В римской бане было принято

Римские бани

Общественные бани в Риме: архитектура и особенности римских бань, процедуры и традиции, отдых и гидротерапия, посетители

Среди самых популярных и посещаемых римлянами мест были монументальные общественные здания санитарного назначения. Римские бани предназначались не только для совершения водных процедур, но и являлись главным инструментом социализации. Римляне часто посещали термы для того, чтобы пообщаться, приобрести новые знакомства, позаниматься спортом, решить какие-либо вопросы и просто развлечься в приятной атмосфере.

Со второго века до нашей эры древние бани в Риме становились все более важными в жизни граждан и представляли собой одно из главных мест встречи во времена Империи. Такой успех общественных бань был обусловлен тем, что к ним имели доступ абсолютно все слои населения. К тому же, посещение бань в древние времена являлось совершенно бесплатным.

Ценнейшим примером архитектуры римских бань, сохранившихся в Риме в относительно неплохом состоянии, является термальный комплекс, построенный императором Каракаллой во втором десятилетии III века, а также грандиозные термы Диоклетиана, возведенные начале IV века. Оба термальных комплекса поражают своими размерами: первые занимали площадь порядка 11 гектар, вторые – около 16! На территории располагались купальные залы, где находились ванны с водой разной температуры, спортивные площадки и помещения различного предназначения: для массажных процедур, для игры в мяч, борьбы, здания библиотеки и даже языческие святилища. Римские бани были похожи на целые города, где каждый мог найти себе занятие по душе.

Архитектура римских бань

Архитектурное совершенство, достигнутое в строительстве римских термальных сооружений, подтверждается тем фактом, что их модель была многократно воспроизведена при возведении терм даже в самых отдаленных регионах Империи: симметричная планиметрия и соблюдение последовательности расположения тех или иных помещений стала отправной точной в проектировании новых купальных заведений.

Сохранившиеся руины римских бань, в частности остатки комплексов терм Каракаллы и терм Диоклетиана, а также художественные репродукции и некоторые письменные свидетельства, позволяют восстановить планиметрию древних бань и познакомиться с их конструктивными особенностями.

Внушительные размеры античных оздоровительных центров, монументальность их интерьеров и богатство внутренней отделки, резко контрастировало с экстерьером древних бань, отличавшимся незаурядной простотой и отсутствием фасадов как таковых. Внутри же эти грандиозные комплексы представляли собой гениальную архитектурно-технологическую структуру, демонстрирующую высокую изобретательность, опыт архитекторов и инженеров того времени.

Древние бани – особенности структуры

Типичная структура древних римских бань предполагала последовательное расположение купальных комнат. Прежде чем попасть в термальный комплекс, необходимо было пройти apodyterium – помещение, использовавшееся в качестве раздевалки. В нем располагались каменные лавки, а в стенах – специальные ниши, где можно было оставить личные вещи.

За раздевалкой следовали комнаты с влажным прогретым воздухом, предназначавшиеся для подготовки отдыхающих к дальнейшим процедурам.

После этого, купальщики попадали в calidarium (от латинского calidus — «горячий») – зал для принятия горячих ванн. Помещение могло иметь круглую или прямоугольную форму. Ванны, как правило, устанавливались по его периметру. В некоторых термах калидариум имел одну большую ванну в центральной части помещения. Пол и стены прогревались с помощью уникальной системы парового отопления – гипокауста.

Воздух в калидариуме был горячим и влажным. Само помещение располагалось в южной или юго-западной части комплекса, что позволяло дополнительно использовать для прогрева помещения и солнечное тепло. Какова была температура в калидариуме точно неизвестно, однако по предположениям исследователей, скорей всего не превышала 50-55 °C.

Следующее за калидариумом помещение называлось tepidarium (от латинского tepidus- «теплый»). Этот зал был меньше предыдущего, в нем располагались ванны с теплой водой, и поддерживалась средняя температура воздуха. Тепидариум предназначался для постепенного охлаждения тела и его подготовки для последующих водных процедур. После тепидариума следовал frigidarium (от латинского frigídus — «холодный»), оборудованный небольшими ваннами с холодной водой. Этот зал выходил к широкому плавательному бассейну – natatio – заключительному пункту купального цикла.

После этого посетители римских бань переходили к помещениям, располагавшимся по бокам от центральной оси термального комплекса. Среди них главную роль играли спортивные залы: большие дворы, предназначавшиеся для физической активности. Кроме этого, римляне уделяли большое внимание всевозможным процедурам по уходу за телом. В термах располагались массажные комнаты и помещения для помазания маслами.

Помимо вышеперечисленных залов, в структуру термального комплекса входили залы для размышлений, бесед и отдыха. Практически при каждом оздоровительном центре находилась библиотека.

На территории таких грандиозных комплексов, как Термы Каракаллы или Домициана, можно было увидеть небольшие театры, торговые лавки, сады с фонтанами и аллеями, монументальные скульптуры и многое другое.

Древние римские бани — термальные практики

Главной особенностью римских бань было объединение купаний и физической активности. Именно эти составляющие в древние времена считались залогом крепкого здоровья. В основе термальных процедур лежало чередование тепла и холода: подвергая тело изменениям температуры, стимулировалась циркуляция крови, что способствовало возобновлению организма. Особенно хорошо такая терапия действовала после обильного потоотделения, именно поэтому физическая активность была тесно связана с гидротерапией.

Архитектура римских бань прекрасно соответствовала потребности объединить термопроцедуры и спортивные упражнение, позволяя посетителю комбинировать по своему усмотрению необходимые виды деятельности для достижения наилучшего результата.

Игры в римских банях

Лучшим началом термальной практики, исходя из рекомендаций врачей того времени, было посещение спортивного зала для занятий физическими упражнениями и потения. После этого, можно было приступать к гидротерапии. Для спортивных занятий отводились довольно большие площади, что позволяло посетителям заниматься различными дисциплинами. Одной из самых сложных, несомненно, была борьба. Соревнующиеся натирали себя маслами, что доставляло противнику в схватке массу неудобств.

Более простыми с физической точки зрения были игры в мяч, которых существовало несколько видов: одни предполагали использование мячей, наполненных песком, другие – мячей с пухом. Кроме этого, в спортивных залах римляне устраивали соревнования по кулачным боям, поднятию грузов и др. Женщины любили заниматься играми, основанными на беге.

Расположенный в одном из районов Вечного города с огромной концентрацией исторических достопримечательностей, филиал Национального музея Рима Крипта Бальби является, пожалуй, наиболее малоизвестным и.

Источник статьи: http://39rim.ru/rimskie-bani-struktura-i-sotsialnaya-znachimost.html

Как правильно принимать римскую баню

Древнеримские бани-термы: чем они интересны

Несмотря на то что свои национальные, иногда весьма колоритные бани имели разные народы, нашим современникам более всего известны древнеримские термы. Они даже считаются чем-то совершенно уникальным в истории «банной культуры». Так ли это, и что особенного в римских банях?

Происхождение терм

Интересно, что хотя термы и считаются древнеримским, появились они в Римской империи сравнительно поздно, а родом эти бани из античной Греции. Даже слово «термы» древнегреческое и переводится как «горячий», «жаркий». В Греции такие бани сооружались при гимнасиях – спортивных школах, были также и частные.

Римляне бани называли balnea – «место для купания». Первые же термы по греческому образцу построил в Риме император Агриппа в начале I века до н. э., и он же сделал их общественными, и что удивительно, совершено бесплатными. Это был своеобразный подарок императора народу Рима.

И остальные бани, которые возводили преемники Агриппы, несмотря на сложность постройки, технического оснащения и дорогое украшение, тоже были бесплатные. Надо думать, императорам и их наместникам в провинции термы обходились недёшево. Но никому не хотелось выглядеть более бедным или прижимистым, чем предшественники. На строительство и отделку денег не жалели.

Причём с размахом и роскошью возводились термы не только в Риме, но и в отдалённых провинциях Римской империи, например, до наших дней сохранились величественные, напоминающие храмы развалины, терм в Тунисе, в Англии (в Бате), в германском городе Трире и т. д.

Особенности древнеримских терм

Эти роскошные бани, в которых мылись и аристократы, и чернь, поражают техническими и архитектурными решениями, колоссальностью и богатым декором.

Система отопления

Раз термы, значит, они должны быть,как минимум тёплыми. Некоторые из них строились рядом с термальными источниками, но это, скорее, исключения. В большинстве случаев для отопления использовалась обычная дровяная печь. Она нагревала воду и воздух, которые по специальным трубам поступали в разные помещения бани. Трубы эти проходили под полом и в стенах, тем самым нагревая довольно обширные залы терм.

Из труб в бассейны поступала тёплая вода, а горячий воздух – в специальное помещение с сухим тёплом – тепидарий и в горячую парную – кальдарий. После горячих процедур распаренные римляне могли окунуться в бассейны с тёплой или прохладной водой.

Средняя температура в термах была сравнительно невысокой – не выше 40°С, поэтому в бане было комфортно, и горожане проводили в ней много времени, иногда целый день, переходя из одного зала в другой, отдыхая в прохладных комнатах на каменных скамьях. Здесь они могли купить у разносчиков вино и фрукты, пообщаться, узнать последние новости.

Устройство и дизайн

Древнеримские термы – это большие по площади и богато украшенные сооружения. Наряду с залами для согревания и парной, а также несколькими бассейнами с тёплой и холодной водой, в бане имелось место для занятий спортом (палестра) и специальное помещение для массажа и натирания маслами (айлептерий). Имелась также комната для раздевания, где служитель следил за сохранностью одежды. Воровство, конечно, было, но в этом случае пострадавший получал компенсацию из императорской казны.

Особое значение придавалось украшению терм. Они напоминали храм – то же обилие колонн и портиков, разноцветная мозаика и мраморные скульптуры. Сейчас воссоздают интерьер, внутреннюю отделку и украшение помещений древнеримских бань, и эти реконструкции поражают воображение.

Красиво, удобно, изысканно и бесплатно. Недаром же термы считались не просто местом для мытья, а частью культурной жизни римлян, которые нередко в таких банях не только отдыхали и оздоравливались, но и решали серьёзные деловые вопросы.

Впрочем, вся эта изысканная роскошь доступна была только свободным гражданам Рима. А рабы вполне могли и в речке или канале помыться.

Римская баня: польза в лечении и косметологии

Современная римская баня – парильная комната с подогреваемыми мраморными лежаками и полом. Все это отделано натуральным мрамором и оформлено мозаичным узором. В настоящей бане обязательно предусматривается фонтан с термальной водой. Римская баня отличается очень высоким уровнем влаги, и относительно низкой температурой. Ее посещение оказывает не только лечебный эффект, но и полезно в косметологии.

Что такое римская баня?

Римская баня – это особое помещение, которое имеет особую систему обогрева. Обогревается помещение сухим горячим воздухом, температура которого в тепидарии в пределах 45 градусов, а в лаконикуме в пределах 65 градусов. Обе комнаты оборудованы лавками, который размещаются на разной высоте.

Охлаждение посетителей происходит в специальных бассейнах с разной температурой воды. Особенностью такой бани является то, что она всегда изготавливается только з натурального камня. Это может быть не только мрамор, но и гранит.

Для поддержания нужной температуры, уровня влажности используется особая термальная вода. Она подается в термы по трубам. Температура в бассейнах также поддерживается за счет полезной термальной воды.

Под полом римской бани располагаются печи и котлы с водой. Пар в парную подводится по трубам. Еще одна отличительная особенность римских бань – это неимоверно высокий уровень влаги. Но температура воздуха при этом по сравнению с другими видами бань – низкая.

Лечебный эффект римских бань

Сеансы посещения римских бань помогают справиться с большим количеством заболеваний. Такой вид бань оказывает следующее воздействие на организм:

Это далеко не все полезные свойства римской бани. Но получить желаемый результат возможно только при правильном посещении.

Римская баня в косметологии

Косметологи всех салонов рекомендуют посещать именно римскую баню, так как она оказывает ценнейший эффект. При помощи высокой температуры поры эпидермиса открываются, благодаря чему происходит очищение тела от жировых скоплений, пота и грязи. Также процедуры помогают избавиться от токсинов, вредного холестерина и шлаков. Это оказывает благоприятное воздействие на кожные покровы.

После сеансов тон кожи выравнивается, приобретает здоровый внешний вид. Она становится нежной и бархатистой. Кожа лица избавляется от жирного блеска, и даже некоторых видов прыщей. Косметологи рекомендуют во время сеансов делать маски и пилинги.

Римская баня рекомендована косметологами, как хороший безопасный метод борьбы с лишними килограммами. Но самое главное – не переусердствовать. Процедуры выводят из организма лишние соли, шлаки и воду, нормализуя обменные процессы.

Правила посещения

Перед тем как отправиться в баню, стоит изучить правила ее посещения. Только в этом случае можно получить желаемый лечебный эффект. Главныесоветы относительно пребывания в парной:

В парной отдыхающие располагаются на мраморных лежаках. Во время процедур стоит делать разные процедуры, наносить маски, делать массаж. Это лишь усилит эффект от сеансов. Также потребуется употреблять как можно больше жидкости. Лучше всего отдавать предпочтение травяным чаям.

Источник статьи: http://dom-srub-banya.ru/kak-pravilno-prinimat-rimskuyu-banyu/

Жизнь древнего Рима.

Вос­тор­гать­ся доб­рым ста­рым вре­ме­нем было модой у писа­те­лей-мора­ли­стов I в. н. э. Сене­ка и Пли­ний Стар­ший пере­кли­ка­ют­ся здесь друг с дру­гом; Гора­цию часто при­хо­ди­ла охота почи­тать нра­во­уче­ния сво­им совре­мен­ни­кам; Юве­нал исполь­зо­вал жизнь пред­ков как сво­его рода склад ору­жия, неис­чер­пае­мый запас кото­ро­го давал бога­тые воз­мож­но­сти изби­вать потом­ков. Во всем этом была и поза, и рито­ри­ка, и тра­фа­рет, но был и под­лин­ный вос­торг перед суро­вой и стро­гой про­стотой ста­рин­но­го быта, и под­лин­ное воз­му­ще­ние совре­мен­ной рос­ко­шью и рас­пу­щен­но­стью. Мора­ли­ста уми­ля­ла эта про­стота; лите­ра­тур­ная выуч­ка и худо­же­ст­вен­ный такт под­ска­зы­ва­ли, что эта про­стота ока­жет­ся вели­ко­леп­ным фоном, на кото­ром при­хот­ли­вая рос­кошь потом­ков высту­пит в очер­та­ни­ях осо­бен­но непри­гляд­ных. Накла­ды­вать этот фон мож­но было по мно­же­ству пово­дов; очень выгод­ной темой были « бани и мытье преж­де и теперь » . Сене­ка не пре­ми­нул ее раз­ра­ботать. Со ссыл­кой на тех, кто « рас­ска­зал о нра­вах древ­не­го Рима » (веро­ят­но, име­ет­ся в виду Варрон), он ука­зал, что, в про­ти­во­по­лож­ность нынеш­ним, у людей ста­ро­го века не при­ня­то было ходить каж­дый день в баню; еже­днев­но мыли толь­ко руки и ноги, пото­му что « на них оседа­ла грязь от работы » ; « цели­ком мылись толь­ко по нун­ди­нам » .

Вряд ли было на самом деле так. Труд­но пред­ста­вить себе, чтобы чело­век, про­ра­ботав­ший в поле целый день или про­вед­ший его в гря­зи и духо­те рим­ских улиц, взмок­ший от пота, в шер­стя­ной руба­хе, кото­рая, несо­мнен­но, « куса­лась » , пото­му что шерсть была домаш­ней гру­бой выдел­ки, не испы­ты­вал еже­днев­но потреб­но­сти вымыть­ся с голо­вы до ног. Если побли­зо­сти не ока­зы­ва­лось с. 133 ни реки, ни озе­ра (к услу­гам оби­та­те­лей Рима был Тибр), то каж­до­му было доступ­но облить­ся холод­ной водой или попо­лос­кать­ся в широ­ком уша­те. Сло­ва Сене­ки надо пони­мать так, что баню топи­ли толь­ко раз в неде­лю. Обы­чай этот сохра­нил­ся и в I в. н. э., но толь­ко для рабов (Col. I. 6. 20).

Щепе­тиль­ное чув­ство при­стой­но­сти, харак­тер­ное для древ­не­го рим­ля­ни­на, не допус­ка­ло, чтобы отец мыл­ся вме­сте со взрос­лым сыном или тесть с зятем. Стар­шее поко­ле­ние долж­но было появ­лять­ся на люди вооб­ще, а на гла­за моло­де­жи осо­бен­но в бла­го­об­ра­зии без­уко­риз­нен­ном. Нагота все­гда несколь­ко коро­би­ла рим­лян, и окон­ча­тель­но раз­бить это пред­убеж­де­ние « суро­во­го победи­те­ля » пле­нен­ной Гре­ции не уда­лось. Люди состо­я­тель­ные неиз­мен­но обза­во­ди­лись соб­ст­вен­ной баней в сво­ем поме­стье, а ино­гда и в город­ском особ­ня­ке, малень­кой, где одно­вре­мен­но мыть­ся мог толь­ко один чело­век; она состо­я­ла обыч­но из двух тес­ных ком­на­ток: теп­ло­го пред­бан­ни­ка и жар­ко натоп­лен­но­го поме­ще­ния для мытья. Сене­ка оста­вил опи­са­ние такой ста­рин­ной бань­ки, кото­рую выстро­ил у себя в Литерне Сци­пи­он Афри­кан­ский. Была она тес­ной, тем­но­ва­той ( « пред­ки наши счи­та­ли, что жар­ко быва­ет толь­ко в тем­ной бане » ), с окна­ми, похо­жи­ми ско­рее на щели, и топ­кой по-чер­но­му. Не все, одна­ко, могут иметь соб­ст­вен­ную, хотя бы и кро­хот­ную, баню, и в Риме уже с III в. до н. э. появ­ля­ют­ся бани обще­ст­вен­ные, тоже « тем­ные и про­сто ошту­ка­ту­рен­ные » . Они нахо­ди­лись в веде­нии эди­лов, дер­жав­ших над ними сани­тар­ный над­зор; « тре­бо­ва­ли чистоты и тем­пе­ра­ту­ры полез­ной и здо­ро­вой » . Сене­ка уми­лял­ся при мыс­ли, что « в этих местах, широ­ко откры­тых наро­ду » , Катон, Фабий Мак­сим, чле­ны семьи Кор­не­ли­ев сво­ей рукой мери­ли, доста­точ­но ли нагре­та вода (epist. 86. 4— 10). В Риме к кон­цу I в. до н. э. насчи­ты­ва­лось 170 обще­ст­вен­ных бань; одни из них при­над­ле­жа­ли горо­ду, дру­гие — част­ным вла­дель­цам. Цице­рон неод­но­крат­но упо­ми­на­ет послед­ние (pro Coel. 25. 62; pro Ro­se. Amer. 7. 18; pro Cluent. 51. 141); у Мар­ци­а­ла рас­се­я­ны вос­по­ми­на­ния о « Грил­ло­вой мурье » (Грилл был хозя­и­ном пло­хой бани) и « Эолии » Лупа, полу­чив­шей наиме­но­ва­ние ост­ро­ва, где жил царь вет­ров, веро­ят­но, в насмеш­ку — за ее сквоз­ня­ки (I. 59. 3; II. 14. 11— 12). В IV в. н. э. в Риме име­лось око­ло тыся­чи бань; в сред­нем на каж­дый рай­он их при­хо­ди­лось от 60 до 80 1 . Без обще­ст­вен­ных бань нель­зя пред­ста­вить себе само­го захо­луст­но­го ита­лий­ско­го с. 134 город­ка; их стро­ят даже в селе­ни­ях. Пли­ний пишет, что под Лав­рен­том, в деревне, сосед­ней с его усадь­бой, было три бани и, види­мо, настоль­ко хоро­ших, что Пли­ний, изба­ло­ван­ный рос­ко­шью соб­ст­вен­ных бан­ных поме­ще­ний, не брез­го­вал эти­ми дере­вен­ски­ми баня­ми, — « когда вне­зап­но при­е­дешь, задер­жишь­ся нена­дол­го и увидишь, что свою баню топить не сто­ит » (epist. II. 17. 26). Чело­век, искав­ший популяр­но­сти сре­ди сво­их зем­ля­ков или одер­жи­мый той любо­вью к сво­е­му горо­ду, кото­рая так харак­тер­на для древ­не­го ита­лий­ца, поправ­ля­ет на свои сред­ства обвет­шав­шую баню или дарит сограж­дан пра­вом на веч­ные вре­ме­на бес­плат­но ею поль­зо­вать­ся. Агрип­па в быт­ность свою эди­лом (33 г. до н. э.) пре­до­ста­вил все­му насе­ле­нию Рима даро­вое посе­ще­ние бань в тече­ние года, упла­тив из соб­ст­вен­ных средств годо­вой доход, кото­рый рас­счи­ты­ва­ли полу­чить от бань их вла­дель­цы или арен­да­то­ры (город обыч­но сда­вал выстро­ен­ные им бани в арен­ду). В Лану­вии два отпу­щен­ни­ка в бла­го­дар­ность за честь избра­ния их в севи­ры « отре­мон­ти­ро­ва­ли разде­валь­ню, в кото­рой по при­чине вет­хо­сти обва­ли­лась шту­ка­тур­ка, устро­и­ли новый бас­сейн, поста­ви­ли новый брон­зо­вый таз (lab­rum) с тре­мя тру­ба­ми в виде кора­бель­ных носов, из кото­рых била вода » (CIL. XIV. 2119). Марк Вале­рий, выс­ший маги­ст­рат Лану­вия, на свои сред­ства поправ­ля­ет муж­ские и жен­ские бани, кото­ры­ми поль­зо­ва­лись, види­мо, жите­ли пяти квар­та­лов, бли­жай­ших к этим баням (CIL. XIV. 2121). В Пре­не­сте Аврун­цей Кот­та « коло­ни­стам, жите­лям, гостям, при­ез­жим и рабам их из сво­их средств пре­до­ста­вил наве­ки пра­во бес­плат­но мыть­ся » (CIL. XIV. 2978). В Бой­о­нии Т. Авиа­зий, « желая сохра­нить имя сво­его сына » , заве­ща­ет горо­ду 4 млн. сестер­ций, доход с кото­рых обес­пе­чит « бес­плат­ное мытье наве­ки муж­чи­нам и детям обо­е­го пола » (CIL. XI. 720). Над­пи­сей подоб­но­го содер­жа­ния мож­но най­ти нема­ло. Как доро­жи­ли люди сво­ей баней, вид­но из одной тро­га­тель­ной над­пи­си, кото­рую жите­ли како­го-то « Лукре­ци­е­ва окру­га » , зави­сев­ше­го от горо­да Аре­ла­те (ныне Арль в Про­ван­се), поста­ви­ли в честь севи­ра Кор­не­лия Зоси­мы, поехав­ше­го в Рим, чтобы « рас­ска­зать импе­ра­то­ру Анто­ни­ну Пию об обиде нашей » . Зоси­ма тер­пе­ли­во жил в Риме, « изла­гал началь­ни­кам про­вин­ций обиду нашу » и вос­ста­но­вил бес­плат­ный вход в баню, « кото­рую отня­ли от нас и кото­рой мы поль­зо­ва­лись боль­ше 40 лет » (CIL. XII. 594). Горя­чая бла­го­дар­ность, с какой люди откли­ка­ют­ся на с. 135 пре­до­став­ле­ние им бес­плат­ной бани, свиде­тель­ст­ву­ет о том, что глав­ны­ми посе­ти­те­ля­ми бань была бед­но­та, для кото­рой мно­го зна­чи­ло сэко­но­мить и несколь­ко жал­ких гро­шей, взи­мае­мых как пла­ту за вход. В Риме эта пла­та рав­ня­лась одно­му квад­ран­ту, т. е. ¼ асса, что состав­ля­ло в месяц при еже­днев­ном посе­ще­нии бани мень­ше двух сестер­ций. Пла­та не всюду, прав­да, была оди­на­ко­вой: в малень­ком шах­тер­ском город­ке Випас­ке муж­чи­ны пла­ти­ли арен­да­то­ру бани пол-асса, а жен­щи­ны — целый асс. С малень­ких детей, в Риме по край­ней мере, пла­ты не взи­ма­лось вовсе.

Рим­ляне стро­и­ли бани всюду, где они сели­лись или надол­го оста­нав­ли­ва­лись. Раз­ва­ли­ны их нахо­дят во Фран­ции и в Англии, по Рей­ну, Нека­ру и Дунаю 2 , но наи­луч­шее пред­став­ле­ние о рим­ских банях дают хоро­шо сохра­нив­ши­е­ся остат­ки пом­пей­ских бань. В этом малень­ком город­ке было две город­ских бани (третью нача­ли стро­ить неза­дол­го до ката­стро­фы, и она оста­лась неза­кон­чен­ной). Одни рас­по­ло­же­ны за Фору­мом к севе­ру — их и назы­ва­ют Форум­ски­ми, по место­по­ло­же­нию, или Малы­ми по срав­не­нию с дру­ги­ми баня­ми, кото­рые полу­чи­ли от архео­ло­гов назва­ние Ста­би­е­вых, пото­му что одной сто­ро­ной выхо­ди­ли на ули­цу, шед­шую по направ­ле­нию к горо­ду Ста­би­ям. Ста­би­е­вы бани постро­и­ли еще во II в. до н. э., в то вре­мя, когда Пом­пеи были само­сто­я­тель­ным сам­нит­ским горо­дом; их ремон­ти­ро­ва­ли и пере­де­лы­ва­ли в годах I в. до н. э. и еще позд­нее, в импе­ра­тор­ское вре­мя. Стро­ить Малые бани нача­ли тогда же, когда при­сту­пи­ли к пер­во­му ремон­ту Ста­би­е­вых, т. е. в пер­вые годы суще­ст­во­ва­ния рим­ской коло­нии. Сохра­ни­лась над­пись, в кото­рой пом­пей­ские маги­ст­ра­ты, дуум­вир Цезий и эди­лы Окций и Нире­мий, сооб­ща­ют, что бани эти соору­же­ны по поста­нов­ле­нию город­ско­го сове­та на город­ские сред­ства, стро­и­лись под их над­зо­ром, и они при­ня­ли построй­ку. В этих банях осо­бен­но ясно ска­зы­ва­ют­ся вку­сы того вре­ме­ни и тех сло­ев рим­ско­го обще­ства, кото­рые не очень соблаз­ня­лись гре­че­ски­ми выдум­ка­ми и боль­ше при­дер­жи­ва­лись доб­рой род­ной ста­ри­ны; с них поэто­му мы и нач­нем.

Малые бани вме­сте с лав­ка­ми и мастер­ски­ми, окру­жав­ши­ми их с двух, если не с трех, сто­рон, зани­ма­ли целый квар­тал и состо­я­ли из двух отде­ле­ний, муж­ско­го и жен­ско­го, зна­чи­тель­но мень­ше­го. В муж­ское вели три вхо­да: из одно­го попа­да­ли пря­мо в разде­валь­ню; через два дру­гих мож­но было с двух про­ти­во­по­лож­ных улиц вой­ти с. 136 в садик, при­мы­кав­ший одной сто­ро­ной к зад­ней стене лавок и окру­жен­ный с двух сто­рон дори­че­ской колон­на­дой; с третьей нахо­дил­ся крип­то­пор­тик, свод­ча­тый коридор с ароч­ны­ми окна­ми. В этот садик захо­ди­ли посидеть, подо­ждать, если в бане мно­го людей, пого­во­рить, пере­ска­зать город­ские ново­сти и сплет­ни, выслу­шать к ним добав­ле­ния и поправ­ки, а глав­ное — насла­дить­ся отды­хом, сво­бод­ным вре­ме­нем, непри­тя­за­тель­ной бол­тов­ней. На садик смот­ре­ла закры­тая с трех сто­рон бесед­ка-эксед­ра (4.75×5.9 м), кото­рая по вече­рам осве­ща­лась све­тиль­ни­ком, постав­лен­ным в нише тепида­рия так, что свет от него одно­вре­мен­но падал и в разде­валь­ню, и в бесед­ку, бесед­ка непо­сред­ст­вен­но при­мы­ка­ла к разде­вальне. В банях нашли боль­ше тыся­чи све­тиль­ни­ков: оче­вид­но, мно­го людей мылось уже в сумер­ках 3 . Посидев, пого­во­рив, посе­ти­те­ли направ­ля­лись нако­нец через коридор, на свод­ча­том потол­ке кото­ро­го раз­бро­са­ны были по голу­бо­му фону золотые звезды, в разде­валь­ню — апо­ди­те­рий (от гре­че­ско­го apo­dyo — « сни­маю » ). Это была длин­ная ком­на­та (11.5×6.8 м), свод кото­рой (потол­ки во всех трех поме­ще­ни­ях бани были свод­ча­ты­ми) опи­рал­ся на мощ­ный кар­низ, укра­шен­ный пест­ры­ми леп­ны­ми гри­фа­ми, амфо­ра­ми и лира­ми; меж­ду ними вились при­хот­ли­вые ара­бес­ки. Сте­ны были выкра­ше­ны жел­той крас­кой, пото­лок разде­лан белы­ми квад­ра­та­ми с крас­ным бор­дю­ром, пол выло­жен гру­бой про­стой моза­и­кой. По сте­нам шли длин­ные ска­мей­ки с при­ступ­ка­ми; в сте­нах оста­лись следы от дере­вян­ных косты­лей, на кото­рых укреп­ле­ны были пол­ки, для скла­ды­ва­ния одеж­ды. Апо­ди­те­рий осве­щал­ся окном (1 м шири­ной, 1.7 м высотой), про­де­лан­ным под самым сво­дом в узкой стене ком­на­ты; в него была встав­ле­на брон­зо­вая рама, застек­лен­ная тол­стым (13 мм тол­щи­ной) мато­вым стек­лом и вра­щав­ша­я­ся на двух цап­фах, вде­лан­ных ввер­ху и вни­зу посе­редине окон­но­го про­ема. Этот люнет был орна­мен­ти­ро­ван про­ду­ман­но и пре­крас­но: мощ­ные три­то­ны с боль­ши­ми сосуда­ми на пле­чах, выпол­нен­ные релье­фом, а в окон­ной нише под самым окном — огром­ная мас­ка Оке­а­на или како­го-то реч­но­го боже­ства. На апо­ди­те­рий выхо­ди­ла малень­кая ком­нат­ка, где, веро­ят­но, хра­ни­лось мас­ло для нати­ра­ния, вся­кие бан­ные при­над­леж­но­сти и сидел кап­са­рий (от cap­sa — « боль­шая короб­ка » ), раб-сто­рож, кото­рый за малое воз­на­граж­де­ние пря­тал у себя одеж­ду и вещи посе­ти­те­лей: воров­ство в банях было явле­ни­ем частым 4 .

с. 137 Из апо­ди­те­рия мож­но было прой­ти или к холод­но­му бас­сей­ну в фри­гида­рий (fri­gi­dus — « холод­ный » ), или завер­нуть нале­во в тепида­рий (te­pi­dus — « теп­лый » ).

Фри­гида­рий пред­став­лял собой поме­ще­ние сна­ру­жи квад­рат­ное, а внут­ри круг­лое; диа­метр это­го кру­га 5.74 м, и пло­щадь его уве­ли­чи­ва­лась четырь­мя полу­круг­лы­ми ниша­ми высотой 2.2 м и диа­мет­ром 1.6 м. В этой круг­лой ком­на­те был устро­ен бас­сейн диа­мет­ром 4.31 м (ввер­ху); на пол­мет­ра ниже пола вокруг него шла ска­мья шири­ной в 0.28 м, а пони­же с одной сто­ро­ны сде­ла­на еще сту­пень­ка, чтобы лег­че было спус­кать­ся в воду; бас­сейн неглу­бок — все­го 1.3 м. Фри­гида­рий этот цели­ком сохра­нил­ся; не хва­та­ет толь­ко воды, кото­рая когда-то била мощ­ной стру­ей из мед­ной тру­бы, нахо­див­шей­ся про­тив вхо­да (отвер­стие ее рав­но в диа­мет­ре 13 см) на высо­те 1.2 м от пола. Пол, бас­сейн и ска­мья выло­же­ны белым мра­мо­ром. Окно про­де­ла­но в купо­ле с таким рас­че­том, чтобы в поме­ще­ние попа­да­ло как мож­но боль­ше солн­ца. Купол, име­ю­щий фор­му усе­чен­но­го кону­са, выкра­шен голу­бой крас­кой; сте­ны рас­пи­са­ны по жел­то­му фону зеле­ны­ми рас­те­ни­я­ми. Худож­ник хотел, чтобы посе­ти­те­лям фри­гида­рия каза­лось, буд­то они моют­ся под откры­тым небом. Надо ска­зать, что замы­сел этот был гораздо тонь­ше осу­щест­влен в Ста­би­е­вых банях: сте­ны пре­лест­но рас­пи­са­ны дере­вья­ми и куста­ми, обра­зу­ю­щи­ми густую чащу, в кото­рой пор­ха­ют пти­цы; из ваз в фор­ме цве­точ­ных чаше­чек бьют фон­та­ны, и над всем рас­сти­ла­ет­ся голу­бое небо. Рос­пись эта, к сожа­ле­нию, силь­но повреж­де­на.

Из апо­ди­те­рия мож­но было прой­ти и пря­мо в тепида­рий, боль­шую пря­мо­уголь­ную ком­на­ту (10.4×5.6 м), где нико­гда не мылись, а толь­ко про­гре­ва­лись, ино­гда даже в одеж­де, под­готов­ля­ясь таким обра­зом к пере­хо­ду в жар­кую атмо­сфе­ру каль­да­рия. Здесь в сте­нах были про­де­ла­ны ниши, куда скла­ды­ва­ли одеж­ду; по кра­ям пере­го­ро­док меж­ду ниша­ми сто­я­ли малень­кие (0.61 м высотой) терра­ко­то­вые фигур­ки обна­жен­ных гиган­тов; на вытя­ну­тых мощ­ных руках они дер­жа­ли тяже­лый кар­низ свод­ча­то­го потол­ка. Пото­лок бога­то укра­шен леп­ной работой: белые рельеф­ные фигу­ры, боль­шие и малые (Гани­мед, похи­щен­ный орлом, Амур с луком, Апол­лон вер­хом на гри­фе, малень­кие аму­ры, кото­рые пра­вят дель­фи­на­ми, львы в квад­ра­тах, ром­бах, кру­гах и мно­го­уголь­ни­ках по фио­ле­то­во­му, бело­му и свет­ло-голу­бо­му фону, над кар­ни­зом с. 138 пере­плет ара­бе­сок, белых на белом фоне). Сте­ны выкра­ше­ны крас­ной крас­кой; свет пада­ет через окно, такое же, как в апо­ди­те­рии, и так же про­де­лан­ное под самым сво­дом.

Обо­гре­вал­ся тепида­рий по-ста­рин­но­му: очень боль­шой жаров­ней (2.12×0.77 м), кото­рую пода­рил некий Нигидий Вак­ку­ла ( « коров­ка » ), укра­сив­ший пере­д­нюю стен­ку это­го дара сво­им « гер­бом » — горе­лье­фом коро­вы. Дно этой жаров­ни пред­став­ля­ло собой решет­ку из брон­зо­вых полос; на нее кла­ли кир­пи­чи, засы­па­ли их пем­зой и толь­ко потом уже накла­ды­ва­ли рас­ка­лен­ных углей (такое же отоп­ле­ние было пер­во­на­чаль­но и в Ста­би­е­вых банях).

Дверь из тепида­рия несколь­ко наис­ко­сок от той, через кото­рую вхо­ди­ли из апо­ди­те­рия, вела в каль­да­рий, самое жар­кое поме­ще­ние во всей бане (ca­li­dus — « горя­чий » ), где посе­ти­тель уже через несколь­ко минут обли­вал­ся потом. Поме­ще­ние это, вытя­ну­тое в дли­ну, как и тепида­рий, зна­чи­тель­но пре­вос­хо­ди­ло его раз­ме­ра­ми (16.25×5.35 м). С одной сто­ро­ны оно закан­чи­ва­лось глу­бо­кой, полу­круг­лой нишей, где на тол­стой под­став­ке из лавы в 1 м высотой сто­ял огром­ный, но неглу­бо­кий таз (lab­rum) диа­мет­ром почти 2½ м (имен­но такой таз поста­ви­ли в Лану­вии двое новых севи­ров). В него была про­веде­на брон­зо­вая тру­ба, из кото­рой бил фон­тан. Под этим душем (вода, веро­ят­но, была теп­ло­ва­той) обмы­ва­лись после мытья в горя­чей ванне, поме­щав­шей­ся у про­ти­во­по­лож­ной сте­ны и зани­мав­шей почти весь этот конец каль­да­рия (ван­на эта назы­ва­лась al­veus или so­lium; тут она была белая мра­мор­ная, име­ла в дли­ну 5.05 м, в шири­ну 1.59 м, но в глу­би­ну толь­ко 0.6 м). В ней сво­бод­но мог­ло усесть­ся чело­век десять; зад­нюю стен­ку ван­ны поста­ви­ли с накло­ном, чтобы к ней удоб­нее было при­сло­нить­ся. В нише над тазом про­би­то четы­ре окна: одно боль­шое пря­мо­уголь­ное, под ним малень­кое круг­лое и по сто­ро­нам его два неболь­ших квад­рат­ных: стро­и­те­ли бани поза­бо­ти­лись о том, чтобы в этом жар­ком и душ­ном поме­ще­нии не заста­и­вал­ся пар и был доступ све­же­му возду­ху.

Рос­пи­си в каль­да­рии не было: от влаж­но­го, насы­щен­но­го паром возду­ха крас­ки все рав­но ско­ро бы погиб­ли. Толь­ко в купо­ле над тазом имел­ся рельеф­ный орна­мент: кры­ла­тые жен­щи­ны парят в высо­те. Зато очень ост­ро­ум­но устро­ен свод­ча­тый пото­лок: от одно­го кар­ни­за до дру­го­го по все­му сво­ду шли попе­ре­ч­ные желоб­ки, кото­рые под­чер­ки­ва­ли и фор­му потол­ка и в то же вре­мя с. 139 обра­зо­вы­ва­ли ряд малень­ких кана­лов, по кото­рым сте­ка­ла вода, обра­зу­ю­ща­я­ся от осев­ше­го пара. Обо­гре­вал­ся каль­да­рий горя­чим возду­хом, кото­рый шел по тру­бам, про­ло­жен­ным в стене; горя­чим возду­хом про­гре­вал­ся и « вися­чий пол » .

Жен­ское отде­ле­ние устро­е­но гораздо про­ще: отдель­но­го фри­гида­рия нет; бас­сейн с холод­ной водой, зна­чи­тель­но мень­ших раз­ме­ров, чем в муж­ском отде­ле­нии, нахо­дил­ся в апо­ди­те­рии, но зато горя­чим возду­хом отап­ли­вал­ся не толь­ко каль­да­рий, но и тепида­рий. От муж­ско­го отде­ле­ния жен­ское было наглу­хо отде­ле­но; у него был свой дво­рик или садик, где на одной колонне сто­я­ли сол­неч­ные часы, а на дру­гой, веро­ят­но, какая-то ста­туя.

План Малых бань в той части, где нахо­дят­ся спе­ци­аль­но бан­ные поме­ще­ния, стан­дарт­ный: в каж­дой обще­ст­вен­ной бане мы най­дем апо­ди­те­рий, фри­гида­рий, тепида­рий и каль­да­рий (ино­гда, как в жен­ском отде­ле­нии, для бас­сей­на с холод­ной водой отво­дят место в апо­ди­те­рии, а в малень­ких домаш­них бань­ках обхо­дят­ся и вовсе без него). В Ста­би­е­вых банях ока­жут­ся все эти три уже зна­ко­мые нам поме­ще­ния, но ока­жет­ся и нечто новое: обшир­ная, почти 700 м 2 , обне­сен­ная с трех сто­рон кры­той колон­на­дой пло­щад­ка — гре­че­ская пале­ст­ра.

Сам­ни­ты, быв­шие хозя­е­ва­ми Пом­пей до самой Союз­ни­че­ской вой­ны, усво­и­ли мно­гое от сво­их соседей-гре­ков, куль­ту­ра кото­рых широ­ко раз­ли­лась по Кам­па­нии. От гре­ков моло­дежь заим­ст­во­ва­ла любовь к гим­на­сти­че­ским упраж­не­ни­ям: пале­ст­ра была данью гре­че­ским вку­сам. Стро­и­те­ли Малых бань обо­шлись без пале­ст­ры, может быть, по сооб­ра­же­ни­ям топо­гра­фи­че­ским (не хва­та­ло места) или чисто хозяй­ст­вен­ным (город­ская кас­са сра­зу после вой­ны вряд ли была пол­на), но очень веро­ят­но, что дей­ст­во­ва­ла здесь и направ­лен­ность « идео­ло­ги­че­ская » : победи­те­лям хоте­лось утвер­дить напе­ре­кор гре­че­ским обы­ча­ям образ жиз­ни чисто рим­ский. Рим­ляне нико­гда не мог­ли вполне отде­лать­ся от неко­то­ро­го пре­не­бре­же­ния к гим­на­сти­ке; юно­ша, упраж­няв­ший­ся с ган­те­ля­ми, посту­пил бы, по мне­нию Мар­ци­а­ла, гораздо разум­нее, если бы вме­сто это­го бес­смыс­лен­но­го заня­тия вско­пал вино­град­ник (XIV. 49). И все-таки любовь к спор­ту заво­е­вы­ва­ла все более широ­кие кру­ги, и начи­ная с I в. н. э. ника­кая баня, если у стро­и­те­лей хва­та­ет средств, не обхо­дит­ся без пале­ст­ры; для нее отведе­но место во дво­ре недо­стро­ен­ных пом­пей­ских бань, она с. 140 есть и в част­но­вла­дель­че­ской пом­пей­ской бане, есть и в остий­ских банях, не гово­ря уже об импе­ра­тор­ских тер­мах в Риме. По гиги­е­ни­че­ским уста­нов­кам того вре­ме­ни тре­бо­ва­лось, как мы виде­ли, хоро­шень­ко про­по­теть перед баней, и луч­шим сред­ст­вом для это­го были игры и упраж­не­ния на пале­ст­ре. Мар­ци­ал пере­чис­лил их почти все (IV. 19; VII. 32): « учи­тель с рас­плю­щен­ны­ми (от уда­ров) уша­ми » обу­ча­ет моло­дежь « бок­су » , юно­ши состя­за­ют­ся в беге и борь­бе, фех­ту­ют, учась на дере­вян­ном чур­бане искус­ству мет­ко нано­сить уда­ры мечом, « выжи­ма­ют тяже­сти » , состав­ля­ют пар­тии для игры в мяч. Рим­ляне люби­ли эту заба­ву, раз­вле­ка­лись ею с дет­ских лет и счи­та­ли ее в чис­ле средств, кото­ры­ми « борют­ся со ста­ро­стью » (Pl. epist. III. 1. 8). Люби­те­ля­ми мяча были Муций Сце­во­ла, зна­ме­ни­тый юрист, Меце­нат и Цезарь (Cic. de or. 1. 217; Hor. sat. I. 5. 49; Macr. sat. II. 6. 5); Август доволь­но рано отка­зал­ся от вся­ких физи­че­ских упраж­не­ний, кро­ме игры в мяч (Suet. Aug. 83). Сене­ка, вклю­чив­ший эту игру в чис­ло заня­тий, на кото­рые попусту тра­тит­ся жизнь (de brev. vi­tae, 13. 1), с увле­че­ни­ем пре­да­вал­ся это­му « пусто­му вре­мя­пре­про­вож­де­нию » и был дотош­ным зна­то­ком одной из труд­ней­ших игр в мяч, а имен­но « тре­уголь­ни­ка » (de ben. II. 17. 3— 5; 32. 1). Игра эта заклю­ча­лась в сле­дую­щем: на зем­ле рисо­ва­ли тре­уголь­ник, и трое игро­ков ста­но­ви­лись по его углам. Зада­ча была в том, чтобы не толь­ко пой­мать на лету мяч, но тут же « быст­ро и с рас­че­том » отбро­сить его обрат­но одно­му из парт­не­ров. Дей­ст­во­вать при­хо­ди­лось обе­и­ми рука­ми; у кого левая ока­зы­ва­лась недо­ста­точ­но про­вор­ной, того обзы­ва­ли « дере­вен­щи­ной » (Mart. XIV. 46). Счет мячам, упав­шим на зем­лю, вели « болель­щи­ки » , в кото­рых недо­стат­ка не было; соот­но­ше­ние пой­ман­ных и упав­ших опре­де­ля­ло про­иг­рыш или выиг­рыш. « Тре­уголь­ник » тре­бо­вал напря­жен­но­го, ни на мину­ту не осла­бе­ваю­ще­го вни­ма­ния и боль­шой лов­ко­сти. Дру­гая игра несколь­ко напо­ми­на­ла нынеш­ний бас­кет­бол. Играю­щие (их мог­ло быть доволь­но мно­го) разде­ля­лись на две пар­тии, кото­рые выст­ра­и­ва­лись одна про­тив дру­гой. За каж­дой пар­ти­ей, на доволь­но боль­шом рас­сто­я­нии от игро­ков, про­во­ди­ли длин­ную чер­ту; посе­редине меж­ду обе­и­ми пар­ти­я­ми кла­ли мяч. Схва­тив­шие этот мяч пер­вы­ми ста­ра­лись забро­сить его как мож­но даль­ше через голо­вы про­тив­ни­ков, а те пой­мать и швыр­нуть обрат­но, ста­ра­ясь под­дать так, чтобы он упал хотя бы сра­зу за бороздой, про­веден­ной поза­ди про­тив­ни­ков. с. 141 Пар­тия, кото­рой при­шлось пере­сту­пить эту чер­ту, счи­та­лась в про­иг­ры­ше. Была еще игра, о кото­рой мы зна­ем толь­ко, что малень­кий плот­ный мяч (он звал­ся har­pas­ton от har­pa­zo — « похи­щаю » ) надо было « похи­тить » сре­ди свал­ки мно­же­ства игро­ков, с кри­ком в клу­бах пыли гоняв­ших­ся за этим мячом по пале­ст­ре (Mart. IV. 19. 6; XIV. 48).

Набе­гав­шись и накри­чав­шись, покры­тые пылью и потом, игро­ки шли мыть­ся, пред­ва­ри­тель­но счи­стив с себя скреб­ком пыль и мас­ло. В Ста­би­е­вых банях воз­ле пале­ст­ры нахо­дил­ся под откры­тым небом бас­сейн (30 м 2 ); здесь в про­гре­той солн­цем воде мыть­ся было при­ят­но. Моло­дежь ино­гда и удо­вле­тво­ря­лась толь­ко холод­ным умы­ва­ни­ем, но чаще, смыв с себя грязь и пот, шли в тепида­рий, отды­ха­ли там и затем уже направ­ля­лись в каль­да­рий. В I в. н. э. в банях появ­ля­ет­ся осо­бое отде­ле­ние, где про­гре­ва­ют­ся в сухом горя­чем возду­хе; назы­ва­ет­ся оно la­co­ni­cum.

Сене­ка, кото­рый был пре­крас­ным и тон­ким наблюда­те­лем и любил наблюдать и поучать на кон­крет­ном мате­ри­а­ле сво­их наблюде­ний, вос­поль­зо­вал­ся баней Сци­пи­о­на, чтобы ули­чить сво­их совре­мен­ни­ков в их извра­щен­ном при­стра­стии к рос­ко­ши: « …жал­ким бед­ня­ком сочтет себя чело­век, если в сте­нах его бани не свер­ка­ет огром­ных кру­гов дра­го­цен­но­го мра­мо­ра… если вода льет­ся не из сереб­ря­ных кра­нов… теперь норой назо­вут баню, если она постав­ле­на не так, чтобы солн­це круг­лый день зали­ва­ло ее через огром­ные окна, если в ней нель­зя в одно и то же вре­мя и мыть­ся, и заго­рать, если нель­зя из ван­ны видеть поля и море… теперь баню нака­ля­ют до тем­пе­ра­ту­ры пожа­ра; рабу, ули­чен­но­му в пре­ступ­ле­нии, сле­до­ва­ло бы толь­ко здесь вымыть­ся. По-мое­му, нет ника­кой раз­ни­цы меж­ду баней нагре­той и охва­чен­ной огнем » (Sen. epist. 86. 4— 12). Архео­ло­ги­че­ский мате­ри­ал под­твер­жда­ет мно­гие места это­го пись­ма. Новые бани в Пом­пе­ях (их назы­ва­ют Цен­траль­ны­ми, по их место­по­ло­же­нию) не были докон­че­ны 5 , и мы не можем судить о том, как их соби­ра­лись отде­лы­вать внут­ри, но уже самый план их гово­рит о том, насколь­ко при­хот­ли­вее и взыс­ка­тель­нее ста­ли пом­пей­цы за то сто­ле­тие, кото­рое отде­ля­ет построй­ку Малых бань от построй­ки Цен­траль­ных. На боль­шой пале­ст­ре (200 м 2 с лиш­ним) устро­ен под откры­тым небом, как и при Ста­би­е­вых банях, бас­сейн для обмы­ва­ния, но он вдвое боль­ше (око­ло 60 м 2 ). Отдель­но­го фри­гида­рия нет, но в апо­ди­те­рии поста­ви­ли ван­ну, напол­няв­шу­ю­ся с. 142 холод­ной водой: оче­вид­но, реши­ли, что с люби­те­лей холод­но­го купа­ния хва­тит и ее место с бас­сей­ном на пале­ст­ре. Все три поме­ще­ния — апо­ди­те­рий, тепида­рий и каль­да­рий — выхо­дят на пале­ст­ру каж­дое тре­мя широ­ки­ми, обра­щен­ны­ми на юго-запад окна­ми. С полу­дня поме­ще­ния эти были зали­ты солн­цем, и посе­ти­те­ли, по сло­ву Сене­ки, « мог­ли варить­ся при ярком све­те » (вспом­ним, как ску­по были осве­ще­ны и Малые, и Ста­би­е­вы бани). Для того чтобы « варить­ся » , в Цен­траль­ных банях было доста­точ­но места: не толь­ко каль­да­рий, но и тепида­рий долж­ны были про­гре­вать­ся горя­чим возду­хом, кото­рый шел под полом и под­ни­мал­ся по сте­нам; имел­ся еще la­co­ni­cum, где мож­но было про­по­теть, « выпа­рить­ся » в горя­чем сухом возду­хе. Эта сухая баня счи­та­лась очень полез­ной, « если из орга­низ­ма надо было извлечь испор­чен­ные соки » (Cels. II. 17).

И в Малых, и в Ста­би­е­вых банях было жен­ское отде­ле­ние; в Цен­траль­ных его нет. Мылись здесь муж­чи­ны в одно вре­мя, а жен­щи­ны в дру­гое? В малень­ких город­ках, где не было средств выстро­ить осо­бое отде­ле­ние для жен­щин, так и посту­па­ли; в уже упо­мя­ну­том Випас­ке, напри­мер, жен­щи­нам пола­га­лось мыть­ся в первую поло­ви­ну дня, а муж­чи­нам во вто­рую, после 2— 3 часов дня. Пред­на­зна­ча­лись Цен­траль­ные бани для одних муж­чин? Или жен­щи­ны и муж­чи­ны мылись вме­сте? Что такой обы­чай суще­ст­во­вал в Риме, мы это зна­ем, но все эти Гал­лы, Сав­феи и Лека­нии, кото­рых поми­на­ет Мар­ци­ал и кото­рые мылись « вме­сте с юно­ша­ми и ста­ри­ка­ми » (III. 51 и 72; VII. 15; XI. 47 и 75), были жен­щи­на­ми опре­де­лен­но­го типа. К ним мож­но доба­вить еще эман­си­пи­ро­ван­ных люби­тель­ниц спор­та, кото­рые мель­ка­ют у Мар­ци­а­ла и Юве­на­ла, и, воз­мож­но, жен­щин типа Кло­дии, любов­ни­цы Катул­ла. Во вся­ком слу­чае Пли­ний имел осно­ва­ние взы­вать к тени Фаб­ри­ция: « О, если бы он увидел… жен­щин, кото­рые моют­ся вме­сте с муж­чи­на­ми! » (XXXIII. 153), а импе­ра­то­ры — изда­вать запре­ти­тель­ные поста­нов­ле­ния. Адри­ан « уста­но­вил раздель­ное мытье для муж­чин и жен­щин » (Hist. Aug. Adr. 18. 10), но, види­мо, рас­по­ря­же­ние это было вско­ре забы­то, так как Мар­ку Авре­лию при­шлось сыз­но­ва « вос­пре­тить сов­мест­ное мытье » (Hist. Aug. M. Ant. Phi­los. 23. 8). Гелио­га­бал раз­ре­шил его и сам « все­гда мыл­ся вме­сте с жен­щи­на­ми » (He­liog. 31. 7). Алек­сандр Север вновь запре­тил « сме­шан­ные бани » (Alex. Sev. 24. 2).

« Бани, любовь и вино — до ста­ро­сти жили мы вме­сте » : с. 143 неиз­вест­ный автор поста­вил сло­во « бани » впе­ре­ди по тре­бо­ва­нию гек­са­мет­ра, но они впра­ве занять это место и по сво­е­му зна­че­нию в жиз­ни древ­не­го рим­ля­ни­на. Еже­днев­ное посе­ще­ние бани — оно вошло в обы­чай с I в. н. э. — пред­пи­сы­ва­лось эле­мен­тар­ным пра­ви­лом гиги­е­ны, тре­бо­вав­шей соблюде­ния физи­че­ской чистоты: в южном кли­ма­те, под зной­ным солн­цем, в тес­но­те, пыли и гря­зи город­ских улиц и квар­тир-конур это тре­бо­ва­ние без еже­днев­но­го мытья было бы неосу­ще­ст­ви­мо. Затем баня, по воз­зре­ни­ям тогдаш­ней меди­ци­ны, при­над­ле­жа­ла к чис­лу дей­ст­вен­ных вра­чеб­ных средств, и при лече­нии неко­то­рых болез­ней без нее нель­зя было обой­тись. А кро­ме того, бани были местом встреч и сбо­рищ, весе­лых игр и спор­тив­ных радо­стей. Мар­ци­ал, пере­чис­ляя то, чем крас­на жизнь, назы­ва­ет рядом с избран­ны­ми кни­га­ми баню (II. 48). На одной из плит Тим­гад­ско­го фору­ма выца­ра­па­на играль­ная дос­ка, и в ее кле­точ­ки какой-то досу­жий игрок поста­рал­ся впи­сать фор­му­лу, кото­рая объ­яс­ня­ла, в чем смысл жиз­ни: « охо­тить­ся, мыть­ся, играть [в кости], сме­ять­ся — это вот жизнь » . Мы виде­ли, с каким вку­сом и усер­ди­ем пом­пей­цы укра­ша­ли свои бани, а Пом­пеи были толь­ко неболь­шим и невид­ным горо­дом. Бога­чи, совре­мен­ни­ки Сене­ки и Мар­ци­а­ла, пре­вра­ща­ют свои бани в насто­я­щие двор­цы, где « один чело­век рас­по­ла­га­ет про­стран­ст­вом не для одно­го » (Mart. XII. 50. 2). Хозя­ин уби­ра­ет их ста­ту­я­ми и колон­на­ми, кото­рые « ниче­го не под­дер­жи­ва­ют » , но постав­ле­ны как укра­ше­ние и пока­за­тель затра­чен­ных средств, устра­и­ва­ет искус­ст­вен­ные водо­па­ды, чтобы слу­шать « шум воды, ска­ты­ваю­щей­ся по сту­пе­ням » , зака­зы­ва­ет доро­гие моза­и­ки для полов; « мы дошли до таких при­хо­тей, что жела­ем сту­пать толь­ко по дра­го­цен­ным кам­ням » ; « наши бас­сей­ны обло­же­ны фасос­ским мра­мо­ром, кото­рый когда-то ред­ко виде­ли и в хра­ме » (Sen. epist. 86. 6— 7). Сте­ны инкру­сти­ро­ва­ли и обли­цо­вы­ва­ли раз­ным мра­мо­ром: по сло­вам Мар­ци­а­ла, в бане Клав­дия Этрус­ка, сына импе­ра­тор­ско­го отпу­щен­ни­ка, « в одном месте зеле­нел тай­гет­ский камень и состя­за­лись сво­ей раз­ной окрас­кой тол­стые пли­ты, кото­рые выру­би­ли фри­ги­ец и житель Ливии » (Mart. VI. 42; Stat. Silv. I. 5). Ино­гда добав­лял­ся еще мра­мор из Кари­ста (Mart. IX. 75. 7) 6 . Вся эта рос­кошь меркнет, одна­ко, перед импе­ра­тор­ски­ми тер­ма­ми в Риме.

Пер­вые тер­мы выстро­ил в Риме Агрип­па, заве­щав­ший их в бес­плат­ное поль­зо­ва­ние рим­ско­му насе­ле­нию. Рядом с ними на с. 144 Мар­со­вом Поле постро­ил свои тер­мы Нерон (впо­след­ст­вии они были отре­мон­ти­ро­ва­ны Алек­сан­дром Севе­ром, поче­му ино­гда и назы­ва­ют­ся Алек­сан­дро­вы­ми). Неда­ле­ко от Неро­но­ва Золо­то­го дома нахо­дят­ся тер­мы Тита; к севе­ро-восто­ку от них, почти рядом, были Тра­я­но­вы тер­мы, где в цар­ст­во­ва­ние это­го импе­ра­то­ра мылись жен­щи­ны. Позд­нее воз­двиг­ну­ты были тер­мы Кара­кал­лы, офи­ци­аль­но име­ну­е­мые Анто­ни­но­вы­ми; они нахо­ди­лись око­ло Аппи­е­вой доро­ги, за Капен­ски­ми ворота­ми, меж­ду Авен­ти­ном и Цели­ем. Меж­ду Кви­ри­на­лом и Вими­на­лом лежа­ли тер­мы Дио­кле­ти­а­на, зани­мав­шие 13 га. Тепида­рий их Микел­ан­дже­ло пре­вра­тил в цер­ковь, суще­ст­ву­ю­щую и поныне. Нацио­наль­ный Рим­ский музей нашел себе при­ют в этих же раз­ва­ли­нах.

Луч­ше все­го сохра­ни­лись тер­мы Кара­кал­лы, кото­рые уже в V в. н. э. счи­та­лись одним из чудес Рима. Они зани­ма­ли пло­щадь в 11 га. Глав­ное зда­ние, самый « бан­ный кор­пус » , лежит в пар­ке, кото­рый окру­жен сплош­ной лини­ей раз­ных поме­ще­ний. Спра­ва и сле­ва от глав­но­го вхо­да устро­е­ны две боль­ших эксед­ры; перед каж­дой из них пале­ст­ра. В зад­ней части сада (напро­тив глав­но­го вхо­да), в пра­вом и в левом углах, две про­стор­ных залы; судя по их внут­рен­не­му обо­рудо­ва­нию, их сле­ду­ет счи­тать биб­лио­те­ка­ми; с трех сто­рон вдоль стен шли низень­кие при­ступ­ки, по кото­рым под­ни­ма­лись к нишам, где хра­ни­лись свит­ки. В цен­тре меж­ду эти­ми зала­ми рас­по­ло­же­ны амфи­те­ат­ром ряды сиде­ний; ряды эти несколь­ко закруг­ля­ют­ся к обо­им кон­цам. Перед ними — ста­ди­он, смот­реть на кото­рый мож­но было и из самих терм (из зад­них ком­нат), и с это­го амфи­те­ат­ра. Над ним повы­ше нахо­ди­лись цистер­ны с водой для терм: 64 свод­ча­тых поме­ще­ния, шед­ших в два ряда и в два эта­жа. Вода для этих цистерн была отведе­на из Aqua Mar­cia.

В « бан­ный кор­пус » вело четы­ре вхо­да; через два цен­траль­ных вхо­ди­ли в кры­тые залы, нахо­див­ши­е­ся по обе сто­ро­ны фри­гида­рия. Над фри­гида­ри­ем кры­ши не было; за ним на одной оси лежа­ла боль­шая зала, кото­рую дол­гое вре­мя оши­боч­но при­ни­ма­ли за тепида­рий, хотя в ней нет ника­ких при­спо­соб­ле­ний для топ­ки, тепида­рий и за ним круг­лый каль­да­рий, купол кото­ро­го (35 м в диа­мет­ре) под­дер­жи­ва­ло восемь мощ­ных пиляст­ров; два из них и посей­час сто­ят на месте. Каль­да­рий окру­жа­ли малень­кие отде­ле­ния, где мож­но было мыть­ся пооди­ноч­ке. По обе сто­ро­ны от с. 145 каль­да­рия были рас­по­ло­же­ны ком­на­ты для собра­ний, реци­та­ций и т. п.

Сре­ди мно­же­ства вся­че­ских поме­ще­ний, нахо­див­ших­ся спра­ва и сле­ва от этих пред­на­зна­чен­ных для мытья ком­нат, сле­ду­ет отме­тить две пале­ст­ры, два боль­ших откры­тых дво­ра, окру­жен­ных с трех сто­рон колон­на­дой. Пале­ст­ры эти рас­по­ло­же­ны совер­шен­но сим­мет­рич­но: одна — на севе­ро-восточ­ной, а дру­гая — на севе­ро-запад­ной сто­роне зда­ния, на каж­дую из них выхо­ди­ла абсида. В полу этих абсид нахо­ди­лась зна­ме­ни­тая моза­и­ка с фигу­ра­ми атле­тов, отно­сив­ша­я­ся, веро­ят­но, к IV в. н. э. (най­де­на в 1824 г., хра­нит­ся в Лате­ран­ском музее). Импе­ра­то­ры не толь­ко стре­ми­лись к худо­же­ст­вен­ной отдел­ке сво­их терм, не толь­ко обли­цо­вы­ва­ли сте­ны мра­мо­ром, покры­ва­ли моза­и­ка­ми полы и ста­ви­ли вели­ко­леп­ные колон­ны: они систе­ма­ти­че­ски соби­ра­ли здесь про­из­веде­ния искус­ства. В тер­мах Кара­кал­лы сто­я­ли когда-то Фар­нез­ский бык, ста­туи Фло­ры и Гер­ку­ле­са, торс Апол­ло­на Бель­ведер­ско­го (не счи­тая мно­же­ства дру­гих менее зна­чи­тель­ных ста­туй); зна­ме­ни­тая груп­па Лао­ко­о­на была най­де­на в тер­мах Тра­я­на. Сюда при­хо­ди­ли не толь­ко смыть грязь, здесь отды­ха­ли. Осо­бен­ное зна­че­ние име­ли тер­мы для бед­ня­ков, тес­нив­ших­ся на антре­со­лях сво­их мастер­ских или где-то « под чере­пи­ца­ми » в душ­ной гряз­ной квар­ти­ре без возду­ха и све­та с видом на гряз­ные сте­ны про­ти­во­по­лож­но­го дома, до кото­ро­го толь­ко что нель­зя было дотя­нуть­ся рукой. Какое чув­ство физи­че­ско­го и душев­но­го облег­че­ния испы­ты­вал чело­век, кото­рый из тес­ноты, гама и без­обра­зия сво­его жилья и сво­его квар­та­ла попа­дал в эти огром­ные залы, отде­лан­ные со всей рос­ко­шью, доступ­ной толь­ко для импе­ра­тор­ской каз­ны, укра­шен­ные таки­ми про­из­веде­ни­я­ми искус­ства, кото­рые пре­вра­ща­ли эти бани в бога­тей­ший музей! Неда­ром один из совре­мен­ных уче­ных назвал тер­мы луч­шим подар­ком, кото­рый импе­ра­то­ры сде­ла­ли рим­ско­му насе­ле­нию. Посе­ти­тель нахо­дил здесь и клуб, и ста­ди­он, и сад отды­ха, и дом куль­ту­ры. Каж­дый мог выбрать себе то, что было ему по вку­су: одни, вымыв­шись, уса­жи­ва­лись побол­тать с дру­зья­ми, шли поглядеть на борь­бу и гим­на­сти­че­ские упраж­не­ния и самим занять­ся ими; дру­гие бро­ди­ли по пар­ку, любо­ва­лись ста­ту­я­ми, заси­жи­ва­лись в биб­лио­те­ке. Люди ухо­ди­ли с запа­сом новых сил, отдох­нув­шие и обнов­лен­ные не толь­ко физи­че­ски, но и нрав­ст­вен­но.

с. 146 Состав и коли­че­ство пер­со­на­ла, обслу­жи­ваю­ще­го бани, менял­ся, конеч­но, в зави­си­мо­сти от их вели­чи­ны и харак­те­ра. В рим­ских тер­мах работал, надо думать, не один деся­ток людей. В колум­ба­ри­ях импе­ра­тор­ско­го дома и знат­ных рим­ских семейств есть таб­лич­ки с име­на­ми рабов-бан­щи­ков (bal­nea­tor), на кото­рых, оче­вид­но, лежал глав­ный над­зор за баня­ми их хозя­ев (CIL. VI. 6243, 7601, 8742, 9102, 9216). Если город­ская баня была плат­ной, то город обыч­но сда­вал ее в арен­ду, и на арен­да­то­ра (con­duc­tor) нала­гал­ся дого­во­ром ряд обя­за­тельств, выпол­не­ние кото­рых про­ве­ря­лось эди­ла­ми. До нас цели­ком дошел такой дого­вор из Випас­ка (CIL. 11. 5181): в нем ука­за­но, с како­го и до како­го часа бани долж­ны быть откры­ты, какую пла­ту с посе­ти­те­лей может взи­мать арен­да­тор, в каком коли­че­стве долж­на иметь­ся вода и какой штраф упла­чи­ва­ет арен­да­тор при нару­ше­нии при­ня­тых им обя­за­тельств. Вход­ная пла­та, как уже гово­ри­лось, была ничтож­ной, и есте­ствен­но воз­ни­ка­ет вопрос, поче­му бани счи­та­лись пред­при­я­ти­ем доход­ным? А что это было имен­но так, об этом свиде­тель­ст­ву­ет нали­чие част­но­вла­дель­че­ских бань и в Риме, и в Пом­пе­ях. Суро­вые пара­гра­фы дого­во­ра и жал­кие гро­ши от посе­ти­те­лей не отпу­ги­ва­ли пред­при­им­чи­вых дель­цов от арен­ды випас­ской бани; гре­ки, содер­жа­те­ли бань в Риме, все эти Сте­фа­ны и Грил­лы, не взя­лись бы за дело, не сули оно им жир­ной выго­ды.

Кро­ме пла­ты, вно­си­мой посе­ти­те­ля­ми, у хозя­и­на име­лись и дру­гие ста­тьи дохо­да. Не все посе­ти­те­ли явля­лись в сопро­вож­де­нии соб­ст­вен­ной при­слу­ги, помо­гав­шей при мытье, и хозя­ин пре­до­став­лял сво­им кли­ен­там воз­мож­ность поль­зо­вать­ся услу­га­ми его рабов, кото­рые за скром­ную пла­ту сте­рег­ли их одеж­ду, мас­си­ро­ва­ли, нати­ра­ли олив­ко­вым мас­лом, выдер­ги­ва­ли осо­бы­ми щип­чи­ка­ми воло­сы (мода импе­ра­тор­ско­го вре­ме­ни тре­бо­ва­ла, чтобы волос под мыш­ка­ми не было). Это один доба­воч­ный источ­ник при­бы­ли. Был и дру­гой, более обиль­ный. Сене­ка, рас­ска­зы­вая о том, что дела­ет­ся в банях, упо­ми­на­ет кол­бас­ни­ка, пирож­ни­ка и « вся­ких раз­нос­чи­ков из хар­чев­ни » , кото­рые выкли­ка­ли здесь свой товар (epist. 56. 2). Они полу­ча­ли от хозя­и­на бани пра­во тор­го­вать сво­им това­ром в его заведе­нии, конеч­но, за пла­ту; мог он, поку­пая у них съест­ное, про­да­вать его и от себя с неко­то­рой « накид­кой » . Есть и пить в банях было уста­но­вив­шим­ся обы­ча­ем, и ели, конеч­но, не на ходу: хозя­ин устра­и­вал при бане « ресто­ран » с с. 147 наи­боль­шим доступ­ным ему ком­фор­том, и за этот ком­форт при­хо­ди­лось пла­тить. В Пом­пе­ях вла­де­лец бань в VIII рай­оне устро­ил при них соб­ст­вен­ную хар­чев­ню, где посе­ти­те­ли мог­ли и выпить, и заку­сить. Обо­ро­ти­стый хозя­ин пони­мал, что не про­га­да­ет, беря на себя управ­ле­ние город­ской баней или строя свою соб­ст­вен­ную 7 .

Источник статьи: http://ancientrome.ru/publik/article.htm?a=1291914200