А я в америке в бане была
Говорят, граждане, в Америке бани отличные.
Туда, например, гражданин придёт, скинет бельё в особый ящик и пойдёт себе мыться. Беспокоиться даже не будет — мол, кража или пропажа, номерка даже не возьмёт.
Ну, может, иной беспокойный американец и скажет банщику:
— Гуд бай, — дескать, — присмотри.
Только и всего.
Помоется этот американец, назад придёт, а ему чистое бельё подают — стираное и глаженое. Портянки небось белее снега. Подштанники зашиты, залатаны. Житьишко!
А у нас бани тоже ничего. Но хуже. Хотя тоже мыться можно.
У нас только с номерками беда. Прошлую субботу я пошёл в баню ( не ехать же, думаю, в Америку), — дают два номерка. Один за бельё, другой за пальто с шапкой.
А голому человеку куда номерки деть? Прямо сказать — некуда. Карманов нету. Кругом — живот да ноги. Грех один с номерками. К бороде не привяжешь.
Ну, привязал я к ногам по номерку, чтоб не враз потерять. Вошёл в баню.
Номерки теперича по ногам хлопают. Ходить скучно. А ходить надо. Потому шайку надо. Без шайки какое же мытьё? Грех один.
Ищу шайку. Гляжу, один гражданин в трёх шайках моется. В одной стоит, в другой башку мылит, а третью левой рукой придерживает, чтоб не спёрли.
Потянул я третью шайку, хотел, между прочим, её себе взять, а гражданин не выпущает.
— Ты что ж это, — говорит, — чужие шайки воруешь? Как ляпну, — говорит, — тебе шайкой между глаз — не зарадуешься.
Я говорю:
— Не царский, — говорю, — режим шайками ляпать. Эгоизм, — говорю, — какой. Надо же, — говорю, — и другим помыться. Не в театре, — говорю.
А он задом повернулся и моется.
« Не стоять же, — думаю, — над его душой. Теперича, — думаю, — он нарочно три дня будет мыться».
Пошёл дальше.
Через час гляжу, какой-то дядя зазевался, выпустил из рук шайку. За мылом нагнулся или замечтался — не знаю. А только тую шайку я взял себе.
Теперича и шайка есть, а сесть негде. А стоя мыться — какое же мытьё? Грех один.
Хорошо. Стою стоя, держу шайку в руке, моюсь.
А кругом-то, батюшки-светы, стирка самосильно идёт. Один штаны моет, другой подштанники трёт, третий ещё что-то крутит. Только, скажем, вымылся — опять грязный. Брызжут, дьяволы. И шум такой стоит от стирки — мыться неохота. Не слышишь, куда мыло трёшь. Грех один.
« Ну их, — думаю, — в болото. Дома домоюсь».
Иду в предбанник. Выдают на номер бельё. Гляжу — всё моё, штаны не мои.
— Граждане, — говорю.— На моих тут дырка была. А на этих эвон где.
А банщик говорит:
— Мы, — говорит, — за дырками не приставлены. Не в театре, — говорит.
Хорошо. Надеваю эти штаны, иду за пальто. Пальто не выдают — номерок требуют. А номерок на ноге забытый. Раздеваться надо. Снял штаны, ищу номерок — нету номерка. Верёвка тут, на ноге, а бумажки нет. Смылась бумажка.
Подаю банщику верёвку — не хочет.
— По верёвке, — говорит, — не выдаю. Это, — говорит, — каждый гражданин настрижёт верёвок — польт не напасёшься. Обожди, — говорит, — когда публика разойдётся — выдам, какое останется.
Я говорю:
— Братишечка, а вдруг да дрянь останется? Не в театре же, — говорю. Выдай, — говорю, — по приметам. Один, — говорю, — карман рваный, другого нету. Что касаемо пуговиц, то, — говорю, — верхняя есть, нижних же не предвидится.
Всё-таки выдал. И верёвки не взял.
Оделся я, вышел на улицу. Вдруг вспомнил: мыло забыл.
Вернулся снова. В пальто не впущают.
— Раздевайтесь, — говорят.
Я говорю:
— Я, граждане, не могу в третий раз раздеваться. Не в театре, — говорю. Выдайте тогда хоть стоимость мыла.
Не дают.
Не дают — не надо. Пошёл без мыла.
Конечно, читатель может полюбопытствовать: какая, дескать, это баня? Где она? Адрес?
Какая баня? Обыкновенная. Которая в гривенник.
Источник статьи: http://www.inpearls.ru/613347
Зощенко — Баня
Говорят, граждане, в Америке бани очень отличные.
Туда, например, гражданин придет, скинет белье в особый ящик и пойдет себе мыться. Беспокоиться даже не будет мол, кража или пропажа, номерка даже не возьмет.
Ну, может, иной беспокойный американец и скажет банщику:
Гут бай, дескать, присмотри.
Помоется этот американец, назад придет, а ему чистое белье подают стиранное и глаженное. Портянки, небось, белее снега. Подштанники зашиты, залатаны. Житьишько!
А у нас бани тоже ничего. Но хуже. Хотя тоже мыться можно.
У нас только с номерками беда. Прошлую субботу я пошел в баню (не ехать же, думаю, в Америку), дают два номерка. Один за белье, другой за пальто с шапкой.
А голому человеку куда номерки деть? Прямо сказать, некуда. Карманов нету. Кругом живот да ноги. Грех один с номерками. К бороде не привяжешь.
Ну привязал я к ногам по номерку, чтоб не враз потерять. Вошел в баню.
Номерки теперича по ногам хлопают. Ходить скучно. А ходить надо. Потому шайку надо. Без шайки какое же мытье? Грех один.
Ищу шайку. Гляжу, один гражданин в трех шайках моется. В одной стоит, в другой башку мылит, а третью шайку левой рукой придерживает, чтоб не сперли.
Потянул я третью шайку, хотел, между прочим, ее себе взять, а гражданин не выпущает.
Ты что ж это, говорит, чужие шайки воруешь? Как ляпну, говорит, тебя шайкой между глаз не зарадуешься.
Не царский, говорю, режим шайками ляпать. Эгоизм, говорю, какой. Надо же, говорю, и другим помыться. Не в театре, говорю.
А он задом повернулся и моется.
Не стоять же, думаю, над его душой. Теперича, думаю, он нарочно три дня будет мыться.
Через час гляжу, какой-то дядя зазевался, выпустил из рук шайку. За мылом нагнулся или замечтался не знаю. А только тую шайку я взял себе.
Теперича и шайка есть, а сесть негде. А стоя мыться какое же мытье? Грех один.
Хорошо. Стою стоя, держу шайку в руке, моюсь.
А кругом-то, батюшки-светы, стирка самосильно идет. Один штаны моет, другой подштанники трет, третий еще что-то крутит. Только, скажем, вымылся опять грязный. Брызжут, дьяволы. И шум такой стоит от стирки мыться неохота. Не слышишь, куда мыло трешь. Грех один.
Ну их, думаю, в болото. Дома домоюсь.
Иду в предбанник. Выдают на номер белье. Гляжу все мое, штаны не мои.
Граждане, говорю. На моих тут дырка была. А на этих эвон где.
А банщик говорит:
Мы, говорит, за дырками не приставлены. Не в театре, говорит.
Хорошо. Надеваю эти штаны, иду за пальтом. Пальто не выдают номерок требуют. А номерок на ноге забытый. Раздеваться надо. Снял штаны, ищу номерок нету номерка. Веревка тут, на ноге, а бумажки нет. Смылась бумажка.
Подаю банщику веревку не хочет.
По веревке, говорит, не выдаю. Это, говорит, каждый гражданин настрижет веревок польт не напасешься. Обожди, говорит, когда публика разойдется выдам, какое останется.
Братишечка, а вдруг да дрянь останется? Не в театре же, говорю. Выдай, говорю, по приметам. Один, говорю, карман рваный, другого нету. Что касаемо пуговиц, то, говорю, верхняя есть, нижних же не предвидится.
Все-таки выдал. И веревки не взял.
Оделся я, вышел на улицу. Вдруг вспомнил: мыло забыл.
Вернулся снова. В пальто не впущают.
Я, граждане, не могу в третий раз раздеваться. Не в театре, говорю. Выдайте тогда хоть стоимость мыла.
Не дают не надо. Пошел без мыла. Конечно, читатель может полюбопытствовать: какая, дескать, это баня? Где она? Адрес?
Какая баня? Обыкновенная. Которая в гривенник.
Источник статьи: http://zoshhenko.ru/zoshchenko-rasskazy-b-4.html
Зощенко «Баня»
Михаил Михайлович Зощенко «Баня»
Говорят, граждане, в Америке бани отличные.
Туда, например, гражданин придет, скинет белье в особый ящик и пойдет себе мыться. Беспокоиться даже не будет — мол, кража или пропажа, номерка даже не возьмет.
Ну, может, иной беспокойный американец и скажет банщику:
— Гуд бай, дескать, присмотри.
Помоется этот американец, назад придет, а ему чистое белье подают — стираное и глаженое. Портянки небось белее снега. Подштанники зашиты, заплатаны. Житьишко!
А у нас бани тоже ничего. Но хуже. Хотя тоже мыться можно.
У нас только с номерками беда. Прошлую субботу я пошел в баню (не ехать же, думаю, в Америку) — дают два номерка. Один за белье, другой за пальто с шапкой.
А голому человеку куда номерки деть? Прямо сказать — некуда. Карманов нету. Кругом — живот да ноги. Грех один с номерками. К бороде не привяжешь.
Ну, привязал я к ногам по номерку, чтоб не враз потерять. Вошел в баню.
Номерки теперича по ногам хлопают. Ходить скучно. А ходить надо. Потому шайку надо. Без шайки какое же мытье? Грех один.
Ищу шайку. Гляжу, один гражданин в трех шайках моется. В одной стоит, в другой башку мылит, а третью левой рукой придерживает, чтоб не сперли.
Потянул я третью шайку, хотел, между прочим, ее себе взять, а гражданин не выпущает.
— Ты что ж это, — говорит, — чужие шайки воруешь? Как ляпну, — говорит, — тебе шайкой между глаз — не зарадуешься.
— Не царский, — говорю, — режим шайками ляпать. Эгоизм, — говорю, — какой. Надо же, — говорю, — и другим помыться. Не в театре, — говорю.
А он задом повернулся и моется.
«Не стоять же, — думаю, — над его душой. Теперича, — думаю, — он нарочно три дня будет мыться».
Через час гляжу, какой-то дядя зазевался, выпустил из рук шайку. За мылом нагнулся или замечтался — не знаю. А только тую шайку я взял себе.
Теперича и шайка есть, а сесть негде. А стоя мыться — какое же мытье? Грех один.
Хорошо. Стою стоя, держу шайку в руке, моюсь.
А кругом-то, батюшки-светы, стирка самосильно идет. Один штаны моет, другой подштанники трет, третий еще что-то крутит. Только, скажем, вымылся — опять грязный. Брызжут, дьяволы. И шум такой стоит от стирки — мыться неохота. Не слышишь, куда мыло трешь. Грех один.
«Ну их, — думаю, — в болото. Дома домоюсь».
Иду в предбанник. Выдают на номер белье. Гляжу — все мое, штаны не мои.
— Граждане, — говорю. — На моих тут дырка была. А на этих эвон где.
А банщик говорит:
— Мы, — говорит, — за дырками не приставлены. Не в театре, — говорит.
Хорошо. Надеваю эти штаны, иду за пальтом. Пальто не выдают — номерок требуют. А номерок на ноге забытый. Раздеваться надо. Снял штаны, ищу номерок — нету номерка. Веревка тут, на ноге, а бумажки нет. Смылась бумажка.
Подаю банщику веревку — не хочет.
— По веревке, — говорит, — не выдаю. Это, — говорит, — каждый гражданин настрижет веревок — польт не напасешься. Обожди, — говорит, — когда публика разойдется — выдам, какое останется.
— Братишечка, а вдруг да дрянь останется? Не в театре же, — говорю. — Выдай, говорю, по приметам. Один, — говорю, — карман рваный, другого нету. Что касаемо пуговиц, то, — говорю, — верхняя есть, нижних же не предвидится.
Все-таки выдал. И веревки не взял.
Оделся я, вышел на улицу. Вдруг вспомнил: мыло забыл.
Вернулся снова. В пальто не впущают.
— Я, граждане, не могу в третий раз раздеваться. Не в театре, — говорю. — Выдайте тогда хоть стоимость мыла.
Не дают — не надо. Пошел без мыла.
Конечно, читатель может полюбопытствовать: какая, дескать, это баня? Где она? Адрес?
Какая баня? Обыкновенная. Которая в гривенник.
Источник статьи: http://ped-kopilka.ru/semeinaja-biblioteka/vneklasnoe-chtenie-7-klas/zoschenko-banja.html
Случай в сауне, за который мне стыдно много лет
У каждого из нас есть свои скелеты в шкафу.
За все прожитые до сих пор мной годы, мне мало чего можно стыдиться сильно и безоправдательно. За исключением одного довольно давнего случая, о котором я никому не говорила и надеюсь, о котором никто уже не вспоминает, кроме меня.
Сейчас у меня замечательная семья. Двое прекрасных детей и любящий муж. Случай же тот, о котором хочу вам поведать, произошёл в самом начале нашего знакомства с будущим мужем. И его, к сожалению, рядом в тот вечер не было. Иначе бы ничего подобного не произошло.
Тогда мы только недавно познакомились и находились в той стадии общения, когда ждёшь каждой встречи, каждого сообщения, пишешь и звонишь по поводу и без повода и испытываешь при этом особенное удовольствие.
Был день рождения моего двоюродного брата, который он решил отметить в сауне. Арендовал помещение, пригласил друзей, подруг и меня. До этого дня я никого из его компании не знала. Своего будущего мужа я на эту встречу не позвала, потому что мне было бы неудобно находиться с ним в бане, настолько ещё скромными были наши отношения.
Компания собралась довольно весёлая. Мы ели, пили, дружно общались, шутили.
Один из ребят предложил сделать памятные фотографии и запечатлеть происходящее. Сначала он делал общие снимки, потом перешёл к индивидуальным.
Когда он остановился около меня, я застеснялась и не могла придумать красивую позу для фотоснимка. Он это заметил и стал подсказывать, как наклонить в голову, как распустить волосы и куда и как смотреть.
Он создавал впечатление понимающего человека и я слушалась.
Когда он спросил, как ему передать мне эти фотографии и уточнил, для кого я так старалась, то я с гордостью ответила, что они для моего любимого человека.
Сказав эту правду, я осмелела ещё больше, определённо под воздействием напитков, решив для себя, что веду себя правильно и честно и всё для любимого.
Поэтому, когда фотограф деликатно предложил мне сделать более откровенные снимки, я согласилась, так как в этот момент думала больше о том, какое впечатление произведу на своего парня. А фотограф был для меня лишь инструментом.
Мы отошли в помещение, где никого, кроме нас не было.
Сначала он предложил мне снять верх и прикрыться волосами. Потом убедил меня повернуться боком, для более точной передачи красоты форм. После чего он уже сам стал поправлять то одно, то другое, принимая всё большее участие в процессе и при этом постоянно осыпая меня комплиментами.
В общем, голова моя закружилась, его прикосновения уже не воспринимались мной, как чужие, и он получил всё сполна.
После я узнала, что он совсем не фотограф. Даже фотоаппарат был не его, а моего брата, который мне принёс его домой на следующий день, чтобы я могла подчистить всё то, что посчитаю нужным.
Конечно же, я никому об этом не рассказывала.
Мой парень, нынешний муж, даже не догадывается о чём-то подобном. А я не могу забыть ту ночь. Ночь, когда я единственный раз в жизни предала свою любовь.
Источник статьи: http://zen.yandex.ru/media/rasskazblog/sluchai-v-saune-za-kotoryi-mne-stydno-mnogo-let-5cbafdb4c6be9900b2454fd9
А я в америке в бане была
Слава Америке! Слава!
Впрочем, ей довольно воздали дани.
Давайте поговорим о бане.
(Из недавно найденных записок Маяковского, сделанных им, по-видимому, во время визита в Америку)
Could you please open the door a little? It’s too hot in here.
(Из разговора в американской сауне)
Что можно рассказать об американской бане? Что можно рассказать о том, чего нет? Потому что бань в Америке нет. Во всяком случае, я не видел.
Поправлюсь. Есть сауны. Есть steam rooms — как бы перевести. — допустим — «паровые комнаты». Но это, как правило, совсем не то. По самым разным причинам, за которыми стоит одна главная — другое отношение.
Чтобы меня не поняли неправильно — американцы — большинство — очень следят за своей чистотой. Принимают душ два раза в день или даже чаще. Ходить в грязной одежде неприлично, если только ты не хиппи или бомж. Но все-таки — баня — это чистота. А чистота — это не всегда баня.
В России баня — это культ, особенно среди мужчин. Не буду писать много о русской бане. Для этого у меня нет достаточного таланта. Лучше почитайте, например, Шукшина, «Алеша Бесконвойный».
В Европе отношение к бане тоже очень хорошее. В одной из своих европейских командировок я был в Гамбурге. С приятелем мы ходили в нечто, что я бы назвал «банно-плавательный дворец». Это громадный комплекс с несколькими бассейнами для плавания, настоящими парными, бассейнами с ледяной водой, очень жаркими саунами, в некоторые из которых периодически заходила служительница и разбрызгивала какие-то настои из трав, специальными лежанками для расслабления, продажей самых разных напитков, еще много чем.
В Америке таких комплексов нет. Самое близкое к ним — это сауны.
Я мирный человек с мягким чувством юмора. Но из американской сауны я зачастую выхожу с нехарактерным для меня чувством раздражения. Почему?
Прежде всего, там холодно. Холодно для сауны. Градусов 60. Ты ждешь, ждешь, надеешься, что температура дойдет до «правильной», но она так и не доходит. И неудивительно, потому что во многих саунах присутствуют значительные щели вокруг двери, через которые горячий воздух уходит наружу. Двойных дверей я тут не видел ни разу. Самые поразительные двери я видел в сауне в Japantown’е в Сан-Франциско. Две стеклянных (!) двери, со щелями сантиметров 20 вокруг каждой. Впрочем, та сауна примечательна во многих отношениях. Например, там есть бассейн с холодной водой — единственный, который я видел в Америке рядом с сауной — и даже написано, что в этот бассейн рекомендуется окунуться после сауны! — но есть приписка — «перед заходом в бассейн обязательно примите душ». То есть остыньте и после этого плюхайтесь в холодный бассейн.
При таких низких температурах бывает смешно видеть как американцы крякают, ухают, понимающе кивают друг другу — типа, вот это да, жарко здесь сегодня!
Но это еще не все. Во многих местах, где нет постоянного потока посетителей, после выхода из сауны очередного клиента ее выключают и двери открывают нараспашку. Потому что сауной в этот момент никто не пользуется, значит, ее нужно охладить. Придет следующий клиент — тогда можно будет опять включить. Все логично.
Одно время я жил в здании, где была сауна. Очень много времени у меня ушло на то, чтобы приучить охранников-вахтеров к своей странной привычке — предварительному нагреванию сауны перед заходом в нее. Я даже оставлял записку на двери сауны — «пожалуйста, не выключайте, нагревается» — они все равно выключали. Когда я потом спрашивал их — зачем, я ведь попросил в записке? — они отвечали, что не смогли понять такую странную записку, внутри никого не было, естественно, они выключили.
В другом доме, где тоже была сауна, роль охранников выполняли жильцы. Они тоже, проходя мимо и не видя никого в сауне, считали, что ее нужно выключить. Это прекратилось только тогда, когда я догадался вешать на дверь сделанную мной самим табличку: «Do not turn off. Testing in progress. Administration.»
Но и это еще не все. Самый распространенный в Америке вид сауны — это сауна при спорт-клубе. Там люди позволяют себе такое, за что в Росии если бы и не убили на месте, то уж точно обложили бы матом на всю катушку. Вот некоторые из многократно замеченных мной там вещей. Посетители
— открывают дверь, потому что в сауне слишком жарко
— вешают у нагревателя одежду и даже носки (!)
— заходят в сауну прямо в спортивной форме. Зачем, не понимаю.
Напоследок, о хорошем. Не все так плохо. Бывает, что иногда в Америке ты находишь сауну с герметичными дверьми, которую у тебя получится нагреть до «правильной» температуры, и где нет никого, кроме тебя и друзей. И тогда ты получаешь — после всех предыдущих американских саун — может быть, даже больше удовольствия, чем Алеша Бесконвойный? Хотя нет, вряд ли больше. Все-таки там была баня.
Update: спасибо всем, кто поделился информацией. Оказывается, благодаря иммигрантам кое-где в этой стране есть все-таки нормальные бани — в Нью-Йорке, Бостоне и даже здесь в San Francisco Bay Area есть хорошая баня в Korean Health Center в Sunnyvale. Корейцы в банях понимают толк — надо будет съездить туда.
Источник статьи: http://mongwu.livejournal.com/15568.html
