очарован и хотел чтобы она не опускала подол как можно дольше. Но, она смеясь убежала, так как пришла мама.
Пока я болел, ещё несколько раз обсикаться пришлось, причём по-всякому: чтобы не было скучно, мама читала мне книжку, а та оказалась очень смешной, ещё по совету врача меня отогревали в тёплой ванне, а там лежи себе, мечтай и писай. Но выздоровел я как обычно довольно скоро. Участковая врач, перед тем, как меня выписать несколько раз порекомендовала носить под школьными брюками что-нибудь тёплое. Мама предложила мне купить кальсоны с начёсом, но я заупрямился. Я считал эту одежду некрасивой и стариковской. — Тогда будешь носить штаны, трико (женские панталоны тогда называли в основном так), другого выхода у тебя нет,- сказала мама. Тут я уже не возражал, и мне их купили. Несколько пар, разного цвета, с начёсом внутри, с резинками и манжетами на штанинах.
Такие я не носил, наверно лет с пяти, правда, продолжал носить девчачьего типа
(белые, голубые и т. п.), но тонкие и обычно более короткие. Но вернулся к тёплым
Панталонам, ходил в них и в 4-м, и в 5-м классе.
Мама называла их «зимние трико», а я — «эти
толстые». А подобных неприятностей со здоровьем у меня больше не было.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
Воспоминания Романа-3
Каникулы я обычно проводил у бабушки, загородом, в Подмосковье. Туда же я и прибыл, закончив 3-й класс. Но посреди лета вдруг резко похолодало, погода установилась почти осенняя. Бабушка долго прикидывала, что же я должен надеть, выходя на улицу. Наконец. вытащила из чемодана стопку тёплых панталон, их оказывается и сюда привезли. Выбрала синие с начесом длинные панталоны и заставила меня их одеть, правда я слишком и не упрямился, ну так для виду.
Поверх панталон мне было велено надеть тёмно-синие тренировочные, это была обычная одежда тогдашних мальчишек. Может быть, контуры панталон и будут через них видны, ну так и бог с ним.
Вышел на улицу, стал играть с двумя пацанами, один, Коська, помладше, и Вовка, мой ровесник, только ростом помельче. Игра у нас была какая-то увлекательная. Вот я, сидя на корточках, посмотрел вниз. Мои голубые трико довольно явственно просвечивают сквозь тренировочные, прямо как небо сквозь тёмную тучу. И это только спереди. А каково сзади-то? На моей-то полненькой фигуре! И не дай бог, там какая-нибудь дырочка.
Я в процессе игры в каких только позах не представал перед ребятами — и приседал, и нагибался. Вроде они шушукнулись за моей спиной. Или им без разницы? Но в тот день мы настолько были увлечены игрой, что я про это дело просто забыл.
Вдруг слышу, Вовка как-то серьёзно спрашивает: -Ромка, а ты ш т а н ы носишь?
Я в первый момент даже не понял, о чём он говорит. Но быстро «спустился с небес» и, стараясь быть как можно естественней, заулыбался.
-А-а, -говорю, -да. Сейчас вон как похолодало, а надеть больше нечего.
Поняв, что лучшая защита — это нападение, я даже пристустил край своих треников, показал, что у панталон на концах резинки.
-А эти штаны ты у сестры взял?
-Зачем? Это мои. У меня и нет никакой сестры.
-Ах, да, ты же один у мамы с папой.
-А в самый лютый мороз, -я говорю, -без таких вообще не обойдёшься.
Я говорил настолько убедительно, что даже затянул этих ребят в союзники.
Вовка признался мне, что зимой ему надевают кальсоны, а Коська — что тёплые чулки.
Источник статьи: http://poisk-ru.ru/s16608t12.html
Деревня. Учительша и панталоны.
Подружке моей, Катерине Петровне, на днях 80 лет исполнилось. Сидим, чайком с тортиком поздравляем, и тут она как давай хохотать.
-Знаете, — говорит, — чем меня в моей первой школе запомнили? Это в Красновке было, ну, степь кругом, березки редкие и болота? В школе — 30 ребятишек, семь классов, а из учителей — директор без ноги — фронтовик, две девчонки — выпускницы и меня прислали, только — только из института.
-Помним, Катька, мы к тебе туда ездили, домик маленький, уютный, палисадник беленый, а огород — что твое поле.
-Вот — вот, поле, — еще пуще смеется учительша. — Приехала я, домик осмотрела, воды из колодца достала — и ну стирать! Я ж в городе росла, такого простора в жизни не видела. Так хотелось мне хоть раз на улице постирать, чтоб никого рядом, солнышко светит — и простор! Стираю, значит, а ко мне то одна соседка заглянет, то другая. «Ты чего, стирать собралась? — спрашивают. — А на горку смотрела?» Я киваю, а сама тру бельишко свое. Солнце жарит, как на заказ. И никак понять не могу, чего они мне про горку все толкуют. Ну, есть холм, на нем — лес, густой, темный. До него с учениками дойти хотела на экскурсии.
-Дальше-то что, чего смеешься?
-Ну, отстиралась, выполоскала и на веревки, прежними хозяевами натянутые, развешиваю. Простыни, наволочки, комбинации свои — красивые, штук пять у меня было, все в кружевах. И, — тут она покраснела, — остальное бельишко, трусы, панталоны, колготы, майки. Слышу, сосед орет через дорогу, чтоб белье сняла да в дом несла, что-то про горку, на которую я не смотрю. Я нос кверху — и в дом. Сижу, чай пью, булку жую. Тут вдруг враз потемнело как-то, вой прошел, затряслось все — и ливень стеной хлынул. Откуда что взялось? Я бежать за одеждой — куда там, капли такие, что до синяков, да и одежда за секунды вымокла. Пять минут — и снова солнце, словно и не было ничего.
-Так места там такие — непонятно откуда грозы тянет, посадки бьет, если прокараулить, без урожая остаться можно, — важно закивала бабка Катя, а Катя — учительша улыбнулась тихо так и продолжила:
-Если б я раньше знала! Выхожу я такая вся красавица, глядь на веревки — а там пусто. Я так и села: за пять минут ливня все утащили! Вот это деревня — кругом воры. Все приданое мое сперли!
-И что, к участковому пошла панталоны свои описывать?
-Если бы! Сосед через дорогу, смотрю, трусы мои разглядывает, комбинацию как крысу дохлую за лямку держит. «Твое? — орет на всю улицу. — У наших баб такого нет». Простыню соседка несет, мальчишка какой-то панталоны тащит, вопит: «Чье это». «Учительши, — кричат в ответ. — Она с дороги стиралась!» Я думала, сгорю от стыда. Последней бабка с другого конца деревни пришла, к ней мои наволочки и колготы унесло. «Ты, — посоветовала, — не тушуйся. Вишь, у нас всю подноготную каждого знают, у кого на каких трусах дыра не зашита. Ветра у нас — не приведи Бог. Особливо перед грозами. Ты впредь перед стиркой на лес гляди, на горку. Если черный — быть урагану с дождем. А светел лес — стороной все пройдет, поняла?!» Я на лес посмотрела, а он и вправду светлый такой, радостный: березки белые, тонкие, солнышком словно облитые. А темнота — это туча из-под горки поднималась.
Десять лет проработала Катерина Петровна в той школе, потом в центр забрали, а как приедет на вечер встречи, так за спиной у нее шепоток идет:
-А это та учительша, у которой комбинашки розовые и панталоны в горох по деревне летали.
Вот ведь как, имя часто забывали, а цвет панталон с комбинашками — никогда!
Источник статьи: http://zen.yandex.ru/media/id/5b9f9f885ec46800aa0f2351/derevnia-uchitelsha-i-pantalony-5c80e19c8efae100b20ae0ee
Приличия, панталоны и их отсутствие
Я уже писала о том, как поздно панталоны стали неотъемлемой частью женского костюма, только к середине XIX века. И самая частая реакция на такую информацию — удивление. Мол, как же так?! Неужели женщины действительно столетиями не прикрывали нижнюю часть тела, и под сорочками и юбками у них были только чулки? И самые деликатные части тела оказывались неприкрытыми? Им же. холодно! И вообще, а как же приличия?!
Так вот. Давным давно, ещё в Средние века, бывало, разыгрывали сценки, когда муж и жена меняются ролями. В то время женские и мужские костюмы были во многом похожи — в частности, мужчины тоже носили длинную одежду. И главное, что отличало одних от других, скрывалось под одеждой. Т.н. «брэ». Этим французским термином принято называть средневековое нательное мужское бельё . Долгое время это были достаточно длинные и широкие штаны, а ближе к XV веку брэ уменьшились и стали напоминать современные мужские трусы. Но какими бы они ни были, женщины их не носили! И в упомянутых представлениях мужчина терял свои брэ. А женщина их подбирала и. становилась главой семьи. И вовсю гоняла мужа. Словом, брэ были своеобразным символом мужских прерогатив, и уж если женщина на себя такое надевает — всё, конец света! Мир перевернулся!
Так что приличным считалось именно отсутствие штанов. Не положено женщинам носить такое! И столетиями женщины обходились сорочками, юбками, чулками. Поддувало ли? Знаете, если юбки длинные и тёплые, то всё не так страшно, как вам кажется. 🙂 А, главное, именно это казалось естественным и правильным!
На рубеже XVIII-XIX мода упростилась на время, и женщины стали носить лёгкие тонкие платья. Вот тут-то в женский костюм и стали проникать панталоны. Что же вы думаете? Многие считали это вопиющим нарушением приличий! Это же получается, что они носят нечто. мужское! В 1800 некий доктор писал: » В высшем свете многие девушки и женщины носят панталоны, гнусное изобретение, порождённое изобилием «.
Моя любимая история связана с принцессой Шарлоттой, супругой будущего короля Георга IV. Женщина она была решительная, изяществом манер и деликатностью не отличалась, выражалась прямо. И вот как-то после одного светского мероприятия она сидела, вытянув ноги, и из-под платья показался краешек панталон. Леди Клиффорд это заметила, и случился такой диалог:
— Моя дорогая принцесса Шарлотта, вы показываете свои панталоны.
— Я так никогда не делаю, разве что там, где могу расслабиться
— Ну да, дорогая моя, когда вы садитесь в экипаж или выбираетесь из него.
— Ваши панталоны слишком длинные.
— Я так не считаю. У герцогини Бедфордской они ещё длиннее, и отделаны брюссельскими кружевами.
— А. Ну, если уж она их носит, то хорошо, что они у неё нарядные.
Я просто вижу Шарлотту, которая сидит с видом «да, я ношу панталоны, они видны из-под юбки, И ЧТО?»
Но уже к середине XIX века панталоны стали привычным явлением.
Ну а о том, зачем тогдашним панталонам разрез , и как женщины справлялись с критическими днями в такой ситуации, я уже писала.
Источник статьи: http://zen.yandex.ru/media/eregwen/prilichiia-pantalony-i-ih-otsutstvie-5d8240cef557d000ae5988e1
Панталоны
Молодая женщина неторопливо встала с постели, замоталась в простынь и вышла покурить на лоджию. Сладко сделала затяжку, облокотилась на подоконник и замерла, сигарета повисла на губах: к дому подходил муж. Увидев свою жену, он приветливо помахал рукой., она улыбнувшись в ответ дежурной улыбкой и прыгнула в комнату с горящей сигаретой во рту:
— Муж! Одевайся! — Крикнула она мужчине, которого оставила в постели.
Они бросились искать в комнате свою одежду. Вечерело, углы комнаты уже скрывала темнота, — как в классическом анекдоте, — подумала женщина.
Через три минуты, пройдя мимо незнамомца (наверное к кому-то приходил), муж уже стоял на пороге своей квартиры.
— Кисичка! — Раскинул он свои объятья, — я так скучал!
Она хихикала и кокетливо отбивалась от него:
— Хоть помойся с дороги.
— Давай вдвоем, а, Кися? — Муж принялся расстегивать ее халатик.
2.
Вера Павловна ждала гостей. Муж позвонил, что немного задержится на работе, а она была уже в парадно-выходном, оставались некоторые мелочи: нужно разложить салфетки каждому из гостей с их инициалами, Вера Павловна вышивала их сама, поставить таблички с именами около тарелочек, чтобы гости не искали свои места. Она была хозяйкой отменной: умела готовить такое количество блюд, что на каждое торжество меню практически не повторялось. Ей нравилось, когда ей говорили: «»Верочка, ну Вы, как всегда!»
Она никогда не ставила бокалы для белого вина, если к столу подавали только красное, она никогда не заменяла коньячную рюмку стопкой для водки. В квартире у нее была идеальная чистота, как в музее, страшно было сесть и нарушить стерильность.
Была Вера Павловна уравновешена и сохраняла спокойствие в любой ситуации.
Мужа своего она называла по имени-отчеству: «Роман Васильевич» не только при гостях, но и дома, наедине, и это умиляло их друзей.
Роман Васильевич был всегда учтив, обходителен, умел говорить комплименты и делал их, жене часто дарил цветы, и очень ее любил.
Все друзья считали их идеальной парой, ставили друг другу в пример и старались им подражать.
Вера Павловна раскладывала столовые приборы, она делала это с любовью, зрительно отмеряя одинаковое расстояние между ними. В это время она размышляла, чем занять гостей.
«Для затравки разговора, Роман Васильевич расскажет два-три новых анекдота, непременно о медицине, потому что, большинство из гостей — медики, она и сама санитарный врач. Потом нужно будет перевести тему на последнюю новость, о том, что в дебрях Амазонки нашли палочку совершенно неизвестного нам вируса. »
Раздался звонок в дверь.
«Странно, — подумала Вера Павловна, — вроде бы рановато, хотя.
Она заглянула в глазок входной двери, это был Роман Васильевич.
— Какой ты молодец, а то мне без тебя пришлось бы тяжеловато! Иди обмойся и переоденься, поторопись, пожалуйста, они вот-вот придут.
Роман Васильевич поцеловал жену и пошел в свою комнату.
Детей у них не было и в своей трехкомнатной квартире они сделали две отдельные спальни и старались не заходить друг к другу без особой надобности.
«Нужно, чтобы он надел непременно голубую рубашку, под мое платье, вон с тем галстуком.» — Подумала Вера Петровна и зашла в спальню мужа.
Он в это время расстегивал брюки, собираясь их снять.
— Извини, Роман Васильевич, мне нужно тебе сказать несколько слов, но ты не останавливайся, времени совсем не осталось.
Она открыла рот, чтобы сказать ему о рубашке, но слова застряли у нее в горле, глаза широко открылись, глядя куда-то ниже пояса.
Он удивленно посмотрел вниз и увидел на себе Машкины панталоны. От растерянности он сказал глупую в этой ситуации фразу:
— Ну, вот так, как-то.
— Ага, — кивнула Верочка, не сводя глаз с панталонов. Они были даже не женскими, а какими-то бабскими, неопределенного цвета от времени и грязи, по серому полю смутно угадывались мелкие цветочки.
Время шло, а супруги не могли произнести ни слова, а только стояли и смотрели на эти грязные панталоны.
Они очнулись только тогда, когда позвонили в дверь. Муж стал стаскивать с себя брюки, но Вера Павловна остановила его:
— Не успеешь, надевай снова, — сказала она и поспешила из комнаты.
Уже из прихожей послышался приветливы голос хозяйки дома:
— Виктор Иванович! — Мы так рады, так рады! Ах, а это мне? — Воскликнула она, принимая цветы. — Это замечательно, что Вы немного пораньше, еще никого нет, и мы с Романом Васильевичем с удовольствием с Вами пообщаемся.- Роман Васильевич, ну где же ты? Смотри,кто к нам пришел?!
Муж вышел к гостю несколько сконфуженный.
— А чего это ты такой кислый? — Спросил гость, — или не рад мне?
Что ты, что ты, — уже улыбаясь ответил Роман Васильевич, — пойдем, пока никого нет, мы с тобой апперативчику.
Гости пришли почти все вместе, не в их правилах было и приходить раньше и опаздывать. Вечер шел, как по нотам. Роман Васильевич начал рассказывать анекдоты, потом, Вера Павловна осторожно завела разговор на подготовленную заранее тему.
Супруги были в ударе, вечер шел на «ура», но Вера Павловна и подавая закуски и развлекая гостей, все время думала о злополучных панталонах. Если бы Роман Васильевич успел бы их снять, может быть она его и простила. Ей очень не хотелось портить так красиво налаженную собственную жизнь, но панталоны были на нем, и каждый раз, когда Верочка смотрела на мужа, она видела его не в брюках, а в панталонах.
Сначала это ее бесило, она представляла себе старую седую, толстую и неухоженную женщину, а ее муж говорит ей комплименты и целует в щеку, дальше этого воображение Веры Павловны не шло, просто отказывалось идти. Но потом эти панталоны начали ее забавлять. Когда один из гостей с жаром говорил, что в малоразвитых странах очень высока детская смертность не просто от плохого медицинского обслуживания, а элементарно — от недоедания, Вера Павловна тихонько хихикнула. Потом громче, потом ее смех стал истеричным, она смеялась так, как никогда с самого детства.
Наутро Вера Павловна собрала вещи и ушла. Навсегда.
Источник статьи: http://proza.ru/2013/07/03/775
