Гамлет а он все о бане

Гамлет а он все о бане

Уильям Шекспир написал захватывающий ремейк популярного в конце XVI века сюжета о датском принце только для того, чтобы поставить кассовый спектакль. Он и подумать не мог, что спустя столетия текст его «Гамлета» будет переведен на все языки мира. Как так вышло? И при чем здесь The Beatles, Зигмунд Фрейд и армяне? Рассказываем, вооружившись фактами. В конце — бонус: пять главных российских «Гамлетов».

Текст: Анастасия Паукер, Алексей Киселев
28.11.18

Шекспир сочинил ремейк

Шекспир не предполагал, что его пьесы будут интересны потомкам

Первое издание «Гамлета» — пиратское

Современники Шекспира воспринимали «Гамлета» как боевик

Еще одна история, свидетельствующая о востребованности «Гамлета», случилась в 1607 году. На корабле «Красный дракон», следовавшем из Англии в Индию, несколько раз во время скучных штилей пьяные матросы развлекали себя тем, что играли «Гамлета».

Словом, свидетельств того, что современники ценили трагедию Шекспира, предостаточно. Но факт еще и в том, что ценили они ее совсем не за то, что будет будоражить умы далеких потомков (нас). Публику XVII века привлекали бойкий детективный сюжет, узнаваемость характеров (в то время в Англии появляется мода на меланхолию, и Гамлет возглавляет ряды меланхоликов), но никак не философские монологи и неисчерпаемые смысловые глубины. Велика вероятность того, что и сам автор этих глубин в своем творении не подозревал.

Мировой шедевр в «Гамлете» первыми распознали немцы

В 1623 году, то есть спустя семь лет после смерти Шекспира, вышло так называемое «Первое фолио», сборник с длинным названием «Мистера Уильяма Шекспира комедии, хроники и трагедии. Напечатано с точных и подлинных текстов». Однако дальнейшие события в Англии сделали совершенно невозможным распространение этих текстов на театральных сценах. Пуританская революция 1640–60-х годов привела к тому, что театр как вид досуга из Англии полностью исчез на двадцать лет: новое правительство его не одобряло. В результате, вернувшись спустя два десятилетия, театр оказался в застое. Хоть трагедии Шекспира и зазвучали снова, актеры относились к ним порой слишком фривольно: шекспировский текст сокращали, переписывали и даже не стеснялись менять фабулу. Тогда же английские бродячие комедианты вывезли «Гамлета» в Германию , где так же расслабленно играли его на английском языке. Так началась гамлетовская мировая экспансия.

В XVIII веке в Европе начинают появляться первые переводы «Гамлета». Несмотря на то что трактовки не дотягивают до оригинала, роль Гамлета становится одной из главных в послужном списке каждого уважающего себя актера . Многие даже входят в историю во многом благодаря шекспировским ролям, в частности Гамлету: французский великий реформатор Франсуа-Жозеф Тальма и английские актеры Дэвид Гаррик и Джон Филип Кембл. Принцип «главный актер поколения должен сыграть Гамлета» сохраняется и сегодня. В Англии на сцену в роли датского принца выходит Бенедикт Камбербатч, в Германии — Ларс Айдингер, в России — Данила Козловский.

Но настоящую революцию в понимании значимости этого текста совершили немецкие романтики. Они прочитали «Гамлета» глазами рефлексирующих одиночек, чья бесконечная цепь раздумий парализует волю и становится преградой действию. Вслед за Иоганном Гете образ Гамлета осмысляет Август Шлегель, во Франции эстафету подхватывает Виктор Гюго. Романтики обнаруживают бездну именно в монологах Гамлета , в парадоксальности его мышления и поступков.

Как «Гамлет» попал в Россию

В Россию главную пьесу Шекспира первым привозит отечественный адепт классицизма, поэт и директор первого императорского театра Александр Сумароков. Правда, он до такой степени нескромно орудует над оригиналом, что его Гертруда уходит в монастырь, Полоний совершает суицид, а Гамлет доволен, в короне и собирается жениться на Офелии.

В мир российского романтизма «Гамлет» пришел (уже в новом переводе Николая Полевого) в первую очередь во плоти великого трагика Малого театра Павла Мочалова и написавшего целый трактат об этой роли Виссариона Белинского. После премьеры 1837 года «Гамлет» не покидает российскую сцену по сей день. За исключением тридцатилетнего периода, о котором — ниже.

Виссарион Белинский: «„Гамлет“. понимаете ли вы значение этого слова? — оно велико и глубоко: это жизнь человеческая, это человек, это вы, это я, это каждый из нас, более или менее, в высоком или смешном, но всегда в жалком и грустном смысле…»

Все режиссеры стали ставить «Гамлетов»

Абсолютную свободу интерпретаций «Гамлету» подарил ХХ век и только что рожденное явление — режиссерский театр. Если еще недавно главным смыслом театрального представления была игра актера в главной роли, то теперь объектом театрального искусства стал мыслиться спектакль целиком со всеми его составляющими. А автором спектакля — режиссер. Режиссеры в тандеме с художниками и композиторами стали сочинять собственные миры, в которые могли быть погружены классические пьесы; так постепенно зародилось искусство интерпретации.

Заряд смелости по отношению к «Гамлету» режиссеры отчасти получили от развивающегося на рубеже веков психоанализа и бескомпромиссного Зигмунда Фрейда. Фрейд успел предвосхитить режиссерские интерпретации образа и наделил Гамлета эдиповым комплексом: Гамлет не способен убить Клавдия, потому что подсознательно сам хотел бы оказаться на месте злодея — убийцы отца и любовника матери. Вслед за Фрейдом, позже, Жак Лакан утверждает, что Гамлет не решается убить Клавдия, потому что не уверен, что после смерти тому уготован ад. Ученик Фрейда Эрнест Джонс развил идеи учителя в своей работе «Гамлет и Эдип», после чего театральный режиссер Тайрон Гатри, вдохновленный этими исследованиями, поставил своего знаменитого «Гамлета» в лондонском «Олд Вике», где главную роль сыграл Лоуренс Оливье.

Источник статьи: http://yandex.ru/promo/yavteatre/hamlet

Гамлет, принц Датский, герцог Гатский

СЦЕНЫ ИЗ ГАМЛЕТА
(адаптированный к современности вариант)
Клавдий, король Дании
Гертруда Датская жена его, королевишна
Гамлет, принц Датский, герцог Гатский
Фортинбрасс, принц норвежский
Полоний Бархан, царедворец, бизнесмен, благотворитель
Офелия, дочь Полония
Лаэрт, сын Полония
Горацио, друг Гамлета
и прочие
Вельможи, дамы, офицеры, солдаты, моряки, гонцы и другие слуги.
Место действия — Эльсинор.

Акт Первый
ГАМЛЕТ И ГЕРТРУДА.
Спальня, Гертруда лежит еще в постели, Гамлет нервно ходит по спальне, гремя ботфортами
ГАМЛЕТ:
Всё! Я уезжаю в Гатчину! В наследное владение мое!
В то герцогство, что папенька мне завещал!
Вы надоели мне надрывно, нравоучая беспрерывно!

ГЕРТРУДА:
Нет сын мой, ты не прав, наверно.
К главе страны относишься ты скверно.
Нельзя так пакостно ругать его.
Ведь он хороший.

ГАМЛЕТ:
Он нехороший, мама! Он отнял у меня те копи медные,
что я намедни в карты выиграл у Лаэрта!
Скажи мне: это справедливо?

ГЕРТРУДА:
При чем тут справедливость, сын?
Лаэрт те копи тоже. не так чтоб справедливо получил!
(улыбнулась, вспоминая)
А вроде бы отжал их у кого то. Да хрен с ними, с коп`ями.
Иль с к`опями, как правильно? Бог дал, бог взял! Не знаешь разве ты, что справедливости и вовсе нет на свете?

ГАМЛЕТ:
Тогда и нету государства, мама! И нету государя!
Порядку нету в нашем мире, в том мире, что господь нам ниспослал
и всё на свете справедливо и точно распределил.

ГЕРТРУДА:
Так то же временно!
Те копи медные изъял наш венценосный
на время гибридного сражения, что назревает с окраиной поганой!
Той, что у Фортинбрасса нынче.

(Гертруда внезапно преображается, в голосе появляются нотки торжественности,
она выпрямляет спину, жестикулирует)

ГЕРТРУДА:
Но наша та земля! Она всегда принадлежала нам!
И Клавдий — наш единственный правитель! Другие хуже.
Сильно хуже! Кого бы ты на месте государя узрел бы, а?
Скажи? Скажи мне сын: если не он, то кто?
Если не он, кто смог бы многотрудным, тернистым, полных ям путем вести народ?
Кто как не он, нам дан божественный свет счастья указать?
Он свое сердце рвет на части, сын!
Он самый сильный, самый стойкий раб, что на галерах, гребет, гребет, гребет!
Кто может добрым и жестоким быть одновременно?
Быть нежным папой и суровым судией?
Шутить прелестно, издавая жестокие указы?
Кто мог бы юных отроков в животик целовать, и тут же, в рыцарских доспехах,
в бой ринуться на подлых супостатов?

ГАМЛЕТ:
Я, маменька! Я тоже так могу! Я тот единственный августоносный!
Я зацелую этих мальчиков! Я больше прав имею на трон наш датский,
чем ни было то кто! Я буду баллотироваться!
Пусть все вельможи знают — как я хорош! И статен! И умен!

ГЕРТРУДА:
Малыш, остынь. Ум королю не слишком важен. Всего важнее стража тайная.
Ведь уважают только тех, кого боятся. Кто ж тебя боится нонече, скажи?!
А стражу короля боятся все! И даже я. (вздохнула)
А ты, мой птенчик, всего лишь милый птенчик.

ГАМЛЕТ:
Ах, мама, как же вы несносны! Какой я птенчик?! Я орел!
И я вам покажу — какой я птенчик!
Я знаю, как всё «временно» у нас!
Он отнял копи навсегда, в том нет сомненья! Ух, как я зол!
(уходит)

КОРОЛЬ И ПОЛОНИЙ.

Эльсинор. Кабинет короля. Король сидит на малом троне, Полоний стоит перед ним.

КОРОЛЬ:
Ну. что там в нашем мире бренном? Докладывай, Полоний.

ПОЛОНИЙ:
Король французский бьет челом, и спрашивает: не надо ли прислать тех устриц,
что вы в Париже так хвалили.

КОРОЛЬ:
Дурак. Еще б лягушек предложил! А впрочем.
Скажи, чтобы прислал, да свиньям всё скорми.
Иль нет! Отдай Тюльпану — малыш так любит их!
Француз хитер, собака! Он может и отравленных прислать!
А если мой Тюльпан завянет, то. так тому и быть! Хе-хе!
Ведь все тюльпаны вянут. Да и вообще: цветы нам надобно менять периодически.
Король заулыбался мечтательно

ПОЛОНИЙ:
К тому же казус белли превосходный.
Французов можно было бы поставить раком!
За подлую попытку отравленья.

КОРОЛЬ:
Да хрен с ней, с Францией.
Ты мне скажи, а новые цветы уж на подходе?

ПОЛОНИЙ.
Да как угодно вашей воле, государь! В любой момент доставим мальчиков!
Там есть такие экземпляры! Невинны, сладки и свежи как персики в саду, на утреннем восходе!
Когда еще роса лежит на нежной коже фрукта,
а зубы острые вонзаются в ту мякоть, что истекает сладким соком!
Что может быть прелестней, государь? Истома томная!

КОРОЛЬ.
Ах, сволочная сволочь ты, Полоний, несомненно!
Умеешь струны короля задеть, да так, что в венценосном теле
искрятся все мелодии души одновременно! Но полно!
Королю покамест не до сладостей, дела еще не решены.
А кто у нас решала в государстве?

ПОЛОНИЙ.
Вы, мой король!

КОРОЛЬ.
Ну, то-то же. Что наш племянник? Сердит на то, что копи отобрали?

ПОЛОНИЙ.
Да, государь! Он бегает, крича, будто обижен и обкраден вами. И сыплет цифрами: кто, где, когда украл на королевской службе. Приводит графики, рисует ужас, который якобы творится в государстве.

КОРОЛЬ:
Вот и прекрасно! Пущай потешится.
Подкинь ему инфу. какую-никакую, чтоб мог изобличить из наших ближних слуг. э-э-э. министр патриотизма. не был под следствием пока?

ПОЛОНИЙ:
Нет, государь.

КОРОЛЬ:
Вот! Дай ка мне ту папку. что на букву «п».
Полоний подает папку, король читает
Ага! вот этот компромат и слей! Пусть хмырь-министр покорчится в предчувствии застенка! А выйдет из темницы — будет злей!
Он золота на целый Эльсинор украл! А то ведь больно борзый стал:
намедни, в бане, на заседаньи Узкого Совета,
я приказал ему поднять то мыло, что нарочно обронил.
Так он в отказ пошел! Мол, не могу я государь, радикулит проклятый мучит.
Я покажу тебе как повелителю перечить!
И пусть прочтет мой доблестный племянник сей компромат на рынке, в окружении торговцев.
А кто сливает Гамлету ту хрень, что пипл так хавает урча?

ПОЛОНИЙ:
Горацио, его дружок. Надежно к Гамлету приставлен.

КОРОЛЬ:
Прекрасно. Продолжай игру.Теперь другое.
Юный Фортинбрас недоброе замыслил. Обмануть меня.
C гейропой ненасытной торг ведет, чтоб римскую тиару на себя примерить!
Наш куколь датский тесен стал. Вот прыщ! Я чувствую, не выполнит он клятв, что в этом кабинете дал!
Обманет, пидор. Ух, как я не люблю норвежцев!
И ведь, подлюка, потянет за собою стражников, что НАТОю зовутся.
Козел! Вонючка! Пень обоссаный! Что ж делать с ним теперь?
Как думаешь, Полоний?

ПОЛОНИЙ:
Осмелюсь доложить, мой венценосный Август, что есть прием и на него.
Мы ж записали всё! А это компромат почище всякого.
Вообразите, мой король, когда норвежцы узрят того, кого в вожди избрали!
И что он говорил! И что он пел! И как плясал кругами гопака!
И как в любви и в верности вам клялся!
Ломал пред вами дурака, как в этом кабинете на ковре валялся!

КОРОЛЬ:
Ага. но это рано. Надо подождать. И последить развитие событий.

ПОЛОНИЙ:
Что ж, будем наблюдать.

КОРОЛЬ:
А толк то есть от наблюдений?

ПОЛОНИЙ:
Осмелюсь возразить, владыка.

КОРОЛЬ:
Осмелился — так возражай!

ПОЛОНИЙ:
Подозреваю, толк есть всегда. Тут надо вглубь смотреть.

КОРОЛЬ:
А может, вширь? Я думаю, что это англичанка гадит.

ПОЛОНИЙ:
По данным нашего агента, гадит немка.

КОРОЛЬ:
Да нам теперь какая разница. что немка, что британка.
Сучонки против нас как сговорились! Уж я их ссорю-ссорю, а те целуюся взасос, да пуще прежнего! Не, ну ты глянь!

ПОЛОНИЙ: (осторожно)
Так может. лесбиянки, государь?

КОРОЛЬ:
А что?! Неплохо. Да! Стопудово!
И я не удивлюсь, когда в народе начнут бродить устойчивые слухи об их мерзейших отклоненьях сексуальных! Вот она — разгадка!

ПОЛОНИЙ:
Погряз. погряз в пороках Старый Свет.

КОРОЛЬ:
А я об чем?! Единственная Дания — превыше всех, в духовно-нравственном полете, над всей гейропой реет! Как символ чистоты, духовности народной!
Как символ веры христианской!
Как камертон, с которым истину господь сверяет!

ПОЛОНИЙ:
О, как мудры вы, государь!

КОРОЛЬ:
Да. я мудёр. В широком смысле! Все на сегодня?

ПОЛОНИЙ:
Из главного.

КОРОЛЬ:
Тогда ступай. Стой! Вот, кстати, о мудях. пришли-ка моего врача.
Но твой хирург пластический зарвался!
Пора бы лекарю увидеть палача: сегодня левый глаз херово открывался!

Эльсинор. Стена, по которой ходят стражники.

ГОРАЦИО и ГАМЛЕТ

ГОРАЦИО:
Привет, мой принц! Да вы невеселы, я вижу.

ГАМЛЕТ:
Чему тут веселится? Король намерен со свету меня изжить!
Изволь ка посмотреть на беззаконие, которое творит мой дядя!

ГОРАЦИО:
Не стоит так кричать, мой принц. Тут в Эльсиноре, ушей так много, что впору переименовать его.

ГОРАЦИО:
Ушинор, к примеру! Народ наш датский и сегодня предпочитает промолчать, но не сказать о власти супротив. А завтра будет говорить под одеялом. При запертых дверях. И шепотом. На ушко.

ГАМЛЕТ:
Я не боюсь! Мне кто-то может запретить? Я принц!

ГОРАЦИО:
Да так оно так. Сказать по правде, сам я удивляюсь!
Все ходят в рот воды набравши, все, кроме вас.
Вы одиноко свой голос возвышаете, среди толпы. А он молчит! Ни слова поперек!
И даже имя Гамлет избегает молвить, боясь отдавать вам часть сакральной силы! Пред вами даже короли склоняют голову. О, как же вы отважны, принц!

ГАМЛЕТ:
Да уж. мы, Гамлеты такие! Никто перечить нам не смеет!
Но если же король и слов не говорит, то действует!
Он отобрал те копи медные, чем я владел, прикинь?!
И как всегда — мол, — временно! Он под себя гребет все королевство!
Гребец, блин, на галере! Все временно! Все временно! А я? А мне?
Я принц или не принц?!

ГОРАЦИО.
Ах, плюньте, будущий король! И копи так себе. почти что беспонтовы. Но я вам должен доложить про мистику, как мне рассказывал Бернардо.

ГАМЛЕТ:
Да, да, я весь вниманье, друг Горацио!

ГОРАЦИО:
Так вот Бернардо замок караулом обходил, и вдруг почудился ему тот глас, что ране всех с ума сводил! То глас был прежнего владыки, вашего отца. Бернардо поначалу думал, что лишнего хватил он спозапранку, ведь дело к утру было, да тут петух запел.

ГАМЛЕТ.
Это какой Бернардо? Тот, что на площади почасово торгует девками? Хороший парень! Мне скидки делает всегда!

ГОРАЦИО:
О нет, мой принц! Другой Бернардо! Вы знать должны Бернардо, он стратегические стрелы охраняет!

ГАМЛЕТ:
А-а! Тот дурак, что вечно пьян?

ГОРАЦИО:
Ну да, ну да! Второго дня глас снова зазвучал, еще сильнее!
Бернардо спал в ту пору, и по своей привычке, послал тот голос на.
ну знаете куда! Бернардо груб и неотесан, хотя и предан вам, прошу я снисхождения к нему.

ГОРАЦИО:
Нет, не все! После полуночи, сегодня, глас стал орать Бернардо в ухо!
И разбудил, конечно. Слава богу!
Глас, что звучал от потолка, сказал, чтоб вас, о принц, Бернардо пригласил на тёрку.

ГОРАЦИО:
На стрелку, принц!

ГАМЛЕТ:
На стратегическую?

ГОРАЦИО:
Да нет же, принц! Что с вами нонче? Иль водка к ужину несвежая была? На встречу. Он хочет с вами тему потереть. Какую — не сказал.
(уходят)

ЛАЭРТ.
Сестра! Жопа пестра!

ОФЕЛИЯ.
Фу, Лаэрт, какой ты грубый!

ЛАЭРТ.
Вот не звезди, сестренка! Я груб бываю по-другому.

ОФЕЛИЯ.
Да знаю, знаю! Всё не могу забыть как в детстве ты меня гонял, однажды даже и на шкаф загнал. Да все за задницу хотел схватить! А я тебя за палец укусила!

ЛАЭРТ.
Да? Хм. не помню!

ОФЕЛИЯ.
Конечно ты не помнишь! Конь пубертатный!
ЛАЭРТ .
Ой, Офа, не нуди! Башка болит.
ОФЕЛИЯ.
Какая Офа я тебе? Офелией меня крестили.
ЛАЭРТ.
Считай, что я тебя перекрестил. Сбегу от вас в Париж, вы все мне надоели!
ОФЕЛИЯ.
Беги, Лаэрт, беги! Но от себя не убежишь. Тебе пора уже жениться, а ты таскаешься по лебедям, да по французским. Вот чем датчанки братику не угодили? Известно всему свету, что датские девицы лучше всех! Красавицы и умницы!
ЛАЭРТ.
Да ****и все.
ОФЕЛИЯ.
И я?!
ЛАЭРТ.
А ты что не датчанка?
ОФЕЛИЯ.
Ой, будто бы во Франции их меньше!
ЛАЭРТ.
****ей в Париже столько же, да только парижанки монашеские шмотки на себя не надевают. Как ты, к примеру.
ОФЕЛИЯ.
Мне надо скромной быть монашкой. Папаня наш заданье дал: понравиться заморышу.
ЛАЭРТ.
Что за заморыш?
ОФЕЛИЯ.
Дружбан твой! С кем ты обычно пьянствуешь и вообще тусишь. Гамлет, принц ****ский.
ЛАЭРТ.
Папашка наш тебя за Гамлета пристроить хочет?! Ха! ! Хорошая мысля! Прекрасная идея.
ОФЕЛИЯ.
Да уж куды с добром! Не мысль, а загляденье.
ЛАЭРТ.
Станешь королевой!
ОФЕЛИЯ.
Да нафиг нужен этот губошлеп?!
ЛАЭРТ.
Тебе какая разница, дурында? Родитель Гамлета, носил рога такие, что каждый раз, когда на трон садился, об стену ими бился. Гертруда добродетелью себя не утруждала, пилотка не была в простое.
ОФЕЛИЯ.
Ты, братец, предлагаешь стать такой же?
ЛАЭРТ.
Почему нет? Будешь жить так, как тебе хочется. А Гамлета мы успокоим.
ОФЕЛИЯ.
Ой, вы с отцом такие фантазеры! А вдруг заморыш не захочет? С чего вы оба взяли, что он захочет под венец со мной пойти? Вот буду дурой, когда я губы раскатаю, а он откажется!
ЛАЭРТ.
Ты его в койку замани, а губы сами раскатаются, большие с малыми! Ты корчишь девственницу передо мной? Не знаешь как бывают свадьбы?! Напоим Гамлета и на кровать твою подложим!
ОФЕЛИЯ.
Как просто все у вас! Как в скверном анекдоте!
ЛАЭРТ.
А жизнь такая же как скверный анекдот. Тут надо не зевать и поскорей свое урвать!

КОРОЛЬ, ПОЛОНИЙ, ГЕРТРУДА, ЛАЭРТ

ПОЛОНИЙ.
О, мой король! Лаэрт проел мне плешь, проси мол, повелителя, чтоб отпустил в Европу потусить! На год или на два.
Ответил, что только наш светлейший Август такие темы может с ним решать.

КОРОЛЬ.
А что, решения отца уж не достаточно ему?

ПОЛОНИЙ.
Да разве молодежь отцов послушает? О нравы! Нет. Единственный кто может разрешить — так это вы.

КОРОЛЬ.
Ну пусть поедет. В добрый путь. Но только у меня с Лаэртом будет порученье.
На белом острове, На Альбионе, слуга наш беглый. все воду мутит. Клевещет, падла. На всех углах орет, что я нелегитимен. Что прежнего владыку я убил и подло трон украл.

ПОЛОНИЙ.
Это который? Не тот ли музыкант, что слух ваш услаждал? Скрипач?

ПОЛОНИЙ
Полдец, подлец.

КОРОЛЬ
Скажи Лаэрту, пусть поговорит с ним, по-мужски. И успокоит. его гордыню. Надеюсь, ясно я выражаю свои мысли, мой Полоний?

ПОЛОНИЙ.
О да, владыка! Считайте, что порученье короля уже исполнено!

КОРОЛЬ.
Гертруда! Лаэрт, наш славный рыцарь, намерен по Европе покататься, да у него дела в Париже. Духи и притиранья ведь надобны тебе?

ГЕРТРУДА.
О да, мой драгоценный муж и повелитель! Но более всего понравилось другое притиранье! Мне кто-то в прошлый раз прислал коньяк, уж больно он хорош! Пусть привезет такого, литров сто!

КОРОЛЬ
Тебе не много ль будет? Сладкого?

ГЕРТРУДА
Да то ж не для меня! Больным сироткам помогаем! Мы с дамами придворными готовим им лекарства! Благотворим на радость богу и державе! И травку разную в лекарства добавляем, все как в научных книжках! Все, как великие врачи в рецепте прописали! В лекарствах надобен коньяк хороший! Чтоб деткам помогало! Без коньяка хорошее лекарство не получишь! Сиротки бедные погибнут!

КОРОЛЬ (машет рукой, бурчит под нос)
Ай. хоть упейся.

ЛАЭРТ (снимая шляпу,кланяется Гертруде)
Почту за честь служить вам, королева, умру за ваш коньяк! Ведь слово вашего величества ; закон для верного слуги!
(припадает на колено)

ГЕРТРУДА.
(заинтересованно смотрит на Лаэрта)
Вставай, малыш, здесь пол холодный для твоих коленок! Хороший мальчик! Мне стоит познакомиться с тобой поближе! Ты ведь не против, сладкий?
(уходит, улыбаясь, довольная своим последним аккордом)

ЛАЭРТ (апарт, глядя в небо)
О господи! Для счастья полного мне только старую кошелку не хватало трахнуть! Великий боже, избавь меня от старых шлюх! Я ж задохнусь в ее объятьях. а пуще от духов, которыми она старается отбить свой мерзкий запах старости и тленья.
Нет, нет, Офелия права: жениться надобно, жениться! А то железный жезл откажется служить, как побывает там, в пещерах мрачных.
Я понимаю: на свете женщин некрасивых нет, есть только мало водки, но пощади, создатель!
Так много водки я не выпью!

ПОЛОНИЙ И ГАМЛЕТ.
ПОЛОНИЙ.
Пойдемте чай пить, принц. Я приказал подать. Настоен на различных травах, и вкусен как вино из кубка! Ведь вашей матушке говаривал супруг, почивший ваш отец: «не пей вина, Гертруда! Пей лучше чай! Полезен чай для тела и души!»
ГАМЛЕТ:
Да, матушка моя забавница большая! Бывало, сидя на пиру, стаканов семь в себя вливала, пред тем, как спать пойти. Я юным отроком частенько наблюдал картины поглощенья той буйной жидкости, что капли короля датчан зовутся.
ПОЛОНИЙ:
Вот как?! Это интересно!
ГАМЛЕТ:
Ага! Куда как интересно! При папе все ее именовали — Гертрудушка-стакан!
ПОЛОНИЙ:
Да-да, я помню, но это было раньше. Ныне все не так.
ГАМЛЕТ:
Да, ныне все не так. Сейчас маманя из перин не вылезает. Стаканы прямо на постель ей подают.
ПОЛОНИЙ:
Такие слабости для королевы пустяки.
ГАМЛЕТ:
Ах, были б эти слабости одни.
ПОЛОНИЙ:
О чем вы, принц?
ГАМЛЕТ:
О том, что есть похлеще прозвище у ней.
ПОЛОНИЙ:
Какое?
ГАМЛЕТ:
Гертруда ; красные трусы.
ПОЛОНИЙ:
Ох, принц, зачем вы так о матушке своей?
ГАМЛЕТ:
А если я не буду о погонялах мамы вспоминать, то поменяется к ней отношение придворных? И все забудут?
ПОЛОНИЙ:
Но все же это странно!
ГАМЛЕТ:
Нет странного тут ни на йоту! Как говорил один алхимик: мечтают юноши о мамах гораздо откровенней, чем можно было бы предположить! Но равным образом и некоторые папы своих дочурок рвутся тесно осчастливить! Так что, Полоний, берегите дочь от вашего вниманья, растите девочку для лучшей жизни!
ПОЛОНИЙ:
Причем тут моя дочь?
ГАМЛЕТ:
Вам надобно следить за цветом нижнего белья Офелии.
ПОЛОНИЙ:
Здоровы ли вы принц? Что за несносные советы?
ГАМЛЕТ:
Нормальные советы.
ПОЛОНИЙ:
Ну, ладно! Оставим эту тему. Так вы согласны? Чай с мной отведать? Клянусь, то будет наслажденье, какое в жизни вашей никогда не испытали вы! И тщу себя надеждой, что уж не испытаете, мой принц!
ГАМЛЕТ:
Чай с Полонием?! Забавно! Потомки будут вспоминать нас. Но вы Полоний ошибаетесь, коль полагаете, что чай с Полонием полезен. Я слышал предсказание оракула. Он строго-настрого претил мне чай с полонием вкушать. Он, впрочем, и про крыс упоминал! Сказал, что ту субстанцию. ту, что полонием зовется, — съест крыса! Останется жива та крыса! А вот полоний.
ПОЛОНИЙ:
А что полоний?
ГАМЛЕТ:
Да не берет ее полоний! Ничто ту крысу не берет.
ПОЛОНИЙ:
О, сколь витиеваты ваши речи, принц! Но мало правды в них: я крыс по две беру, коль предлагают в лавке. Пою их чаем, да только много их. Они как двойники, так быстро множатся, — что всех не упоить.
Как странен этот многокрысный мир, не правда ль, принц?

ГАМЛЕТ:
(апарт)
Быть или не быть? Говно-вопрос!
Терзания для быдла и тупого стада.
Но плебс до высших смыслов не дорос
Он недостоин даже взгляда.
Напрасно ждут эти рабы
Что я возьму их выше, к трону
Не раньше звука той трубы
Сперва примерю я корону.
Власть вожделенна, но
Манит многих. Но разве мне
Наследнику и принцу не пристало
Отбросить прочь терзания души?
Кто может осудить меня?
Кто может осудить того,
Кто только сам себя судить имеет право?
Суд высшего судьи ; вот мой удел!
Я отвечаю перед богом!
На все судьба создателя,
Что он спускает мне, его слуге.
И море крови, слез, страданий
Прольется прежде,
Чем истина на троне воссияет!
Таков удел того, кто жизнь свою кладет
На жертвенный алтарь истории.
Я избранный, в том нет сомненья.
Но как судьбу свою ускорить?
Как сделать предначертанное быстрым?
Удобно ль применить кинжал,
Или мгновенным ядом ограничить?
Ах! Есть ли слаще что-то,
Чем мысли об отмщеньи!
Но месть должна холодной быть
Расчетливой, как рыночный меняла.
Иначе не сносить мне головы.
А это неудобно: без головы на троне.
Хотя на троне безголовы все.
По крайней мере, без мозгов.
Таков удел властителей:
Чуть присосался к власти ; ум вытекает быстро.
Соблазны, женщины, вино,
Но лучше без мозгов, чем вечный принц на побегушках.
А дуру ту, Офелию, определю в служанки
Чтоб пятки мне чесала перед сном.
Еще чего! Брать в жены эту сучку?!
Уж лучше маму взять.
Ей не впервой быть королевой.
Но первому, кто мне напомнит про Эдипа,
Снесу башку! Указ об оскорбленьи
Величества — ужесточу!
Всё, решено! Отныне и навеки,
Я буду сильным и отважным!
И имя Гамлета прославится в веках!

ПОЛОНИЙ И ГОРАЦИО

ПОЛОНИЙ:
Ну что, поверил Гамлет?
ГОРАЦИО:
Поверил, ваша светлость! Я так смеялся, покуда тот актер, что папеньку умершего играл, так громко и потешно вещал придурку Гамлету.
(актерствует)
О-о-о, с-ы-ын мой благородный! Я должен сообщить тебе известье!»
Но как похож на короля! Мои аплодисменты лицедею!
ПОЛОНИЙ:
Что ты несешь? Какой еще актер?
ГОРАЦИО:
Ну тот, кого прислала ваша светлость!
ПОЛОНИЙ:
Я никого не посылал!
ГОРАЦИО:
Как не посылали? Пришел огромный человек в плаще, загримированный под папу Гамлета и стал вещать, что надобно ему стать храбрым и жестоким! Вы что-то хитрое задумали, признайтесь?
ПОЛОНИЙ:
Да черт тебя дери! Ты плохо слышишь? Мне трахнуть по башке твоей, чтобы прочистить уши?! Я никого не посылал!
ГОРАЦИО:
О нет! Ну как же так?! Актера видел я вот этими глазами! Как вас сейчас! Я думал. это вы его послали!
ПОЛОНИЙ:
Ты что, обкурен, дурень?
ГОРАЦИО:
Я не курю. И не курил ни разу. Табак не завезен еще в Европу.
ПОЛОНИЙ:
Так то табак! А конопли как грязи в датском королевстве! Ну или пьян ты!
ГОРАЦИО:
Не пью вина я, ваша светлость. И даже эль: предрек мне предсказатель смерть алкогольную. Вот я и трезв всегда.
ПОЛОНИЙ:
Да, да, припоминаю, ты говорил про этого провидца. Но боже, как скучны мужины, не пьющие вина! Их даже трудно отравить!
ГОРАЦИО:
Ах, есть другие яды, ваша светлость! Чуть-чуть помазал ручку двери и клиент готов!
ПОЛОНИЙ:
Да знаю, знаю!! Кому же знать про яды как не мне! Эх черт возьми, как ловко я устроил это дельце.
ГОРАЦИО:
Какое дельце?
ПОЛОНИЙ:
А вот оно не твоего ума! Не слышал разве поговорку про крепкий сон?
ГОРАЦИО:
Нет.
ПОЛОНИЙ:
Вот ты невежда! «Меньше будешь знать, крепче будешь спать!»
ГОРАЦИО:
Да кто ж ее не знает!
ПОЛОНИЙ:
Но черт возьми, Горацио, не заговаривай мне зубы, ты правда видел призрака?!
ГОРАЦИО:
Да, ваша светлость!
ПОЛОНИЙ:
О боги! Если ты не врешь, а врать тебе нет никакого смысла, то что произошло? Давай подробно!
ГОРАЦИО:
Все было так, как вы сказали. Пришли на башню, обождали. Как свет луны исчез, тотчас же вышел призрак. Он поманил мальчишку Гамлета к себе, тот подошел и три минуты они о чем-то совещались. Он что-то принцу говорил ворча. Но я не разобрал, особо и не слушал, я думал, это ваш актер. Но если же актеришку не вы послали. то кто?
ПОЛОНИЙ:
Вот это и хочу понять! Черт побери! Кто ж лезет к нам в игру? Вот это да! Вот это номер! Ведь если это призрак был, то мне поверить надобно и в дедушку мороза! А заодно и в сказки, что народ наш датский сочинил! Но я еще не сбрендил! Я в духов, магов, марсиан не верю! А равно и в летающих тарелок!
ГОРАЦИО:
Да ведь и я не верю тоже, ваша светлость! Я верю только в службу тайную, которой вы, Полоний, так восхитительно руководите! Вы великий человек!
ПОЛОНИЙ: А ну как посмотри мне в левый глаз! Я что, похож на идиота?
ГОРАЦИО
Не понял ваша светлость! Я идиотом вас не называл!
ПОЛОНИЙ
Льсти идиотам! Разумным говори по сути! Чтоб я не слышал от тебя пустой ботвы и сладких славословий в мой адрес! Коль ты меня за умного считаешь! Я повторяю: лесть оставь для тех придурков, что шаркают в прихожих!
ГОРАЦИО:
Простите, ваша светлость.
ПОЛОНИЙ:
Так, братец, сделаем мы вот что. Пошли ка ты гонцов, чтобы пригнали нам в столицу бродячих театральных лицедеев, пусть нам сыграют! Я сам ту пьеску напишу!

ГИЛЬДЕНСТЕРН И РОЗЕНКРАНЦ
ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Ну наконец то! Наконец то мы на месте! Том месте, куда король нас ниспослал. Для выполнения важнейшего заданья! Я весь дрожу, я в нетерпеньи!
РОЗЕНКРАНЦ:
Дрожишь ты не от этого. Пить надо было меньше в винтокрыле.
ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Я пил не оттого!
РОЗЕНКРАНЦ:
Конечно же не оттого! Ты пил от страха, что леталка наебнется, и ты погибнешь как цветочек, в расцвете лет!
ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Фу, тавтология!
РОЗЕНКРАНЦ:
Ой, кто тут беллетристики знаток? Ты что ли, жидкий стул?
ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Я не трусишка, не обзывай напрасно! Мне хочется быстрее исполнить то задание, что нужно королю. Исполнить предначертанное выше.
РОЗЕНКРАНЦ:
Ты больно скор, приятель! Мы в Лондоне пока что!
ГИЛЬДЕНСТЕРН:
И что с того?! Мы в Англии, а это главное! От Лондона до Солсбери ; рукой подать! Всего то два часа на электричке.

РОЗЕНКРАНЦ:
Здесь нету электричек, дурень! Здесь только скоростные экипажи! И вообще: чему тебя учили в лучшей датской школе ДРУ? Ты вообще матчасть учил, придурок?

ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Сам придурок.

РОЗЕНКРАНЦ:
Не злись, малыш! Я в полушутку.

ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Меня твоя полушутливость раздраджает!

РОЗЕНКРАНЦ:
Ах, дело плевое, заедем на квартиру скрипача, попшикаем маленько ручку двери и были таковы! И десять штук на рыло ; как с куста нам привалило! Слушай старших, будешь сыт и нос твой будет в табаке! Мы ж лучшие с тобой! Еще ни разу в жизни не рождал наш глупый свет таких агентов ; как Гильденстерн и Розенкранц! Что нам какой то 007? Мы всех за пояс затыкнем! Запьем стаканом вискаря, закусим огурцом солененьким и сделав дело, вернемся в датское отечество, чей дым так сладок и приятен!

ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Да-да, ты прав, любезный друг! Ах, поскорей бы это дело забабахать, а после можно и домой, к березам, к храмам, к киселю, да водке!

РОЗЕНКРАНЦ:
По мне и этот храм неплох.

ГИЛЬДЕНСТЕРН:
А шпиль какой!

РОЗЕНКРАНЦ:
Тебе бы только шпили.

ГИЛЬДЕНСТЕРН:
А чем они тебе противны? Шпиль ; главное в архитектуре, а также и в природе отношений! Все лучшие строенья и мгновенья жизни ; венчает шпиль!

РОЗЕНКРАНЦ:
Да ладно, ладно. шпили-шмили. Ты как мороженое таешь при слове «шпилить». Но! К делу перейдем: те самые тупицы, которых бритты называют «бобби», то есть полисмены, — такие дурни! Сам наблюдал неоднократно, как терпят лохов! Те просто ходят и гуляют, а полицисты даже денег не берут! Прикинь!

ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Да идиоты, фигли! Средь них работать нам ; одна приятность!
Тут можно что угодно делать, было бы желанье! А сделав — наслаждаться жизнью!

РОЗЕНКРАНЦ:
Но, брат мой хитроумный! Задание ; превыше всех услад! Нам надобно сначала скрипача поганого в Аид пристроить.

ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Куда пристроить?

РОЗЕНКРАНЦ:
Эх, сразу видно ; неуч ты и пустопляс! Ты только в шпилях разбираешься изрядно! Аид ; такая православная святыня, куда ссылают государственных злодеев. Тюрьма, но очень строгая. И на том свете!

ГИЛЬДЕНСТЕРН:
Ах, малыш! Ты про Аид не говорил!

РОЗЕНКРАНЦ:
Не ссы, еще узнаешь. Обещаю.

ВСЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА.
ГЛАШАТАИ (бегая среди толпы):
Посланье короля! Всем замереть и слушать! Посланье короля! Заткнитесь все, король вам скажет слово!

КОРОЛЬ:
Сыны мои! И дочери, конечно.

Вот вы и в сборе. Должен объявить, что наше милое отечество опять в опасности! Те подлые людишки, что точат зуб на Данию, собрали силы и собираются напасть.
Но наши, датские сильны как никогда!
Наш датский мир от года в год крепит любимую державу!
Мы не позволим ворогам топтать родные земли, мы им дадим отпор, какого те не ожидают, а наши стрелы полетят как молнии, сметут врагов и превратят их в жуткий, страшный пепел!
Отважны наши люди, силен наш датский дух!
Я говорю вам всем: нас невозможно победить!
Все наши войны были справедливы, хранил господь нас, даровал всегда победу!
Я говорю им всем, кто нас за слабаков считает: мы можем повторить!.
Тогда держитесь гады, не будет вам пощады!
Да, Дания не та, что прежде, всемирная трагедия произошла, тогда порядочный кусок земель мы потеряли.
Но наша миссия священна: мы призваны всевышним всё восстановить и добрым, справедливым способом мы возродим тот мир, что был при прежних королях!
Тот мир, который господу угоден!
Тот мир, где справедливость и любовь возобладают!
Где сыты все, где все добры и веселы!
Но это будет завтра, не сегодня.
Мы счастье илюбовь несем народам, в том наша датская задача.
В том датский мир и состоит, чтобы из самых мудрых и духовных скреп рай на земле создать!
По силам нам задача!
По рылу каравай!

(сбивчиво бормочет)
Ой что-то тут не то по смыслу..
Так победим!

(в зрительный зал)
Ну вот, теперь вопросы. Есть вопросы? Задавайте.
Тот господин в шестнадцатом ряду. Не хочет?
Ну не хочет и не надо!
Вопросов нет?!
Что ж вы несмелые такие?
Или во всем согласны?
Славный вы народ, датчане!

Источник статьи: http://proza.ru/2017/11/12/2335