей поездке, а Денис ей – про школьные новости. Он спросил у Насти, где она собирается проводить лето. Настя ответила, что её планы рухнули вместе со смертью бабушки и пожаловалась, что видимо придётся всё лето провести в душном городе.
— Слушай! А ты не хочешь поехать в молодёжный лагерь? Там четыре часа в день работаешь на поле, а остальное время проводишь как в обычном оздоровительном лагере. Мы с Пашкой Семёновым едем – если хочешь, можно попросить мою маму, что бы она оформила и на тебя путёвку.
Настя чуть не завизжала от восторга! Лучшего она и представить себе не могла.
Конечно же она хотела!
Не откладывая до вечера Настя поехала к маме на работу, что бы обо всём договориться. Одна мысль о том, что всё лето она не будет видеть Семёна Яковлевича, вдохновляла её и придавала сил.
. Лето у Насти прошло отлично. В молодёжном лагере ей очень понравилось. Руководство отметило её старательность и трудолюбие. За хорошую работу ей даже подарили новенький ноутбук и пригласили приезжать на будущий год.
С мальчишками, Денисом и Пашей, они сдружились ещё больше и везде ходили вместе. Девчонки ей завидовали – ещё бы, два таких красавца были у Насти в друзьях!
За лето Настя ещё больше влюбилась в Дениса, но он этого не замечал и воспринимал её не более как сестру. Её это огорчало, но она считала, что раз так — то ещё не время.
Настя приехала домой посвежевшая, загорелая, повзрослевшая и стала ещё краше чем была.
Первого сентября восьмиклассники, после уроков, решили отправиться в кафе-мороженое, что бы отметить начало учебного года. Из кафе вышли все вместе и ещё долго стояли возле школы, обмениваясь впечатлениями о проведённых каникулах.
Домой Настя пришла в шестом часу вечера возбуждённая и весёлая.
Дома никого не было и она что-то напевая, переодевалась в своей комнате в домашнюю одежду, когда в квартиру вошёл отчим.
Через открытую в комнату падчерицы дверь, он заметил раздетую до нижнего белья Настю и, как бык на красную тряпку, бросился к ней, раздеваясь на ходу.
Настя от неожиданности не успела ничего понять, как Семён Яковлевич резко повалил её на кровать.
Она кричала, царапалась и, в суматохе, ухватив зубами нос отчима, с силой его прикусила.
Семён Яковлевич зарычал, как раненый зверь и скатился с кровати на пол, держась за свою окровавленную сопелку.
Настя схватила со стула свои вещи, которые не успела убрать в шкаф, наспех надела туфли и, в нижнем белье выскочила на лестничную площадку где, стоя у мусоропровода, надела на себя платье. Она не знала, что ей делать и куда идти. Немного постояв на лестнице, она решила спуститься на первый этаж к Ленке Роговой, бывшей однокласснице, которая из-за болезни осталась в шестом классе на второй год. Настя сказала Ленке, что случайно захлопнула свою дверь и теперь ей надо дождаться с работы маму.
Тётя Таня, Ленкина мать, позвала их ужинать, а потом Настя с Ленкой сидели у компьютера, переписываясь с одноклассниками.
Из окна Ленкиной комнаты Настя увидела подходившую к дому маму. Она попрощалась с Леной и сказав «до свидания» тёте Тане, вышла из квартиры.
— Что ты здесь делаешь? – удивлённо спросила её вошедшая в подъезд мама.
Только сейчас Настя поняла, что она не знает КАК сказать маме о случившемся.
Что-то промямлив невнятное, она вслед за мамой вошла в лифт и они поднялись на свой этаж.
В квартире было тихо. В Настиной комнате ничто не напоминало о том, что произошло – всё было на своих местах, ничего нигде не валялось.
— Семён, ты дома? – крикнула из прихожей мама.
— Дома, — недовольным голосом отозвался отчим.
Настя прошла в свою комнату, разделась и легла в кровать, взяв с собой книгу, решив немного почитать.
— Настюша, ты ужинать будешь? – спросила из кухни мама.
— Нет, нас с Леной тётя Таня покормила, — ответила она.
Настя долго не могла заснуть. Она понимала, что надо что-то делать, что оставаться в квартире с отчимом становится опасно, но её детского ума не хватало на то, что бы найти из этого выход.
Утром отчим вышел к завтраку с пластырем на носу. Мама услужливо возле него вертелась, подкладывая ему на тарелку горячие сырники. Он украдкой, злобно взглянул на Настю и его красноречивый взгляд не обещал ей ничего хорошего.
Что уж он наплёл маме по поводу своего носа, Насте узнать не удалось, а спросить у мамы она не решилась.
В школе Настя отвлеклась от мрачной действительности и слегка забылась, но вечером её мысли вновь были отравлены думами об отчиме.
Она бесцельно бродила по улицам пока не увидела идущую от остановки маму и поспешила ей навстречу.
Пару месяцев прошло без каких-либо эксцессов. Настя решила было, что отчим образумился и ей ничто больше не угрожает.
В среду тридцать первого октября в школе была дискотека по случаю окончания первой четверти. Начиналась неделя каникул.
Все школьники радовались этому событию, а Настя судорожно пыталась что-нибудь придумать, что бы утром выходить из дома вместе с мамой.
Настя подошла к бойко танцующей в обществе своих одноклассниц Роговой Ленке и отозвала её в сторону.
— Лен, я не могу тебе всего рассказать, но мне очень нужна твоя помощь.
— Ну. – с сожалением оставив приятное занятие, приготовилась слушать Ленка.
— Я поссорилась со своим отчимом и он «достаёт» меня своими нравоучениями.
Я не хочу оставаться с ним дома когда нет мамы. Он постоянно ко мне придирается, а я боюсь ему нахамить. Ты не поможешь мне, сказав моей маме, что мы с тобой решили по утрам заниматься тренировками в школьном спортзале?
— Ты что рехнулась? Я ждала этих каникул, что бы выспаться, как следует, а ты предлагаешь мне вставать в такую рань! Ну нееет.
— Ты не поняла! Тебе не надо вставать. Ты просто подтверди моей маме, что мы вместе будем тренироваться. Для большей достоверности. А я одна буду вставать и уходить из дома, ты здесь не при чём.
— Вот дура. Неужели ты не хочешь выспаться в каникулы?
Настя грустно улыбнулась. Она хотела. Но сказать правду не могла.
Так проходили дни, недели, месяцы. Настя находилась в постоянном напряжении.
Отчим понимал тактику своей падчерицы и его это жутко бесило. Он не мог смириться с тем, что какая-то пигалица не подвластна ему. Ему, который не привык, что бы у него что-то не получалось.
Его ущемлённому самолюбию, часто грезились картинки мести за свой укушенный нос, непременно хотелось доказать этой соплюхе, что он сильнее её.
Время шло. Наступил апрель, в школе началась последняя в этом учебном году четверть. Настя с Денисом готовились к очередной олимпиаде по математике, которая должна была проходить в середине мая в Политехническом университете.
С ними, три раза в неделю, проводил дополнительные занятия их математик.
Эти двое были гордостью школы. Их ставили в пример всем ученикам.
Праздники в этом году в мае были длительными – пять дней первомайских и четыре – на День Победы. Между ними были три рабочих дня, которые мама с отчимом решили взять в счёт отпуска и, с первого до двенадцатого мая, побыть на даче.
Настю это известие очень обрадовало. Это давало ей возможность немного расслабиться.
Девочка наслаждалась свободой. Она прибралась в квартире, намыла в своей комнате окно, ей нравилось готовить себе еду.
Первые дни придя домой она, закрывая входную дверь, набрасывала на неё ещё и цепочку, но позже перестала это делать решив, что это лишнее.
В воскресенье утром пятого мая, Настя крепко спала и не слышала как открылась входная дверь.
Она почувствовала на своих запястьях металлический холодок и открыла глаза. Отчим стоял над ней и ехидно скалил зубы. Настя обнаружила, что руки её находятся в наручниках, таких, которые бывают у полицейских, при задержании преступников. Она попыталась вскочить с постели, но отчим грубо толкнул её обратно. Потом, колготками которые лежали на стуле, он привязал Настины руки к спинке кровати над Настиной головой.
Он медленно раздел падчерицу догола, после – разделся сам, красуясь перед Настей своими ожиревшими «прелестями». После этого он грубо ею воспользовался, с удовольствием делая ей больно, не обращая внимания на её плач и крики. Закончив процесс, он демонстративно вытер свой «инструмент» уголком пододеяльника и голышом отправился в кухню варить себе кофе.
Настя лежала обессилевшая от унижения и боли. Руки её затекли, так как были сильно перетянуты колготками и, к тому же, наручники сильно сдавливали запястья.
Из кухни доносился запах кофе.
Вскоре отчим появился снова. Он трогал Настины груди, разглядывал её промежность, тем самым себя возбуждая, а после – ещё несколько раз надругался над бедной девочкой.
Потом он сходил в душ, оделся и только после этого зашёл в комнату Насти и освободил её руки.
. В прихожей,он наклонившись завязывал шнурки,сидя на пуфике и, не видел как подошла Настя.
Девочка с силой, на какую только была способна, вонзила ему в темя острый конец напильника, который Семён Яковлевич, перед отъездом, забыл унести в гараж. Он поднял голову и, полными ужаса глазами уставился на Настю, так уже и не закрыв их больше. Через несколько секунд он рухнул с пуфика на пол и остался там лежать.
Настя медленно зашла в ванну, включила душ, долго намыливала себя и тёрла мочалкой, словно пыталась смыть нанесённые ей оскорбления.
Выйдя из ванной она оделась, сварила себе кофе, сделала бутерброды, поела, после чего зашла в свою комнату и окинула её прощальным взглядом.
Надев куртку и прихватив с собой фотографию Дениса, Настя перешагнула через тело отчима и вышла из квартиры, не закрывая дверь на ключ.
. Настя сидела на краю деревянной песочницы и держала в руках фотографию Дениса. Из глаз её, ручейками текли слёзы, а губы беззвучно шептали:
— Не получилось. Не получилось тебе полюбить меня.
Ярко и ласково светило весеннее солнышко, пели птички, цвела черёмуха, распускалась сирень.
Настя встала и уверенно направилась к зданию отделения полиции.
Источник статьи: http://proza.ru/2014/03/21/287
