Банник — Банный домовой
Одним из самых злобных и опасных духов славяне считали банного черта, или банника. Откуда произошло такое верование?
В этой статье поговорим о русских преданиях, связанных с очень коварной и опасной нечистью – с банным чертом. Восточные славяне верили, что в бане гнездится особо злобный нечистый дух, который может довести людей до смерти, и потому баню, здание, выстроенное ради чистоты, считали местом нечистым, дурным, куда плохо заявляться в одиночестве.
Но обо всем по порядку.
Баня всегда имела огромное значение для славян и имеет по сей день. Это одна из наиболее сохранившихся традиций. Многие, у кого есть дача или кто живет за городом, непременно стремятся выстроить у себя баню.
Да и в городе без нее тоже никуда. Пускай сейчас во всех квартирах есть ванна, душ, однако при этом в городах существуют и бани, куда с удовольствием ходят горожане – не столько за мытьем, сколько за удовольствием: паром, духом березовых и дубовых веников, ледяной купелью.
Русская баня часто поражала иностранцев. Так, в XVII столетии английский дипломат Джильс Флетчер напишет: «Вы нередко увидите, как они (для подкрепления тела) выбегают из бань в мыле и, дымясь от жару, как поросенок на вертеле, кидаются нагие в реку или окачиваются холодной водой, даже в самый сильный мороз».
Англичанина этот обычай шокировал, но в России и по сей день это один из самых приятных и здоровых способов скоротать досуг. Не даром на Руси говорили: «Баня парит, баня правит, баня все поправит».
Бани можно было подразделить на несколько подвидов. Первый – баня, которая топится по-белому, более удобная в использовании. Подразумевает, что там есть каменная, кирпичная или металлическая печь с баком для нагревания воды (часто современные индивидуальные бани имеют именно такую конструкцию). Дров на то, чтобы натопить такую баню, уходит много.
Самый экзотичный и, быть может, архаичный подвид бани — баня, которую устраивали внутри русской печи. Сначала печь топили, а внутри грели чугунки с водой. Потом, когда печь истопилась, из ее нутра выгребали золу, освободившееся место застилали внутри соломой, а раскаленные угли, жар, сгребали в угол.
Потом человек залезал внутрь и очень осторожно мылся, чтобы не испачкаться сажей со стен печи и, не дай Бог, не усесться на угли. Вероятно, из-за этого странного и небезопасного способа мытья украинская баня получила свое сегодняшнее название — «лазня» (от слова «лазать»). Следует заметить, что так славяне мылись нечасто.
Самым распространенным видом бань были те, которые топились по-черному, потому что они не требовали много дров. Баня состоит из собственно бани и предбанника, где люди оставляют одежду перед мытьем. Дверь в парную делали очень маленькой и с высоким порогом, чтобы не выходил горячий воздух. Внутри парной стоял котел с водой и открытый очаг с раскаленными камнями. Он давал жар и пар.
Дым от этого очага частично выходил через специальное отверстие в потолке, и стены в бане были темными, прокопченными, что выглядело не очень эстетично, зато отвечало целям дезинфекции (в баню ведь ходили не только мыться, но и лечиться). Копоти, впрочем, было немного, если баню топили правильно, например, березовыми дровами.
Сначала баню топили, потом давали ей немного выстояться, плескали ковш воды на раскаленные камни и выпускали первый пар, чтобы не отравиться угарным газом. Затем можно было мыться, но соблюдая ряд предосторожностей, чтобы не обидеть банника, духа этих стен.
Банник, как уже было сказано, представлялся существом откровенно темным, коварным и жестоким. Внешне маленький и невзрачный, в облике голого старика с длинной заплесневелой бородой, он мог доставить много проблем тем, кто приходил в его владения. Например, мог взять и выстрелить раскаленными камнями из печи и попасть в моющихся. Подсунуть под руку человеку, который хочет освежиться, вместо ковша с ледяной водой – ковш с крутым кипятком.
Мог толкнуть и посадить на печь так, что несчастный обжигался до мяса, а клок его кожи оставался на печи. Мог навести обморок и, наконец, мог запарить до смерти — отравить угарным газом.
Банный дух, впрочем, не всегда рисовался в образе старика. Иногда это могла быть и старуха, лохматая и страшная банниха. Иногда ее называли баенной матушкой, иногда обдерихой, в том числе и оттого, что тоже могла посадить на печь и ободрать кожу. Банниха могла привидеться не только в образе старухи, но и в образе черной кошки. В любом случае, от нее ждали беды так же, как и от банника.
Банные духи рисовались как существа крайне опасные — куда более опасные, чем домовой и даже леший. Возможно, оттого, что славяне, чье мировоззрение делало весь окружающий мир населенным разнообразными духами – кикиморами, русалками, овинниками и прочими – не верили, что вся та грязь и хворь, которую они смывают с себя в бане, никуда не девается.
Они считали, что всю нечистоту вбирают духи этого места, и потому характер у них премерзкий. От бани стремились держаться подальше – не ходили туда без надобности, особенно в Святки, время, когда духи могли озорничать особенно сильно.
Баню обычно строили в отдалении от избы, в дальнем углу двора, на отшибе, а по возможности и вовсе за забором. Это с одной стороны. С другой стороны, посещение бани все равно было обязательным, чистота должна была соблюдаться неукоснительно, а тот, кто в баню не ходил, мог заработать репутацию недоброго, подозрительного человека. Поэтому, хочешь не хочешь, с банником приходилось договариваться, учитывая его капризы и требования.
Требования могли быть разными. Например, баннику может не понравиться то место, на котором сложена баня. Тогда он, согласно поверьям, наводил хворь на кого-то из домашних, и, как ни бились, выздороветь человек не мог, пока семья не догадывалась переложить баню. Тогда болезнь исчезала как по волшебству. Если же старая баня вдруг сгорала, то на ее месте запрещалось строить какие-либо помещения. Место считалось нечистым. Тут или новый пожар, который спалит постройку, или мыши заведутся, или клопы – короче, не будет там житья.
Еще банник терпеть не мог, когда в бане пьют воду, предназначенную для мытья, даже если она чистая. А уж людей с крестами на шее и вовсе не переносил, и потому, если человек шел мыться, крест надо было снять и оставить в предбаннике, а лучше — дома. Эту традицию соблюдают и до сих пор, но не по старой памяти, а благодаря здравому смыслу. Металлические предметы в бане сильно раскаляются и начинают жечь кожу, поэтому их предварительно снимают.
Нательные кресты часто были как раз из металла – серебра, золота или меди. Порой их высекали из камня, но камень в бане нагревается и жжется не хуже железа. Еще банник не любит, если моющиеся торопятся, друг друга подгоняют — тогда жди от него каверзы. Это поверье тоже вполне рационально, если вдуматься. Ведь если торопиться, в суматохе как раз легко перепутать ледяную воду с кипятком и усесться на раскаленную печку.
Были способы банника задобрить. Первый – принести ему ломоть ржаного хлеба на угощение, а на печку насыпать крупную каменную соль. Второй – взять черную курицу и, не ощипывая ее перьев, задушить и закопать под порогом бани. Видимо, этот обряд – аналог жертвоприношения, которое призвано умилостивить потусторонние силы.
Третий способ договориться с банником — не мыться в бане на третий или на седьмой пар, то есть на третью и седьмую топку. Подлинной причиной был страх перед угарным газом, который накапливался в помещении. Однако народная фантазия объясняла запрет иначе.
На третий или седьмой пар банник моется сам, порой с женой-баннихой и со своими детьми, а временами зовет всю окрестную нечисть — и домашнюю, и лесную. Мешать им нельзя — прогневаются и не дадут потом покоя. Примета наказывала, наоборот, растопить баню и уйти, оставив духам кадушку с ключевой водой и новый веник – попариться.
Но и угарный газ, и ожоги были мелочью по сравнению с тем, что банник мог сотворить. Дело в том, что баню периодически использовали не только как место для мытья и лечения, но и как родильную палату. Роды, бывшие женским таинством, не могли проходить в общей избе, на глазах у мужчин, и потому беременную, готовую к родам, вели в баню. С нее как раз креста ни в коем случае не снимали (но и баню так не растапливали).
Роженицу ни на минуту не оставляли одну, чтобы она и ребенок не стали добычей нечисти. Считалось, что банник и банниха, особенно если они злы на людей, нарушавших их запреты, могут украсть новорожденного и подменить его на своего ребенка. Этот подброшенный ребенок именовался подменышем.
Легенды о подменышах в том или ином виде существуют у многих европейских народов. Мол, духи – эльфы, тролли, лешие – воруют детей и подменяют их своими детенышами или даже неодушевленными предметами, на которые наведены чары, заставляющие окружающих видеть ребенка, скажем, вместо деревянной колоды.
Украденный ребенок живет с нечистой силой и воспитывается ею как один из них. Подменыша могла ждать разная судьба. Если это было демоническое дитя, то оно могло доживать до взрослого возраста, маскируясь под человека и отличаясь от него лишь одним – отсутствием души. Или же оно могло зачахнуть спустя некоторое время. Подменыша отличали по тому, что он отказывался есть, громко кричал, обладал врожденными генетическими дефектами или просто много болел.
Историки считают, что эти истории появились неспроста. В средние века была очень высокая детская смертность, и, конечно, гибель ребенка ложилась грузом вины на родителей. Чтобы облегчить муки совести, они успокаивали себя тем, что дело не в их дурной наследственности или небрежении своими обязанностями, а просто духи похитили их дитя и подсунули им подменыша. Славяне считали, что духами, которые способны такое проделать, были леший и банник.
Банника опасались, конечно. Но это не значит, что с ним старались не иметь дела. Баня была местом для гаданий, и девушки в особые праздники (в те же Святки) могли бегать туда погадать на суженого. Мол, духи знают многое, в том числе и то, что скрыто, так почему бы и не проконсультироваться? И консультировались, причем весьма оригинальным способом.
На Святки в полночь девушки, порой собравшись небольшой группой (чтобы не страшно было), подходили к открытым дверям бани, задирали юбки и ждали, когда банник к ним прикоснется. Если тот касался мохнатой рукой — у девушки будет богатый жених, если голой — бедный, а если мокрой — пьяница. Правда, непонятно, где была гарантия, что рука принадлежит именно баннику, а не хулиганящему соседу, — это загадка, но в гадание верили.
Сегодня про банника мало кто помнит, разве что в деревнях, где сохранились традиционные бани – темные, бревенчатые, стоящие на отшибе в зарослях бузины и черемухи. Согласитесь, такой антураж располагает к ожиданию чего-то сверхъестественного. А горожане про банника практически забыли.
Хирургически белый кафель и сверкающие металлические краны как-то не располагают к тому, чтобы фантазия населила пространство ванных комнат древними духами, связанными с чистотой и в то же время пребывавших на стороне нечистой силы. Современные полтергейсты – другое дело, их в ванной представить можно запросто. Но об этом как-нибудь в другой раз.
Источник статьи: http://paranormal-news.ru/news/bannik_bannyj_domovoj/2011-10-31-3925
У кого баня в доме смерти
Баня в древней языческой традиции Руси всегда занимала особое место, поскольку была средоточием сразу всех природных стихий – земли, воды, воздуха и огня. Этот атрибут привычного крестьянского быта был священным пространством, в стенах которого проходили ритуалы, приуроченные ко всем важным этапам в жизни человека. В бане не только мылись и грелись, лечились и отдыхали, колдовали и очищали дух, но и проводили родильные, свадебные и похоронно-поминальные обряды.
Похоронная баня
По мнению Аничкова, баня у славян и финно-угорских племён была своеобразным Родовым храмом, где до принятия христианства почитали духов умерших родственников и поклонялись богам.
Она считалась границей между миром живых — явью и миром мёртвых – навью, которую покойники переходили после ритуального омовения.
Карелы, также как жители Минской и Новгородской губерний растапливали специальную похоронную баню, куда плачем зазывали душу только что почившего родного, который мог прийти не один, а вместе со всей скончавшейся родней. По исследованиям Васильева выяснилось, что единственными людьми по ком не топили похоронных бань, были младенцы.
Существуют свидетельства этнографа Гальковского, что пропев обрядовое причитание, живые распахивали дверь бани и прежде чем войти, пропускали вперед духов, для которых было уготовано специальное местечко с неиспользованным доселе ошпаренным веником и кусочком мыла. Подождав несколько минут, за которые душа покойника должна была успеть омыться, родные начинали сами принимать водные процедуры, разбрызгивая воду в сторону уголка усопшего. При этом в похоронной бане категорически воспрещалось накидывать пар, чтобы случайным образом не обварить невидимый дух покойника.
Изучавшая погребальные традиции карелов Тароева, обнаружила данные, что после выноса из дома гроб с телом усопшего подносили к стенам бани и останавливались, давая возможность умершему попрощаться с ней.
Возвращение с кладбища
После возвращения с кладбища, прежде чем сесть за поминальный стол все участники похорон должны были посетить баню, чтобы помыться и попариться. Таким образом, по мнению Сурхаско, русские владимирской земли и сегозерские и лояницкие карелы, очищали себя от нечисти царства мёртвых и прогревали от холода потустороннего мира.
Бани на сороковины
Почти повсеместным был обычай растапливать поминальные бани вечером в канун сорокового дня со дня смерти родного.
Изучив данный вопрос, Винокурова пришла к выводу, что вепсы это поминальное омовение, расценивали как последнее купание скончавшегося в мире живых, а потому сопровождали его горьким плачем.
В этот день они, также как и жители Вологодчины, разжигали в бане огонь, наполняли таз теплой водой, приносили мыло и мягкий веник, а также вешали полотенце и вещи покойного.
Далее плакальщица вызывала дух умершего и начинала мыть и обтирать какого-нибудь члена его семьи, имитировавшего собой умершего.
После этой церемонии в бане должны были искупаться все гости поминок, которые облачившись в лучшие одежды, приглашались на застолье. Считалось, что щедро накрытый стол радовал покойника, который в сопровождении трех ангелов и в обличье бабочки или птицы в прощальный раз наведывался в свой земной дом и расставался с родными.
Поминальные бани
Помимо сороковин бани для умерших родственников протапливали и на другие важные поминальные даты в году, приходившиеся на канун великих церковных празднеств и родительские субботы.
Хотя православные священники всячески противились этому языческому обряду, но окончательно побороть народное суеверие им так и не удалось.
В Пермской губернии до середины XIX столетия перед родительским днём на Фоминой неделе для покойных родных топили баню, в которой в тот же вечер запрещалось мыться живым.
Историк Бобров констатировал, что на территории нынешней Украины и Беларуси на Троицу обметали могилы пропаренным заранее банным веником. А Винокурова в своей работе обращает внимание на традицию вепсов топить баню перед Юрьевым днём, когда хозяин дома ночью с непокрытой головой выходил на улицу и приглашал предков попариться, а утром выпроваживал их до края поля, поливая землю вином.
Навья баня
В XIII-XIV веках в Чистый четверг на Пасхальной неделе на юго-западе России существовал обычай организовывать баню для покойных родственников, так называемых навьих.
В других районах «навьский день» приходился на поминальную Радуницу, однако в обоих случаях, приглашая духов предков помыться, живые накрывали в бане «навью трапезу» и посыпали её пол пеплом из печи. Делалось это затем, чтобы наутро обнаружить следы приходивших пообедать мертвецов и убедиться, что их подношения приняты.
Обычно на полу отпечатывались копыта домашнего скота или лапки птиц, прогуливавшихся по двору, но крестьяне упорно верили, что эти оттиски принадлежали их родным, являющимся в мир живых в зверином обличье.
Банные суеверия
Поминальные бани были столь распространённым явлением в славянской и финно-угорской культуре, что стали частью повседневной жизни.
В Смоленской губернии последний, кто покидал баню, обычно вносил в неё ведро холодной воды, оставлял немного теплой и, окатив горячую каменку, стремительно выходил, приглашая мыться покойников.
В Беларуси, по словам Боброва, долго парившихся людей поторапливали покинуть баню, призывом: «Пуститя ужо покойников», тем более что по поверью после полуночи в ней всегда собирались души умерших.
Источник статьи: http://russian7.ru/post/banya-dlya-umershikh-neizvestnyy-russkiy/
