Аристиппова баня
Что вы, аркадские утехи,
Темпейский дол, гесперский сад,
Цитерски резвости и смехи
И скрытых тысячи прохлад
Средь рощ и средь пещер тенистых,
Между цветов и токов чистых
Пред тем, где Аристипп живет?
Что вы? Дом полн его довольством,
Свободой, тишиной, спокойством,
И всех блаженств он чашу пьет!
Жизнь мудрого жизнь наслажденья
Всем тем, природа что дает.
Не спать в свой век и с попеченья
Не чахнуть, коль богатства нет;
Знать малым пробавляться скромно,
Жить с беззаконными законно;
Чтить доблесть, не любить порок,
Со всеми и всегда ужиться,
Но только с добрыми дружиться:
Вот в чем был Аристиппов толк!
Взгляните ж на него. Он в бане!
Се роскоши и вкуса храм!
Он нежится, и Апеллеса
Картины вкруг его стоят:
Сверкают битвы Геркулеса;
Сократ с улыбкою пьет яд;
Звучат пиры Анакреона;
Видна и ссылка Аполлона,
Стада пасет как по земле,
Как с музами свирелку ладит,
В румянец роз пастушек рядит:
Цветет спокойство на челе.
Иль мирт под тенью, под луною,
Он зрит, на чистом ручейке
Наяды плещутся водою,
Шумят, их хохот вдалеке
Погодкою повсюду мчится,
От тел златых кристалл златится,
И прелесть светится сквозь мрак.
Всё старцу из окна то видно;
Но нимф невинности не стыдно,
Что скрытый с них не сходит зрак.
А здесь в соседственном покое,
В очках друзей его собор
Над книгой, видной на налое,
Сидит, склоня дум полный взор,
Стихов его занявшись чтеньем;
Младая дщерь на цитре пеньем
Между фиялов вторит их.
Глас мудрости живей несется,
Как дев он с розовых уст льется,
Подобно мед с сотов златых.
«О смертные! поет Арета,
Коль странники страны вы сей,
Вкушать спешите блага света:
Теченье кратко ваших дней.
Блаженство нам дарует время;
Бывает и порфира бремя,
И не прекрасна красота.
Едино счастье в том неложно,
Коль услаждать дух с чувством можно,
А всё другое суета.
Не в том беда, чтоб чем прельщаться,
Беда пороку сдаться в плен.
Не должен мудрым называться,
Кто духа твердости лишен.
Но если тело услаждаем
И душу благостьми питаем,
Почто с небес перуна ждать?
Для жизни человек родится,
Его стихия веселиться;
Лишь нужно страсти побеждать.
И в счастии не забываться,
В довольстве помнить о других;
Добро творить не собираться,
А должно делать, делать вмиг.
Вот мудра мужа в чем отличность!
И будет ли вредна тут пышность,
Коль миро на браду занес
И час в дом царский призывает,
Но сирота пришел, рыдает:
Он встал, отер его ток слез?
Порочно ль и столов обилье,
Блеск блюд, вин запах, сладость яств,
Коль гонят прочь они унынье,
Крепят здоровье и приятств
Живут душой друзьям в досугах;
Коль тучный полк стоит в прислугах
И с гладу вкруг не воют псы?
Себя лишь мудрый умеряет
Но вдруг вошли, пресекли пенье
От Дионисья три жены,
Мужам рожденны на прелыценье:
Как нощь власы, лицом луны,
Как небо голубые взоры;
Блеск уст, ланит их блеск Авроры,
И холмы в дар ему плодов
При персях отдают в прохладу.
«Хвала царю, рек, за награду;
Но выдьте вон: я философ».
Как? Нет, мудрец! скорей винися,
Что ты лишь слабостью не слаб.
Без зуб воздержностью не дмися:
Всяк смертный искушенья раб.
Блажен, и в средственной кто доле
Возмог обуздывать по воле
Своих стремленье прихотей!
Но быть богатым, купно святу,
Так трудно, как орлу крылату
Иглы сквозь пролететь ушей.
Аристиппова баня (стр. 349). Впервые «Чтение в Беседе любителей русского слова», 1812, кн. 6, стр. 65. Печ. по Изд. 1816 г., т. 5, стр. 162.
Аристипп (VIV вв. до н. э.) греческий философ, учивший, что высшее благо заключается в разумном наслаждении, причем удовольствия должны наполнять душу человека только мирными радостями, чуждыми страстных увлечений.
Что вы, аркадские утехи, Темпейский дол, гесперский сад, Цитерски резвости и смехи. Аркадия страна в Греции; в литературе эпохи классицизма идиллическая страна счастливых пастухов. Темпейская долина (славилась в древности красивой природой) символ земного рая. Сад Гесперид согласно мифологии, сад на счастливом острове, где росли золотые яблоки. Остров Цитера (Кифера) один из островов греческого Архипелага, на котором процветал культ Афродиты, богини любви и красоты.
Не спать в свой век. коль богатства нет. В первоначальной редакции было: «Не вешать рук»; очевидно, таков смысл и выражения в окончательном тексте стихотворения.
Видна и ссылка Аполлона. Зевс убил молнией сына Аполлона Эскулапа, великого врача, за то, что он своим искусством не давал людям умирать и сделал их фактически бессмертными. Аполлон убил циклопов, сковавших молнию, и в наказание за это должен был некоторое время жить на земле и пасти коров фессалийского царя Адмета.
Фиял кубок, чаша.
Арета «дочь его (Аристиппа. В. З.), им воспитанная, была дивом красоты и добродетели» (прим. Державина к журнальному тексту). Арета (точнее, Аретэ) значит в переводе: добродетель, достоинство.
Но выдьте вон: я философ. «Дионисий, царь сиракузский, подарил Аристиппу трех красавиц. Он привел их к себе и отпустил назад, не прикасаясь к ним» (прим. Державина к журнальному тексту).
Но быть богатым, купно святу и т. д. т. е. богатому трудно быть святым.
Орлу крылату Иглы сквозь пролететь ушей. Перефразировка евангельского выражения: «верблюду пролезть сквозь игольное ушко». В первоначальной редакции, озаглавленной «Баня», было 11 строф; 12-я приписана позднее (см. Грот, 3, 90).
Источник статьи: http://derzhavin.lit-info.ru/derzhavin/stihi/stih-159.htm
Аристиппова баня. Г. Р. Державин
Что вы, аркадские утехи,
Темпейский дол, гесперский сад,
Цитерски резвости и смехи
И скрытых тысячи прохлад
Средь рощ и средь пещер тенистых,
Между цветов и токов чистых —
Пред тем, где Аристипп [2] живет?
Что вы? — Дом полн его довольством,
Свободой, тишиной, спокойством,
И всех блаженств он чашу пьет!
Жизнь мудрого — жизнь наслажденья
Всем тем, природа что дает.
Не спать в свой век и с попеченья
Не чахнуть, коль богатства нет;
Знать малым пробавляться скромно,
Жить с беззаконными законно;
Чтить доблесть, не любить порок,
Со всеми и всегда ужиться,
Но только с добрыми дружиться, —
Вот в чем был Аристиппов толк!
Взгляните ж на него. — Он в бане! —
Се роскоши и вкуса храм!
Цвет роз рассыпан на диване;
Как тонка мгла иль фимиам
Завеса вкруг его сквозится;
Взор всюду из нее стремится,
В нее ж чуть дует ветерок;
Льет чрез камин, сквозь свод, в купальню,
В книгохранилище и спальню
Огнистый с шумом ручеек.
Он нежится, — и Апеллеса
Картины вкруг его стоят:
Сверкают битвы Геркулеса;
Сократ с улыбкою пьет яд;
Звучат пиры Анакреона;
Видна и ссылка Аполлона,
Стада пасет как по земле,
Как с музами свирелку ладит,
В румянец роз пастушек рядит:
Цветет спокойство на челе.
Иль мирт под тенью, под луною,
Он зрит, на чистом ручейке
Наяды плещутся водою,
Шумят, — их хохот вдалеке
Погодкою повсюду мчится,
От тел златых кристалл златится,
И прелесть светится сквозь мрак. —
Все старцу из окна то видно;
Но нимф невинности не стыдно,
Что скрытый с них не сходит зрак.
А здесь — в соседственном покое,
В очках друзей его собор
Над книгой, видной на налое,
Сидит, склоня дум полный взор,
Стихов его занявшись чтеньем;
Младая дщерь на цитре пеньем
Между фиялов вторит их.
Глас мудрости живей несется,
Как дев он с розовых уст льется,
Подобно мед с сотов златых.
«О смертные! — поет Арета [3] , —
Коль странники страны вы сей,
Вкушать спешите благи света:
Теченье кратко ваших дней.
Блаженство вам дарует время;
Бывает и порфира бремя,
И не прекрасна красота.
Едино счастье в том неложно,
Коль услаждать дух с чувством можно,
А все другое — суета.
Не в том беда, чтоб чем прельщаться,
Беда пороку сдаться в плен.
Не должен мудрым называться,
Кто духа твердости лишен.
Но если тело услаждаем
И душу благостьми питаем,
Почто с небес перуна ждать?
Для жизни человек родится,
Его стихия — веселиться;
Лишь нужно страсти побеждать.
И в счастии не забываться,
В довольстве помнить о других;
Добро творить не собираться,
А должно делать, — делать вмиг.
Вот мудра мужа в чем отличность!
И будет ли вредна тут пышность,
Коль миро на браду занес
И час в дом царский призывает,
Но сирота пришел, рыдает:
Он встал, — отер его ток слез?
Порочно ль и столов обилье,
Блеск блюд, вин запах, сладость яств,
Коль гонят прочь они унынье,
Крепят здоровье и приятств
Живут душой друзьям в досугах;
Коль тучный полк стоит в прислугах,
И с гладу вкруг не воют псы?
Себя лишь мудрый умеряет
И смерть, как гостью, ожидает,
Крутя, задумавшись, усы».
Но вдруг пришли, пресекли пенье
От Дионисья три жены,
Мужам рожденны на прельщенье:
Как нощь — власы, лицом — луны,
Как небо — голубые взоры;
Блеск уст, ланит их — блеск Авроры,
И холмы — в дар ему плодов
При персях отдают в прохладу.
«Хвала царю, — рек, — за награду;
Но выдьте вон: я философ» [4] .
Как? — Нет, мудрец! скорей винися,
Что ты лишь слабостью не слаб.
Без зуб воздержностью не дмися;
Всяк смертный искушенья раб.
Блажен, и в средственной кто доле
Возмог обуздывать по воле
Своих стремленье прихотей!
Но быть богатым, купно святу,
Так трудно, как орлу крылату
Иглы сквозь пролететь ушей.
Источник статьи: http://xn—-7sbb5adknde1cb0dyd.xn--p1ai/%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%B6%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D0%BD-%D0%B0%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%BF%D0%BF%D0%BE%D0%B2%D0%B0-%D0%B1%D0%B0%D0%BD%D1%8F/
Гавриил Державин — Аристиппова баня: Стих
Что вы, аркадские утехи,
Темпейский дол, гесперский сад,
Цитерски резвости и смехи
И скрытых тысящи прохлад
Средь рощ и средь пещер тенистых,
Между цветов и токов чистых, —
Пред тем, где Аристипп живет?
Что вы? — Дом полн его довольством,
Свободой, тишиной, спокойством,
И всех блаженств он чашу пьет!
Жизнь мудрого — жизнь наслажденья
Всем тем, природа что дает.
Не спать в свой век и с попеченья
Не чахнуть, коль богатства нет;
Знать малым пробавляться скромно,
Жить с беззаконными законно;
Чтнть доблесть, не любить порок,
Со всеми и всегда ужиться,
Но только с добрыми дружиться, —
Вот в чем был Аристиппов толк!
Взгляните ж на него. — Он в бане!
Се роскоши и вкуса храм!
Цвет роз рассыпан на диване;
Как тонка мгла иль фимиам,
Завеса вкруг его сквозится;
Взор всюду из нее стремится,
В нее ж чуть дует ветерок;
Льет чрез камин, сквозь свод, в купальню,
В книгохранилище и спальню
Огнистый с шумом ручеек.
Он нежится, — и Апеллеса
Картины вкруг его стоят:
Сверкают битвы Геркулеса;
Сократ с улыбкою пьет яд;
Звучат пиры Анакреона;
Видна и ссылка Аполлона,
Стада пасет как по земле,
Как с музами свирелку ладит,
В румянец роз пастушек рядит:
Цветет спокойство на челе.
Иль мирт под тенью, под луною,
Он зрит, на чистом ручейке
Наяды плещутся водою,
Шумят, — их хохот вдалеке
Погодкою повсюду мчится,
От тел златых кристалл златится
И прелесть светится сквозь мрак.
Всё старцу из окна то видно;
Но нимф невинности не стыдно.
Что скрытый с них не сходит зрак.
А здесь, в соседственном покое,
В очках друзей его собор
Над книгой, видной на налое,
Сидит, склоня дум полный взор,
Стихов его занявшись чтеньем;
Младая дщерь на цитре пеньем
Между фиялов вторит их.
Глас мудрости живей несется,
Как дев он с розовых уст льется,
Подобно мед с сотов златых.
«О смертные! — поет Арета, —
Коль странники страны вы сей,
Вкушать спешите благи света:
Теченье кратко ваших дней.
Блаженство нам дарует время;
Бывает и порфира бремя,
И не прекрасна красота.
Едино счастье в том неложно,
Коль услаждать дух с чувством можно,
А все другое — суета.
Не в том беда, чтоб чем прельщаться,
Беда пороку сдаться в плен.
Не должен мудрым называться,
Кто духа твердости лишен.
Но если тело услаждаем
И душу благостьми питаем,
Почто с небес перуна ждать?
Для жизни человек родится,
Его стихия — веселиться;
Лишь нужно страсти побеждать.
К в счастии не забываться,
В довольстве помнить о других;
Добро творить не собираться,
А должно делать, — делать вмиг.
Вот мудра мужа в чем отличность!
И будет ли вредна тут пышность,
Коль миро на браду занес
И час в дом царский призывает,
Но сирота пришел, рыдает, —
Он встал, отер его ток слез?
Порочно ль и столов обилье,
Блеск блюд, вин запах, сладость яств,
Коль гонят прочь они унынье,
Крепят здоровье — и приятств
Живут душой друзьям в досугах;
Коль тучный полк стоит в прислугах
И с гладу вкруг не воют псы?
Себя лишь мудрый умеряет
И смерть, как гостью, ожидает,
Крутя, задумавшись, усы».
Но вдруг вошли, пресекли пенье
От Дионисья три жены,
Мужам рожденны на прельщенье:
Как нощь — власы, лицом — луны,
Как небо — голубые взоры;
Блеск уст, ланит их — блеск Авроры,
И холмы в дар ему плодов
При персях отдают в прохладу.
«Хвала царю, — рек, — за награду;
Но выдьте вон: я философ».
Как? — Нет, мудрец! скорей винися,
Что ты лишь слабостью не слаб
Без зуб воздержностью не дмися:
Всяк смертный искушенья раб.
Блажен, и в средственной кто доле
Возмог обуздывать по воле
Своих стремленье прихотей!
Но быть богатым купно святу
Так трудно, как орлу крылату
Иглы сквозь пролететь ушей.
Источник статьи: http://rustih.ru/gavriil-derzhavin-aristippova-banya/
Аристиппова баня (Державин)
| ← Римскому народу | Аристиппова баня автор Гавриил Романович Державин (1743—1816) | Эхо → |
| См. Стихотворения 1811 . Дата создания: 1811, опубл.: 1812 [1] . Источник: Г.Р. Державин . «Анакреонтические песни». — М.: «Наука», 1986. — С. 133. — («Литературные памятники»). |
Что вы, аркадские утехи,
Темпейский дол, гесперский сад,
Цитерски резвости и смехи
И скрытых тысячи прохлад
Средь рощ и средь пещер тенистых,
Между цветов и токов чистых —
Пред тем, где Аристипп [2] живет?
Что вы? — Дом полн его довольством,
Свободой, тишиной, спокойством,
10 И всех блаженств он чашу пьет!
Жизнь мудрого — жизнь наслажденья
Всем тем, природа что дает.
Не спать в свой век и с попеченья
Не чахнуть, коль богатства нет;
Знать малым пробавляться скромно,
Жить с беззаконными законно;
Чтить доблесть, не любить порок,
Со всеми и всегда ужиться,
Но только с добрыми дружиться, —
20 Вот в чем был Аристиппов толк!
Взгляните ж на него. — Он в бане! —
Се роскоши и вкуса храм!
Цвет роз рассыпан на диване;
Как тонка мгла иль фимиам
Завеса вкруг его сквозится;
Взор всюду из нее стремится,
В нее ж чуть дует ветерок;
Льет чрез камин, сквозь свод, в купальню,
В книгохранилище и спальню
30 Огнистый с шумом ручеек.
Он нежится, — и Апеллеса
Картины вкруг его стоят:
Сверкают битвы Геркулеса;
Сократ с улыбкою пьет яд;
Звучат пиры Анакреона;
Видна и ссылка Аполлона,
Стада пасет как по земле,
Как с музами свирелку ладит,
В румянец роз пастушек рядит:
40 Цветет спокойство на челе.
Иль мирт под тенью, под луною,
Он зрит, на чистом ручейке
Наяды плещутся водою,
Шумят, — их хохот вдалеке
Погодкою повсюду мчится,
От тел златых кристалл златится,
И прелесть светится сквозь мрак. —
Все старцу из окна то видно;
Но нимф невинности не стыдно,
50 Что скрытый с них не сходит зрак.
А здесь — в соседственном покое,
В очках друзей его собор
Над книгой, видной на налое,
Сидит, склоня дум полный взор,
Стихов его занявшись чтеньем;
Младая дщерь на цитре пеньем
Между фиялов вторит их.
Глас мудрости живей несется,
Как дев он с розовых уст льется,
60 Подобно мед с сотов златых.
«О смертные! — поет Арета [3] , —
Коль странники страны вы сей,
Вкушать спешите благи света:
Теченье кратко ваших дней.
Блаженство вам дарует время;
Бывает и порфира бремя,
И не прекрасна красота.
Едино счастье в том неложно,
Коль услаждать дух с чувством можно,
70 А все другое — суета.
Не в том беда, чтоб чем прельщаться,
Беда пороку сдаться в плен.
Не должен мудрым называться,
Кто духа твердости лишен.
Но если тело услаждаем
И душу благостьми питаем,
Почто с небес перуна ждать?
Для жизни человек родится,
Его стихия — веселиться;
80 Лишь нужно страсти побеждать.
И в счастии не забываться,
В довольстве помнить о других;
Добро творить не собираться,
А должно делать, — делать вмиг.
Вот мудра мужа в чем отличность!
И будет ли вредна тут пышность,
Коль миро на браду занес
И час в дом царский призывает,
Но сирота пришел, рыдает:
90 Он встал, — отер его ток слез?
Порочно ль и столов обилье,
Блеск блюд, вин запах, сладость яств,
Коль гонят прочь они унынье,
Крепят здоровье и приятств
Живут душой друзьям в досугах;
Коль тучный полк стоит в прислугах,
И с гладу вкруг не воют псы?
Себя лишь мудрый умеряет
И смерть, как гостью, ожидает,
100 Крутя, задумавшись, усы».
Но вдруг пришли, пресекли пенье
От Дионисья три жены,
Мужам рожденны на прельщенье:
Как нощь — власы, лицом — луны,
Как небо — голубые взоры;
Блеск уст, ланит их — блеск Авроры,
И холмы — в дар ему плодов
При персях отдают в прохладу.
«Хвала царю, — рек, — за награду;
110 Но выдьте вон: я философ» [4] .
Как? — Нет, мудрец! скорей винися,
Что ты лишь слабостью не слаб.
Без зуб воздержностью не дмися;
Всяк смертный искушенья раб.
Блажен, и в средственной кто доле
Возмог обуздывать по воле
Своих стремленье прихотей!
Но быть богатым, купно святу,
Так трудно, как орлу крылату
120 Иглы сквозь пролететь ушей.
Источник статьи: http://ru.wikisource.org/wiki/%D0%90%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%BF%D0%BF%D0%BE%D0%B2%D0%B0_%D0%B1%D0%B0%D0%BD%D1%8F_(%D0%94%D0%B5%D1%80%D0%B6%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D0%BD)
