Записки советского банщика 9. Воспоминания
В первых числах июня народ повалил в баню, и я вспомнил, что мой однокурсник говорил про отключение горячей воды. Выходя из класса ближе к вечеру, я увидел, что очередь в женский класс ещё больше, причём много женщин с маленькими детьми. И мне вспомнилось, как я ходил в баню в детстве .
В нашей большой коммунальной квартире ванны не было, и все раз в неделю ходили в баню. Дo семи лет я ходил с мамой и сестрой, старше меня на два года.
Мы ходили в баню на углу проспекта Майорова и канала Грибоедова. В вестибюле там стояло на задних лапах чучело медведя, и, пока мама стояла в очереди за билетами, мы любили погладить жёсткую медвежью шерсть, представить, что медведь живой. Из вестибюля наверх вела широкая лестница.
Поскольку мама работала — в баню мы ходили или вечером, или в воскресенье (суббота тогда была рабочим днём). Народу было много, в очереди приходилось стоять час или больше, половину этого времени — на лестнице. Мы, малышня, носились вверх-вниз по ступенькам, и мама боялась, что мы сломаем руки, ноги или головы, но выйти из очереди, чтобы приструнить нас, не решалась — обратно могли не пустить. Наконец мы попадали внутрь, раздевались и шли в мыльную.
Тут уже баловство заканчивалось. Мама находила свободную скамейку, шайку (так назывался банный металлический тазик), и вставала в очередь к крану. А мы с сестрой стояли около скамейки с металлическими ногами и каменным верхом, зная, что, если какая-нибудь тётя попытается её занять — надо сказать, что скамейка — наша, мама стоит за водой. Тем временем мама отмывала и ошпаривала шайку, набирала в неё кипяток и, велев нам отойти, ошпаривала скамью кипятком. Мы с сестрой с удовольствием усаживались на тёплый от кипятка камень, а мама снова вставала в очередь к кранам, чтобы набрать тёплой воды для мытья.
В торце мыльного зала были несколько открытых душевых кабинок. После того, как мама тщательно намыливала нас, мы выстaивали очередь, чтобы ополоснуться под душем. Затем мама поднимала нас, обхватив каждого рукой, и с трудом несла до выхода из мыльной, чтобы мы не ступали в ручьи грязной мыльной воды, струившиеся по полу, покрытому плиткой.
— Ты не представляешь, как я с вами уставала, — делилась со мной мама лет через двадцать. — И после мытья, в раздевалке тоже было нелегко. Летом ещё ладно, а вот зимой, в мороз. Надо было быстро вас одеть, чтобы вы не пропотели в тёплой одежде, а потом, на морозе — не простудились. А сама я одевалась быстрее, чем солдат по тревоге! Всё время в бане я так нервничала, что приходила домой с головной болью!
Я хорошо помнил, как мы ковыляли из бани, закутанные в тёплые платки крест-накрест, поверх шубок и шапок. Мама несла большую сумку с грязным бельём и полотенцами, умудряясь при этом держать за руки сестру и меня.
Когда мне исполнилось семь лет и я пошёл в школу — начал ходить в баню с папой. Но некоторые мамы водили с собой в баню и первоклассников. Знакомая учительница младших классов вынуждена была ездить в баню в другой район, после того, как несколько раз «вежливые» мамы, увидев её в бане, заставляли сынишек подойти и поздороваться с голой учительницей.
Когда я первый раз пошёл в баню с папой — помню, заметил, что в мужском классе значительно тише, видимо, мужчины меньше разговаривали и кричали, чем женщины. Потом, когда папа наклонился — я заметил у него сзади на плече какую-то неровную вмятину. Оказалось, это был шрам, оставленный осколком немецкого снаряда.
А в квартире с ванной мы оказались только после капитального ремонта дома, получив, наконец, отдельную квартиру после того, как прожили больше года в комнате в «маневренном фонде», пока дом ремонтировался. К этому времени мне было 19 лет.
Источник статьи: http://proza.ru/2016/01/27/1444
Картинки детства. Баня
По тому, в каких банях мылась, можно проследить историю моей страны за последние шестьдесят лет. Сначала меня мыли в большой ванне, дома. Ванна висела на гвоздике, в ней и стирали, и купались. В баню не ходили. Мама кипятила на печке воду и мыла. Потом в моей жизни появились банные дни. В детстве, вместе с сестрой, училась в школе-интернате, и каждую неделю в обязательном порядке вся школа ходила в баню. Потом, когда появились автобусы, на которых легко и просто можно было в субботу уехать домой, мы перестали оставаться в школе на выходные. Общие банные дни заменились воскресными походами в часовые ванные кабинки, куда специально записывались. Ходили втроем: мама, я и сестра. Потом были бани времен замужества в поселке из вагончиков, где пришлось временно жить при переезде в город, строящийся вместе с автогигантом. И, наконец, бани-сауны, избыточное мероприятие, потому что появились квартиры с ванной и горячей водой, хотелось скорее релаксации и отдушины, чем помывки. Так от бани-нужды до бани-релаксации прошла жизнь. После 1991 года кто мог, стали обзаводиться саунами. Собственная частная баня (сауна, бассейн) стала признаком принадлежности к обеспеченной буржуазной жизни. Кто не мог обзавестись коттеджем, переделывали домашние ванны в джакузи, расширяя их за счет комнат, коридоров, туалетов и кухонь. Наконец, те, у кого не было средств ни на то, ни на другое, остались при своих стандартных маленьких ваннах. Так из моей жизни ушла настоящая баня, осталась только советская побитая лоханка. Честно говоря, я не страдаю от этого, ностальгия осталась только по той, первой общешкольной бане, которая сама уже покрылась туманом воспоминаний и дымкой пара.
Каждую среду весь интернат собирался в баню. Это был большой день. Тогда меняли постельное белье, давали чистое нижнее и платье. Эти застиранные интернатские фланелевые платья, такие уютные и мягкие. И вот мы гуськом, парами, идем в баню, каждый со своим свёртком. Моемся в общем отделении с парной. Шум, смех, гам. Нас много, человек 50. Среди нас – воспитатель в белом халате. Она не только помогает мыться, но на выходе обязательно контролирует «качество помывки»: трёт указательным пальцем наиболее уязвимые для чистоты места: на ногах, рядом с косточкой лодыжки, пАховые углубления и грудь, рядом с ключицей. Если собираются грязные катыши, отправляет обратно домываться. И так до тех пор, пока все места, которые проверяет, не начнут скрипеть от чистоты. Потом по морозу бежим обратно в школу, чистые, раскрасневшиеся и довольные. Это были праздники души и тела.
Потом, когда стали регулярно уезжать домой на каждые выходные, эти замечательные детские бани прекратились. Их заменили домашние воскресные походы в местную баню вместе с мамой и сестрой. Баня была далеко, желающих мыться — много, потому что редко у кого в доме была горячая вода и ванная. По выходным дням там всегда была очередь. С раннего утра кто-то из нас заранее бежал в баню за билетами в ванну на определенный час. Это было удобно еще и потому, что экономили на билетах (не надо было брать три билета), и, кроме того, в бане мама стирала, хотя везде висели таблички «Не стирать». Втроем мы забирались в ванну и начинали баловаться, потом терли друг другу спинки и выходили с сестрой из кабинки первыми. Мама выходила последняя, пряча мокрое белье в сумку, чтобы не заметили. За час мы успевали и выкупаться, и постирать, и побаловаться. Но это не было так здорово, как в школьных походах на «помывку».
Когда вышла замуж, жили сначала в железном вагончике, потом в деревянном, и наконец, в бараке. Ванны нигде не было. В баню ходили далеко, километра за полтора. Брали маленького сынишку в санки, и шли в пургу и мороз. Сынишка был маленький, я его брала с собой в общее отделение. Никаких отдельных душевых и ванн. Однажды в бане потеряла обручальное кольцо. Нашла, но через 30 лет кольцо все равно пропало: его украли «домушники».
Наконец, помню баню, которая стала называться оздоровительным комплексом. Туда ходила уже со взрослой шестнадцатилетней дочерью. В таких банях появились, наряду с общими отделениями, сауны, отдельные семейные кабинки, бассейны. Баня стала местом реабилитации и развлечений. Было хорошо, но продолжалось это недолго: дочь уехала, страна перестала существовать, а баня — окупаться.
Источник статьи: http://proza.ru/2007/12/23/504
Воспоминания из детства. Поговорим о бане?
У родителей не было бани. У папы по молодости было слабое сердце и он не мог париться.⠀
А потом мама боялась пожара. Поэтому баню они так и не построили.⠀
В моем детстве была только общественная городская баня. Летом, когда на месяц отключали горячую воду, мы с мамой ходили в эту баню мыться. В женский день. Тогда это была норма, мужские и женские дни. Табличка с расписанием висела на входной двери.⠀
Эти походы я помню обрывками. Огромное, в глазах маленькой девочки, помещение, ряды деревянных лавок для помывки, на которые мне мама не разрешала садиться. Цинковые шайки для воды, стопкой стоящие у стены. Много-много голых тетенек и немного ребятишек. Клубы пара, вырывающиеся из парной.⠀
Мама ведёт меня в парную. Там уходящие в высоту, в белесый горячий туман, полки. Жарко, очень. Меня садят меня где-то посредине. Жарко невыносимо. Начинает кружиться голова. ⠀
Очухиваюсь от того, что меня обливают холодной водой и хлопают по щекам. У мамы испуганные глаза. Больше в парную она меня не водила.⠀
Первый раз я попала в обычную баню уже будучи студенткой. Тогда за мной ухаживал мой будущий первый муж. Привёз меня на дачу к родителям, знакомиться, а у них была отличная баня. И внезапно оказалось, что я страстная парильщица! Наподдавала так, что Андрей сбежал, не выдержав, а я млела и таяла от удовольствия.⠀
Забавно, в детстве падала в обморок, а взрослая стала прям фанат бани.⠀
Сегодня погода у нас просто катастрофа: с ночи льёт ледяной дождь, дома холодно несмотря на обогреватель. Доутюжу белье и пойду, наверное, в зал: похожу на дорожке, потяну скулящее после вчерашней тренировки тельце и в сауну — эта мысль согревает душу.)))⠀
Источник статьи: http://zen.yandex.ru/media/id/5e035d0b73034b00b02096eb/vospominaniia-iz-detstva-pogovorim-o-bane-5f5e037b93cc6c72ffca628b
БАНЯ — мыльная опера, детские воспоминания
Сейчас расскажу, как меня мама в баню водила.
Было это на заре моего детства. С тех пор я больше в баню не хожу. Только не думайте, что так и хожу немытая с тех пор – для омовений моего подрастающего организма использовали тазы и корыта. Сначала это было маленькое корытце-ванночка с высокой спинкой, а потом – приличных размеров такое оцинкованное корыто, в нем еще после меня бабушка белье стирала, потом – ванна и душевая кабина, но это уже неинтересно…
Я лучше про баню…
Взяла меня мама в городскую баню не столько для помывки, сколько потому, что ребенка оставить не с кем было. Мама взяла меня, а я – свою красную пластмассовую рыбку Наташу, без которой не проходило ни одно купание. Пришли мы с рыбкой в баню, там в раздевалке разделись и голенькие пошли в парную. Мама нас коленкой под зад подталкивает, а в руках у нее куча тазиков – их почему-то шайками зовут (но я этого слова боялась по малолетству, да и сейчас боюсь, если честно).
В парной был пар и рядами стояли широкие скамьи. Мы на троих выбрали себе целую скамью, расставили тазики – чтобы для горячей воды, для холодной и один для рыбки Наташи, потом мама пошла наливать в тазики воду, а мы с Наташей сторожили. А потом мы упали в обморок.
Добрые тетеньки побрызгали на меня водичкой, и я увидела, как ко мне бежит, оскальзываясь на мокром полу и расплескивая вокруг кипяток из тазика, мама, и мне стало очень хорошо.
Помывка продолжилась. Мама налила воды во все наши тазики, я бултыхала свою Наташу и пела при этом на мотив «То береза, то рябина…» песню собственного сочинения: «Рыбка плавает в водичке, у нее вокруг реснички». Намыленная мама в это время, стараясь не отвлечь ребенка от творческого процесса, осторожно намыливала раму нас. Тут к нам подошла какая-то тетенька и сказала: а ну-ка нечего тут. Тетеньке хотелось рыбкиного тазика. Не успела она толком изложить свою просьбу, как у меня опять потемнело в глазах и я стала оседать на каменный пол.
У мыльной мамы никак не получалось поднять с пола намыленного ребенка, она очень нервничала и так закричала на тетеньку, что та растворилась в клубах пара, а я пришла себя. Меня сполоснули и наконец-то подняли с пола. Мама, вся в мыле, потащила меня в прохладную раздевалку, там мне стало настолько хорошо, что я вспомнила про Наташу и зарыдала. Мама тоже сразу зарыдала и стала говорить: ну что с тобой, солнышко мое. А я сказала: пошли в баню, хочу в баню. Мама посмотрела на меня круглыми глазами, молча взяла за руку и повела в парную. В парной-то я и открыла ей страшную весть о том, что мы потеряли Наташу.
Взмыленная мама долго ползала под лавками, пытаясь найти рыбку, а я легла животом на скамейку, самозабвенно рыдала и причитала: «Наташа, Наташу потеряли…» Некоторые тетеньки, проникшись трагизмом ситуации, помогали маме, другие пытались успокоить меня, третьи, не поняв сути дела, кричали: караул, девушку обварили… – в общем, было весело.
Наташу нашли, ополоснули кипятком и вручили мне. Измученная мама яростно и с невероятной скоростью терла себя мочалкой, я с упоением бултыхала свою рыбку в тазике и распевала на всю баню: «Рыбка плавает в водичке, у нее вокруг реснички».
Потом нас с Наташей еще помыли, потом хорошенько высушили полотенцем и одели.
Когда мы вышли, над баней уже нависли густые синие сумерки. Вдоль улицы горели фонари, под ними белели сугробы. Скрипел снег под валенками, шубка сковывала движения, а телу было легко, как летом. Мы шли домой из бани, я несла авоську со мочалками и Наташей и думала: баня – очень интересное место, теперь всегда буду проситься в баню.
Источник статьи: http://proza.ru/2011/03/05/1123
Рассказ1 В баньке с мамой.
Будучи в гостях, у моей сестры, не по своей воле, попали с мамой в баню.
Давно это было. Мама решила съездить к своей дочери, моей сестре, которая была намного старше меня и училась в институте, в другом городе. Я, тогда, буквально прилип к маме и напросился с ней. Мама, правда без особого желания, всё же взяла меня с собой.
По приезду случился казус. Сестры в общежитии не было. Как потом выяснилось, в письме сестра плохо разобрала дату, подумала совсем на другой день и спокойно отправилась за город к подруге. Мы приехали днём. Пока суть да дело, подступал вечер.
Мама хотела идти искать гостиницу, но тут появился комендант и предложил очень даже приемлемый вариант. Он нам предоставит койкоместа на правах гостей, но по каким-то там правилам поселения, нужно сходить в баню и принести оттуда бумагу о помывке (как, потом, оказалось, обыкновенные билеты).
Времени у нас было уйма и оставив вещи отправились, по координатам коменданта, в баню. Нашли быстро. Это было современное здание, довольно большое и просторное. Внутри была какая-то особая атмосфера, запах простыней и шампуни.
Мама сразу же пошла к кассе, людей в очереди не было и начала объяснять сложившуюся ситуацию. Но тётенька-билетёрша, наотрез, отказалась дать нам билеты без помывки. На аргумент мамы, о том, что у нас нет ни мыла ни полотенца, просто успокоила:
– У нас, можно взять, всё и мыло и мочалку и полотенца – похоже, мы ей явно приглянулись. Она и не скрывала симпатии, улыбаясь маме и даже мне бросив комплимент.
– Мужчина смотрю, что надо. Но в мужское, одного, наверное мама не отпустит? Маловат, для незнакомого места – мама закивала головой.
– А для женского, великоват – продолжила кассирша. Мама и тут согласилась.
– Шура – позвала работница помывочного хозяйства. Подошла симпатиная женщина лет тридцати, в синем халате. Они о чём-то переговорили. В конце их разговора, я только и услышал:
– Ну конечно. Пускай, моются. Я всё-равно вечером буду там убирать.
Весёлая тётенька вернулась к нам и добродушно сказала, что бы мы расплатились за простую помывку, а сами пойдём в семейное отделение.
– Только сегодня оно закрыто, сандень сделали и отсюда не попадём. Но я проведу вас через … – и приблизившись к маме, что-то сказала, я не расслышал. Мама выразила удивление и спросила:
– А отсюда никак нельзя?
– Да не бойтесь. Днём людей мало. Пройдём, никто и внимания не обратит. А я потом, вас и выведу – сказала тётенька и пошла за банными принадлежностями для нас, а мама мне сказала:
– Сейчас мы пойдём, через раздевалку. Если увидишь дядей, а они могут быть и раздеты, не обращай внимания. Мы, просто, пойдём через другую дверь, а не главную, она сегодня не открывается.
Наконец уложив, в пластмассовую сумку полотенца и всё остальное, повела нас к месту назначения. Мы спокойно прошли через раздевалку, там было только двое мужчин, они были уже одеты и наверное знали кассиршу, потому, что она, что-то спросила у них, а те весело ответили.
Открыв обыкновенную дверь, весёлая тётенька сказала, что как и где открывать и так понятно и, что она прийдёт через часик-полтора. И уходя сказала:
– Я снаружи дверь закрою, а она если что, изнутри ручкой открывается. Ну мойтесь на здоровье.
В отделении было очень красиво. Кафель наверное импортный, хорошие шкафы для одежды и сияющий душ. Надо сказать, что для 70-х годов интерьер был просто великолепен. Мама прошлась по помещению, потрогала ванную, душ. Открыла два шкафчика и посмотрев на меня, сказала:
– Мне нравится. Раздевайся. Вот шкафчик.
Мама взяла низ платья и приподняля его так, что стали видны застёжки на чулках. Но тут же остановилась и глядя на меня, попросила:
– Расстегни сзади, пуговицы на платье. Сниму, что бы не намочить.
Я, немного по дилетенски, справился с тугими пуговицами и она сбросила платье. Надо сказать, что на улице был апрель, довольно тепло и мама не носила комбинацию. Я вообще её в ней редко видел.
На ней были белые трусики, белый пояс и белый лифчик. Я поймал себя на мысли, что выглядит это, очень красиво.
– Спасибо. Ну теперь раздевайся уже. Не тяни. Искупайся, раз уже попали сюда – мама опять напомнила, зачем мы сюда пришли. Я снял одежду, до трусов. Повесил в шкафчик и остановился в нерешительности.
– Снимай, снимай. Или маму боишься? Сушить. трусишки, всё-равно негде, да и некогда. Слышал? Тётенька нам час определила. А я сменку не брала. Думала, что просто бумагу, для общежития, возьмём и всё – и добавила – А наполню-ка я ванную пока.
– Я хочу под душем – сказал я.
– Пожалуйста. А я всё-равно наберу, так, на всякий случай – и мама кивнула мне, типа – вот так.
Я сбросил трусы и как-то так, бочком, прошёл вплотную, мимо мамы, даже боком зацепил её за попу, почувствовав. нежный, шёлк её трусов. Она как раз нагнулась, снимая чулки. Увидел я так же, что она, с явным интересом, рассматривает меня, правда осторожно так, не навязчиво. Ведь я уже где-то с год, не мылся перед ней голым. Не оглядываясь открыл душ, отрегулировал воду и шагнул под струю. Тёплая волна накатилась на тело и покрыла его. Постояв немного я начал тереть руками грудь, голову, лицо.
И тут, другие руки, нежно взяли меня за талию и потянули от струи. Я быстро оглянулся. Это была мама, с распущенными волосами, которые красиво падали на плечи и … без лифчика. Я оторопел, не ожидая такого поворота, ведь был уверен, что она, сняв платье, просто умоется и всё.
– Постой, сейчас мочалку намылю – и мама протянусь к струе, что бы намочить мочалку, при этом коснувшись телом моей спины. Я также, боковым взглядом, увидел её мелькнувшую грудь под вытянутой рукой. Она начала интенсивно мылить мочалку и я услышал:
– Поворачивайся ко мне.
Я, всё ещё стесняясь и прикрыв рукой пенис, развернулся к ней. И тут оторопь прошибла меня вдвойне. Мама стояла совершено голая, ничуть меня не стесняясь. Я, как говорят, в полные глаза, увидел её красивую грудь и как бы из скромности опустил голову. Мой взгляд скользнул по ямке пупка на животе мамы и в глаза ударил светлый цвет волос на её лобке. Я стоял, как очарованный, а мама, пальцем подняла мой подбородок и сказала, с улыбкой глядя мне в глаза:
– Я ведь и себе сменку не брала. Так, что принимай в свою, голую, компанию.
Я, как с перепугу, просто кивнул пару раз, а она, присев передо мной и широко улыбнувшись, отстранила мою ладонь от низа живота. Несколько секунд, которые мне показались длинными томительными минутами, смотрела на моего дружка каким-то прямым и необыкновенным взглядом, как будто говоря: “Ну здравствуй. Наконец-то мы опять увиделись”. Но это пришло мне в голову позже, так как в память, надолго, врезался этот чарующий мамин взгляд. Потом, оторвав глаза от дружка, тоже с улыбкой, взяла мои щёки в свои ладони и подавшись вперёд, склонив немного голову на бок, нежно нежно, поцеловала в губы. Этот поцелуй и особое выражение её лица, после этого, я запомнил на всю жизнь.
Ну а потом, она, поднялась, живо развернула меня боком и начала тереть мочалкой. У мамы была интересная привычка, когда раньше меня мыла. Она намыливала грудь, живот, пенис, ноги спереди. При этом, другая рука, касалась спины и опускалась вместе с левой рукой, останавливаясь на попе. Далее мочалка перебрасывалась и начиналось натирание спины, попы, ног, при этом другая рука, по груди и животу, опускалась вниз и останавливалась на пенисе. Последними мылись руки и голова. Эта процедура настолько запомнилась мне, за много лет купания, что я почти до мелочей угадал все мамины действия.
Раньше, когда она меня мыла дома, в ванной, не сильно нагибалась вымывая мне ноги. К тому же, она была одетой. Теперь, ей, пришлось наклонятся до пола и я смотрел на голую спину и попу, которая мелькала при наклонах. Дошла очередь и до головы. Я снова мог видеть маму во весь рост. Она уже немого намокла и её длинные волосы начали прилипать к плечам и груди. Выглядело очень красиво. Но пена от шампуни начала щипать глаза и картинка пропала.
Потом я долго смывал мыло и шампунь с тела и головы, наслаждаясь мощной струёй душа. У нас такого не было. Я покосился на маму, а она осваивала ванную. Было интересно наблюдать, как мама намыливала себе грудь и под мышками, поднимала поочереди ноги и мыла на них пальцы и ногти. Потом улеглась на живот и лежала так несколько минут. Всё это время из воды выглядывали две аппетитные ягодицы. Я понял, что мама совсем не стесняется меня и это сразу же подтвердилось. Она встала в ванной и взяв мыло, начала быстро мылить всё тело, кроме спины. Когда дошла до лобка, как-то мельком глянула в мою сторону, но не отвернулась, а поставила одну ногу на бортик ванной и начала мылить между ног. Мне было это хорошо видно, и как мыло мелькало и как росла пена на волосиках. Когда окончила процедуру, я уже вышел из под душа и пошлёпал к шкафчику. Начал вытираться, а мама, вся в мыле, вылезла с ванной и пошла под душ. Ей явно понравилась баня (как собственно и мне) и эту возможность она использовала по полной. Взяла с полочки шампунь и кивком головы позвала к себе. Я повесил полотенце и подошёл к ней.
– Возьми шампунь – подала она мне бутылочку – наливай мне, потихоньку в ладошки, буду пробовать волосы мыть.
Дома, мама, волосы мыла долго. Но здесь дело пошло быстрее. Два раза намыливала густо руками голову, а что бы намылить волосы полностью, попросила меня взять жмут в руки, а сама начала стягивать мыло с головы на кончики волос. Наконец процедура намыливания окончилась и мама пошла под душ смывать пену. А я зашёл спереди её и посунулся к ней под струю, да как-то не умело, что упёрся лицом в грудь. Она негромко засмеялась, немного отступила и я быстро смыл случайно попавшее на меня мыло. А мама усмехнулась и пальцем ласково тронула меня за нос.
Я снова пошёл вытираться.
Я уже писал, что пенис у меня иногда самозбуждался, в самый неподходящий момент. И сейчас так получилось. По окончании вытирания, мой дружок поднялся и не проявлял тенденции к опусканию. Мама мельком глянула на меня, отвернулась. Потом, сообразив, резко повернула голову в мою сторону и остановила взгляд на моём дружке. Я не успел прикрыться и застыл как вкопанный. Но никаких упрёков я не услышал. Просто сказала:
– Не смотри на меня. Отвернись.
Я тут же нашёлся:
– Это не от того, что ты не одетая. Это как-то само. Я даже не знаю как.
Мама в ответ, немного помолчав:
– Руками не трогай. Всё хорошо. Это бывает у мальчиков, хотят они этого или нет – и как мне показалось, с улыбкой, подмигнула мне. Надо сказать, что, когда она начала говорить, я стоял, так и не прикрываясь, и слушал. Её слова меня успокоили, однако дружок упорно не опускался.
– Слей из ванны и помой её от мыла. Помоги маме – сказала она. Я подошёл с поднятым бойцом и сбросил воду. Опять окрыл кран и так умело, сам себе удивился, ополоснул ванную. Тут же услышал голос мамы:
– Вот молодцы какие. И туалет предусмотрели.
Надо сказать, что за ванной, всего в каком-то метре, стоял красивый унитаз, я его, сразу и не заметил даже. Мама подошла к нему. Подняла крышку и села, посмотрев на меня немного виноватым взглядом.
– Извини. Не могу под душем, по маленькому ходить – и я услышал звук из которого я понял, что мама делает пипи. Мне даже самому захотелось. Сидела мама не долго. Привстала. Легонько потрясла попой и выпрямившись, опустила крышку и дёрнула ручку бачка.
– Мам. Я тоже хочу – сказал я. И это была правда. Мне ещё сильней захотелось когда вода зашуршала.
– Ванная уже чистая. Иди сюда. Только крышку подыми.
Я напрвавился к унитазу, но тут мама остановила меня.
– Постой. Ты так весь верх обписяеш. Давайка сюда.
Мама подвела меня к унитазу и взяв прутик пальцами, направила вниз. Надо сказать, что когда членик торчит, то пописать получается не так легко. Я напрягся и обильно опорожнился. Ни одна капля не упала мимо. Молодец мама. А она тем временем, пальцами, немного натянув шкурку, выдавила несколько капель жидкости и отпустила дружка. Он продолжал упорно стоять.
– Ну ничего. Не обращай внимания. Упрямый какой он у тебя. Возьми мочалку, спину, мне, потрёшь.
Мы пошли к кабинке. Я взял мочалку и начал её мылить. А мама вышла из под душа и повернулась ко мне спиной, да так близко, что коснулась ногой моего дружка. Я отступил на пол шага.
– Ну давай. Три же, посильней – торопила меня мама.
С каким-то особым чувством, намылил ей спину. Мама попросила хорошо пройтись по позвоночнику и шее. Я увлёкся и мой дружок уже вовсю упирался ей в ноги. Даже не заметил этого. А мама, скорее всего почувствовала и повернув голову, глянула вниз, показав свою очаровательную улыбку. Я тоже посмотрел вниз и всё понял. Отстранившись, начал мылить поясницу. Пена побежала по попе и я хотел было уже и её мыть, но мама отстранилась и сказала:
– Спасибо. У тебя хорошо получается.
– Как у папы? – спросил я, довольный маминой похвалой и зная, что дома, спину её всегда мыл папа.
– Даже лучше – с юморком ответила мама и снова потеребив мне носик, ещё и поцеловала в него. Потом быстро справилась под душем и закрывая кран попросила:
Я поднёс и прислонил его, сам того не ведая, к груди, почувствовав её упругость. Мама ничего не сказала, а только приняла полотенце и начала не спеша вытираться. Когда вытирала между ног, посмотрела на меня и я понял, что надо отвернуться. Потом я ей вытер спину и мама намотала полотенце на голову, что бы впитать влагу с волос.
Надо сказать, что мой пенис уже поник, хотя, я это не сразу и заметил.
А мама, тем временем, начала натягивать трусики, а мне сказала:
– Можешь одеваться уже и волосы причеши, а то в стороны торчать будут.
– А можно, я ещё так побуду? – набрался я смелости.
– Понравилась банька то. Мне тоже. Чистая, тёплая. Ну побегай так, коль хочется. Время ещё есть – разрешила мама окончив натягивать трусики. Потом попросила:
– Подай пояс и лифчик со шкафа.
Я не только подал, а ещё помог одеть пояс и застегнуть лифчик и пока мама укладывала в него свои груди, поднёс и чулки. Она начала по очереди натягивать их на ноги и справившись стала пристёгивать их к застёжкам, но подломила ноготь и эту работу пришлось сделать мне. Мама, с весёлым лицом, сказала:
– Вот так. Сынуля голенький и помыл и одел – я смутился от её слов, но она сразу исправилась:
– Ну побудь раздетым ещё, пока я посушусь – и пошла к сушуару.
Я всегда этот случай вспоминаю с улыбкой. Прямо магия какая-то.
А мама, без платья, долго сушила волосы под настенным сушуаром. Закинув ногу на ногу, в коричневых, с отливом чулках, она смотрелась как королева. Тогда, конечно я, будучи мальчиком, не так остро воспринимал вид обнажённой или полуобнажённой женщины, но обратил внимание на мамины голые ноги от чулок до трусов. Даже тогда этот вид меня очаровал. Наверное я уж сильно в открытую рассматривал это мамино чудо. Она посмотрела на меня не очень одобряющим взглядом и я перестал пялиться.
Потом просто начал коротать время, зная, что с волосами мама занимается всегда долго. Я нашёл плассмасовый круг, который почему-то оказался там, под стенкой. Пытался его крутить, но без особых успехов. Подбегал к зеркалу, расчёсывался и корчил рожи. Короче, дурачился.
Мама поглядывала в мою сторону и поймав мой взгляд, спрашивала, не замёрз ли, может пора одеваться. Но мне нравился мой вид и я не спешил к одежде. Когда я хотел сделать стойку на руках и подошёл ближе к двери, где места было побольше и присмотрев получше коврик, опёрся на него руками и оттолкнувшись от пола, стал в стойку вниз головой, ногами упёршись в стенку, отделанную кафелем.
– Мама. Смотри. А в школе не мог этого сделать.
Я, немного приподнял голову и увидел, своего дружка яйки которого, чётко выделялись на фоне тела, а прутик, смешно так, висел вниз.
– Молодец – отозвалась мама – только руки не ослабляй, а то головой ударишься.
И только я снова опустил глову и посмотрел на маму, которая, с интересом рассматривала меня, действительно, руки как-то согнулись и я медленно опустил тело на голову. Я понял, что осторожней надо такие упражнения делать. возле стенки. Я встал и хотел идти, но в дверях раздался шум от вставляемого в скважину ключа и потом лязг открываемого замка. Всё прошло очень быстро и помещение вошла красивая женщина, в синем халате. Я остолбенел. Какое-то мгновение стоял, голый, в двух метрах от банной работницы, которая весёлым взглядом рассматривала, меня, с ног до головы. Я автоматически прикрыл низ живота ладошками, но всё ещё стоя на месте.
– Не прячься, не бойся. Я таких как ты перевидала уже ой-йой сколько – и начала объяснять маме, что кассирша занята и она нас проведёт. А мама, в это время, уже стояла у зеркала и расчёсывала волосы. Я подбежал к ней и спрятался за её спиной, прижавшись к её бёдрам. До сих пор помню приятное ощущение маминого пояса и чулок на руках и молодце, который вновь успел принять вертикальное положение и упёрся в ноги. Мама почувствовала это и освободившись от объятий, прижала моего дружка к животу и ласково шепнула мне на ухо:
– Прикройся ладошкой – и добавила громче:
– Не бойся тётю. Тётя не будет смотреть. Иди одевайся спокойно.
И тётя, в синем халате, тоже отозвалась:
– Иди, иди. Не стесняйся. Я смотреть не буду – а потом добавила, уже для мамы:
– Да тут частенько, молодые парни, меня увидев, стойку, на без десяти двенадцать принимают” – и засмеялась вместе с мамой. Я долго ещё не мог понять, что это такое, ” на без десяти …”, а маму спросить так и не решился.
Пройдя к шкафу, я освободил дружка и хотел быстро взять трусы, что бы натянуть их и тогда спокойно одеваться. Но в спешке, я зацепился за коврик и локтем ударился об дверцу, которая хлопнув, защёлкнулась на замок. Моя одежда оказалась закрыта. Подошли мама и банная работница. Я с перепугу забыл за стоящего дружка и так и стоял перед ними, чуть ли не касаясь синего халата банной работницы. Вся беда была в том, что ключ лежал внутри, на полке.
– Это не первый раз. Сколько раз говорила поставить замки под один ключ или вообще убрать. Дело в том, что тут раньше была дополнительная раздевалка с платными ящиками. А в общей раздевалке, были просто вешалки. А сейчас здесь сделали семейное отделение.
Она, поглядывая вниз, ещё раз попробовала дверцы, но они естественно не поддались. Мама хотела меня завернуть в полотенце, но банная работница сказала, что здесь не холодно, пусть, мол, мальчишка, голеньким бегает, коль ему нравится, а она сейчас пойдёт, поищет запасной ключ. Когда синий халат, скрылся за дверью, мама взяла в руку моего дружка и сказала:
– Забыл ладошкой прикрывать.
Я сразу за двумя ладошками спрятал бойца, но мама опять отвела мои руки и спросила:
– Поздно уже прятаться. Может писять хочешь? А то до общежития ещё далековато идти.
Странно, но она угадала. Я действительно, снова, хотел в туалет.
– Пошли со мной, помогу тебе – и мама повела меня к унитазу. Так как и в первый раз. Она взяла прутик, в свою руку и нагнула его прямо в чашу унитаза. В этот раз опорожниться быстро не получилось. Но когда последние капли упали в унитаз, мама подвела меня к умывальнику и помыла путик.
– Ну вот. Теперь и мне захотелось снова” – и она, как-то виновато посмотрев на меня, подошла к унитазу, подняла крышку, потом платье. Стянула трусы и
Усевшись, зашумела струёй. Потом привстала и посмотрела на меня. Я понял. У мамы дома, для такого случая, всегда лежали салфетки или она подмывалась под душем. Но для душа ей надо было почти, вновь, полностью раздеться, поэтому она попросила:
– Сынок. Возьми в моей сумке салфетку и принеси мне.
Я потелепал к её шкафчику. Сразу же обратил внимание, что ключ от её
шкафа лежит на нём самом. Я быстро нашёл салфетку и принёс маме. Она стояла и ждала, не опуская платья и со спущеными трусиками. Густой треугольник чётко выделялся внизу живота. Я вспомнил за дружка. Посмотрел, но он всё ещё топорщился. Мама, приняв салфетку, не стала отворачиваться и одной рукой держа платье, второй начала вытирать между ног. Я не отходил, думая, что маме ещё что нибудь нужно будет, а она не просила меня, ни отвернуться, ни уйти. Наконец мама окончила процедуру и свернув салфетку попросила меня выбросить её в мусорную корзину. Сама же начала натягивать трусы. Я пошёл к дверям, где стояла корзина. А тут и банная работница пришла и видя мой стоячок, спросила маму.
– В туалет водили? Мой помладше, Вашего, будет. А как по маленькому, так часто и торчок. А сходит падает.
В это время я развернулся, не думая, что тётенька остановилась рядом и упёрся прутиком в ноги красивой уборщицы, даже халат ей приподнял.
– Извините – вежливо сказал я и не прикрываясь пошёл к шкафчику.
– Какой упругий. Ну прямо настоящий – сказала красивая уборщица маме, подойдя следом за мной и открывая шкафчик.
Я начал одеваться, а тётя о чём-то ещё некоторое время разговаривала с мамой и похвалила нас за чистоту.
Я слышал как мама спросила, почему через главные двери выйти нельзя.
– Да там старый замок заклинил. А заведующая не разрешает дверь ломать. Красивая она и дорогая. Ждут мастера. Вот сандень и придумали.
Когда шли обратно, через раздевалку, мужчин явно добавилось. некоторые были даже раздетыми. Мама отвернув взгляд к стенке, шла за молодой работницей. Видно было, что ей, очень неудобно. В отличие от мамы, работница бани смело глядела между шкафов, высматривая, не намусорили где и всё ли в порядке.
Когда мы выходили, приветливая кассирша, с улыбкой глядя на меня, сказала: ” Ну вот, освежился, хорошо и ничего страшного, что с мамой, ведь правда?”
Мы спокойно переночевали в общежитии. Сестра примчалась утром и отчитала маму за плохой почерк. Она неверно прочитала дату нашего приезда. Потом засобралась в душ, и маму пригласила. А на меня как-то недоверчиво глянула и сказала: “То же может с нами? А, мама?” Но мы отказались.
Когда сестричка упорхнула, мама так ласково посмотрела на меня и улыбнулась.
Источник статьи: http://istoriipro.ru/rasskaz1-v-banke-s-mamoj/
