Кровавая баня в тацинской
Сталинградская битва была первой операцией Великой Отечественной войны, в которой участвовали крупные танковые и механизированные соединения Советской Армии.
В этой битве мне выпала честь командовать 24 танковым корпусом, который 26 декабря 1942 г. был преобразован в гвардейский Тацинский танковый корпус. Гвардейское звание корпус получил за глубокий танковый рейд и освобождение от немецких захватчиков станицы Тацинской.
Чем же знаменательна эта операция?
К 16 декабря (начало наступательной операции Воронежского фронта из района Новая Калитва, Верхний Мамон, Монастырщина) было закончено тактическое окружение войсковой группировки немцев под командованием Паулюса (330 тыс.) Донским и Сталинградским фронтами. Перед советскими войсками встала неотложная задача — в кратчайший срок ликвидировать окруженную группировку и тем самым высвободить значительную часть наших войск для использования на других направлениях, а также освободить железную дорогу на Ростов.
Фашистское командование отдало приказ окруженным армиям: не пытаться выйти из окружения и прочно удерживать занимаемую ими территорию. Гитлер считал, что 6 армия Паулюса и 4 танковая армия окружены временно, и он сделает все необходимое для бесперебойного их снабжения и своевременного освобождения из окружения. И в те же декабрьские дни нацистское командование приняло решение: ударами от Тормосино и Котельниково (по обе стороны Дона) разорвать окружение группировки Паулюса.
Таким образом, гитлеровское командование принимало меры для удержания позиций, занятых в междуречье. Это подтверждали показания пленных. Так, командир 376 пехотной дивизии генерал-лейтенант Даниэльс прямо говорил в своих показаниях, что «немецкие войска имели задачу удерживать Сталинград в течение зимы. На этом строились все будущие планы немецкого командования».
12 декабря после сильной авиационной и артиллерийской подготовки группа войск Гота—Манштейна * перешла в наступление и в результате упорных боев вынудила отойти наши части, занимавшие оборону на внешнем кольце окружения. С утра 13 декабря, собрав к району прорыва до 200 танков и мотопехоту, противник продолжал наступление, направляя главный удар в полосе железной дороги на Котельниково. Советские войска, отойдя, заняли оборону по северному берегу р. Аксай. Создавалась тревожная обстановка. Немецко-фашистские войска, находившиеся в окружении и наступавшие от Котельниково, разделяло пространство всего в 30— 35 км. Командование окруженной группировки начало стягивать танковые части в юго-западном районе территории окружения с целью нанести встречный удар, как только выяснится успех Котельниковской группиривки и она выйдет к высотам восточнее Ерико-Крепинский.
* 4-я немецкая танковая армия Гота, наступавшая в битве за Волгу с юга, полностью попала в окружение, но фашистский генерал Гот и его штаб остались вне кольца окружения. Гитлеровское командование в срочном порядке на базе этого штаба снова создало 4 танковую армию, включив в нее новые соединения. Эти соединения участвовали в декабрьском наступлении группы Манштейна (Прим. ред.).
Учтя сложившуюся обстановку, наше Верховное Главнокомандование решило силами Воронежского и Юго-Западного фронтов осуществить глубокую наступательную операцию из района Новая Калитва, Верхний Мамон (на Дону) в направлении Богучар, Морозовская, Котельниково, с угрозой выйти в тыл и на фланги группировки Гота — Манштейна.
Перед танковыми и механизированными соединениями Воронежского и Юго-Западного фронтов стояла сложная и своеобразная по своим оперативным целям задача: наступать от Верхнего Мамона в общем нап-равлении на юг и юго-восток, действовать по тылам 8 итальянской армии и выходом на тылы 3 румынской и немецкой армий сорвать замысел гитлеровского командования по освобождению всей окруженной войсковой группировки.
Обстановка требовала от нас быстрых и внезапных действий, стремительных ударов и высоких темпов продвижения. Надо было появляться перед противником по-суворовски, внезапно и проявить искусство маневра.
Нашим танковым частям предстояло пройти 250—300 километров. Стояла холодная и снежная зима. Снежный покров местами был более метра и затруднял маневр танков, хотя южные степи позволяли проводить широкий маневр. Холод затруднял работу людей и снижал их боеспособность. Снег был для танков сильно демаскирующим фоном, а противнику облегчал маскировку естественных и искусственных препятствий. И еще одна была серьезная трудность: в степи было проложено много новых, не нанесенных на карту дорог, что весьма затрудняло ориентировку.
На этом пути предстояло подавить сопротивление противника, уничтожить его резервы, уничтожить гитлеровские войска, отходящие под ударами наших частей, сорвать работу штабов, нарушить связь между частями противника и его систему управления войсками, отрезать пути подвоза и т. д.
Эти боевые задачи приходилось выполнять в отрыве от своих войск и баз снабжения. Поэтому задачей боевого обеспечения было прикрыть фланги, создать условия, при которых разведывательные органы противника не могли установить стыки между нашими наступающими частями, и не допустить внезапных ударов противника по флангам. И нужно было не только пройти пространство по маршруту рейда, но и закрепить за собой пройденный путь для подвоза материальных средств и эвакуации раненых, больных, для ремонта и восстановления материальной части (танков).
В такой обстановке требовалось от каждого солдата, офицера сознательное отношение к возлагаемым на него задачам, понимание целей операции.
Нужно еще учесть, что чем глубже уходили мы в тыл противника, тем все более усложнялась противовоздушная оборона. Из-за удаленности аэродромов наша авиация прикрывать нас не могла.
16 декабря, после артиллерийской подготовки части гвардейской армии перешли в наступление, но прорвать обороту противника не смогли. Минные поля заранее разведаны не были, и проходы для танков не были подготовлены.
Танковые корпуса были введены в прорыв в то время, когда пехота еще не прорвала тактическую зону обороны противника. Они вели бой весь день (16 декабря), несли потери и были ослаблены.
Были привлечены к прорыву обороны противника мех.бригады танковых корпусов, находившихся во втором эшелоне. Благодаря этому оборона противника к утру 17 декабря была прорвана.
Обзор из танка во время боя очень затруднителен и ограничен, а ночью видимость ухудшается еще больше, пользоваться же фарами было воспрещено. В зимние лунные, ясные ночи видимость лучше, не искажаются очертания местных предметов, но может быть допущена ошибка в определении расстояний и направления движения. Поэтому были выделены и подготовлены специальные колонновожатые из числа лучших офицеров, а в помощь им разрешено было привлекать проводников из местного населения. Жители радостно встречали нас.
Наш 24 танковый корпус наступал по двум маршрутам и в двух эшелонах. Штаб корпуса перемещался за первым эшелоном. Оперативная группа — в правой колонне. На танках имелся десант мотопехоты. На своем пути корпус разгромил:
а) отходившие части 8 итальянской армии, а также резервы противника, имевшие целью прикрыть тылы и штабы своих частей от удара;
б) при подходе и в боях за Маньково-Калитвенская 130 танковая бригада уничтожила до 800 гитлеровцев. Были захвачены богатые трофеи: склады инженерного и интендантского имущества, продовольствия, склады горючего и боеприпасов. Захвачено 100 автомашин, несколько мотоциклов и подбито несколько танков;
в) двигаясь по маршруту на Кутейников, 4 танковая бригада в районе Кутейников встретила танковую колонну — до батальона. Выставив заслоны против танков противника, бригада обошла Кутейников с востока, вышла на фланг и тыл гитлеровским танкам, отбросила их на маршрут 130 танковой бригады и совместно с последней нанесла удар, вынудивший противника отходить на юг, к Дегтеву.
г) боковой отряд корпуса, выделенный от 130 танковой бригады, в районе ст. Чертково перерезал железную и шоссейную дороги, взорвал несколько железнодорожных мостов, нарушив движение на участке железной дороги Чертково—Миллерово, Чертково—Кантемировка.
Ночью 20 декабря корпус продолжал преследование отходящего на юг противника двумя танковыми бригадами. В районе Кудиновка—Дегтево (севернее Миллерово) были разгромлены части и обозы 62 дивизии немцев. 130 танковая бригада, находясь во втором эшелоне, приводила себя в порядок. 24 механизированная бригада организовала оборону Маньково-Калитвенской, получила и приводила в порядок захваченные немецкие автомашины. Ее задачей было обспечивать коммуникации корпуса, оставаясь на узлах дорог до подхода частей 4 стрелкового корпуса, после чего следовать по маршруту корпуса и присоединиться к нему в районе Большинка.
Днем 20 декабря 4 и 54 танковые бригады овладели Дегтево, а 130 танковая бригада, закончив приведение в порядок материальной части, получила задачу: продолжать движение по маршруту 54 танковой бригады и к утру 21 декабря выйти в район Криворожье и овладеть им.
Движение корпуса, таким образом, совершалось перекатами. Это давало возможность приводить материальную часть в порядок и давать отдых личному составу.
130 танковая бригада, подходя к Криворожью, встретила остатки 11 пехотной дивизии противника и разгромила их.
С утра 21 декабря 54 танковая бригада получила задачу — двигаться по маршруту 130 танковой бригады и к исходу дня овладеть Болынинкой, а 4 танковая бригада овладела Ильинкой (южнее). Штаб корпуса перешел в Большинку. В ночь на 22 декабря 130 танковая бригада получила задачу продолжать движение и к концу дня овладеть Скосырская, но встретила сильное сопротивление со стороны противника и была остановлена.
С утра 23 декабря корпус всеми танковыми бригадами вновь атаковал Скосырскую, выбросив один свой батальон на ст. Бобовая.
Бой в Скосырской закончился к ночи, противник отошел в направлении на Морозовскую, оставаясь у нас в тылу и на фланге при движении на Тацинскую.
До Тацинской оставалось еще около 30 км. Командиры частей рассчитывали после дневного боя остановиться в Скосырской на ночлег, а с утра возобновить движение. К этому времени ожидался подход 24 мех. бригады, что значительно облегчило бы выполнение предстоящей задачи.
В Тацинской размещалась фронтовая база противника. Здесь были склады: Продовольственные, артиллерийские, вещевые, технические, горючего. Здесь же, у Тацинской, располагался аэродром, на котором размещалась боевая и транспортная авиация, которая бомбила наши войска и питала окруженную группировку Паулюса.
И во -мне боролись два желания: я сознавал, что необходимо после боя привести в порядок материальную часть, заправить ее, пополнить боеприпасы, вместе с тем накормить людей и дать им отдых. В то же время обстановка требовала идти немедленно на выполнение задачи, не дожидаясь подхода 24 мех. бригады.
После некоторого обдумывания я пришел к выводу, что самой большой заботой о людях будет сохранение им жизни. Если отложить движение до утра — корпус лишится важнейшего условия — внезапности действий на последнем этапе решения главной задачи. Для противника станет ясным направление движения, он изготовится к бою, поднимет в воздух авиацию, и мы окажемся беззащитными от ударов с воздуха. И решил: дать небольшой отдых личному составу, дозаправить материальную часть и продолжить выполнять задачу, не дожидаясь подхода механизированной бригады.
К рассвету корпус был выведен в исходное положение для атаки ж.-д. станции, поселка Тацинская и аэродрома.
Корпус выходил в исходное положение по трем маршрутам. Правый маршрут: на Крюков, Михайлов и далее на Тацинскую шли 4 и 54 танковые бригады. Левым маршрутом на Н. Луговой, Коминтерн, Дьяково, Тацинская — 130 танковая .бригада. В центре: направление отм. 175,0 к северной части Тацинская выходил небольшой отряд, прикрывающий оперативную группу штаба корпуса. Этот отряд состоял из двух метострелковых рот на машинах, одного дивизиона гвардейских минометов и одного дивизиона 76-миллиметровых пушек.
Утром 24 декабря был сильный туман. Появление корпуса для немцев было неожиданным. Личный состав аэродрома был еще в землянках. Артиллеристы зенитных частей, прикрывающие аэродром и ст. Тацинскую, не были у орудий. Гарнизон противника мирно спал.
В 7 ч. 30 мин. по сигналу (залп гвардейского минометного дивизиона) танковые бригады перешли в атаку. 64-я ударила с запада и юго-запада и к 10.00 вышла на южную окраину, в район аэродрома, 130-я, действуя с востока и юго-востока, овладела ст. Тацинская и уничтожила на аэродроме самолеты и летный состав противника. 4-я атаковала поселок Таловокий.
С севера наступали две мотострелковые роты, привлекая на себя противника.
Придавая исключительное значение узлу дорог и станциям Скоюырская и Тацинская, немецкое командование к 10.00 атаковало Оксисыркжую силою до батальона пехоты, поддержанного 15 танками. Бой приняли оставшиеся для ремонта танки и передовые части подошедшей 24 мех. бригады.
Одновременно до 20 танков с десантом пехоты противника появились на дороге Скосырокая — Тацинская, в одном километре севернее отм. 175,0, где размещался штаб нашего корпуса.
Суворов учил, что в «военных действиях следует быстро сообразить и немедленно исполнить, чтобы неприятелю не дать времени опомниться, — и тогда успех победы обеспечен».
Мною были немедленно повернуты на противника дививион 76-миллиметровых пушек и часть гвардейских минометов. Командиру 130 танковой бригады было приказано выйти «на меня» с одним батальоном танков.
Танковый батальон выйдя к отм. 175,0 развернулся в боевой порядок, атаковал немецкие танки во фланг. Гитлеровцы оставили на поле боя 7 машин, остальные ушли обратно, на Морововск.
Поселок Тацинская, аэродром, станция окончательно были очищены к 16.00.
В итоге дня на аэродроме было захвачено и раздавлено до 350 самолетов противника различных марок, захвачены огромные запасы продовольствия и горюче-смазочных, артсклады и в эшелонах оружие: пулеметы и автоматы.
О том, какое впечатление произвели на противника появление и действия корпуса, лучше всего рассказывали сами немцы.
Через десять лет, в 1952 г. в газете «Ди дойче Золь-датен Цейтунг» — реакционном органе, издаваемом в Западной Германии — появилась статья Курта Штрай-та, справлявшего свой «юбилей». Он публиковал свои воспоминания о Сталинградской битве под названием «О тех, кто вырвался из преисподней». Там есть раздел «Кровавая баня в Тацинской». Вот как она запомнилась Курту Штрайту:
«Утро 24 декабря 1942 г. На востоке брезжит слабый рассвет, освещающий серый горизонт. В этот момент советские танки, ведя огонь, внезапно врываются в деревню и на аэродром. Самолеты сразу вспыхивают, как факелы. Всюду бушует пламя. Рвутся снаряды, взлетают в воздух боеприпасы. Мечутся грузовики, а между ними бегают отчаянно кричащие люди. Все, что может бежать, двигаться, лететь, пытается разбежаться во все стороны.
Кто же даст приказ, куда направиться пилотам, пытающимся вырваться из этого ада? Стартовать в направлении Новочеркасска — вот все, что успел приказать генерал.
Начинается безумие. Со всех сторон выезжают на стартовую площадку и стартуют самолеты. Все это происходит под огнем и в свете пожаров. Небо распростерлось багровым колоколом над тысячами погибающих, лица которых выражают безумие.
Вот один «Ю-52», не успев подняться, врезается в танк, и оба взрываются со страшным грохотом в огромном облаке пламени.
Вот уже в воздухе сталкиваются «Юнкере» и «Хейнкель» и разлетаются на мелкие куски вместе со своими пассажирами. Рев танков и авиамоторов смешивается со взрывами, орудийным огнем и пулеметными очередями в чудовищную симфонию. Все это создает полную картину настоящей преисподней».
С занятием ст. Тащинская и возможностью дальнейшего движения на Котельниково создавалась угроза окружения для группировки Гота — Майштейна. Противник вынужден был снять часть .сил, предназначенных для прорыва окружения, тем самым, по сути дела, отказаться от плана освобождения армии Паулюса, так как не только .уменьшилась мощность группировки, носившей название «Дон» и предназначенной дли ликвидации окружения, но и изменялся план ее действий.
Недолго после этого продержалась армия Паулюса, оказавшаяся без горючего, продовольствия, снарядов и без поддержки авиации.
В этих боях особо отличились полковник Бурдейный (ныне генерал-лейтенант, Герой Советского Союза), полковник Нестеров (убит), капитан Нечаев (убит, звание Героя Советского Союза присвоено посмертно), пз. ст. сержант Носак, пв. .капитан Толченко, гв. сержанты Сахаров, Гаврилов, подполковники Кучеренко, Будрин и другие.
Но не всегда все бывает хорошо.
Заняв станцию Танинекую и прилегающий аэродром, корпус организовал круговую оборону. Мы располагали еще 58 танками (39 танков Т-34 и 19 танков Т-70). Горючим и продовольствием были обеспечены за счет противника. Но у нас не было боеприпасов в танках. А противник с вечера 24 декабря начал атаковать нас. Корпус отразил несколько танковых атак. Нам было сброшено небольшое количество боеприпасов на парашютах, но этого было так мало, что положение корпуса не было обеспечено. В то же время 25 танковый корпус и 1 мех. корпус должны были выйти в район Морозовска, но были задержаны противником. Создавалась опасность уничтожения нашего корпуса, и в этой обстановке вспомнились заветы Суворова: «Опасности лучше идти навстречу, чем ожидать на месте».
28 декабря ночью, получив разрешение командования фронта, корпус протаранил фронт противника и вышел из окружения на свои тылы к Ильинке.
Мы добились успеха и выполнили возложенную на корпус боевую задачу, потому что ненавидели фашистских захватчиков. Ненависть — великая сила на войне, и мы всеми средствами партийно-политической работы использовали ее для подъема боеспособности войск, воспитания в воинах наступательного духа и отваги.
Советская Армия сильна своим моральным духом, основанным на сознании справедливости освободительной войны, на любви к Родине, своему народу и нашей Коммунистической партии, на вере в свои силы и непреклонной воле к победе. * * * Гвардии генерал-лейтенант Василий Михайлович Баданов командовал 24 танковым корпусом, участвовавшим в глубоком рейде Багучар—Тацинская—Котелыниково, которым было закреплено глубокое окружение двух гитлеровских армий. В настоящее время — в запасе. В. М. Баданов — первый в Советском Союзе кавалер ордена Суворова II степени.
Источник статьи: http://www.molodguard.ru/heroes3727.htm
