БАНИ
Хождение в баню не кажется греховным и неразумным делом. Но ради воздержания нужно отказываться и от бани, ибо такое решение мужественное и весьма целомудренное.
Блаженный Диадох Фотикийский
Преподобный Никодим Святогорец
ЕВЕРГЕТИН
О том, что монах не должен без нужды мыться и вообще обнажать свое тело
Из жития святого Антония
Антоний Великий всегда совершал значительнейший и напряженнейший подвиг. Он постился во все дни, на теле носил власяницу, а сверху надевал кожаную одежду и не снимал ее до самой кончины. Подвижник не допускал, чтобы вымыть тело от грязи, даже ноги не мыл и не ходил босой по воде без нужды. Никто не видел, чтобы великий аскет снимал одежду: за всю жизнь с тех пор, как стал монахом, он никогда не обнажал своего тела.
Однажды Антоний сидел на горе, и ему было видение: некий человек возносился на воздух, и его встречали ангелы, преисполненные премногой благодати. Антоний подивился и назвал этого мужа блаженным. Желая узнать, кто он, подвижник услышал голос, что это душа Аммуна, монаха из Нитрии, который и в глубокой старости продолжал совершать подвиг.
Существует много рассказов о чудесах Антония. Вот одно из них. Как-то ему нужно было перейти реку Лик во время разлива. Он попросил сопровождавшего его Феодора отойти подальше, чтобы они не видели друг друга нагими при переходе реки вброд. Когда Феодор удалился, Антонию стало стыдно раздеться донага. Как только он почувствовал этот стыд, туг же оказался на другом берегу, восхищенный по воздуху.
Из повести о святых отцах, умученных на Синае и в Раифе
Варвары, убив множество монахов, уходили через пустыню. Там они увидели рощу тенистых деревьев и густую траву и поспешили к ней. Подъехав ближе, они увидели небольшую лачугу, в которой совершал подвиг юноша, чье великодушие и мужество изумило даже варваров. Хотя они угрожали ему смертью, он отказался сказать, где поблизости есть еще монастыри, хотя пришельцы уверяли его, что не собираются разорять монастыри и убивать монахов. Он не соглашался даже выйти к ним и снять с себя рясу.
— Говорить о тех, кто скрывается, — смело сказал он, — это предательство, и подчиняться тем, кто чинит насилие, — трусость и душевная изнеженность. Совершающие подвиг должны быть долготерпеливы и не поддаваться страху и угрозам, даже если за это его ждет смерть. Привычка — путь, ведущий к великому. А робость, стоит ей лишь раз одержать верх над тобой, как она заставит презирать самые великие блага, а потом и предать само благочестие. Страх перед ужасными последствиями, несомненно, вселяет робость в само сознание человека. И поэтому, — продолжал он, — если я сейчас легко поступлюсь свободой своего намерения, опасаясь угроз скорой смерти, то что будет, если меня станут заставлять отречься от Веры плетями и пытками? Не перебегу ли я тогда сразу в стан Нечестия от того, что привык предпочитать отсутствие боли чувству долга? Поэтому можете хоть сейчас приводить в исполнение свои угрозы и совершать задуманное вами. Я знаю, что никогда не скажу, где находятся любящие Бога, не выйду из дома, как бы вы ни грозили, и не сниму рясы, и никто не увидит обнаженным человека, еще не утратившего способность чувствовать и управлять своими желаниями. Да не увидят глаза человека мое тело, которое должно быть постоянно скрыто. А после смерти, когда я уже ничего не буду чувствовать, делайте со мной, что хотите. За свою жестокость вы получите по заслугам, а не я, ибо мое намерение не переменится. Поэтому пусть я умру, как решил, одетым, но ничем не нарушу своего решения, дабы не продать самого себя в рабство. Лучше я погибну в этой лачуге, где я совершал подвиг. Прежде она видела пот мужества, а теперь примет кровь доброделания и станет моей могилой.
Такой отваги варвары не могли вынести. Уязвленные острыми и мужественными словами, они набросились на него и терзали до тех пор, пока все его тело не покрылось ранами. Всем им хотелось выместить на нем всю свою ярость, и каждый старался вонзить в него свой меч и нанести ему последний смертельный удар и удовлетворить свою ненасытную жажду крови.
Растерзав юношу и не оставив на его теле живого места, палачи двинулись дальше, все еще пылая гневом. Убийство юноши был небольшим эпизодом в их жизни, наполненной необузданной ненавистью.
Из жития святого Иоанникия Великого
Однажды к дивному Иоанникию пришел игумен монастыря Бессеребренников Евстратий с несколькими монахами, и они долго беседовали. Живший по соседству инок по имени Илия, совершавший подвиг под руководством святого Иоанникия, принял Евстратия Великого и пришедших с ним братьев.
Божественный Иоанникий осуждал суету жизни, говорил о ее непостоянстве и ненадежности и советовал держаться дальше от городов и селений и, между прочим, заметил, что Илия больше других должен стараться выполнять это правило.
— Не переживай за меня, отче Иоанникий, я уже столько лет провел в пустыне и ни разу ни с кем из мирских не встречался, — сказал инок.
Но уже на следующий день он попросил у святого благословение сходить в селение, где есть минеральные источники, потому что у него обнаружилась тяжелое заболевание. Авва не хотел его отпускать, но тот настаивал на своем, и Иоанникий, в конце концов, снизойдя к его немощи, благословил. Но Илия не успел даже обжиться около минеральных источников, как на него напала тоска, и местные жители помогли ему перебраться повыше в горы. Там, найдя себе келью, он присел отдохнуть. А в полночь брат решил отправиться в путь, чтобы вернуться к своему прежнему многотрудному подвигу. И как только он принял это решение, тело его исцелилось, словно и не было болезни.
Из святого Ефрема
Монах не должен мыться ради удовольствия, постоянно мыть ноги, как это делают любители наслаждений и гоняющиеся за благообразием тела и одежды. Подвижнику благочестия должно пренебрежением к своему телу противостать вредным для него наслаждениям.
Возлюбленный брат, скажи, ради чего ты так тщательно моешь лицо. Наверняка, чтобы твой ближний от тебя не отвернулся. Тем самым становится очевидным, что ты еще не расстался с плотскими страстями, но по-прежнему остаешься их рабом.
Если хочешь умыться, то умой его слезами и очисти рыданием. Тогда ты просияешь со славой перед Богом и святыми Ангелами. Лицо, омытое слезами, хранит неувядающую славу.
Но, может быть, ты скажешь, что тебе стыдно ходить не умытым. Но знай, если твое сердце чисто, то грязь на ногах и на лице засияет ярче солнца перед Богом и святыми силами.
Из аввы Исаии
Если, утомившись с дороги, зайдешь к брату и захочешь натереть себе ноги елеем, чтобы снять усталость, то сделай это наедине. Стыдись показывать свои ноги, а тело вообще никогда не умащай, разве что по болезни или немощи.
Если сидишь в келье, а к тебе пришел брат-чужестранец, то поступай точно так же: ноги ему умасти, а затем скажи:
— Сотвори любовь. Вот, немного масла, можешь закрыться и умастить тело.
Если он не захочет принять масла, не принуждай. А если он старец-подвижник, то можешь настаивать, чтобы он взял масло и натер себя всего.
Из Отечника
Авва Палладий рассказывал: «Как-то я пришел в Александрию вместе с аввой Даниилом по какой-то надобности. Мы увидели, как из бани вышел помывшийся молодой монах. Старец, увидев его, глубоко вздохнул и сказал мне:
— Видишь этого брата? Из-за него хулится Божье имя. Но пойдем за ним, посмотрим, где он живет.
Мы последовали за ним. Старец догнал его и сказал ему с глазу на глаз:
— Брат, ты еще молод и здоров, тебе не следует ходить в баню. Послушай меня, чадо, ты многих вводишь в соблазн, не только мирян, но и монахов.
— Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым (Гал 1:10), — возразил он. — А в Писании сказано: Не судите, да не судимы будете (Мф 7:1).
Тогда старец положил перед юношей поклон и сказал:
— Прости меня ради Господа — я ошибся как человек.
Мы пошли своей дорогой, и я говорю старцу:
— Может, брат болен, а мы возвели на него напраслину.
Старец вздохнул и со слезами сказал:
— Да будет тебе известна истина, брат. Я видел больше пятидесяти бесов, окруживших его и ливших на него помои. Одна эфиопка сидела у него на плечах и покрывала лобзаниями, другая же спереди щекотала его и учила бесстыдству, а бесы так и вились вокруг него и веселились. Но вот святого ангела его я не видел, ни рядом, ни в отдалении.
Это показывает, что он преисполнен всяких постыдных занятий. О том же говорят и его одежды: они нежные, из козьего пуха, с тонкой вышивкой. К тому же он так бесстыдно расхаживает по главным улицам города, когда даже состарившиеся в подвиге, когда им приходится по необходимости прийти в город, совершив необходимые дела, торопятся за ворота, чтобы не претерпеть душевного вреда.
Если бы он не был себялюбцем, сластолюбцем и блудолюбцем, то не обнажал бы себя в бане и не смотрел бы без всякого смущения на таких же нагих, как и он. Наши святые Антоний и Пахомий, Аммун и Серапион и прочие богоносные отцы советовали нам, что монахи, кроме случаев тяжкой болезни и крайней необходимости, не должны обнажать себя. Даже когда им доводилось переправляться через реку, где моста не было, они не дерзали обнажать себя, даже если никто из людей их не видел, чтобы не предстать в бесстыдстве перед сопровождающим их святым ангелом и светлым солнцем. Они обращались с молитвой к Богу и переносились через реку по воздуху, потому что человеколюбивый и всемогущий Бог сразу исполнял их праведную и благоговейнейшую просьбу. Дивно было исполнение и немыслимо совершенное дело. После этих слов старец замолк.
Когда мы вернулись в Скит, то через несколько дней узнали вот что. Пришли из Александрии братья и сказали, что этот юный брат, священник (а он был рукоположен), клирик храма святого Исидора, незадолго до этого приехавший из Константинополя, был схвачен в спальне жены селендаря. Рабы и соседи, заставшие его, тут же отсекли ему уд вместе с мошонкой. После этого он прожил три дня и умер, бросив тень позора на все монашество.
Услышав это, я пошел к авве Даниилу и рассказал ему; что произошло. Старец, выслушав меня, зарыдал.
— Наказание надменному — падение, — сказал он.
Этими словами авва объяснил: если бы этот человек, страдавший превозношением, принял его совет, то не претерпел бы ничего подобного. Его падение учит гордецов бежать прочь от пагубной самоуверенности.
Блаженный Диадох Фотикийский
Духовным не следует ходить в баню и почему
Ходить в баню никто не сочтет грешным, или неразумным, но воздержания ради удаляться и от этого, я называю делом и мужественным и целомудреннейшим. Ибо в таком случае ни тело наше не разблажается сластным оным омовением, ни в душе не возбуждается воспоминание о бесславном обнажении Адама, чтоб подобно ему заботиться о листвиях для прикрытия второй срамоты обнажения. Особенно это необходимо для нас, которые не давно высвободясь из пагубного растления жизни сей должны всячески стараться пребывать в неразлучном единении с красотою целомудрия непорочной чистотою своего тела.
Источник статьи: http://azbukaspaseniya.ru/biblioteka/bani.html
Русская баня и православные традиции
Бани и купальни существовали задолго до нашей эры. Парные или потовые бани считались лучшим очищающим и лечащим средством у древних египтян и греков, халдеев и финикийцев, индийцев и китайцев, викингов и славян. Из древнегреческих мифов известно, что боги пользовались паровыми ваннами, чтобы сохранить юность и бессмертие. Родоначальник медицины Гиппократ при многих болезнях заменял лекарства парной. У римлян был девиз: «В бане спасение!»
Испокон веков люди верили, что омовение защищает их от болезней, которые исходили, по их мнению, от нечистой силы. Поэтому все религии древнего мира требовали очищения тела перед молитвой и вхождением в храм. Культ бани на западе отчасти трансформировался вместе с религиозными мировоззрениями — уходило время язычества, наступало время Единого Бога.
Русская баня, как составляющая часть национальных традиций, и русская духовность, как их основа, всегда отличались самобытностью. Со времен Великого переселения народов «словени» осели на огромных просторах, не имевших строго очерченных границ. Их особенности вынуждали вести напряженную территориальную и духовную борьбу с соседними народами, имевшими другое вероисповедание. В ходе этой борьбы сформировалась русская духовность, которую нельзя отнести ни к западной, ни к восточной.
Надо отметить, что с принятием христианства на Руси не произошло резкого противостояния между языческими обрядами и православными. Как сообщал в Рим в начале 15 века кардинал Д’Эли «русские до такой степени сблизили христианство с язычеством, что трудно сказать, что преобладает. »
Русская баня — важная, неотъемлемая часть национальной культуры и национальной духовности. Первые письменные упоминания об отечественных паровых банях относятся к дохристианским временам. Еще Геродот отмечал, что жители древнерусских степей всегда имели среди своих поселений специальные хижины с вечно горящим огнем, «где раскаляли камни докрасна и на них поливали воду, рассыпали конопляное семя и в жарких парах омывали свои телеса».
Из сохранившихся источников мы узнаем об удивительных банных обычаях, которые складывались у древних славян. По языческим поверьям существовал, например, крошечный старикашка с длинной, покрытой плесенью бородой, который жил в бане и величался банником. Его злой воле приписывались обмороки и несчастные случаи в бане. Любимое развлечение его — шпарить моющихся кипятком. Во время венчания в церкви особое место занимал другой банник. Он представлял собой каравай из чистой ржаной муки, с отверстием сверху для соли, зерен ячменя и лука, символизирующих достаток в хозяйстве, пекшийся накануне свадьбы перед девишником и зашиваемый в скатерть в бане. Банник приносился людьми обыкновенно к самому клиросу, символизируя прочность брачного союза. Свадебный церемониал с банником свидетельствовал о включении банной символики в систему православного венчального торжества. В частности, свадебное шествие открывалось именно выносом банника, за которым следовал священник с крестом и только после них молодые с иконами.
Существование древних славянских обычаев, связанных с баней, объясняется, прежде всего, органической их связью с национальной духовностью. Древние славяне верили: рождение, как и смерть, нарушает невидимую границу между мирами умерших и живых. Понятно, что такому опасному действию незачем было происходить вблизи людского жилища. У многих народов роженица удалялась в лес или тундру, чтобы никому не повредить. У славян рожали не в доме, а в хорошо истопленной бане. Когда малыш появлялся на свет, отец — глава семейства — торжественно выносил новорожденного и показывал его Небу и Солнцу — не садящемуся, но восходящему, — на долгую жизнь, огню Очага, Месяцу — опять же растущему, чтобы дитя хорошо росло, прикладывал к Земле — матери и, наконец, окунал в Воду, таким образом малыша представляли всем Божествам Вселенной, ее стихиям, отдавали под их покровительство. 6 А по старинному поверью уже в христианские времена Чистый Четверг (четверг на последней страстной неделе Великого поста, посвященный воспоминаниям о страданиях Спасителя) считался в народе днем выхода мертвых. В этот день и топили баню, тем самым поминая умерших. Об обычае поминальном — топке бани, есть упоминание в слове Иоанна Златоуста «Святоотеческие традиции» и в слове св. Григория Великого.
В первой русской начальной летописи, написанной монахом Киево-Печерского монастыря Нестором в начале 12 века, есть замечательный рассказ о любви русского человека к своей родной бане, который ведется от лица непредвзятого в своем мнении чужеземца. Этим чужеземцем был св. Апостол Андрей Первозванный: «Разденутся люди, будут наги и обольются квасом кожевенным и поднимут на себя прутья молодые и бьют себя сами и до того, что вылезут чуть живые и обольются водою студеною и только так оживут. И творят это никем не мучимые, а совершают омовение себе».
Прошли столетия, но русские не изменили своей любимой традиции — по обычаю предков посещать баню. Во времена Петра Великого всемерно поощрялось строительство бань и за их постройку не взымались пошлины. «Эликсиры хорошо, а баня лучше», — говорил Петр.
Многие путешественники с восторгом рассказывали о таком феномене как русская баня. «Русские бросаются совершенно нагие даже в начале зимы из самых жарких бань в самую холодную воду и чувствуют себя по окончанию всех банных операций как бы вновь рожденными», — читаем в дневнике камер-юнкера Берхолыда, находившегося при императорском дворе Петра Первого.
Да, именно вновь рожденными. Но сами русские всегда придавали бане особое значение, рассматривая ее, прежде всего, с духовной точки зрения. Ярким примером может служить рассказ Василия Шукшина «Алеша Бесконвойный», из которого видно главное — что же такое баня для русского человека: «Он входил в баню и всякое вредное напряжение совсем отступало, мелкие мысли покидали голову, в душу вселялась некая ценность, крупность, ясность — жизнь становилась понятной, Алеша входил в баню, как в храм». 9 Тело у православных христиан всегда называлось храмом для души, а душа храмом для духа, поэтому и содержание обоих храмов должно быть подобающим. Иначе говоря, чистота тела и чистота души нужны для того, чтобы в нас мог жить дух — дух чистый, Дух Божий.
В «Славяно-русском лексиконе», составленном в начале 17 века иеромонахом Памвой Берындой и опубликованном в 1627 году, толкование слова «Баня» включает в себя и понятие «Крещения». Схожее осмысление бани отмечено в средневековой христианской традиции Западной Европы — в «Пастырском слове на Богоявление» римского епископа и мученика Ипполита. Он отождествлял очистительную силу крещения с «баней возрождения».
Леонардо да Винчи, вслед за древними философами, говорил: «От воды все в мире живет. Жизнь — это одушевленная вода». Обряд омовения водой, как символ очищения, известен в православии как таинство крещения. Банный обряд омовения можно сравнить с обрядом крещения по той схожей сути, которую они несут в себе — кульминационным моментом этих таинств является очищение.
Св. Апостол Павел утверждал: «Есть тело душевное, а есть тело духовное». Об этом же говорил Феофан Затворник: «Есть тело, есть душа, а есть дух — то есть та сила, которую вдохнули в нас при крещении». А это значит, что при погружении в купель очищается духовное тело, происходит совосстановление его с Христом, воскрешение человека для служения Богу. Совершая таинство миропомазания — через обряд крещения — члену церкви передается печать благодати Святого духа. В православном учении здоровье рассматривается как величайший дар Божий. Однако физическое благополучие никогда не являлось для подвижников основной целью, а служило лишь средством для следования по житейскому морю ко спасению. «Что пользы тело здоровое иметь, но душу немощную и расслабленную», — писал Св. Тихон Задонский.
Поскольку душе предназначена жизнь вечная, а тело бренно и тленно, то вполне понятна и объяснима такая точка зрения.
«В здоровом теле — здоровый дух», — говорили еще наши предки. Во все времена русский народ имел универсальный инструмент для оздоровления души, тела и духа. Это — русская баня, которая дарует человеку возможность единения с Природой и через нее — с Богом.
Источник статьи: http://steaman.ru/content/view/179/13
