Два горы две тюрьмы а посередине баня
«Две горы, две тюрьмы и посередине — баня» — так говорят о Курске местные жители. Городок это провинциальный, небольшой. Короткие улицы, неширокие проспекты, невысокие дома. Зато деревья старые и очень зеленые. Когда я был маленьким, удивлялся, почему в городе такие названия у районов: Казацкая слобода? Стрелецкая?
Потом прочитал об истории Курска книжку и понял. Военные люди — казаки, стрельцы — построили этот город. Они жили здесь и охраняли Россию о набегов. Давным-давно это было, когда Курском Россия заканчивалась. Настолько давно, что даже Москвы еще не было. Потому что Курск старше Москвы.
Чем знаменит мой город Курск? Я учился в строительном техникуме. В двадцатые годы этот техникум назывался — Землемерное училище. Его окончил Брежнев. Мой преподаватель черчения был однокурсников нашего бывшего генерального правителя. В местечке Калиновка, под Курском, родился Хрущев, еще один наш давний правитель. Вот такие у меня земляки.
А горжусь я Михаилом Щепкиным, великий был актер. Жил и работал в Курске. Композитор Георгий Свиридов, Афанасий Фет — тоже «куряне».
Мама» Глянь-ка из окошка —
Знать, вчера недаром кошка
Умывала нос:
Грязи нет, весь двор одело.
Посветлело, побелело —
Видно, есть мороз…
Почему-то запомнил именно эти строчки из школьной программы второго класса. Наверное, потому, что моя мама раньше работала учительнице русского языка и литературы. И у меня теперь такая ассоциативная связь — мама, литература, Афанасий Фет. А может Афанасий Афанасиевич написал это стихотворение именно в Курске… Хотя, возможно, я ошибаюсь.
Именно так, глядя из окошка сначала маленького домика, принадлежавшего деду, а потом из широкого окна новой, современной квартиры, мы встречали зиму и радовались первому снегу. А потом первому дождю, первому одуванчику…
Курск — всегда был единственный город, где обо мне говорили: «Вот пошел сын Винокура». Обычно так говорят о моей семье: «Это родственники артиста Винокура». Но для курян я всегда буду родственником своего отца, Натана Львовича. Отец построил этот город, восстановил его. Ведь после войны Курск был полностью разрушен.
Приезжаю на гастроли, хожу по улицам. Смотрю на монумент, установленный в память участников Курской битвы. При строительстве этого монумента мой отец работал директором. И думаю, ведь и монумент, да и весь этот город, — словно памятник моему отцу. Заводы — он участвовал в строительстве. Или в качестве молодого инженера, или управляющего трестом промышленного строительства. А позже — директором огромного объединения, которое включало в себя пять крупнейших предприятий, в том числе — Железногорск, Курская магнитная аномалия, Атомная станция имени Курчатова…
С ПРИВКУСОМ ДЕТСТВА
У моего деда был одноэтажный дом. Дом — это, конечно громко сказано. В доме было всего две комнаты. Одна комната, в которой жили прабабушка и бабушка с дедом, была восемь метров. Вторая, где жили мать, отец, мой брат и я, — шесть. Наша комната была темная, без окон. Вернее, окна были, но они выходили в коридор.
До моего появления на свет это был своего рода «пересылочный пункт» для родственников. После войны домик случайно уцелел. Наверное, потому, что во время бомбежек немцы его просто не замечали. Такой он был маленький.
Именно сюда наши близкие возвращались из эвакуации, приходили с фронта. Знали, что в домике все живы и ждут их возвращения.
Наша бабушка была очень набожная. Молилась. А мы с братом придумали себе игру: спрячемся под кровать и оттуда ей свечи задуваем. Она не понимла, почему свечи гаснут.
Дед был забавный человек. Расписывался крестиком, потому что грамоты не знал. Выведет одну букву и крестик поставит. Он был председателем артели слепых. У него был персональный шофер — «водитель» кобылы. Была сама кобыла и подвода.
Дед был зрячий, хотя видел слабо. Слепые его обожали. Я почему-то часто вспоминаю, когда они к нам приходили. Всегда вместе, поддерживая друг друга, постукивая впереди себя деревянными палочками.
Больше всего мы с братом любили с дедом на рынок ходить. Бабушка скажет:
— Сахар кончился. Сходи купи немного.
Мы шли на рынок. На рынке много интересного, крикливые торговки заманивают к своим прилавкам, люди торгуются вовсю. Складывалось такое ощущение, что народ ходит на рынок не за покупками, а торговаться. Снизить цену почти до нуля, а потом отйти к следующему прилавку. Так ничего и не купив.
Дед набирал все подряд: кур, уток, мяса. Все брал целыми охапками. Однажды привез два мешка сахару и спрашивает:
— Хватит столько?
Бабушка опешила:
— Сколько стоит?
— Не знаю, — пробурчал дед, — я не спрашивал.
У деда во дворе постоянно жили собаки. Овчарки, дворняги. Дед их на улице подбирал, кормил. Во дворе стояла будка, в ней собаки ночевали. Те, которым места в будке не хватало, ночевали под крыльцом. Ждали, когда дед выйдет и вынесет им поесть.
Дед был очень добрый человек. Собаки его узнавали, радовались ему, виляли хвостами. Помню, они были ужасно худые, ободранные. Были одноухие, были с отрубленными хвостами. Дед их жалел.
Долгое время я собак боялся, потому что однажды одна из овчарок набросилась на меня и искусала. Я никак не мог забыть этот эпизод. Думал, всю жизнь буду бояться собак. Но потом, когда стал взрослым, конечно, понял, что собаки — умные и верные ребята. Просто они очень хорошо чувствуют, как человек к ним относится. И злыми бывают оттого, что люди с ними жестоко обращаются.
У нас была русская печь, в которой готовили еду, пекли пироги. Пироги получались невероятно вкусные. С дымком. Приготовленные на газовой или электрической плите, они тоже вкусные. Но какие-то формальные. Как официальные слова отличаются от слов, сказанных от души. Бабушкины пироги были какие-то особенные. С особым привкусом. Наверное, они были с привкусом детства.
В печке всегда стояли горшки, казанки. Бабушка ловко цепляла ухватом казанок и легко ставила его на стол. Я тоже решил попробовать, повторил бабушкино движение. Казанок был полон еды, и даже слегка приподнять его оказалось мне тогда не под силу.
Как-то бабушка сварила щи с огромным куском мяса. Поставила на стол. Дед подошел, взял казанок и вышел во двор. Через несколько минут вернулся с казанком, поставил обратно.
Бабушка говорит:
— Садись, кушай.
Хотела деду щей налить, а казанок пустой. Дед собак покормил.
Дед был родом из Белоруссии, из местечка Калинковичи, Гомельской области. Я, уже будучи артистом, выполнил волю моего отца, свозил его на родину.
Раньше там были два маленьких местечка — Куридичи и Новоселки. Когда дед к бабушке сватался, ее фамилия была — Винокурова. А деда — Винокур.
На самом деле они были однофамильцы. Так получилось, потому что у бабушки было много братьев. Периодически братья уходили в армию. А когда в царскую армию брали евреев, им прибавляли окончание «ов». Отсюда и взялись Винокуровы.
Сама фамилия образовалась от старинной профессии винокуров. Людей, которые делали вино. Рассказывали, за несколько поколений до этого мой прапрапрадед владел винокуренным заводом. Там делали вино, водку. В Белоруссии это было известное хозяйство.
С прапрапрадеда-винокура начался наш род Винокуров. Родни было очень много, несколько десятков семей, и все очень дружные. Это был целый семейный клан. Я думаю, что у меня нет однофамильцев. Все Винокуры на земле мои дальние родственники.
Дед в одиночку мог выпить целый стакан водки. Он был простой человек, кузнец. Раньше на Путиловском заводе работал, в империалистическую воевал, в Гражданскую.
Дед никогда не брал бюллетень, потому что не было случая, чтобы он болел. Поэтому бюллетень был ему просто не нужен. Только однажды, помню, дед сильно заболел. После того как по пьянке возвращался домой и попал под мотоцикл.
Целую неделю дед пролежал в кровати. Бабушка каждый деньйодом обмазывала деду ссадины. А дед лежал под одеялом и просил:
— Дайте выпить-то хоть немножко.
В нашем маленьком домике не было ванной. Каждую субботу дед брал полотенце, мочалку, мыло и шел в баню. В ту самую, что находилась «посередине» города. А потом, когда мы получили современную квартиру, стал приходить к нам. Я тер ему жесткой мочалкой спину. Мне была оказана такая высокая честь. Как младшему внуку. Потом мама накрывала на стол, и дед садился обедать. Отец ему всегда наливал стакан водки к обеду.
Мой отец боготворил деда, как принято говорить, почитал. Это у нас семейное качество, уважать родителей. Это у нас семейное качество, уважать родителей. Не потому, что так надо. Не потому, что так положено. Почитание родителей заложено где-то внутри каждого члена нашей семьи. И мне это качество генетически передалось, к счастью. К счастью, потому, что любовь к родителям — это превое, что делает человека полноценным.
Помню, на майские праздники отец налил деду водки. Дед отпил немножко, попробовал. Потом стакан поставил, посмотрел на всех нас, вздохнул глубоко и говорит:
— Да, детки. Что-то я неважно себя чувствую. Наверное, помру.
И через неделю он умер.
Источник статьи: http://vinokur.kulichki.net/detstvo.html
Два холма две тюрьмы а посередине баня
Мы продолжаем рассказывать о музеях нашего региона с особыми экспозициями. На этот раз окунемся в историю уголовно-исполнительной системы, курских спецслужб, познакомимся с работой следователей-криминалистов.
От пыток до зэков-ударников
«Две горы, две тюрьмы, а посередине – баня», – гласила старая поговорка о Курске. Действительно, в свое время в городе было два тюремных замка, оба находились на окраинах, на холмах. Первый – в здании нынешнего медуниверситета у Московских ворот, вместе с ними и ушел в историю. Второй же остался на улице Пирогова и теперь носит статус следственного изолятора. Именно в этом здании первой половины XIX века находится музей регионального УФСИН. СИЗО – объект режимный и попасть на экскурсию можно по спецразрешению.
 |
|---|
| В стилизованном мрачном помещении находятся плаха с топором, кандалы, пыточные устройства. |
Особое место занимает «ведьмино кресло», применявшееся на допросах. Арестанта сажали на шипованный стул, сковывая по рукам и ногам. Малейшее движение – и следовала невыносимая боль, человек получал увечья, истекал кровью. Не менее интересный экспонат – колода, предшественница современных электронных браслетов: осужденный был вынужден таскать за собой кусок увесистого бревна с цепью. Также в музее хранится клеймо с буквой «в», его раскаляли добела и метили вора.
 |
|---|
| Особое место занимает «ведьмино кресло», применявшееся на допросах. Арестанта сажали на шипованный стул, сковывая по рукам и ногам |
Камеры образца позапрошлого века: дубовые двери, высокие потолки, минимум пространства, вместо нар – тюфяки с соломой. С обшарпанных стен смотрят суровые лица арестантов, более ста лет назад сидевших в курской тюрьме. Есть и «звездные» узники: писатели Даниил Хармс, Корней Чуковский и Александр Введенский. Здесь же до пересылки в Петропавловскую крепость находился курянин Анатолий Уфимцев, известный не только своими изобретениями, но и организацией теракта в Знаменском соборе.
 |
|---|
| Камеры образца позапрошлого века: дубовые двери, высокие потолки, минимум пространства, вместо нар – тюфяки с соломой |
О совсем легендарных личностях упомянуто в челобитной белгородского воеводы Григория Ромодановского царю Алексею Михайловичу Романову: «Тебе, великому государю, писали из Курска. что донских казаков атаман Корней Яковлев приехал в Курск и Стеньку Разина и брата его Фролку привез мая в 21 числе». Завершает экспозицию кибитка для перевозки осужденных, этакий прадедушка современного автозака.
 |
|---|
| Продукция заключенных была на хорошем счету, ее поставляли на крупные предприятия. Один из ярких примеров – сотрудничество с автогигантом «ЗиЛ» |
Во втором и третьем залах представлена более близкая история уголовно-исполнительной системы. Оригинал уголовного кодекса сталинского времени, фото советских лет с производственными рекордами исправительных колоний (к примеру, в свое время ИК-2 стала лидером соцсоревнования Курской области). Продукция заключенных была на хорошем счету, ее поставляли на крупные предприятия. Один из ярких примеров – сотрудничество с автогигантом «ЗиЛ».
Изюминка третьего зала – коллекция запрещенных вещей, изъятых у зэков: заточки, четки, самодельные игральные карты, кустарные мобильные телефоны, которые попали в «зону» буквально по запчастям.
 |
|---|
| В музее УФСИН собрана коллекция запрещенных предметов, изъятых у зэков |
Бомба для экс-жены
19 октября в России отмечают День криминалистической службы Следственного комитета РФ. Сотрудники подразделения оказывают помощь в расследовании изнасилований, убийств, коррупционных и других непростых дел. По словам Владимира Горбачева, и. о. руководителя отдела криминалистики регионального СУ СК, восстановить картину преступления, найти улики, грамотно воспользоваться криминалистической техникой и выйти на злоумышленника – все это требует знаний, тренировки. В здании Управления расположен учебный кабинет криминалистики, где начинающие сотрудники постигают азы. Его не назовешь музеем, однако представленные «экспонаты» заслуживают внимания.
 |
|---|
| В учебном классе отдела криминалистики можно увидеть самодельную бомбу |
В первую очередь – фотографии с мест происшествий. Такое не каждый день увидишь: разорванный в клочья многотонный водяной бак на территории АЭС, где в результате техногенной аварии погиб рабочий, частично разрушенный взрывом газа многоэтажный дом в Щиграх, место падения самолета президента Польши Леха Качиньского под Смоленском. Во всех случаях на месте работали курские следователи-криминалисты. Есть и совсем шокирующие кадры с жертвами преступлений. Характер травм: удары топором, огнестрелы, ножевые ранения.
Следующий стенд посвящен поисковым операциям. Одна из них была связана с 3-летним малышом из Льговского района. Сутки ребенка искали полиция, следствие, спецназ, волонтеры. Люди раз за разом прочесывали глухую местность, но безуспешно. Казалось, надежды нет, но в небо взмыл параплан и с высоты птичьего полета мальчишку увидели в высокой траве.
На баллистическом стенде представлены образцы гильз и пуль различных калибров. Здесь же – пробитая рация милиционера, в которого стреляли в «лихие» 90-е.
На страже страны
 |
|---|
| О жизни курских чекистов рассказывает музей УФСБ |
Первый председатель курского ГубЧК Иван Озембловский был убит на задании, проработав на должности всего год. Однако, несмотря на потери личного состава, с врагами революции удалось справиться. Так, сотрудники разоружили анархистов-синдикалистов, изъяв в их штаб-квартире на даче бывшего предводителя дворянства целый арсенал: 200 винтовок, 300 гранат, более десяти тысяч патронов!
 |
|---|
Непросто было и во время Великой Отечественной войны. В музее представлены личные вещи ветерана службы госбезопасности Сергея Паюсова. В составе легендарной контрразведки «СМЕРШ» («Смерть шпионам!») оперуполномоченный прошел путь от Ржева до Берлина.
Два холма две тюрьмы а посередине баня
Именно так, глядя из окошка сначала маленького домика, принадлежавшего деду, а потом из широкого окна новой, современной квартиры, мы встречали зиму и радовались первому снегу. А потом первому дождю, первому одуванчику…
С ПРИВКУСОМ ДЕТСТВА
До моего появления на свет это был своего рода «пересылочный пункт» для родственников. После войны домик случайно уцелел. Наверное, потому, что во время бомбежек немцы его просто не замечали. Такой он был маленький.
Именно сюда наши близкие возвращались из эвакуации, приходили с фронта. Знали, что в домике все живы и ждут их возвращения.
Наша бабушка была очень набожная. Молилась. А мы с братом придумали себе игру: спрячемся под кровать и оттуда ей свечи задуваем. Она не понимла, почему свечи гаснут.
Дед был зрячий, хотя видел слабо. Слепые его обожали. Я почему-то часто вспоминаю, когда они к нам приходили. Всегда вместе, поддерживая друг друга, постукивая впереди себя деревянными палочками.
Больше всего мы с братом любили с дедом на рынок ходить. Бабушка скажет:
— Сахар кончился. Сходи купи немного.
Мы шли на рынок. На рынке много интересного, крикливые торговки заманивают к своим прилавкам, люди торгуются вовсю. Складывалось такое ощущение, что народ ходит на рынок не за покупками, а торговаться. Снизить цену почти до нуля, а потом отйти к следующему прилавку. Так ничего и не купив.
У деда во дворе постоянно жили собаки. Овчарки, дворняги. Дед их на улице подбирал, кормил. Во дворе стояла будка, в ней собаки ночевали. Те, которым места в будке не хватало, ночевали под крыльцом. Ждали, когда дед выйдет и вынесет им поесть.
Дед был очень добрый человек. Собаки его узнавали, радовались ему, виляли хвостами. Помню, они были ужасно худые, ободранные. Были одноухие, были с отрубленными хвостами. Дед их жалел.
У нас была русская печь, в которой готовили еду, пекли пироги. Пироги получались невероятно вкусные. С дымком. Приготовленные на газовой или электрической плите, они тоже вкусные. Но какие-то формальные. Как официальные слова отличаются от слов, сказанных от души. Бабушкины пироги были какие-то особенные. С особым привкусом. Наверное, они были с привкусом детства.
В печке всегда стояли горшки, казанки. Бабушка ловко цепляла ухватом казанок и легко ставила его на стол. Я тоже решил попробовать, повторил бабушкино движение. Казанок был полон еды, и даже слегка приподнять его оказалось мне тогда не под силу.
Как-то бабушка сварила щи с огромным куском мяса. Поставила на стол. Дед подошел, взял казанок и вышел во двор. Через несколько минут вернулся с казанком, поставил обратно.
Бабушка говорит:
— Садись, кушай.
Хотела деду щей налить, а казанок пустой. Дед собак покормил.
Дед был родом из Белоруссии, из местечка Калинковичи, Гомельской области. Я, уже будучи артистом, выполнил волю моего отца, свозил его на родину.
На самом деле они были однофамильцы. Так получилось, потому что у бабушки было много братьев. Периодически братья уходили в армию. А когда в царскую армию брали евреев, им прибавляли окончание «ов». Отсюда и взялись Винокуровы.
Сама фамилия образовалась от старинной профессии винокуров. Людей, которые делали вино. Рассказывали, за несколько поколений до этого мой прапрапрадед владел винокуренным заводом. Там делали вино, водку. В Белоруссии это было известное хозяйство.
С прапрапрадеда-винокура начался наш род Винокуров. Родни было очень много, несколько десятков семей, и все очень дружные. Это был целый семейный клан. Я думаю, что у меня нет однофамильцев. Все Винокуры на земле мои дальние родственники.
Дед в одиночку мог выпить целый стакан водки. Он был простой человек, кузнец. Раньше на Путиловском заводе работал, в империалистическую воевал, в Гражданскую.
Дед никогда не брал бюллетень, потому что не было случая, чтобы он болел. Поэтому бюллетень был ему просто не нужен. Только однажды, помню, дед сильно заболел. После того как по пьянке возвращался домой и попал под мотоцикл.
Целую неделю дед пролежал в кровати. Бабушка каждый деньйодом обмазывала деду ссадины. А дед лежал под одеялом и просил:
— Дайте выпить-то хоть немножко.
В нашем маленьком домике не было ванной. Каждую субботу дед брал полотенце, мочалку, мыло и шел в баню. В ту самую, что находилась «посередине» города. А потом, когда мы получили современную квартиру, стал приходить к нам. Я тер ему жесткой мочалкой спину. Мне была оказана такая высокая честь. Как младшему внуку. Потом мама накрывала на стол, и дед садился обедать. Отец ему всегда наливал стакан водки к обеду.
Помню, на майские праздники отец налил деду водки. Дед отпил немножко, попробовал. Потом стакан поставил, посмотрел на всех нас, вздохнул глубоко и говорит:
— Да, детки. Что-то я неважно себя чувствую. Наверное, помру.
И через неделю он умер.
Антон Чехов. «Из дневника одной девицы».
Автор рассказа: Антон Павлович Чехов
Название: «Из дневника одной девицы»
Примерное время чтения: 4 минуты
«Из дневника одной девицы»
13-го октября . Наконец-то и на моей улице праздник! Гляжу и не верю своим глазам. Перед моими окнами взад и вперед ходит высокий, статный брюнет с глубокими черными глазами. Усы — прелесть! Ходит уже пятый день, от раннего утра до поздней ночи, и все на наши окна смотрит. Делаю вид, что не обращаю внимания.
15-го. Сегодня с самого утра проливной дождь, а он, бедняжка, ходит. В награду сделала ему глазки и послала воздушный поцелуй. Ответил обворожительной улыбкой. Кто он? Сестра Варя говорит, что он в нее влюблен и что ради нее мокнет на дожде. Как она неразвита! Ну, может ли брюнет любить брюнетку? Мама велела нам получше одеваться и сидеть у окон. «Может быть, он жулик какой-нибудь, а может быть, и порядочный господин», сказала она. Жулик… quel [какой (фр.)]… Глупы вы, мамаша!
16-го. Варя говорит, что я заела ее жизнь. Виновата я, что он любит меня, а не ее! Нечаянно уронила ему на тротуар записочку. О, коварщик! Написал у себя мелом на рукаве: «Поcле». А потом ходил, ходил и написал на воротах vis-a-vis: «Я не прочь, только после». Написал мелом и быстро стер. Отчего у меня сердце так бьется?
17-го. Варя ударила меня локтем в грудь. Подлая, мерзкая завистница! Сегодня он остановил городового и долго говорил ему что то, показывая на наши окна. Интригу затевает! Подкупает, должно быть… Тираны и деспоты вы, мужчины, но как вы хитры и прекрасны!
18-го. Сегодня, после долгого отсутствия, приехал ночью брат Сережа. Не успел он лечь в постель, как его потребовали в квартал.
19-го. Гадина! Мерзость! Оказывается, что он все эти двенадцать дней выслеживал брата Сережу, который растратил чьи-то деньги и скрылся.
Сегодня он написал на воротах: «Я свободен и могу». Скотина… Показала ему язык.
Источник статьи: http://dom-srub-banya.ru/dva-holma-dve-tyurmy-a-poseredine-banya/
