Мережковский статья грядущий хам краткое содержание

«ГРЯДУЩИЙ ХАМ»

Так называлась во многом пророческая статья Дмитрия Мережковского, опубликованная до революции. Она, как нам кажется, во многом предсказала великую смуту 1917 года.

Многие из современных читателей увидят сходство этой работы с «Собачьим сердцем» Михаила Булгакова. Мол, речь идет о «безродном пролетарии», претендующем на власть в обществе и готовом ради этого пойти на любые подлости и преступления. Примерно так должен думать интеллектуал-«россиянин», пропитанный антисоветской пропагандой конца XX века.

Может показаться странным, что эта знаменательная и принципиальная статья не была включена в «Избранное» Д. Мережковского, составленное А. Горло и изданное в 1989 году в Кишиневе. Это произошло, скорее всего, не случайно, ибо составитель, извергавший проклятья в адрес советского государства, был знаком со статьей и понимал, что она разоблачает вовсе не пролетариат, а мещанскую буржуазию, озабоченную лишь личным комфортом и благополучием.

Можно отметить, кстати, и то, что пресловутый Шариков из «Собачьего сердца» является не столько отрицательным, сколько страдающим и одурманенным пропагандой персонажем, тогда как едва ли не единственный отрицательный герой повести – Швондер.

Мережковский писал о торжестве мещанского духа, пагубного для культуры, нормальных общественных отношений, человеческой личности. По пророчеству Мережковского, наступает царство Грядущего хама: «Одного бойтесь – рабства, и худшего из всех рабств – мещанства, и худшего из всех мещанств – хамства, ибо воцарившийся раб и есть хам… – грядущий Князь мира сего».

Это было сказано в начале ХX века в предреволюционной России и нашло свое полное воплощение в России второй половины XX века, завершившегося великой смутой. Мережковский не имел в виду традиционное толкование мещанства в смысле – горожане. Он уточнял: «Мещанство – самодержавная толпа сплоченной посредственности»; «мещанство – окончательная форма западной цивилизации».

Мережковский одним из первых в России заговорил о демократии западного образца как власти толпы, осредненного мелочного и лишенного высоких идеалов человека, который сводит жизнь «на интересы торговой конторы или мещанского благосостояния». Упований марксистов на победу и власть пролетариата он не разделял, резонно полагая, что такая победа окажется временной, ибо городской пролетариат «весь пройдет мещанством».

Не произошло ли именно так в СССР? Только не забудем, что Грядущий хам – это не пролетарий и революционер, а именно «мурло мещанина», говоря словами Маяковского, пьесы которого «Клоп» и «Баня» подтвердили верность опасений Мережковского, вовсе не отвергавшего революцию. Он утверждал, что свободу нельзя получить по приказу начальства; ее можно только завоевать, доказав, что ты достоин свободы: «Нет, не свободен освобождаемый и не освободивший себя народ. Свобода – не милость, а право».

Вспоминается из «Фауста» Гете: «Лишь тот достоин счастья и свободы, Кто каждый день идет за них на бой!»

Тем, кто осознанно жил в России конца ХX века, покажутся актуальными слова Мережковского: «Какая самодовольная пошлость и плоскость в выражении лиц! Смотришь и «дивишься удивлением великим», как сказано в Апокалипсисе: откуда взялись эти коронованные лакеи Смердяковы, эти торжествующие хамы?»

Писатель приметил черты опошления прежде всего западной цивилизации, достигшей уже тогда, столетие назад, вожделенного сытого рая, «Срединного Царства» (по Мережковскому) самодовольного мещанства. Что еще желать в таком состоянии, кроме добавочной доли благ, кроме максимального удовлетворения своих постоянно растущих материальных потребностей? У русского неспокойного человека возникают злые мысли: «Социализм без революции, лев без когтей, социализм, переваренный в страусовом желудке буржуазии… в земном раю мещанства».

В то же время писатель задает резонный вопрос: «нет ли праведного, мудрого, доброго, святого мещанства?» И хочется ответить: конечно же – есть. Мещане бывают разные, и если они составляют определенную среднюю часть общества, то можно ли обойтись вовсе без такой середины, пусть бы даже и посредственной, не отличающейся ни талантами, ни бунтарским духом, столь необходимым для творчества.

Значит, все дело в торжествующем, агрессивном, претендующем на власть, насаждающем свои идеалы мещанстве – воинствующем, а не смиренном. Против такого активного и самодовольного, жаждущего власти мещанина, Грядущего хама и выступал Мережковский. Тогда это был Грядущий, а ныне стал Явленным и поистине торжествующим в России, прибравшим к рукам ее богатства и продавшим их за бесценок ради собственной выгоды.

Предреволюционная духовная смута, поразившая русское общество, определялась, как нам представляется, распространением идеологии низменного мещанства, Грядущего хама: не столько столкновением идей, сколько торжеством безыдейности, безверия (а не атеизма), отстранением от высоких общественных идеалов.

В нынешнее время, когда постоянно обеляется Белое движение и очерняется Красное, столкнувшиеся в Гражданской войне, может показаться странным, что победа оказалась на стороне «плебеев», а не «благородных». Но в том-то и дело, что идеалы, которые провозглашали (хотя и не всегда, конечно, реализовали) большевики, были ясны, актуальны и заманчивы: «Власть – рабочим, земля – крестьянам (вообще-то лозунг эсеров), хлеб – голодным, мир – народам». В то же время провозглашалась и дальняя, вполне утопическая идея о светлом и справедливом коммунистическом обществе.

Что противопоставляло этому белогвардейское движение? Даже не возврат к монархии, а общественный идеал западной демократии, сытого земного рая, ориентированного на материальные ценности.

Герои идут на жертвы и на смерть во имя идеалов высоких, превышающих ценность личной жизни. Нелепо отдавать жизнь за то, чтобы тебе жилось более сытно и комфортно.

Кстати сказать, В.И. Вернадский, который побывал в тылах деникинской армии, где не раз встречался и беседовал с П.И. Новгородцевым, отмечал в своем дневнике признаки моральной деградации белогвардейцев и предвидел их поражение. Это вынужден был признать и сражавшийся против красных В.В. Шульгин – сначала монархист, принявший отречение Николая II, затем идеолог Белого движения. Он писал в 1920 году: «Белое движение было начато почти что святыми, а кончили его почти что разбойники». Много позже, побывав в лагерях и освобожденный по амнистии 1953 года, он уточнил: «Красные, начав почти что разбойниками, с некоторого времени стремятся к святости». Но тотчас, перечислив некоторые преступления большевиков, все-таки вынужден был признать, что даже и будучи разбойниками, красные стремились к высоким идеалам. И привел слова А. Блока из поэмы «Двенадцать»:

Так идут державным шагом —

Позади – голодный пес.

Впереди – с кровавым флагом,

и за вьюгой невидим,

и от пули невредим,

нежной поступью надвьюжной,

снежной россыпью жемчужной,

в белом венчике из роз —

впереди – Иисус Христос.

Почему Блок осенил революционных полубандитов образом Иисуса Христа? Отчасти и потому, что поэт до глубины души ненавидел самодовольную пошлость сытых воинствующих буржуа, распространяющих вокруг идейную заразу. В своем дневнике он писал о таких буржуа как об исчадиях дьявола, алчных всеопошляющих бесах.

Российская революция была не только порождением смуты, но и восстанием против смуты в умах, против опошленных общественных идеалов, во имя высших ценностей… Впрочем, всякое бывало и всякими были революционеры.

Читайте также

Заключение ГРЯДУЩИЙ ГОРОД

Заключение ГРЯДУЩИЙ ГОРОД Необходимо всерьез интересоваться тем, что будет после твоей смерти. Б. Рассел Но все это — про то, какую роль может сыграть Петербург. Сам город при этом не изменяется; и в роли «русского Гонконга», и в роли столицы «Руси Петербургской», и в роли

23. Грядущий мятеж блюстителей

23. Грядущий мятеж блюстителей Название этой главы — не предсказание, а надежда. И это я постараюсь объяснить.Что касается заголовка этой книги, он не вполне точен; «народная история», с одной стороны, — это обещание, которое не может выполнить ни один человек; с другой —

23. Грядущий мятеж блюстителей

23. Грядущий мятеж блюстителей Bryan, C. D. B. Friendly Fire. New York: Putnam, 1976.Levin, Murray B. The Alienated Voter. New York: Irvington, 1971.Warren, Donald I. The Radical Center: Middle America and the Politics of Alienation. Notre Dame, Ind.: University of Notre Dame Press, 1976.Weizenbaum, Joseph. Computer Power and Human Reason. San Francisco: Freeman,

Что день грядущий мне готовит?

Что день грядущий мне готовит? «За мраком ночи скрыты приключенья, Что нам грядущее на завтра припасло». Уильям Шекспир. «Король Иоанн» В апреле 1944 года остатки обескровленной и истощенной в ходе продолжавшихся более года боев на Восточном фронте дивизии Дас Рейх,

Заключение Грядущий город

Заключение Грядущий город Необходимо всерьез интересоваться тем, что будет после твоей смерти. Б. Рассел Но все это — про то, какую роль может сыграть Петербург. Сам город при этом не изменяется; и в роли «русского Гонконга», и в роли столицы «Руси Петербургской», и в роли

Грядущий прогресс остального мира

Грядущий прогресс остального мира Хотя данные препятствия являются основной причиной бедности в мире, все же есть надежда, что они будут преодолены. Все больше стран, от Китая и Индии до Польши и Ботсваны, стали осознавать, что на пути к современному экономическому росту

День грядущий…

День грядущий… В апреле 2005 года Джон Готти-младший отбыл свой срок. За воротами его ждала толпа людей: главари его мафии и репортеры нью-йоркских газет, радио и телевидения. Они окружили его, задавая уйму вопросов. Он удивил всех. Заявил, что с этого дня больше не является

Грядущий мятеж блюстителей

Грядущий мятеж блюстителей Название этой главы – не предсказание, а надежда. И это я постараюсь объяснить. Что касается заголовка этой книги, он не вполне точен; «народная история», с одной стороны, – это обещание, которое не может выполнить ни один человек; с другой –

Заключение. Что день грядущий нам готовит

Вместо предисловия. 12 апреля 1961 года Раннее утро 12 апреля 1961 года. На открытой всем ветрам стартовой площадке космодрома Байконур (правда, таковым он станет через несколько часов, когда придет пора оповестить весь мир о начале новой эпохи) возвышается окутанная клубами

Александр Зданкевич Суверенитет нынешний и суверенитет грядущий

Александр Зданкевич Суверенитет нынешний и суверенитет грядущий Само словосочетание «Великая Молдова» из-за его чересчур грозного звучания можно трактовать по-разному. Однако же по нашему мнению сам концепт «Великая Молдова» прежде всего, определяется единственным

Источник статьи: http://history.wikireading.ru/151490

Грядущий Хам

Грядущий Хам
Название сборника (1906) публицистических статей русского писателя и общественного деятеля Дмитрия Сергеевича Мережковского (1866— 1941), который «грядущим хамом» назвал «грядущего на царство мещанина».
Иносказательно: о людях злобных, невежественных и упорствующих в своем невежестве, даже кичащихся им («мы академиев не кончали»), которые, судя по развитию событий, будут играть первые роли в обществе, определять будущее страны (презрит.).
Из воспоминаний художника Константина Коровина: «Я запомнил фразу, оброненную Плевако в разговоре с Врубелем: «Классическое образование и понимание римского права — это крепости против грядущего хама». Федор Плевако (1842—1909) — знаменитый в начале XX в. русский адвокат, выступавший на имевших большой общественный резонанс процессах (суды над забастовщиками, дело С. И. Мамонтова и т. д.).

Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений. — М.: «Локид-Пресс» . Вадим Серов . 2003 .

Смотреть что такое «Грядущий Хам» в других словарях:

Мережковский, Дмитрий Сергеевич — В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Мережковский. Дмитрий Мережковский … Википедия

МЕРЕЖКОВСКИЙ — Дмитрий Сергеевич (1865 1941) писатель, лит. критик, публицист, религ. философ рус. серебряного века. В 1884 88 студент ист. филол. ф та С. Петербург, ун та, где прошел период увлечения позитивизмом (Спенсер, Конт, Милль, Дарвин) и… … Энциклопедия культурологии

Мережковский, Дмитрий Сергеевич — известный поэт. Род. в 1866 г. Отец его занимал видное место в дворцовом ведомстве. Окончил курс на историко филологическом факультете спб. университета. Уже в 15 лет помещал стихи в разных изданиях. Первый сборник стихотворений М. появился в… … Большая биографическая энциклопедия

СИМВОЛИЗМ — худож. направление, сложившееся в зап. европ. культуре в к. 60 нач. 70 х гг. 19 в. (первоначально в лит ре, затем и в других видах искусства изобразит., муз., театральном) и вскоре включившее в себя иные явления культуры философию,… … Энциклопедия культурологии

БОГОИСКАТЕЛЬСТВО — религ. филос. течение в среде рус. либеральной интеллигенции. Возникло в атмосфере назревавших в предреволюц. период обществ. перемен и получило широкое распространение после поражения Революции 1905 07. Б. предлагало перестроить совр.… … Философская энциклопедия

МЕРЕЖКОВСКИЙ — Дмитрий Сергеевич [2(14) авг. 1866 – 9 дек. 1941 ] – рус. писатель, поэт и религ. философ. Род. в чиновничьей семье. Окончил историко филологич. фак т Петерб. ун та (1887). В нач. 900 х гг. – один из представителей богоискательства, Окт.… … Философская энциклопедия

Мережковский Дмитрий Сергеевич — (1865 1941), русский писатель, религиозный философ. Муж З. Н. Гиппиус. Брат К. С. Мережковского. Работа Мережковского «О причинах упадка и новых течениях современной русской литературы» (1893) эстетическая декларация русского декадентства.… … Энциклопедический словарь

Коллективный сборник — сборник произведений разных инд. авторов, в отличие от авт. сборника, составленного из произведений одного инд. автора или коллектива инд. авторов (И. Ильф и Е. Петров). Сборник может иметь общее заглавие, и тогда фамилии авторов на тит. л.… … Издательский словарь-справочник

МЕРЕЖКОВСКИЙ, Дмитрий Сергеевич — (1865 1941) русский религиозный философ, писатель, поэт, литературовед. Родился в семье петербургского чиновника. Окончил историко филологический факультет Петербургского университета. Его воззрения эволюционировали от увлечений идеями… … Эстетика. Энциклопедический словарь

Русская литература — I.ВВЕДЕНИЕ II.РУССКАЯ УСТНАЯ ПОЭЗИЯ А.Периодизация истории устной поэзии Б.Развитие старинной устной поэзии 1.Древнейшие истоки устной поэзии. Устнопоэтическое творчество древней Руси с X до середины XVIв. 2.Устная поэзия с середины XVI до конца… … Литературная энциклопедия

Источник статьи: http://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_wingwords/665/%D0%93%D1%80%D1%8F%D0%B4%D1%83%D1%89%D0%B8%D0%B9

Дмитрий Мережковский — Грядущий хам

Дмитрий Мережковский — Грядущий хам краткое содержание

Грядущий хам — читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Дмитрий Сергеевич Мережковский

ГРЯДУЩИЙ ХАМ[1]

I

«Мещанство победит и должно победить», — пишет Герцен в 1864 году в статье «Концы и начала». «Да, любезный друг, пора прийти к спокойному и смиренному сознанию, что мещанство — окончательная форма западной цивилизации».

Трудно заподозрить Герцена в нелюбви к Европе. Ведь это именно один из тех русских людей, у которых, по выражению Достоевского, «две родины: наша Русь и Европа». Может быть, он сам не знал, кого любит больше — Россию или Европу. Подобно другу своему Бакунину, он был убежден, что последнее освобождение есть дело не какого-либо одного народа, а всех народов вместе, всего человечества, и что народ может освободиться окончательно, только отрекаясь от своей национальной обособленности и входя в круг всечеловеческой жизни. «Всечеловечество», которое у Пушкина было эстетическим созерцанием, у Герцена, первого из русских людей, становится жизненным действием, подвигом. Он пожертвовал не отвлеченно, а реально своей любви к Европе своей любовью к России. Для Европы сделался вечным изгнанником, жил для нее и готов был умереть за нее. В минуты уныния и разочарования жалел, что не взял ружья, которое предлагал ему один работник во время революции 1848 года в Париже, и не умер на баррикадах.

Ежели такой человек усомнился в Европе, то не потому, что мало, а потому, что слишком верил в нее. И когда он произносит свой приговор «Я вижу неминуемую гибель старой Европы и не жалею ничего из существующего», когда утверждает, что в дверях старого мира — «не Катилина, а смерть», и на лбу его цицероновское: «vixerunt», — то можно не принимать этого приговора, — я лично его не принимаю, — но нельзя не признать, что в устах Герцена он имеет страшный вес.

В подтверждение своих мыслей о неминуемой победе мещанства в Европе Герцен ссылается на одного из благороднейших представителей европейской культуры, на одного из ее «рыцарей без страха и упрека», на Дж.Ст.Милля.

«Мещанство, — говорит Герцен, — это та самодержавная толпа сплоченной посредственности (conglomerated mediocrity) Ст Милля, которая всем владеет, — толпа без невежества, но и без образования. Милль видит, что все около него пошлеет, мельчает; с отчаянием смотрит на подавляющие массы какой-то паюсной икры, сжатой из мириад мещанской мелкоты. Он вовсе не преувеличивал, говоря о суживании ума, энергии, о стертости личностей, о постоянном мельчании жизни, о постоянном исключении из нее общечеловеческих интересов, о сведении ее на интересы торговой конторы и мещанского благосостояния. Милль прямо говорит, что по этому пути Англия сделается Китаем, — мы к этому прибавим: и не одна Англия».

«Может, какой-нибудь кризис и спасет от китайского маразма. Но откуда он придет, как? Этого я не знаю, да и Милль не знает». «Где та могучая мысль, та страстная вера, то горячее упование, которое может закалить тело, довести душу до судорожного ожесточения, которое не чувствует ни боли, ни лишений и твердым шагом идет на плаху, на костер? Посмотрите кругом — что в состоянии поднять народы?

Христианство обмелело и успокоилось в покойной и каменистой гавани реформации; обмелела и революция в покойной и песчаной гавани либерализма. С такой снисходительной церковью, с такой ручной революцией — западный мир стал отстаиваться, уравновешиваться».

«Везде, где людские муравейники и ульи достигали относительного удовлетворения и уравновешивания, — достижение вперед делалось тише, и тише, пока наконец не наступала последняя тишина Китая».

По следам «азиатских народов, вышедших из истории», вся Европа «тихим, невозмущаемым шагом» идет к этой последней тишине благополучного муравейника, к «мещанской кристаллизации» — китаизации.

Герцен соглашается с Миллем: «Если в Европе не произойдет какой-нибудь неожиданный переворот, который возродит человеческую личность и даст ей силу победить мещанство, то, несмотря на свои благородные антецеденты и свое христианство, Европа сделается Китаем».

«Подумай, — заключает Герцен письмо неизвестному русскому, — кажется, всему русскому народу, — подумай, и у тебя волос станет дыбом».

Ни Милль, ни Герцен не видели последней причины этого духовного мещанства. «Мы вовсе не врачи! Мы — боль», — предупреждает Герцен. И действительно, во всех этих пророчествах, — не только для Милля, но отчасти и для Герцена, пророчествах на собственную голову, — нет никакого вывода, знания, а есть лишь крик неизвестной боли, неизвестного ужаса. Причины мещанства Герцен и Милль не могли видеть, как человек не может видеть лицо свое без зеркала. То, чем они страдают и чего боятся в других, находится не только в других, но и в них самих, в последних непереступаемых и даже невидимых для них пределах их собственного религиозного, вернее, антирелигиозного сознания.

Последний предел всей современной европейской культуры — позитивизм, или, по терминологии Герцена, «научный реализм», как метод не только частного научного, но и общего философского и даже религиозного мышления. Родившись в науке и философии, позитивизм вырос из научного и философского сознания в бессознательную религию, которая стремится упразднить и заменить собою все бывшие религии. Позитивизм, в этом широком смысле, есть утверждение мира, открытого чувственному опыту, как единственно реального, и отрицание мира сверхчувственного; отрицание конца и начала мира в Боге и утверждение бесконечного и безначального продолжения мира в явлениях, бесконечной и безначальной, непроницаемой для человека среды явлений, середины, посредственности, той абсолютной, совершенно плотной, как Китайская стена, «сплоченной посредственности», conglomerated mediocrity, того абсолютного мещанства, о котором говорят Милль и Герцен, сами не разумея последней метафизической глубины того, что говорят.

В Европе позитивизм только делается — в Китае он уже сделался религией. Духовная основа Китая, учение Лао Дзы и Конфуция, — совершенный позитивизм, религия без Бога, «религия земная, безнебесная», как выражается Герцен о европейском научном реализме. Никаких тайн, никаких углублений и порываний к «мирам иным». Все просто, все плоско. Несокрушимый здравый смысл, несокрушимая положительность. Есть то, что есть, и ничего больше нет, ничего больше не надо. Здешний мир — все, и нет иного мира, кроме здешнего. Земля — все, и нет ничего, кроме земли. Небо — не начало и конец, а безначальное и бесконечное продолжение земли. Земля и небо не будут едино, как утверждает христианство, а суть едино. Величайшая империя земли и есть Небесная империя, земное небо. Серединное царство — царство вечной середины, вечной посредственности, абсолютного мещанства — «царство не Божие, а человеческое», как определяет опять-таки Герцен общественный идеал позитивизма. Китайскому поклонению предкам, золотому веку в прошлом соответствует европейское поклонение потомкам золотого века в будущем. Ежели не мы, то потомки наши увидят рай земной, земное небо, — утверждает религия прогресса. И в поклонение предкам, и в поклонение потомкам одинаково приносится в жертву единственное человеческое лицо, личность безличному, бесчисленному роду, народу, человечеству — «паюсной икре, сжатой из мириад мещанской мелкоты», грядущему вселенскому полипняку и муравейнику. Отрекаясь от Бога, от абсолютной Божественной Личности, человек неминуемо отрекается от своей собственной человеческой личности. Отказываясь, ради чечевичной похлебки умеренной сытости, от своего божественного голода и божественного первородства, человек неминуемо впадает в абсолютное мещанство.

Источник статьи: http://libking.ru/books/nonf-/nonf-publicism/143960-dmitriy-merezhkovskiy-gryadushchiy-ham.html