Как мы в баню ходили
У меня есть двоюродная бабушка. Ее зовут тетя Галя. Она живет в Ульяновске и пишет нам письма. Самые настоящие, в бумажных конвертах, которые по почте приходят.
А однажды почтальонша принесла, вместо письма, телеграмму. Ее прислал тети Галин сосед. Он сообщал, что тетя Галя не на шутку расхворалась и очень просит нас приехать.
Вечером, на домашнем совете было решено, что поедем мы с мамой. Получалось две недели. Это время мы собирались провести на даче до отъезда всей семьей на море. Но поездка в Ульяновск показалась мне куда круче! И еще я мечтала увидеть реку Волгу, на которой никогда не была.
И вот мы в Ульяновске! Переезжаем мост через Волгу и оказываемся в «Заволжье». Едем в такси по тихим, после московского шума и грохота, зеленым улочкам. Потом сворачиваем в переулок, где все-все дома деревянные и одноэтажные! Ну вот и наш! Дом номер семь.
Открываем скрипучую голубую калитку и оказываемся в самом настоящем . огороде! Потому что весь просторный дворик, примыкающий к длинному одноэтажному деревянному дому, оказался засажен овощами и фруктами. Под резными листиками алела клубника, тянулись, желтея цветами и зеленея пупырчатыми плодами, огуречные плети. На толстых стеблях висели такие огромные поспевающие помидоры, каких я в жизни не видела.
А посередине всего этого разноцветного великолепия стоял седой человек с корзинкой, наполовину наполненной клубникой, и очень внимательно на нас смотрел.
— Здравствуйте, Константин Иванович! — заулыбалась мама. — Гостей ждете?
И тут этот Константин Иванович так обрадовался, что даже лукошко свое из рук выронил и побежал к нам прямо по грядкам!
— Как хорошо, что вы приехали! А мы и не надеялись! Ты уж прости меня, деточка, за обман. Но ведь Галюне нынче семьдесят исполняется.
— Значит она не больна? — расцеловав забавного старикана, спросила мама. — Это самое замечательное известие! Так когда юбилей?
— Сегодня!
— Ох, а мы без подарка!
И мама тут же приняла решение:
— Так, я еду за подарком. А ты, Даша, здесь останешься. Осмотрись, передохни. Радость-то какая! Я уж горевать собралась, а попала на торжество!
Она поставила вещи возле крылечка и немедленно умчалась за покупками. А Константин Иванович взял наши сумки и пошел с ними в дом. Я следом за ним пошла.
Внутри дома было прохладно и вкусно пахло пирогами. После солнечного света я сразу рассмотреть ничего не могла.
— Галя! Галя! — забасил мой спутник. — Смотри, кого я тебе привел!
— Неужели наши москвичи выбрались? — ответил ему певучий и какой-то очень молодой голос. И откуда-то из полутьмы выкатилась кругленькая, как мячик, женщина.
— Ой Дашенька, иди к свету, я на тебя полюбуюсь! А где мама?
Она подхватила меня животом и буквально внесла в просторную комнату с большим окном, на котором висели, вышитые крестиком, занавески. Еще в комнате возвышалась огромная, как батут, кровать. На ней лежала гора подушечек — от большой до совсем крохотной. В углу темнел комод, застеленный вышитой салфеткой,и уставленный множеством всяких фарфоровых статуэток. Такая же скатерть покрывала стол, на котором красовалась хрустальная ваза с ромашками.
Сроду я таких комнат не видела. Я смотрела на батутовую кровать и с трудом сдерживала желание немедленно на ней попрыгать. У меня даже какое-то повышенное слюноотделение началось.
Бабушка Галя истолковала это по-своему.
— Хочешь кушать? — спросила она.
Я машинально кивнула.
Она тут же вручила мне полотенце, велев вымыть руки и придти на кухню.
После этого бабушка схватила в охапку веселого деда Костю и куда-то его помчала.
Стараясь не смотреть на кровать, я достала из сумки мочалку, шампунь, гели и отправилась искать ванную.
В полутемном коридорчике виднелось несколько дверей.
Туалет нашелся сразу. За другой дверью скрывалось помещеньице с краном. В нем стоял тазик с замоченным бельем. За третьей дверью была еще одна комната. Там, завернутая в клетчатый плед, дремала древняя старушка, которая испуганно на меня посмотрела.
— Ты кто?
— Я — Даша. Вы не подскажете, где найти ванну?
— Здравствуй, Дашенька, — успокоилась старушка.- Я — соседка твоей бабушки. Можешь звать меня тетя Наташа. А ванной у нас нет, деточка. Раз в неделю мы все вместе ходим мыться в баню. Ты когда-нибудь была в бане?
— В сауне.
— Сауна — это не баня! — Решительно сказала старушка. — Я тебя про настоящую русскую спрашиваю — с парилкой, с березовым веником! В такой была?
— В такой нет.
— А еще некоторые утверждают, что современного ребенка чем-нибудь удивить трудно. Решено. Идем в баню!
— Когда?
— Прямо сейчас соберемся и пойдем. И бабушку Галю захватим, чтобы она свой юбилей чистенькой встретила.
Бабулька расцвела прямо на глазах! А ведь еще пять минут назад мне казалось, что она глаза с трудом открывает.
— Дашенька! Даша! Ты куда запропастилась? — послышался голос бабушки Гали.
— Я здесь.
— Я ее жду, все разогрела, а она в гости пошла, оказывается!
— Галя! Мы с Дашей уже обо всем договорились. Собирай вещи и айда в баньку, попаримся.
— Но мы ж по вторникам ходим, а нынче четверг.
— Ей с дороги грязь с себя смыть — в самый раз!
— Так готовиться к юбилею надо!
— Юбилей надо чистой встретить. Даю на сборы десять минут!
Я, наконец, отвела глаза от тети-бабушки Наташи и тут же уперлась в ее старую фотографию, висящую на стене. Там она была сфотографирована во весь рост в непонятной форме.
— Так раньше милиционеры выглядели, — пояснила бабушкина соседка — Я двадцать пять лет в медвытрезвителе проработала.
. Баня оказалась совсем недалеко. Мы минут пятнадцать шли по тенистым, зеленым улицам, казавшимся после грохочущей Москвы, тихими и уютными, и остановились перед каменным зданием песочного цвета.
Пока бабушка Галя покупала в окошке билеты, я смотрела по сторонам. В центре, у стойки загорелый дядька в несвежем белом халате и помятом колпаке, под которым угадывалась блестящая лысина, разливал пиво. Видимо, очередной «сеанс» только что закончился, потому что народу тусовалось много. И волосы у всех были мокрые, а лица красные. Почти все что-то говорили друг другу, некоторые спорили из-за мест за столиками. Другие и вовсе пили стоя, предварительно чокнувшись кружками.
Еще я заметила, что мужчины выходили из двери на правой стороне, покрашенной в ярко-голубой цвет, на которой висела табличка с силуэтом полуобнаженного атлета.
А женщины появлялись из двери, расположенной ровно напротив, но выкрашенной уже в ярко-розовый цвет. Вместо дамского силуэта там от руки была намалевана жирная и черная буква «Ж».
— Нам сюда!, — скомандовала тетбаб Наташа. И мы вступили на территорию за розовой дверью. Потом куда-то свернули, отдернули плотные занавески и очутились в унылом помещении плотно заставленном скамейками с одной спинкой и двумя сидениями с разных сторон.
Пока я размышляла, что это может быть такое, бабушка Галя уже сидела на одной половине такой скамейки. А напротив ее раздевалась длинноволосая женщина с мальчиком лет семи.
Она совсем разделась! Догола! И стала торопить мальчика, который постоянно косился в мою сторону и упирался, когда она стаскивала с него трусы.
Я сделала вид, что ничего такого не происходит и тут же попала глазами в нескольких совершенно обнаженных тетенек с вениками в руках.
— Это баня для нудистов?
В ответ тетбаб Наташа возмутилась.
— Каких-таких нудистов? Это ты все стоишь и нудишь, вместо того, чтобы раздеваться.
Я повернулась и увидела, что бабушка Галя и ее соседка уже все с себя сняли и смотрят на меня.
— Раздевайся!
Я подумала и стянула платье. И сказала:
— Все! пойду мыться так!
— Над тобой будут смеяться, — сообщила тетбаб Наташа.
А я стояла и думала о том, что где-то слышала, что в бане все равны. А все были, наоборот, совсем. Ну совсем не равны! и какие-то не такие.
В одежде бабушка Галя выглядела похожей на пончик. А сейчас я увидела, что у нее большой отвислый живот и длинные груди. А еще на ногах — переплетения вен. А тетбаб Наташа, которая мне сначала показалась стройной, выглядела, как огурец на тонких ножках с тонкими ручками. Совсем, как в стишке: «Палки, палки, огуречик — вот и вышел человечек!»
Но тут в зал вошла женщина, при виде которой я обалдела от восторга. Она была в белых брюках и какой-то кофточке, на которой не задерживался взгляд, потому что ноги у нее имелись ноги такой длины, про которые говорят «от шеи». Она села и стала раздеваться, а я глаз от нее отвести не могла! А, когда она осталась обнаженной, я обалдела во второй раз, разглядывая кургузое короткое тело на длинных жилистых ногах. Настоящая женщина-паук! Неужели мужчинам нравятся пауки?
— Перестань пялиться на посторонних людей! Это неприлично! — Зашипела мне в ухо Тебаша (так я про себя уже окрестила тетбаб Наташу).
Я не очень поняла, почему голыми расхаживать прилично, а смотреть — верх невоспитанности, но спорить не стала. Но подумала, что надо у папы поинтересоваться — нравятся ли ему пауки?
Мне дали два веника и шапочку, бывшую мужскую, у которой отрезали поля. И мы вошли в зал, в котором стоял густой белый и горячий туман. Такой густой, что я невольно в нем задохнулась. К тому же пол, по которому текла мыльная вода, оказался ужасно скользким. Я рванула назад. Но бабушка Галя крепко взяла меня за руку, и мы стали искать свободное место и ничейные пустые тазики, которые почему-то назывались шайками.
— Давай, потри мне спинку!, — попросила тетбаб Наташа. — И уперлась двумя руками в каменную скамейку. — Мочалка в шайке!
Я достала ужасно горячую, лохматую мочалку и стала искать глазами гель.
— Ну! Что ты там застряла?
— Гель ищу.
— Гелем дома помоешься. Мылом намыль!
Я намылила эту странную мочалку большим куском мыла и стала старательно мыть тебашину спину.
— Ты что! Не своими руками мылишь?
— Своими.
— Так токо кошку чужую гладют. Шибче три. До красноты! До скрипу!
Я разозлилась ужасно. И стала тереть шибче. Настолько шибче, что уже через минуту ее спина стала красной, как у вареного рака.
Мне казалось, что кожа на этой спине сейчас треснет.
— Ох и хорошо, — закричала хозяйка спины.- От молодчинка! Давай и я тебе потру!
— Нет — завопила я.
— Согласна! Сначала в парилку!
Она напялила мне на голову шапо из шляпы и как-то быстренько втолкнула еще куда-то, где дышать было ну совсем невозможно!
— Поддайте-ка парку! — крикнул кто-то прямо над головой.
В ответ что-зашипело, а дышать стало просто невмоготу.
Сквозь этот горячий туман я с трудом разглядела полки, на которых, свесив босые ноги, как в аттракционе, сидели люди. Только уже не красные. А малиново-бордовые. Некоторые хлопали себя вениками по плечам и спине.
— Лезь сюда! Помогите ребенку!
Но я от них увернулась и поскользнувшись на полу босыми ногами, выплеснулась в обычный зал. Здесь теперь показалось прохладно и приятно. А прямо напротив двери были души! Нормальные человеческие души! И под ними никто не мылся, а все плескались в своих тазиках-шайках!
Возле нашей полки никого не было. Наверно, баба Галя тоже пошла париться. Я взяла свой пакет с гелем и шампунем, и помчалась под теплую струю воды.
День удался! Правда обратно пришлось идти в мокрых трусах. Но солнце припекало изрядно, и я быстро высохла.
Две недели промчались незаметно. Мыться мы с мамой теперь ходили в квартиру к ее подруге, где была ванна. В баню я больше не пошла. И Тебаша по этому поводу сильно огорчалась и даже сделала вывод, «что настоящие русские люди уже повыродились. А в Москве то уж точно».
Источник статьи: http://proza.ru/2010/06/12/937
Банька и соседка
Банька и соседка
Из серии «Родительские игры»
Светлой памяти госпожи Веры посвящается
Дачный дом утопал в зелени. Кусты черноплодной рябины вдоль забора, яблони около дома создавали ощущение избушки в лесу – пройдёшь рядом и не заметишь. Только дым из трубы указывал на человеческое жильё. Сегодня суббота и топилась баня.
«Это не чешская банька, а настоящая деревенская!» – Дима считал себя городским жителем, но от хорошей деревенской баньки никогда не отказывался, особенно от жаркой, да с настоящими берёзовыми вениками.
– Баня парит – здоровье дарит! Суббота – день чудесный, – душа у него пела. – Дима старался приезжать в деревню к субботе, чтобы смыть с себя городскую усталость.
Бутылочка кваса – крепче перед баней пить нельзя – помогла скоротать время.
И тут Катенька, хорошенькая соседская девушка, вернулась из бани не в очень хорошем расположении духа.
– Доброе утро Катенька, – улыбнулся Дима, подходя к соседке и чмокнув ее в щеку. – Как там банька поживает?
– Дядя Дима! – Катя стерла со щеки воображаемый след поцелуя, моя мама Наташа, кипит от возмущения как самовар! – Потому что мне, видите ли, жарко и я не хочу мыться! Она высечь меня хочет! Спаси меня!
Очаровательная девушка Катя смотрела в пол, изредка всхлипывая: видимо не так просто просить помощи у соседа в таком вопросе.
«И когда Катенька успела вырасти?» – Зная, как дядя Коля топит баню, Дима мысленно согласился с девушкой – там было невыносимо жарко. Но какой взрослый будет уважать мнение хорошенькой девушки? Хотя, если хорошенько подумать, из этой ситуации можно извлечь пользу, пока жены и детей рядом нет!
– Катенька, предложи маме: я сам с тобой в баню схожу. При мне ты уж точно капризничать не будешь!
– Как это буду? – Перспектива баньки с соседом девушку ничуть не испугала. – Обязательно буду! Я всегда капризничаю!
«Заставить её помыться было проблемой с детства!» – Подумал Дима.
– Давай поспорим на бутылку кваса, что у меня получится тебя хорошенько помыть, если мама с папой разрешат, как бы ты себя ни вела.
– И это как же? – Катенька уперла руки в бока.
– А для баньки кроме березового веника надо замочить веник без листьев! И все будет в порядке!
Катенька убежала и вернулась красная, как рак:
– Родители согласны! Папа говорит: с веником хорошая идея! Давно пора! Катя, стряхни с веника листья и пойдёшь мыться с дядей Димой, и только попробуй капризничать! Не будешь его слушаться – пойдёшь со мной, а я выбью из тебя дурь: одними прутиками от веника не отделаешься! Постелю крапиву на полок.
– Значит – крапивы тебе не хочется! – Димин план помывки в компании с соседкой великолепно сработал!
Выбирать Катеньке не приходилось – родители строгие, спорить с ними бесполезно, а деревенской девушке париться с соседом не представляло каких-то сложностей! С детства парились все вместе!
А вот теперь Дима с помощью веника без листьев мог сделать с непослушной девушкой всё что угодно, и она не посмеет возражать: папа обещал в дополнение к горячей бане жгучую крапиву!
– Лучше париться с дядей Димой, чем с папой на крапиве! – Заключила Катя.
Взяв все необходимые принадлежности, они пошли на помывку. День был погожий, в предбаннике парочку охватил теплый, слегка пахнущий дымом и травами воздух.
– Красота! – Дима вошел в баню, разделенную на два помещения, в одном был предбанник, стол и стулья, в другом располагалась железная печь-каменка, здесь и парились и мылись. В печь был вделан стальной бак, в нем нагревалась вода и запаривались веники.
Деревенские девушки с детства не комплексуют по поводу наготы, в бане моются все вместе для экономии дров, да и на речке купальниками не пользуются.
Разделись в предбаннике догола, причём Катенька разделась быстро, повернувшись к Диме спиной, и вошла в мыльню первой.
Деревенская баня была натоплена на совесть.
Перегородка разделяла баньку на мыльню и парилку. Печь топилась из мыльни: банька была по-деревенски небольшой.
Вход в парилку стерегла низкая дверь, собранная из толстых досок.
– Ну, красавица, в парилку! – Дима несильно шлепнул ее по попе, придавая ускорение.
Обнаженная пара вошла в парную. Здесь было жарко, даже для Димы, не говоря уже о Катеньке, поэтому мужчина приоткрыл дверь – для коварного плана сильная жара была не нужна.
– Давай сразу мыться, жааарко – канючила Катя. Но Дима был неумолим:
– Катенька, это русская баня, а не городская ванная, тут должно быть жарко, но дышится легко, значит, баня натоплена правильно! Сюда ходят париться, а не просто ополоснуться. Садись попой на полок и прогревайся, а я пока запарю веники.
Металлическая печка давала жар, вода в котле закипала, и туда Дима сунул веники.
Катенька села на скамейку, но сразу же вскочила – в горячей бане всё было горячим.
– Глупенькая, кто же садится голой попой на горячие доски? Сначала надо сполоснуть их водой – Дима окатил полок из ковшика и присел на влажные доски. Катя второй раз попробовала сесть, но опять подпрыгнула.
– Я лучше пойду, тут жарко очень – пошла она к выходу.
– Куда, мы ещё не начали! Постели под попу полотенце! – Дима схватил соседку за руку. – Или по этой самой попе и получишь, но уже по-настоящему!
Она попробовала вырваться, но что может сделать молодая девушка против взрослого мужчины?
«Сейчас мы посидим, хорошо пропотеем, тогда можно будет мыться. А за одно и Катеньку отшлепать!» – подумал Дима.
Мужчина поднял соседку на руки, сел на скамейку и положил Катеньку себе животом на колени и несколько раз не очень сильно шлепнул по попе.
– Ай! А зачем шлепать? Да так больно! – Девушка пробовала вырываться, но Дима держал ее крепко. Через несколько минут, поняв тщетность своих попыток, она успокоилась и спросила:
– Зачем шлепать? Это обязательно! – Это тысячелетиями отработанная практика, но ее корни еще глубже!
– Расскажи, пока потеем! – Катя дернулась, но безуспешно.
– Пошлепывая девушку по попе, – Дима рассказал, что так именно мужчины демонстрируют искреннюю дружбу и нежную привязанность.
– Это почему так? – Катя потерла шлепнутое место.
– Почему? Пошлепывая и потискивая попу, мы, грешные пытаемся на ощупь и по звуку определить мясистость и калорийность того, кого шлепаем! Ведь миллионы лет эволюции выработали тысячу механизмов защиты от самого страшного врага любого биологического вида – от голода.
– Голод это неприятно, но причем тут моя попа? – Катя позволила шлепнуть себя еще раз.
– Это просто: подавляющее большинство организмов на Земле не чураются каннибализма ради выживания вида. И человек, как известно, не исключение! Сейчас вон, и в Таиланде и Сирии не только едят, но и снимают на видео сей процесс! Так что Катенька, крепкий шлепок по твоей нежной и вкусной попе – просто оценка питательности соплеменницы, телом которой подсознательно намеревается воспользоваться мужчина в случае экстремальной ситуации.
– Ничего себе теория! Но я не понимаю, при чем здесь дружба и привязанность? Тебе мало, что родители пустили нас в баньку?
– Все очень просто, ведь шлепая девушку по попе, любой мужчина подсознательно надеется, что данная девушка будет рядом в трудной ситуации! – Дима снял ее с колен и посадил рядом. – Вот как мы сейчас!
– А как долго сидеть надо? Между порочим после шлепков это не так просто! – Вот уж не думала, что у меня сосед людоед-теоретик!
– Пока вся пОтом не покроешься, сиди и прогревайся, пока еще раз по попе не получила.
– Может, лучше водой окатиться? – Катя, ерзая на досках, попробовала схитрить.
Крепкая попка деревенской красавицы порозовела от шлепков.
– Нет, моя маленькая, – Дима положил ее на полок и стал парить веником. – Сначала грязь должна отойти вместе с потом, а потом мы смоем её водой.
– А мама обычно сразу моется, а не сидит в адской жаре так долго! Ой! Горячо!
– Я тебе не мама, и не папа!– Дима работал веником.
– Массажный эффект от веника из крапивы в бане огромен! Переоценить его невозможно. Правильно применяя веник, я открою поры кожи, это приведет к выводу из организма вредных, шлаковых веществ и микробов! И мыться мы будем тщательнее, чем мама с папой вместе взятые. А не согласна – буду тебя парить веником без листьев! Ты меня знаешь!
– Веник в бане всем начальник! – Согласилась Катя, позволяя отхлестать себя крапивным веником. – Хорошо нагоняют жар, массируют кожу, но лучше березовый. Крапивный кусается!
– Крапивный кусается, а березовый без листьев и кусается и вправляет мозги через попу непослушным девочкам! Листья и ветки почки, и кора, и сок березы обладают целебными свойствами! Это ты на себе убедишься!
Пока они перебрасывались словами, банный жар делал дело – оба потели. Дима, как взмок, а с соседки пот лился ручьями.
Дима лег на полок сам и дал веник Кате.
– Может, начнём мыться, я уже вся мокрая! – Отхлестав Диму, Катя провела рукой по груди, показывая влажную ладошку.
– Ну-ка, сейчас сам проверю – Димины руки начали путешествие по девичьему тельцу. Дима погладил грудки, плавно перешёл на животик, провёл ладонью по ногам, задев пальцами лобок Катеньки.
Девушка на это никак не отреагировала, как будто не заметила. Тогда Дима накрыл лобок ладонью, немного помассировал, но опять не получил никакого протеста. «Странно, обычно Катя отталкивала его, стоило лишь чуть приблизиться! Видимо, она считала, что в бане вполне нормально быть голым, и руки воспринимала только как проверку «на потливость». Хорошо, продолжим в том же духе!»
Тем временем жар дошел и до Димы, и он решил: пора передохнуть. Оба встали, окатились холодной водой и вышли в предбанник, открыв в баньке окно.
– Ну вот, теперь еще немного попаримся, и веник без прутиков поспел, потом можно помыться!
– Не надо больше париться! – запричитала Катя – я тогда вообще на пот изойду! Мальчики любить не будут.
– Нет, надо. Мальчики еще. Я обещал хорошо тебя вымыть.
– Нет, ну пожалуйста! Не надо веника без листьев! – Девушка была готова расплакаться. – Я буду послушной!
– Хорошо – смилостивился Дима – но тогда я сам буду тебя мыть, и очень тщательно! Готовь мочалки!
– Ура! – Катя радостно захлопала в ладоши
Оба вернулись в парилку. Жар через окно уже ушёл, и теперь можно комфортно мыться. Налив воды в два тазика, мужчина взял мочалку и стал мыться, наказав Катеньке повторять за ним. Смыв в себя пену, оба охладились в предбаннике и вернулись обратно.
– А зачем обратно, мы ведь уже помылись? – поинтересовалась Катя.
– Нет, малышка, мы просто смыли пыль. Сейчас будем мыться по-настоящему.
На этот раз Дима сам стал мыть соседку. Тщательно прошёлся по ней мочалкой, не пропустив ни одного места. Когда кожа стала скрипеть от чистоты, Дима вывел ее в предбанник положил её на стол и сказал:
– А сейчас я проверю, насколько ты чистая.
Дима стал поглаживать девушку по груди, ножкам, как бы проверяя чистоту. Через пару минут, под воздействием жары и с помощью мужских рук, Катя расслабилась и закрыла глаза.
«Она еще не догадывается, что будет!» – Не переставая поглаживать девушку, Дима сел на лавку рядом.
Катя продолжала лежать с закрытыми глазами, несмотря на то, что Дима осторожно развёл её ножки в стороны, открывая себе доступ к промежности. Очнулась она только тогда, когда Дима поцеловал её в эти привлекательные губки.
– Ой, а что это вы делаете – Девушка попыталась встать, но он положил её обратно
– Проверяю, как ты вымылась! Лежи спокойно.
– Оригинальный способ проверки! – Катенька успокоилась.
Дима для отвлечения внимания поцеловал её в шею, втянул губами сосочки, спустился по животику.
Катя снова закрыла глаза и чуть заметно вздрогнула, когда мужчина дошёл до клитора. Видя, что соседка не сопротивляется, Дима раздвинул языком половые губки и залез пальцем вглубь влагалища.
«Очень приятно проделывать это с только что вымытой девушкой без единого волоска на лобке – после помывки совсем другое дело!»
Катя откровенно тащилась, забыв про все условности. Из нежного ротика вырывались стоны, спина выгибалась, ножки периодически сжимали Димину голову.
«Теперь можно приступать к главной части плана!» – Дима оторвался от соседки и, стараясь удержать её ноги раздвинутыми, приставил к половым губкам давно стоящий колом член.
– Это ты так проверяешь мою чистоту? – Девушка очнулась и попыталась отодвинуться.
– Катенька, лежи спокойно, надо проверить тебя хорошенько! – сморозил Дима первое, что пришло в голову.
Девушка попыталась возразить, но Дима еще раз пригрозил родительским наказанием с помощью веника, и она снова легла.
– У, как там у тебя мокро! – приговаривал Дима – сейчас прочищу, как шомполом пушку. Лежи спокойно, ничего страшного в этом нет.
Уговоры подействовали, Катенька снова расслабилась. Дима продолжил натиск.
– Больно, хватит, пожалуйста! – Девушка поняла, что помывкой тут и не пахнет.
– Лежи и не дёргайся, краса деревенская! Если не хочешь суровой порки!
Девушка скорчила недовольную гримасу, но промолчала.
Наконец Дима скользнул в глубину, но сил держаться уже не хватало. Чтобы отвлечься, приходилось считать бревна в стенах, пытаясь увести мысли о соседской красивой девушке, наколотой на член, но это помогало слабо.
Дойдя до предела, Дима сильнее задвигался, входя и выходя. Катя стонала от удовольствия. Вцепившись ручками в края стола, закатив глаза и открыв ротик, откуда вырывались нечленораздельные стоны, она уже не чувствовала ничего снаружи – только Димин член, только горячий огонь во всём теле.
Кончили одновременно. Дима – с радостным выдохом, Катенька – с длинным протяжным стоном. Через несколько минут, когда оба немного успокоились, Дима в мыльне развёл воду и без мочалки только руками, промыл Катю еще раз.
– Ну вот, теперь ты полностью чистая. Видишь, всё хорошо, и совсем не страшно. Кстати, ты как давно не девственница!
– Ну, твоими стараниями. Давно не девственница! И что их этого? Маме пожалуешься? На всю деревню ославишь или как?
– Нет, зачем? Думаю, что за потерю девственности можно отшлепать и будет достаточно! Пойдём, остынем немного! – Дима вывел девушку в предбанник, сел на скамью и положил Катеньку животом на колени, и отшлепал по попе. Не зверски, но весьма чувствительно!
«Славно попарились! – Рассуждал Дима, румяня Катеньке попу еще раз. – Теперь надо было обработать так соседку, чтобы она ничего не рассказала родителям.
– Катя, тебе понравилось мыться? – начал Дима, поцеловав соседку в покрасневшую попу.
– Ну, было очень жарко. Не надо больше так сильно шлепать, пожалуйста!
– А что это такое? – её ручка нежно взяла Димин член. – Снова почти готов! Тебе что, извращенец, мало?
– Нравится?
– Да! – Девушка заворожено кивнула и слегка помяла член.
Видимо, ей понравилась игрушка – твёрдый, тёплый и немного мокрый столбик.– От ласковых пальчиков член снова начал наливаться силой и упёрся в промежность Катеньки.
Дима повалил девушку животом на стол, просунул руку и направил головку между половых губок.
– Не надо, пожалуйста! – Девушка была готова заплакать. – Так с соседками не поступают!
– Укушу! – Тогда Дима поцеловал очаровательную девушку в попу. – Я лучше знаю, как поступают!
Член твердел ещё сильнее и начал погружаться в лоно. Катенька опешила, перестала плакать и полностью отдалась новому ощущению. Димины руки гладили соседку по спине, и нашлепанной попке.
– Вот, а ты боялась! Сейчас будет ещё приятнее – Дима стал потихоньку двигаться, насколько позволяла поза. Перехватив девушку под попку, Дима снова и снова накалывал её на своё копьё – благо в позе животом на столе это было легко. Катя, как в первый раз, закрыла глаза и откинула голову.
Сейчас уже не было бешеной страсти, опаляющего желания парилки. Огонь внутри нарастал постепенно, волнами, синхронно с движениями.
Сожалея, что не удобно целовать Катеньку во время движений, приходилось восполнять недостающее руками: одной рукой можно было и погладить, и ухватить за попу одновременно.
Наконец, Катя застонала и обмякла. Можно было кончать и Диме, что он сделал с великим удовольствием.
– Сейчас ополоснёмся в последний раз и всё, можно будет идти домой.
В бане Дима продолжил прерванный разговор:
– Катя, ты должна обещать мне одну вещь. Не говори детям, что мы с тобой в бане так шалили.
– Это почему?
– После Чехии им не понравится, что их не взяли париться! Если проболтаешься, мне придется тебя очень сильно наказать, а не просто отшлепать. Веник без листьев так и остался распаренным! Надо потом его вытащить! Пригодится! Давай, как придём, я спрошу у них про поцелуи, сама увидишь.
Ополоснувшись под душем, они оделись и пошли в дом. За ужином Дима как бы невзначай спросил сына:
– Как ты думаешь, таким девушкам, как твоя сестра, можно целоваться с мальчиками?
– Да ты что! Как такое возможно! Она совсем маленькая!
Сестра благоразумно отмолчалась.
После ужина, оказавшись наедине с Катенькой, Дима подвёл итоги:
– Вот видишь, как родители к поцелуям относятся. Так что никому ни слова!
– Поняла! – Катя потёрла рукой попку, вспоминая о Диминой тяжёлой руке. –
Спасибо, что на этот раз обошелся без веника! В следующий раз ты будешь маленьким мальчиком! И за то, что не постелил на стол простыню, я тебе отмщу! Лежу как дура животом и грудью на голых досках! Так и знай, извращенец, попу тебе как следует, нарумяню! Заодно и проверю, какой там у тебя запас сала на случай голода! Людоед доморощенный! И зачем ты вспомнил про мою девственность? Чуть всю игру не испортил! Вот будешь мальчиком в следующую субботу – напомню!
– Мальчиком так мальчиком! Только сейчас нельзя нас веником! А как мы с детьми на пляж пойдем? Сын и так много неудобных вопросов задает! Мало того, в баньке ты и так настолько сексуальна.
– А я учту, что после крапивного веника у тебя дольше стоит! Скажи, только честно, когда мы были подростками, ты бы решился со мной в баню сходить? Спинку потереть? Веником похлопать?
– Я об этом мечтал, но наверное – не решился! Только подглядывал! Да и в реале вряд ли наши родители согласились бы на такую парилку!
Дима с Катей знали друг друга с детства, и их отношения давно приобрели новые качества: у них подрастали дети, но оба любили поиграть, воображая себя по очереди маленькими. Но это уже другая история.
Источник статьи: http://proza.ru/2015/07/06/32
