Будет там одна комнатка эдак вроде деревенской бани
Какая красивейшая и умнейшая поэтическая загадка! Трудно отзыв писать, боюсь вляпаться в неправильное прочтение. Всё ж Свидригайлов, фигура не просто литературы, но и жизни. Но почему она и что сейчас символизирует? Чем выстрел может помочь нам, современникам? Америка тоже не случайна, почему эта привязка. Я-то вычитываю, но права ли. Вот и прочитавшие побоялись писать. А иной раз на такую ерунду легко пишутся всякие восторженные ахи.
Сергей, в восторге я! Дорасти бы мне до понимания. Если, конечно, можно один к одному понять. Ведь авторы сами признаются, что не за всё подотчётны. Но, кажется, это не про Вас. У Вас нет случайного.))
Спасибо, Таьяна!
В понимании некоторые героев Достоевского Америка и представляется тем потусторонним миром, куда отправляется Свидригайлов. Поэтому «уехать в америку» = «покончить жизнь самоубийством». В ромнах Ф. М. ряд отрицательных персонажей выбирает такой способ сведения счётов с жизнью: Смердяков, ставрогин, кириллов, подведший под это дело целую философскую платформу и посчитавший самоубийцу равным Богу. точки зрения христианства самоубийство страшный грех, поэтому самоубийца лишает себя не только жизни, но и Царствия Небесного. А вечность , с точки зрения Свидригайлова, это та самая банька с пауками, и это вдвойне жутко.
«- Я не верю в будущую жизнь, — сказал Раскольников.
Свидригайлов сидел в задумчивости.
— А что, если там одни пауки или что-нибудь в этом роде, — сказал он вдруг.
«Это помешанный», — подумал Раскольников.
— Нам вот все представляется вечность как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огромное! Да почему же непременно огромное? И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность. Мне, знаете, в этом роде иногда мерещится.»
Поэтому своим отрицательным примером Свидригайлов, застрелившись, и отвергает нас от подобного решения, то есть принимает страдание за нас.
Сергей, Вы представляете, какое количество читателей, подзабывших текст, станет разгадывать эту головоломку! Вот мы тут, в заметках близких мне коллег, пытались разобраться, я ведь ссылку даже дала под один из отзывов)) Признаюсь, сама я не так поняла. То есть что Америка тут некое олицетворение «зла» — это я поняла, вполне согласно с тем, что я думаю о современном состоянии продвинутой западной культуры и их представлении о добре и зле. Дальше потёмки, я об отдельных образах стиха. Но притягательные потёмки, хотелось понять!)) Спасибо за коммент, надо стих перечитывать.
Там ещё момент любопытный есть.
«One-way ticket» — песня группы «Eruption». Название песни переводится как «Билет в один конец». С русским текстом песня стала называться «Синяя песня» («Синий-синий иней»). То есть помимо обыгрывания названия двух песен можно прочитать этот отрывок так: Свидригайлов взял у Господа (смотрящего) билет в один конец, и виски его от ужаса поседели.
Сергей, ну я дальше пошла со своими стихирскими знакомыми разбираться. Знать текст надо бы, но увы. Хотя смутно помню, что там была Америка. Стало быть, никакая политика и наше отношение к Граду на холме тут не при чём. Но айфоны у меня не выходят из головы. Видно, по наши ценности Вы говорите, внутри страны? Не соглашусь с «принимает страдания за нас», так как это плохо вообще вяжется с подлой натурой Свидригайлова, хотя отдельные порывы к добру были. Но решение не жить — это поступок, конечно. Хотя и циник, но оценил себя по заслугам.
Я вот к этому склоняюсь: умейте себя оценить, свою тёмную половину. Даже если не верите в рай или хоть баньку с пауками, а воздастся по делам вам. Натянула, да?
Да, с билетом в один конец понятно. Но ассоциации, Вами предложенные — это уж для особо продвинутых!)) мне это никак не пришло бы в голову. Вот ведь ещё один повод убедиться в «разночтении» — автора и читателя. Читатель просто обязан догонять. Но и ведь никогда не догонит совсем! А догонит, так что же за стих будет?))
Не догонит, так согреется)
Свидригайлов предстаёт этаким лже-Спасителем, Антихристом. Поэтому и венок у него стеариновый, и крылья жестяные. Помните, у того же Достоевского: дьявол — обезьяна Бога.
Увы! Придётся перечитать. Так уж получилось, что из любимейших писателей моей школьной поры Достоевский не перешёл в настоящее. Ну не вмещается он в меня сейчас, почему, не понятно. Если берусь перечитывать, то, в частности, Бунина. Это в любое время суток. По два и три раза одно и то же. Смакуя слово, как написано — стилистику. Ну и времена эти сложные российской действительности лучше понимаешь, чем через учебники. Слово у него от бога. Конечно, не только у него.
Я Достоевского толком прочёл уже после срочной службы в армии, после двадцати. С тех пор он стал одним из любимых моих писателей. Главные его вещи периодически перечитываю. С Буниным как-то не сложилось. Я больше Гоголя люблю.
Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Источник статьи: http://stihi.ru/rec.html?2020/01/18/3871
Свидригайлов.
Исследователи творчества Достоевского почему-то уделяют мало внимания Свидригайлову. Это непонятно. Такой, яркий, живой, огромного обаяния злодей. Такой злодей – редкость. Обычно люди, свершающие злодеяния, желают казаться добродетельными. А вот Свидригайлов – совсем не такой. Он так естественно раскрывается в своем злодеействе, что все окружающие его люди, да и читатели, просто теряются, не веря своим глазам и ушам. Причем автор почти полностью предоставляет ему право голоса. Авторские здесь только несколько слов о внешности Свидригайлова. Свидригайлов говорит с нами сам и так живо, что мы слышим его уверенный, полный жизненной силы, голос.
Диалог в творчестве Достоевского составляет самую важную его часть. Именно в диалоге у Достоевского выражается глубинная сущность его героев. Мы узнаем о них не с авторских слов, а со слов самих героев. «Он никогда не пользуется для изобличения героя тем, чего герой не видит и не знает; спиной человека он не изобличает его лица. В произведениях Достоевского нет буквально ни единого существенного слова о герое, какое герой не смог бы сказать о себе сам…» (М.М. Бахтин). Таков диалог Раскольникова и со Свидригайловым. Они сами рассказывают о себе все.
В диалоге Свидригайлова и Раскольникова становится очевидным то, что Свидригайлов в своем роде – двойник Раскольникова. Мы видим, что как и Раскольников, Свидригайлов переступил ту черту, в рамках которой находится и должно находиться общество. Однако Свидригайлова, в отличие от Раскольникова, это нисколько не смущает, ему хорошо живется, его принимают в обществе. Стоило ему приехать в Петербург, как у него тут же появляются друзья, знакомые, даже невеста.
«- Это вы правду сказали, что у меня есть знакомые, — подхватил Свидригайлов…, — я уж встречал; третий день слоняюсь; и сам узнаю, и меня, кажется, узнают.» Свидригайлов несколько раз говорит Раскольникову об их схожести, намекает на то что они двойники. Но Раскольников не может или не хочет этого понять, его это злит. И, чем больше Свидригайлов говорит об этом, тем сильнее злится Раскольников.
«- Во-от? Вы это подумали? – с удивлением спросил Свидригайлов,- да неужели? Ну, не сказал ли я, что между нами есть какая-то точка общая, а?
— Никогда вы этого не говорили! – резко и с азартом ответил Раскольников.
— Не говорил?
— Нет!
— Мне показалось, что говорил. Давеча, как я вошел и увидел, что вы с закрытыми глазами лежите, а сами делаете вид, — тут же и сказал себе:«Это тот самый и есть!»
— Что это такое: тот самый про что вы это? – вскричал Раскольников.»
Раскольников не может или не хочет представить на месте Свидригайлова себя через много лет. Свидригайлов сытый довольный. У него все хорошо в жизни складывается. Раскольников же – прямая противоположность Свидригайлову, он худой, бледный, больной, к тому же ему все не нравится. От него все отвернулись, и ему самому, кажется, тоже никто не нужен. Раскольников также, как и Свидригайлов, преступил закон, если его это не удовлетворило и он не нашел в этом для себя никакого облегчения, то Свидригайлов, как раз в обратную сторону. Хотя, оба они хотели, преступив черту, выделиться из общества, может быть даже отделиться совсем.
И если Свидригайлов, еще не зная даже об убийстве старухи-процентщицы, говорит Раскольникову о том как у них много общего, то Раскольников резко протестует против этого и считает Свидригайлова сумасшедшим. Впрочем, он и в загробную жизнь не верит, равно как и в привидения. По крайней мере, он так говорит Свидригайлову. (Не следует забывать и о том, что незадолго до этого он видел во сне старуху-процентщицу.)
«- Ведь обыкновенно как говорят? – бормотал Свидригайлов, как бы про себя, смотря в сторону и наклонив несколько голову. – Они говорят:» Ты болен, стало быть то, что тебе представляется, есть один только несуществующий бред.» А ведь тут нет строгой логики. Я согласен, что привидения являются только больным; но ведь это только доказывает, что привидения могут являться не иначе как больным, а не то что их нет самих по себе.»
Из этого рассуждения мы можем увидеть, что Свидригайлов пытается объяснить Раскольникову, что если он (Раскольников) в них не верит, то это не значит, что их нет. То же самое и с двойником. То, что Раскольников не верит в то, что Свидригайлов его двойник, вовсе не значит, что он не является таковым. Это же можно увидеть и в споре Раскольникова и Свидригайлова о загробной жизни. Раскольников в нее опять-таки не верит.
«- Я не верю в будущую жизнь,- сказал Раскольников. Свидригайлов сидел в задумчивости.
— А что, если там одни пауки или что-нибудь в этом роде,- сказал он вдруг.
«Это помешанный»,- подумал Раскольников.
— Нам вот все представляется как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огромное! Да почему же непременно огромное? И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, и по всем углам пауки, и вот и вся вечность. Мне, знаете, в этом роде иногда мерещится.»
Свидригайлов все-таки осознает, что будущая жизнь у него будет по его заслугам, и он пытается донести свою мысль, свое представление до Раскольникова. Однако, Раскольников, не осознав еще этого, не понимает Свидригайлова. Он не понимает, почему тот не может представить себе что-нибудь лучше. Свидригайлов пытается объяснить Раскольникову, он даже говорит, что нарочно так сделал бы.
Постепенно до сознания Раскольникова доходит, что за совершенные преступления людей ожидает расплата в той жизни. Что некоторые даже готовы нести ответственность, что они об этом знают и ждут этого как неизбежного поворота судьбы.
О сходстве между ними Свидригайлов говорит неоднократно. Например, когда знает уже об убийстве. Он даже укоряет этим Раскольникова, когда тот обвиняет Свидригайлова в том, что тот подслушал их разговор с Соней.
«- Да я не про то, не про то хоть я, впрочем, кое-что и слышал), нет, я про то, что вы вот все охаете да охаете! Шиллер-то в вас смущается поминутно. А теперь вот и у дверей не подслушивай. Если так, ступайте да и объявите начальству. Что вот, дескать, так и так, случился со мной такой казус: в теории ошибочка небольшая вышла. Если же убеждены, что у дверей нельзя подслушивать, а старушонок можно лущить чем попало, в свое удовольствие, так уезжайте куда-нибудь поскорее а Америку! Бегите, молодой человек! Может еще есть время. Я искренно говорю. Денег, что ли нет? Я дам на дорогу.»
Свидригайлов не без иронии обращается к Раскольникову. Он говорит ему, что уже глупо и не нужно заниматься нравственными вопросами гражданина и человека. А в противном случае не надо было преступать черту.
Потом постепенно Раскольников поймет, что имел в виду Свидригайлов. Наконец он и самостоятельно сделает кое-какие выводы. Это ему и поможет в дальнейшем. (На каторге, например).
Именно согласившись принять наказание, Раскольников перестает быть двойником Свидригайлова.
Источник статьи: http://proza.ru/2015/09/07/1833
Классика ру
— Я не верю в будущую жизнь, — сказал Раскольников
Свидригайлов сидел в задумчивости.
— А что, если там одни пауки или что-нибудь в этом роде, — сказал он вдруг.
«Это помешанный», — подумал Раскольников.
— Нам вот все представляется вечность как идея, которую понять нельзя, что-то огромное, огромное! Да почему же непременно огромное? И вдруг, вместо всего этого, представьте себе, будет там одна комнатка, эдак вроде деревенской бани, закоптелая, а по всем углам пауки, и вот и вся вечность. Мне, знаете, в этом роде иногда мерещится.
— И неужели, неужели вам ничего не представляется утешительнее и справедливее этого! — с болезненным чувством вскрикнул Раскольников.
— Справедливее? А почем знать, может быть, это и есть справедливое, и знаете, я бы так непременно нарочно сделал! — ответил Свидригайлов, неопределенно улыбаясь.
Каким-то холодом охватило вдруг Раскольникова при этом безобразном ответе. Свидригайлов поднял голову, пристально посмотрел на него и вдруг расхохотался.
— Нет, вы вот что сообразите, — закричал он, — назад тому полчаса мы друг друга еще и не видывали, считаемся врагами, между нами нерешенное дело есть; мы дело-то бросили и эвона в какую литературу заехали! Ну, не правду я сказал, что мы одного поля ягоды?
— Сделайте же одолжение, — раздражительно продолжал Раскольников, — позвольте вас просить поскорее объясниться и сообщить мне, почему вы удостоили меня чести вашего посещения. и. и. я тороплюсь, мне некогда, я хочу со двора идти.
— Извольте, извольте. Ваша сестрица, Авдотья Романовна, за господина Лужина выходит, Петра Петровича?
— Нельзя ли как-нибудь обойти всякий вопрос о моей сестре и не упоминать ее имени? Я даже не понимаю, как вы смеете при мне выговаривать ее имя, если только вы действительно Свидригайлов?
— Да ведь я же об ней и пришел говорить, как же не упоминать-то?
— Хорошо; говорите, но скорее!
— Я уверен, что вы об этом господине Лужине, моем по жене родственнике, уже составили ваше мнение, если его хоть полчаса видели или хоть что-нибудь об нем верно и точно слышали. Авдотье Романовне он не пара. По-моему, Авдотья Романовна в этом деле жертвует собою весьма великодушно и нерасчетливо для. для своего семейства. Мне показалось, вследствие всего, что я об вас слышал, что вы, с своей стороны, очень бы довольны были, если б этот брак мог расстроиться без нарушения интересов. Теперь же, узнав вас лично, я даже в этом уверен.
— С вашей стороны все это очень наивно; извините меня, я хотел сказать: нахально, — сказал Раскольников.
— То есть вы этим выражаете, что я хлопочу в свой карман. Не беспокойтесь, Родион Романович, если б я хлопотал в свою выгоду, то не стал бы так прямо высказываться, не дурак же ведь я совсем. На этот счет открою вам одну психологическую странность. Давеча я, оправдывая свою любовь к Авдотье Романовне, говорил, что был сам жертвой. Ну, так знайте же, что никакой я теперь любви не ощущаю, н-никакой, так что мне самому даже странно это, потому что я ведь действительно нечто ощущал.
— От праздности и разврата, — перебил Раскольников.
— Действительно, я человек развратный и праздный. А впрочем, ваша сестрица имеет столько преимуществ, что не мог же и я не поддаться некоторому впечатлению. Но все это вздор, как теперь и сам вижу.
— Давно ли увидели?
— Замечать стал еще прежде, окончательно же убедился третьего дня, почти в самую минуту приезда в Петербург. Впрочем, еще в Москве воображал, что еду добиваться руки Авдотьи Романовны и соперничать с господином Лужиным.
— Извините, что вас перерву, сделайте одолжение: нельзя ли сократить и перейти прямо к цели вашего посещения. Я тороплюсь, мне надо идти со двора.
— С величайшим удовольствием. Прибыв сюда и решившись теперь предпринять некоторый. вояж, я пожелал сделать необходимые предварительные распоряжения. Дети мои остались у тетки; они богаты, а я им лично не надобен. Да и какой я отец! Себе я взял только то, что подарила мне год назад Марфа Петровна. С меня достаточно. Извините, сейчас перехожу к самому делу. Перед вояжем, который, может быть, и сбудется, я хочу и с господином Лужиным покончить. Не то чтоб уж я его очень терпеть не мог, но через него, однако, и вышла эта ссора моя с Марфой Петровной, когда я узнал, что она эту свадьбу состряпала. Я желаю теперь повидаться с Авдотьей Романовной, через ваше посредство, и, пожалуй, в вашем же присутствии объяснить ей, во-первых, что от господина Лужина не только не будет ей ни малейшей выгоды, но даже наверно будет явный ущерб. Затем, испросив у ней извинения в недавних этих всех неприятностях, я попросил бы позволения предложить ей десять тысяч рублей и таким образом облегчить разрыв с господином Лужиным, разрыв, от которого, я уверен, она и сама была бы не прочь, явилась бы только возможность.
— Но вы действительно, действительно сумасшедший! — вскричал Раскольников, не столько даже рассерженный, сколько удивленный. — Как смеете вы так говорить!
— Я так и знал, что вы закричите; но, во-первых, я хоть и небогат, но эти десять тысяч рублей у меня свободны, то есть совершенно, совершенно мне не надобны. Не примет Авдотья Романовна, так я, пожалуй, еще глупее их употреблю. Это раз. Второе: совесть моя совершенно покойна; я без всяких расчетов предлагаю. Верьте не верьте, а впоследствии узнаете и вы, и Авдотья Романовна. Все в том, что я действительно принес несколько хлопот и неприятностей многоуважаемой вашей сестрице; стало быть, чувствуя искреннее раскаяние, сердечно желаю, — не откупиться, не заплатить за неприятности, а просто-запросто сделать для нее что-нибудь выгодное, на том основании, что не привилегию же в самом деле взял я делать одно только злое. Если бы в моем предложении была хотя миллионная доля расчета, то не стал бы я предлагать так прямо; да и не стал бы я предлагать всего только десять тысяч, тогда как всего пять недель назад предлагал ей больше. Кроме того я, может быть, весьма и весьма скоро женюсь на одной девице, а следственно, все подозрения в каких-нибудь покушениях против Авдотьи Романовны тем самым должны уничтожиться. В заключение скажу, что, выходя за господина Лужина, Авдотья Романовна те же самые деньги берет, только с другой стороны. Да вы не сердитесь, Родион Романович, рассудите спокойно и хладнокровно.
Говоря это, Свидригайлов был сам чрезвычайно хладнокровен и спокоен.
— Прошу вас кончить, — сказал Раскольников. — Во всяком случае, это непростительно дерзко.
— Нимало. После этого человек человеку на сем свете может делать одно только зло и, напротив, не имеет права сделать ни крошки добра, из-за пустых принятых формальностей. Это нелепо. Ведь если б я, например, помер и оставил бы эту сумму сестрице вашей по духовному завещанию, неужели б она и тогда принять отказалась?
— Весьма может быть.
— Ну уж это нет-с. А впрочем, нет, так и нет, так пусть и будет. А только десять тысяч — прекрасная штука, при случае. Во всяком случае, попрошу передать сказанное Авдотье Романовне.
— В таком случае, Родион Романович, я сам принужден буду добиваться свидания личного, а стало быть, беспокоить.
— А если я передам, вы не будете добиваться свидания личного?
— Не знаю, право, как вам сказать. Видеться один раз я бы очень желал.
— Жаль. Впрочем, вы меня не знаете. Вот, может, сойдемся поближе.
— Вы думаете, что мы сойдемся поближе?
— А почему ж бы и нет? — улыбнувшись сказал Свидригайлов, встал и взял шляпу, — я ведь не то чтобы так уж очень желал вас беспокоить и, идя сюда, даже не очень рассчитывал, хотя, впрочем, физиономия ваша еще давеча утром меня поразила.
— Где вы меня давеча утром видели? — с беспокойством спросил Раскольников.
— Случайно-с. Мне все кажется, что в вас есть что-то к моему подходящее. Да не беспокойтесь, я не надоедлив; и с шулерами уживался, и князю Свирбею, моему дальнему родственнику и вельможе, не надоел, и об Рафаэлевой Мадонне госпоже Прилуковой в альбом сумел написать, и с Марфой Петровной семь лет безвыездно проживал, и в доме Вяземского на Сенной в старину ночевывал, и на шаре с Бергом, может быть, полечу.
— Ну, хорошо-с. Позвольте спросить, вы скоро в путешествие отправитесь?
— В какое путешествие?
— Ну да в «вояж»-то этот. Вы ведь сами сказали.
— В вояж? Ах, да. в самом деле, я вам говорил про вояж. Ну, это вопрос обширный. А если б знали вы, однако ж, об чем спрашиваете! — прибавил он и вдруг громко и коротко рассмеялся. — Я, может быть, вместо вояжа-то женюсь; мне невесту сватают.
— Когда это вы успели?
— Но с Авдотьей Романовной однажды повидаться весьма желаю. Серьезно прошу. Ну, до свидания. ах, да! Ведь вот что забыл! Передайте, Родион Романович, вашей сестрице, что в завещании Марфы Петровны она упомянута в трех тысячах. Это положительно верно. Марфа Петровна распорядилась за неделю до смерти, и при мне дело было. Недели через две-три Авдотья Романовна может и деньги получить.
— Вы правду говорите?
— Правду. Передайте. Ну-с, ваш слуга. Я ведь от вас очень недалеко стою.
Выходя, Свидригайлов столкнулся в дверях с Разумихиным.
Источник статьи: http://klassika.ru/read.html?proza/dostoevskij/prestup.txt&page=58
